Полицейский и сурок.

Учите ли Вы своего ребенка музыке? Учительница на уроке ему говорит: «Ты представь себе, что на реке начался ледоход, и крошатся льдины от силы весеннего половодья». А ребёнок и реку-то никогда не видел. И Ваш ребенок вспоминает, в каком мультике он видел ледоход. Учительница говорит: «Этот звук должен быть похожим на пчелку, которая вылетает утром из своего улья к ясному солнышку на цветущий луг». Нет, такого он, уж точно не видел по телевизору. «Это колыбельная — говорит учительница. Вспомни, как мама тебе поет вечером перед сном». Это, совсем, что-то непонятное. Вечером все смотрят телевизор, а его (ребенка) долго отправляют спать, пока, наконец, папа ни прикрикнет: «Спать иди, я сказал».

Засыпая, ребенок вспоминает полицейского, которого убили несколькими выстрелами прямо в грудь. И он вспоминает, что кровь была красная, и полицейский стоял, стоял, а потом упал вперед лицом.

Утром мальчик идет в музыкальную школу и учительница говорит: «Сурок – это маленький зверек, похожий на мышку. А ты так грубо играешь. Играй так, словно ты его гладишь ласково, нежно». А ваш ребенок опять вспоминает полицейского, который упал вперед, наверно прямо на лицо. И было ли ему больно, ведь его уже убили? Учительница играет и тихо жалобно поет.

«Из края в край вперед иду

И мой сурок со мною.

Кусочек хлеба я найду

И мой сурок со мною».

Жалко полицейского. Он стоял, стоял, а потом упал, упал прямо на лицо. И ваш ребенок заплакал.

«Какой нежный Ваш мальчик, я ему рассказала о том, какой маленький и нежный зверек по имени сурок, и ребенок заплакал» — рассказывает учительница маме после урока. Рассказывает в присутствии ученика. В голове мальчика что-то путается, путается. И, когда они идут с мамой домой, ребенок, вдруг понимает, что можно говорить не то, что есть на самом деле, а то, что им (взрослым) нравится и будешь хорошим. Тебя будут хвалить.

Так я же о музыке, а, получается, про что-то другое….

Жизнь или смерть.

Учите ли вы своего ребенка музыке? Он у вас один единственный. И кем он будет, в какой взрослый мир войдет, среди каких людей будет жить, и нужна ли будет там, в той его взрослой жизни музыка? Да, нужна, если он будет играть и петь, то будет этим положительно отличаться от других и будет ему слава, честь и поклонение. А, чего еще желать родителям, кроме этого? Вот ради этого блестящего будущего мы превратим его детство в каторгу, в галеры, в рабство.

«Нет! Не согласная я – вопит мысленно сердобольная мамочка. Не каторга, не галеры какие-то. Моему ребенку – счастливое детство! Но, чтобы потом ему была слава, честь и поклонение! Тогда надо ходить в музыкальную школу! У-у-у, бедный мой ребеночек…, но, зато будет ему…, а будет ли?» Замкнутый круг – и жалко, и надо.

Маме надо! Это она принимает решение учить ребенка музыке! Я «хочу, чтобы мой ребенок учился музыке». Решение принято! Вот с этого момента на каторгу отправляется сердобольная мамочка. На долго ли? Навсегда!

С этого момента заканчивается смерть и начинается жизнь. Жизнь начинается с того момента, когда человек говорит «я хочу делать это». Это звучит, как «я хочу жить». Жизнь это дело, и это единственное место, где живет музыка! И, что, раньше была не жизнь, что ли? Да, раньше была не жизнь. А что? Да было что-то. Загадка. Не разгадаешь – не получится музыки. Не получится, хоть каждый день слушай симфонический оркестр, ничего, кроме шума, не услышишь. «Фибры», конечно, будут реагировать, человек все же, но музыки не будет.

Не будет этого небесного света, этой раскрывающейся тайны, этого диалога с композитором. Да и не с композитором, вовсе, а с тем непостижимым миром, который случайно, краешком коснулся души композитора и запечатлелся в ней светом. Он же, композитор, только записал, что успел. Вот в этом-то все и дело!

Так куда же вы толкаете свое дитятко, сердобольная мамочка? Попробуйте-ка сами пройти этот путь.