26 Механизм забывания

ЗАБЫВАНИЕ (англ. forgetting) — один из процессов в системе памяти, проявляющийся в невозможности (неспособности) припомнить или узнать, либо в ошибочном припоминаниии узнавании. С т. зр. концепций ассоциативного научения, физиологическая основа З. — торможение нервных связей, т. е. следов памяти (см. Проактивное торможение,Ретроактивное торможение). Основная закономерность З., установленная Г.Эббингаузом (1895), состоит в быстром его ходе непосредственно после заучивания и постепенном замедлении с течением времени. З. зависит также от содержания, объема материала, его эмоциональной окраски, частоты применения и статуса применения вдеятельности. З. оказывается тем более глубоким, чем реже данный материал включается в деятельность субъекта. Включение материала в деятельность — надежное средство борьбы с З.

Еще со времен Эббингауза выдвигалась гипотеза о том, что З. естественный процесс постепенного угасания (англ. decay) следов памяти. Однако этому представлению противоречил ряд экспериментально установленных фактов: 1) с течением времени иногда наблюдается не снижение, а, напротив, повышение в эффективностивоспроизведения следов — реминисценция; 2) наличие ошибочных воспроизведений специфического характера; 3) отрицат. влияние на процесс воспроизведения всякой побочной деятельности, отделяющей воспроизведение от запоминания. В связи с этим нем. психологи Г. Мюллер и А. Пильцеккер (1900) высказали предположение о том, что З. — результат тормозящего влияния со стороны побочных интерферирующих воздействий, а не следствие постепенного угасания следов. Интерференция проявляется либо в потере информации под влиянием последующего поступления нового материала, либо в ошибках, вызванных конкуренцией мнемических следов. Ее действие обнаруживается как в кратковременной, так и в долговременной памяти.

По З. Фрейду, в основе З. лежит мотив отрицания неприятных впечатлений, стихийное стремление к отпору представлениям, могущим вызвать тягостные переживания; этот механизм вытеснения (repression) основатель психоанализа сравнивает с рефлексом бегства при болезненных раздражениях. Фрейд полагает, что подобную т. зр., усматривающую в тревожащих воспоминаниях особую склонность подвергаться мотивированному забвению, следует учитывать во многих областях, напр. при оценке показаний свидетелей на суде. В народном эпосе, по мнению Фрейда, мы также сталкиваемся с подобным мотивом — стремлением вытравить воспоминания о том, что тягостно для национального чувства. Аналогичный мотив проявляется и в З. впечатлений детства у отдельного индивида. Концепция Фрейда имеет основания. Тот факт, что неприятные переживания вытесняются из памяти, перекликается с описанным в свое времяИ. П. Павловым и А. А. Ухтомским явлением запредельного торможения. Тем не менее в ряде более поздних работ, посвященных этой проблеме, не было получено однозначного результата. По мнению П. И. Зинченко, решение проблемы о связи З. с эмоцияминевозможно достичь, если изучать влияние эмоций на З. в форме действия какой-то психической силы, оставляя в стороне изучение той деятельности, в которой и в силу которой эти чувства возникли (ее целей, задач, мотивов, конкретного содержания и результатов действий). (Т. П. Зинченко.)

Добавление: Следует подчеркнуть, что в такой сложной системе процессов, хранилищ и собственно единиц хранения, как обыкновенная человеческая память, механизмов З. должно быть немало. Дело явно не огранивается лишь разнообразием, скажем, скоростей угасания следов в каждом из типов хранилищ. Исследования в современной когнитивной психологии поддерживают не только идею множественности хранилищ и множественности механизмов (причин и факторов) З., но также и идею характерных для каждого из хранилищ специфических механизмов З. Напр., в сенсорном регистре потеря информации обязана, прежде всего, быстрому угасанию следа; в долговременной памяти действуют механизмы вытеснения, интерференционного торможения и утраты ключей, или признаков, необходимых для поиска (и доступа к) нужной информации; в кратковременной памяти в дополнение к угасанию важную роль играет фактор переполнения и вытеснения старых элементов новыми. (Б. М.)

 

ЗАБЫВАНИЕ - активный процесс, характерный постепенным уменьшением возможности припоминания и воспроизведения заученного материала - потерей доступа к запомненному ранее материалу, невозможностью воспроизвести или узнать то, что было усвоено. Забыванию подвергается прежде всего то, что не актуализуется в контексте решаемых задач. Особенно интенсивно оно происходит сразу после окончания заучивания. При этом лучше всего сохраняется осмысленный и важный материала, обретающий в процессе хранения более обобщенный и схематический характер. Второстепенные детали забываются скорее. При определенных условиях наблюдается эффект обратимости процесса забывания. Так, воссоздание внешних и внутренних условий, при коих происходило запоминание, и применение особых стратегий воспроизведения может приводить к восстановлению забытого материала. Забываниевпервые исследовал Г. Эббинхауз (1885), установивший временную зависимость сохранения в памяти бессмысленного вербального материала. Последующие исследования показали, что темп забывания зависит:

1) от объема запоминаемого материала;

2) от его содержания и степени его осознанности;

3) от сходства запоминаемого и интерферирующего (-> интерференция) материала;

4) от степени значимости запоминаемого материала и включенности его в деятельность субъекта, и пр. Невозможность припомнить некий материал не означает, что он совершенно забыт: забывается конкретная форма материала, но его значимое содержание качественно изменяется и включается в опыт субъекта. Согласно интерференционным теориям, забывание являет собой следствие стирания следа памяти под влиянием интерференции проактивной и ретроактивной. Согласно Р. Аткинсону, память долговременная вечна, а забывание происходит так: ключом для припоминания является выбор пробной (подсказывающей) информации, благодаря чему активизируются соответственные поисковые наборы в хранилище памяти долговременной; неадекватный же выбор пробной информации и последующее неудачное воспроизведение (поскольку задача припомнить большой объем материала порождает большие поисковые наборы) приводят к эффекту забывания. Но и эта теория уязвима, ибо не объясняет всех феноменов забывания (эффект края). В отечественной психологии перспектива создания психологической теории памяти, объясняющей феномены забывания, связана не с традиционной доктриной следов, а с представлением о памяти как действии в собственном смысле слова (-> память; запоминание).

 

Забывание в старости (late-life forgetting)

 В обыденной психологии широко распространено мнение, что снижение мнемической функции свидетельствует о начале болезни Альцгеймера или сенильности. Ранняя диагностика, наряду с терапией и семейной поддержкой, может помочь пожилым людям со снижением памяти функционировать и справляться с задачами повседневной жизни в минимально ограничивающей обстановке.

Первой задачей специалистов здравоохранения при обследовании пациента с жалобами на ухудшение памяти является установление того, свидетельствуют ли эти симптомы о развитии деменции или они являются результатом нормального когнитивного дефицита, обусловленного процессом старения. Даже при диагностике деменции (к-рая определяется Американской психиатрической ассоциацией как потеря интеллектуальных способностей в степени, нарушающей социальное или профессиональное функционирование) важно определить, является ли она обратимой. Если причина выявлена своевременно, нек-рые формы деменции оказываются обратимыми, поскольку деменция может быть следствием широчайшего спектра заболеваний и нарушений поведения. Мюриель Лезак указывает на то, что ухудшение памяти является некой точкой отсчета, с к-рой начинается дифференциация людей на людей с нормальным забыванием и на тех, кто не гарантирован от диагноза деменции.

Для различения нормального и патологического забывания Асенат Ларю описал два типа нарушения памяти. Первонач. они были обозначены как доброкачественная и злокачественная забывчивость старения. Доброкачественная забывчивость старения характеризуется нарушениями памяти, ограниченными забыванием относительно неважных фактов при сохранении способности вспомнить их через нек-рое время. Большинство забываемого материала относится к давнему прошлому, а не к недавним событиям; индивидуум обычно осознает, что его память ухудшилась, и в состоянии компенсировать это. Этот тип забывчивости нек-рым образом напоминает стереотип рассеянного профессора. Напротив, при злокачественной старческой забывчивости наблюдается искажение воспоминаний, снижение времени удержания в памяти и затруднения в воспоминании недавних событий. Кроме этого наблюдается дезориентировка в месте, времени и собственной личности. При поверхностном рассмотрении это представляется прямым и ясным разграничением типов забывчивости. Критики такого дихотомического подхода предполагают, что доброкачественная и злокачественная забывчивость старения являются скорее не отдельными состояниями, а точками на едином континууме.

Предпринимались попытки определить изменения в памяти, связанные с нормальным старением. В 1986 г. была образована рабочая группа Национального института психиатрии, задачей к-рой была н.-и. работа в этой области и распространение полученных данных. Эта рабочая группа опубликовала диагностические критерии того, что было названо соответствующим возрасту нарушением памяти — СВНП (аде-associatedmemory impairment, AAMI). Критерии СВНП предполагают наличие жалоб на нарушения памяти, осн. на ее постепенном ухудшении начиная с 50-летнего вoзраста у лиц, функционирующих на приемлемом интеллектуальном уровне (специально определяемом на основе критериев). Соответствие критериям СВНП устанавливается в тех случаях, когда обследуемые лица получают оценки, отклоняющиеся на минус одно стандартное отклонение (SD) от среднего, установленного для молодых взрослых по тестам памяти на недавние события. Кроме того, ряд критериев исключает соответствие индивидуума категории СВНП. Это — наличие деменции, алкогольной зависимости, депрессии, нек-рых неврологических и/или др. соматических заболеваний. Прием психотропных препаратов тж исключает соответствие диагностическим критериям. Утверждалось, что диагностическая категория СВНП предназначена для характеристики лиц позднего возраста, имеющих нарушения памяти, но не страдающих от неврологических нарушений. Предполагается, что СВНП представляет собой нормальное следствие старения у лиц позднего возраста.

Ричард Блэкфорд и Асенат Ларю высказывают сомнения касательно аспектов измерения СВНП. Они считают, что в рамках СВНП должно быть две категории: соответствующее возрасту нарушение памяти (age-consistent memory impairment) и старческая забывчивость (late-life forgetfulness). Критерием СВНП является выполнение 75% использованных тестов памяти — результат, попадающий в интервал +1 SD от средней величины, установленной для возраста обследуемого.

Критерием старческой забывчивости является выполнение 50% или более данных тестов — результат, попадающий в интервал от 1 до 2 SD ниже среднего, установленного для такого возраста. Критерии исключения для каждой из этих субкатегорий неск. сходны с описанными выше для связанных с возрастом нарушений памяти. Все эти категории применимы к лицам в возрасте от 50 до 79 лет; лица 80 лет и старше не подлежат тестированию.

См. также Болезнь Альцгеймера, Расстройства памяти

Н. Эбелис

 

Забывание (forgetting)

 З. — это потеря информации на любом этапе процесса запоминания или хранения данных в памяти. Уильям Джеймс высказал предположение, что в реальной жизни, за редким исключением, забывается большая часть того, что происходит. Сэр Фредерик Бартлетт указывал, что точных воспоминаний практ. не бывает.

Герман Эббингауз в работе «О памяти» (Memory) описал 3 основных теории З.: во-первых, ранние образы маскируются и затемняются более поздними; во-вторых, сохраняющиеся образы претерпевают изменения; в-третьих, образы дробятся на части с последующей утратой отдельных компонентов вместо общего затемнения.

Для оценки объема и/или скорости З. использовались различные методы измерения научения и запоминания, В качестве меры З. Эббингауз использовал количество попыток, необходимых для доучивания забытых элементов, выраженное в процентном отношении к количеству попыток, потребовавшихся для первоначального заучивания материала. Разность между этим процентным отношением и 100% была названа скоростью забывания. З. яв-ся скорее правилом, чем исключением. Теорет. разраб. породили исслед., результаты к-рых лишь отчасти объясняют этот процесс.

27

Узнавание

Запечатление и запоминание проявляются в узнавании и воспроизведении. Из них узнавание является генетически (во всяком случае, в онтогенезе) более ранним проявлением памяти.

В узнавании восприятие и процессы сохранения и воспроизведения представлены в еще не расчлененном единстве. Без узнавания не существует восприятия как сознательного осмысленного процесса, но узнавание – это вместе с тем сохранение и воспроизведение внутри восприятия.

Узнать – это опознать: узнавание – акт познания. В узнавании выделяется из восприятия и выступает на передний план та деятельность соотнесения, сопоставления чувственных качеств возникающего в процессе восприятия образа с предметом, которая заключена уже в восприятии. Всякое восприятие, как акт познания, заключает в себе в более или менее скрытом виде соотнесение, сопоставление возникающего в восприятии образа с предметом. Когда в сознании репрезентирована не эта деятельность, а ее результат, налицо восприятие; когда на передний план в сознании выступает эта деятельность, весь процесс представляется как узнавание. (Особенно деятельность соотнесения и сопоставления представлена в ощупывании; поэтому ощупывание предмета обычно легко переходит из плана восприятия в план узнавания.)

Узнавание может происходить в нескольких планах. Самая элементарная первичная его форма – это более или менее автоматическое узнавание в действии. Эта первая ступень узнавания проявляется в виде адекватной реакции на первичный раздражитель. Я прохожу по улице, думая о чем-то, но вдруг я машинально кланяюсь, лишь после припомнив, кто этот встретившийся мне человек. На надлежащем месте я, опять-таки автоматически, совершенно не думая об этом, сворачиваю вправо или влево по направлению к дому. Внешние впечатления автоматически регулируют мои действия. Я узнаю дорогу, поскольку я иду в надлежащем направлении, и мое узнавание в данном случае заключается именно в надлежащих действиях. Такое узнавание в действии возможно без узнавания в виде сознательного отожествления нового восприятия с предшествующим.

Следующей ступенью являются формы узнавания, которые связаны с чувством знакомости, без возможности, однако, отожествления узнанного предмета с ранее воспринятым. Я могу чувствовать, что этот предмет не тот или что слово, которое мне подвернулось, не то, которое я ищу, но вместе с тем я не в состоянии определить этот предмет или назвать нужное слово. Только по отношению к этому виду узнавания может быть применимо объяснение, которое В.Вундт выдвигал для узнавания вообще, когда утверждал, что мы узнаем вещи не столько по их признакам, сколько по тем чувствам, которые они в нас возбуждают; вслед за моторными реакциями или одновременно с ними в узнавании начинают играть роль эмоциональные моменты, которые создают как бы эмоциональные обертоны сознания.

Третьей ступенью узнавания является отожествление предмета. Предмет, данный мне сейчас в одном контексте, в одной ситуации, выделяется из этой ситуации и отожествляется с предметом, данным ранее в другом контексте. Такое узнавание по существу предполагает оформленность восприятия в понятии. Оно в свою очередь может совершаться на различных уровнях и на различном основании. Но это всегда уже более или менее сложный познавательный акт.

Узнавание, с одной стороны, совершается внутри восприятия (в отличие от репродукции представлений) и вместе с тем оно в своей развернутой форме – акт мышления. Оно упирается в восприятие, с одной стороны, и в мышление – с другой. Сам процесс узнавания может протекать по-разному: в одних случаях он совершается на основе представлений или воспоминаний о конкретной ситуации, в которой был в прошлом воспринят этот или аналогичный предмет; в других – узнавание носит генерический характер, опираясь на понятие о соответствующей категории предметов; первый способ – по данным исследования Ф.С.Розенфельд – особенно часто встречается у маленьких дошкольников.

Воспроизведение

Так же как сохранение не пассивное лишь хранение, так и воспроизведение не механическое повторение запечатленного или заученного. В процессе воспроизведения воспроизводимое не только воспроизводится, но в известной мере и формируется, поскольку речевое оформление смыслового содержания формирует само это содержание. Мысль включается в процесс воспроизведения, уточняя, обобщая, систематизируя, перерабатывая и реконструируя содержание. Поэтому в самом существе воспроизведения заложена реконструкция воспроизводимого – в результате мыслительной его переработки – как существенный аспект воспроизведения.

Воспроизведение может совершаться непроизвольно, в таком случае определяясь в основном ассоциативным механизмом и неосознанными установками. Оно может происходить на основе сознательной установки на воспроизведение, превращаясь в таком случае в сознательный процесс вспоминания или – при затруднениях – припоминания.

Зависимость между припоминанием и воспроизведением двусторонняя, взаимная. Припоминание является не только предпосылкой воспроизведения, но и его результатом. Сплошь и рядом припоминание совершается в самом процессе воспроизведения на основе контекста, который в нем оформляется. Необходимость при воспроизведении оформить в речи смысловое содержание мобилизует мысль, по мере развертывания в речи содержания припоминается то, что казалось забытым. В зависимости от характера опорных точек, из которых оно исходит, припоминание может совершаться то как переход от отдельных частей к целому, то от смысла целого к отдельным частям.

Существенной особенностью активного воспроизведения является сознательное отношение к воспроизводимому: воспроизведение осознается субъектом в своем отношении к прошлому, которое оно воспроизводит; отсюда стремление к точности, к правильному, адекватному воспроизведению. В силу этого воспроизведение превращается в сознательную реконструкцию прошлого, в которой существенную роль играет мыслительная работа сопоставления, умозаключения, проверки. Память, воспроизводящая прошлое, и мышление, восстанавливающее это прошлое, опосредованно, путем умозаключения, сплетаются в этом процессе в неразрывном единстве, взаимопроникая друг в друга.

Положение о том, что вспоминание является реконструкцией, а не механическим воспроизведением прошлого, всячески подчеркивалось Э.Бартлетгом в его капитальном труде " Вспоминание"102. Однако в советской психологии и у Бартлетта это положение имеет различное значение.

Говоря, что вспоминание является не репродукцией (reproduction), а "реконструкцией" или даже "конструкцией" (reconstruction or construction), Бартлетт утверждает, что в основе всякого воспроизведения и вспоминания лежит аффективная установка и прошлое реконструируется с таким расчетом, чтобы оправдать эту установку. Поэтому вспоминание признается выражением той же активности, что и воображение. Притом воображение признается, очевидно, основным, ведущим выражением этой активности, поскольку вспоминание определяется как "an imaginative reconstruction", т.е. собственно как разновидность воображения. Воспроизведение и воображение различаются Бартлеттом только по тому, какое место данный образ занимает во внутренней истории личности, независимо от сознательного отношения этой личности к объективной действительности, которую она воспроизводит или преобразует. Это субъективистское понимание памяти. Для нас существенное значение в памяти имеет сознательное отношение личности к объективной действительности, к прошлому, которое она воспроизводит. Именно в силу сознательного отношения к воспроизводимому воспроизведение на высших ступенях становится реконструкцией в нашем понимании; не довольствуясь непроизвольно всплывающими образами, воспроизводя прошлое, мы стремимся сличением, сопоставлением, умозаключением реконструировать в воспроизведении прошлое в максимальном соответствии с подлинником.

Реконструкция в воспроизведении

Уже при воспроизведении образного материала более или менее отчетливо проявляется его трансформация, что отмечалось в вышеуказанной работе Э.Бартлетта, а в нашей литературе очень тонко показал П.П.Блонский,103 и систематизирующая работа мысли. В воспроизведении смыслового содержания, данного в речевой форме, в виде связного текста, запоминание которого практически бывает особенно значимо, в частности в учебной работе, преобразование, реконструкция в процессе воспроизведения приобретают особое значение.

Проблеме реконструкции посвящено уже упоминавшееся исследование А.Г.Комм. При реконструкции отчетливо выявляется работа мысли, оперирующей во внутреннем взаимодействии с речью в процессе сохранения и воспроизведения, и с полной доказательностью обнаруживается невозможность трактовать процесс воспроизведения как продукт памяти, понимаемой в смысле отдельной абстрактной функции.

Реконструкция как качественный аспект воспроизведения проявляется в различных формах (изменения плана, умозаключения и выводы, различного рода перестановки, сдвиги и т.д.). По своей психологической природе она является прежде всего результатом непреднамеренной, но безусловно направленной работы мысли внутри воспроизведения.

Реконструкция обусловливается иным центрированием содержания, связанным прежде всего с его переосмысливанием; известную роль в преобразовании текста подлинника может играть эмоциональное отношение личности к воспроизводимому материалу. Реконструкция часто стимулируется самим текстом подлинника – его смысловым содержанием и речевым оформлением.

Исследование Комм показало, что у взрослых преимущественно выделяются два типа с более или менее ярко выраженной установкой: у представителей одного – на свободное воспроизведение смыслового содержания с большим или меньшим отклонением от формы подлинника, у представителей другого – на сохранение формы подлинника, воспроизведение текстуальное или близкое к тому.

Сравнительно-генетическое исследование показало, что дифференциация этих двух установок происходит постепенно. У маленьких школьников реконструкция слабо выражена и носит элементарный характер, порождая иногда типичные ошибки.

На более высоких этапах обучения реконструкция принимает все более сложные формы, основанные на обобщении, интерпретации, различного рода умозаключениях и выводах. У старших школьников, в частности, проявляется уже и реконструкция в смысле изменения общего плана или структуры воспроизведения. На более высоком уровне развития увеличивается свобода по отношению к материалу и возможность, реконструируя его, свободно оперировать им в разных контекстах.

Неправильно было бы, однако, изображать ход развития так, будто сначала у детей преобладает сознательная установка на текстуальность. Чувствительность к значимой для содержания речевой форме у них сплошь и рядом еще так же мало развита, как и способность свободно перепланировывать заученный ими материал. Путь развития идет не от текстуального воспроизведения к смысловому, а от аморфного к текстуальному и смысловому. Когда развитие совершается "самотеком", т.е. когда отсутствует специальная работа в этом направлении, оно идет либо к одному полюсу, либо к другому. Идеальным развитием, по-видимому, было бы такое, которое приводило бы к гармоническому сочетанию обеих тенденций, к умелому и свободному и текстуальному воспроизведению – в зависимости от конкретных условий и конкретного материала.

Уже предшествующее наше исследование запоминания и забывания смыслового материала детьми – особенно старшими – обнаружило как замены слов подлинника с сохранением смыслового содержания, так и изменения структуры текста. В тех случаях, когда формальный конец текста не совпадает со смысловым его завершением, лучше запоминаются не конечные слова, а завершающие мысли. При этом воспроизведение завершающей мысли имеет место обычно в конце. Это положение явно бьет против структурной теории памяти. Процесс воспроизведения в целом представляется как осмысленный отбор и отсев, упорядочение и консолидация воспроизводимого материала. Ясно выступает наличие прямой зависимости между полнотой воспроизведения и его смысловой упорядоченностью или логической связностью.

В возрастном плане (при сопоставлении хода воспроизведения у дошкольников, учащихся II, VI и IX классов) наше исследование показало следующее:

у младших детей чаще, чем у старших, вторичное воспроизведение оказывается более полным (чем первое воспроизведение);

у старших чаще, чем у младших, встречается замена словесного текста с сохранением смыслового содержания; при этом характер замен также изменяется: у старших детей (в VII, IX классах) они носят более обобщенный характер.

В наших опытах младшие дети заменяли одно частное понятие другим частным понятием (более им привычным); старшие же заменяли его более обобщенным понятием. Так, при воспроизведении текста, в котором шла речь об отсутствии угля для топки корабля, учащиеся II класса говорили об отсутствии дров, учащиеся VI класса – об отсутствии топлива;

переконструирование текста (изменение его структуры) встречается только в старших возрастах (частичное изменение структуры у учащихся VI класса и сколько-нибудь значительное – только у девятиклассников). У младших воспроизведение находится в большей зависимости от данной структуры;

у старших детей воспроизведение более обобщенное и с ярче выраженным смысловым отбором. В результате при формальном подсчете числа воспроизведенных элементов воспроизведение у старших детей иногда представляется менее полным, чем у младших. В действительности же оно не менее полно, а более сжато именно в силу своей обобщенности. То, что при формальном – количественном – подходе представляется снижением памяти, является в действительности показателем ее подъема на новый качественный уровень.