Глава 7

Теперь самое время перенестись на дно и узнать, что же случилось с

пропавшей группой Евгения Очкина, вернувшейся лишь через 54 часа.

Оставив ПБЛ 1300-2, сходили в конец Галереи Григоряна к озеру и

вернулись на Развилку. Потом сквозь узкую щель и полусифон попали в

Крымский ход, где решили сначала посетить его верхнюю часть.

Перекусив у Глюкала, продолжили движение в прежнем направлении и,

дойдя до сифона, который я пытался преодолеть несколько дней назад,

повернули обратно. Миновав отворот в Галерею Григоряна, группа пошла

вниз, на дно пропасти, планируя на обратном пути делать топосъемку.

Однако, пройдя совсем немного, спелеологи наткнулись на незнакомое

озеро, преградившее им путь. Предположив, что они сбились с пути,

начали было искать обход, как вдруг заметили, что озеро надвигается

на них! И почему-то вода идет снизу! Бегом вернулись к повороту, но

было уже поздно: из него, пенясь и шипя, шел сплошной поток. Выход

закрыт, это ловушка! На мгновение люди замерли, осознавая трагедию

своего положения. Но на переживания времени не было, вода подступала

уже к ногам, и они начали вынужденное отступление обратно, вверх по

Крымскому ходу. Черная гладь воды, подымаясь за 6 минут на один метр,

неотступно преследовала наших друзей, и ощущение своей полной

беспомощности в борьбе с ее мерным и неотвратимым наступлением

вселяло ужас. Все это происходило бесшумно, и лишь изредка

трагическое безмолвие нарушалось зловещими звуками выдавливаемого из

щелей воздуха, похожими то на глухой стон, то на змеиное шипение.

Все выше и выше паводок вытеснял наших попавших в беду товарищей, и

примерно через 12 часов такого отступления они подошли к своему

последнему рубежу - Глюкалу. Далее, напоминаю, галерея постепенно

понижалась, но вода наступала только с одной стороны и, не дойдя

метров десяти до сифона и около 4 метров до потолка в самом высоком

месте, стабилизировалась. Вид Глюкала поразил пришедших. Уровень воды

в нем был метров на 5 ниже, чем при первом их посещении. Собственно

сифон отодвинулся вглубь, и до него нужно было идти наклонно вниз

около 10 метров. Последние несколько часов ребята шли молча и не

могли заметить изменения тембра своих голосов. Здесь же, пораженный

видом сифона, кто-то попытался присвистнуть от удивления, но из этого

ничего не вышло. Голоса неузнаваемо изменились, воздух стал тяжелым,

вязким, и все сообразили, что это последствия повышенного давления.

Как видите, "приключения" сыпались на них одно за другим. Но, с

другой стороны, это вселяло некоторую надежду на длительное

сохранение пузыря воздуха над головой. Но если б в своде была бы хоть

микроскопическая трещина, то тогда...

В общем, группа оказалась в естественном водолазном колоколе, и весь

вопрос теперь заключался в том, на сколько еще может подняться

давление, не выдавит ли оно водяные пробки сифонов, ведь, что за

ними, мы так и не узнали. Но если даже вода выше не поднимется, то

сколько она будет держать своих заложников - сутки, неделю, месяц?

Пока лишь оставалось, сохраняя присутствие духа, ждать и верить в

свое спасение.

Энтузиазм первооткрывателей и героические помыслы найти здесь еще

что-то неведомое несколько поостыли. Уставшие от переживаний, люди,

сбившись тесной кучкой, сберегая остатки тепла, сидели опустив

головы, подавленные происшедшим, в небольшой камере со сжатым

воздухом, со стоящей буквально у ног водою. Для экономии света

оставили включенным лишь один фонарь. В эти тяжелые минуты характер

каждого проявлялся по-своему. Евгений Очкин, как и положено

руководителю группы, делал все, чтобы вселить в товарищей оптимизм, а

как врач контролировал их состояние. Флегматичный Евгений Сандров,

вверившись судьбе, спал. Кстати, не так давно он работал водолазом и

оценил давление, в котором находился, примерно в 5 атмосфер. Галина

Шемонаева, самая обаятельная и жизнерадостная из известных мне

женщин-спелеологов, молча сидела на коленях у ребят и думала о своей

маленькой дочери. (Я впервые упоминаю о присутствии женщин в нашей

экспедиции, так вот, всего у нас их было три. Две другие - это жена

Анатолия Степанова - Елена, тоже побывавшая на дне, и Галина

Путинцева, принявшая на себя всю тяжесть обеспечения нас питанием).

И, наконец, четвертый член этой группы, Василий Ерастов, вел научные

наблюдения, фиксируя время, скорость подъема и спада воды.

Через несколько часов пребывания у Глюкала началось постепенное

понижение уровня, освободившее метров пятьдесят галереи. Из щели

сбоку от сифона, пульсируя, забил фонтан. Быть может, наличие этого

канала и есть разгадка тайны его невнятного бормотания? Интересно

также то, что оно незадолго до начала паводка прекращается. Однако

пробудивший надежду спад воды вскоре прекратился, она снова

поднялась, и даже немного выше прежнего. И опять только тишина,

соответствующая плавному, почти незаметному течению времени, окружала

ребят, прерываемая изредка лишь приглушенными звуками переливающейся

где-то в недрах этой гигантской системы сообщающихся сосудов воды.

Уже около суток пребывали наши товарищи в западне у сифона, когда,

наконец, начался медленный, но непрерывный спад воды, который,

продолжаясь ровно сутки, позволил в конце концов им выскользнуть из

Крымского хода в Галерею Григоряна. Подобрав по пути оставленные им

на всякий случай группой поиска запасной свет и продукты, пошли в

базу, где вскоре и произошла долгожданная встреча. Телефоны во всех

лагерях залились радостным перезвоном. А еще через пару часов моя

группа встретила еще ничего не знавших посланцев ПБЛ-а 600, и мы

вместе снова пережили радость спасения, а затем отправили ребят

обратно с Еленой Степановой, посетившей дно вместе с мужем, а сюда

поднявшейся с нами. В Крымскую спасательную службу отбой тревоги

поступил за 15 минут до выезда головного отряда в аэропорт.

На этом, увы, наши злоключения не окончились, ибо наверху шли

нескончаемые дожди, а в пропасти бушевал паводок, превративший каждый

колодец в дьявольски тяжелое препятствие. Отсиживаться мы больше не

могли, так как уже израсходовали двухсуточный резерв продуктов. В

общем, нам пришлось ввязаться в борьбу в самых неблагоприятных для

себя условиях.

Здесь мы еще раз сумели оценить высокое качество системы подготовки

крымских спелеологов. Один из важнейших ее принципов заключается в

том, что каждый участник экспедиции должен отдать все силы для

достижения общей цели. Даже если ты видишь, что партнер не может или

не хочет поступать так же, а то и откровенно прячется за твою спину,

не осуждай его. Продолжай работать, не замечая этого, будь в ладу

прежде всего с самим собой, чтобы и через много лет ты мог сказать

себе: я не сломался тогда, я все отдал для победы, я был и остаюсь

настоящим мужчиной! Группа, где исповедуют эти принципы, способна

творить чудеса, и наш выход со дна пропасти в невиданный еще здесь

паводок был одним из таких чудес! Ввиду чрезвычайной ситуации

разработанный ранее план выемки снаряжения пришлось изменить. Мне

предстояло решить, что же делать с группой Очкина после длительного

пребывания под высоким давлением. Ситуация была уникальная, и я

опасался, что оно может вызвать отрицательные физиологические

последствия через некоторое время, особенно после того, как у них

пройдет состояние эйфории. Пока ребята держались бодро, но меня это

не успокаивало. Посоветовавшись, решили, что они отдохнут минимально

необходимое для них время - ориентировочно 15 часов - и начнут подъем

при поддержке снизу группы Степанова, периодически выходя на связь со

мною. Я намерен был встретить их в Базе 800. Так и сделали, но

получилось опять не совсем то, что мы ожидали.

Женя Очкин с товарищами ровно через 15 часов двинулся наверх и,

используя кратковременный спад воды на колодцах, через десять с

половиной часов без проблем достиг ПБЛ 800. А вот с группой Степанова

все оказалось намного сложнее. Приняв на себя основную тяжесть

поисковых работ, ребята не успели восстановить силы. Как ни торопил я

их с выходом, все равно они, собирая лагерь и уничтожая накопившейся

мусор, задержались на 8 часов. За это время опять полило как из

ведра, возникли серьезные трудности при подъеме, особенно на Большом

колодце. На его крохотных уступах бушевал свирепый шторм и гуляли

самые настоящие волны, уклониться от которых было невозможно. Уже

более 20 часов прошло с начала подъема группы. Примерно столько же

группа Очкина отдыхала в базе, а моя, стуча зубами от холода, сидела

на камнях вокруг, изредка согреваясь чаем, расходуя последние запасы

горючего. Уводить свою группу наверх, не дождавшись подхода ребят

снизу, я не мог, ибо она сейчас была последним надежным резервом.

Длительное отсутствие Степанова заставило нас волноваться, и,

чувствуя неладное, я попросил моих товарищей - двух Александров -

одеться и пойти им навстречу до верха Большого колодца.

Уже перед самым их уходом снизу вышел Дима Ковалевский. Заплетающимся

от усталости языком он сообщил, что все преодолели Большой колодец и

медленно движутся в лагерь. Александров и Варфоломеев пошли им на

помощь, и через пару часов мы все собрались вместе. Вид пришедших

снизу был просто ужасен. Люди в изорванных комбинезонах и

гидрокостюмах, шатаясь и невнятно бормоча, пытались нам что-то

объяснить, пока мы помогали им раздеваться. Получилось небольшое

столпотворение: сразу 11 человек на площадке в несколько квадратных

метров. Но вскоре группа Очкина ушла наверх в ПБЛ 600, а моя,

приводя в чувство команду Степанова, готовилась выйти следом. С этого

момента нам удалось в основном восстановить слаженное взаимодействие

всех групп в пропасти. И хотя паводок продолжал неистовствовать, мы,

стиснув зубы, медленно, но верно пробивались наверх.

Особенно тяжело было обессиленной группе Степанова. Преодоление же

закрытого сифона на -640 м в поврежденных гидрокостюмах потребовало

от них настоящего мужества. Сам Толя Степанов - личность

оригинальная. Им созданы уникальные конструкции зажимов для подъема

по веревке, подземных кухонь, телефонов и многих других типов

снаряжения. Им разработан также ряд приемов работы на веревках при

использовании ножных зажимов и оригинальные способы спасения

пострадавших. Степанов - это хорошо известный в приключенческой

литературе, классический тип по-детски увлеченного, рассеянного

ученого. Но, пожалуй, самым ярким его качеством является способность

в любую минуту, часто в ущерб себе, оказать помощь товарищам, и

бескорыстием своим он даже превосходит собственный технический

талант. К тому же он еще и мастер на все руки. Все эти качества

Анатолия особенно ярко проявились во время трагических спасработ

после ужасного землетрясения 1988 года в Армении, в которых многим из

нас также довелось участвовать.

Не обошлось у нас, увы, и без травм. Елена Степанова сорвалась с

последнего в пропасти трехметрового уступа в нескольких метрах от

поверхности и сломала ногу. Вообще-то я противник участия женщин в

экспедициях в сложные и тяжелые пропасти, но иногда их эмоциональный

натиск сдержать невозможно. Мы старались освободить Елену от тяжелой

работы по выемке снаряжения, но даже подъем налегке с такой глубины

отнял слишком много сил. Ей быстро оказали первую медицинскую помощь,

и она была отправлена первым рейсом вертолета в больницу. В конце

концов погода улучшилась. А утром 12 сентября моя группа вышла на

поверхность.

После длительного пребывания под землей это всегда долгожданное

событие, а уж после этой экспедиции - точно будто из ада в рай.

Пожалуй, только гениальный писатель мог бы выразить все оттенки

чувств, испытываемых человеком после многих дней холода, грязи и

мрака. Мир полон ярких красок, солнечного света и тепла, богат и

разнообразен чрезвычайно. Цвета необыкновенно сочные, каждая

травинка, каждая прожилка на ней хорошо видны, а каждый листок и

камешек кажутся родными и близкими. А море запахов вокруг! А лазурное

небо, обрамленное алмазным ожерельем раскинувшихся далеко вокруг

снежных хребтов и вершин! И вы буквально пьете этот мир, и

наслаждение ваше не знает меры, а восторг - предела! Как жаль, что

человек быстро привыкает ко всему, и через некоторое время опять

глядит на все скучающим, уже давно ко всему привыкшим взором.

Но проходит несколько месяцев, и, несмотря на данные себе в очередной

раз страшные клятвы никогда больше и ни за что на свете не опускаться

под землю, манящий зов бездны властно притягивает вас, заставляя

пуститься в очередную авантюру. И опять холод, грязь, адская работа,

порою и за гранью человеческих возможностей, всего лишь для того,

чтобы несколько минут особенно ярко ощущать, насколько все-таки

прекрасна наша планета!..

А 14 сентября, на 22 сутки работы под землей, все, включая и группу

Степанова, вышедшую последней, собрались на поверхности. Погода

ухудшалась, и мы, не вылетев в этот день, могли застрять в горах на

неопределенное время. Но в конце концов все завершилось благополучно.

Часть участников и основной груз были эвакуированы утром первым

рейсом вертолета, остальное имущество собрано и упаковано.

Мужественные летчики Сочинского авиаотряда нас не подвели. Через час

после того, как все собрались на поверхности, перед заходом солнца

прилетел наш последний вертолет. Не прошло и получаса, как мы были у

моря, и его бескрайняя широта и мягкое спокойствие постепенно снимало

то напряжение, в котором мы находились последнее время.