4.2. Подвижность нервной системы

В Павловских лабораториях подвижность определя­лась как способность нервной системы к быстрой смене двух противоположных процессов — возбуждения и тор­можения. Согласно этим представлениям, физиологиче­ской основой высокой подвижности являются: быстрая смена одного раздражительного процесса другим, сме­на процесса возбуждения торможением и наоборот. Каждый из этих процессов может быть охарактеризован с двух сторон: они могут быть подвижными или инерт­ными. Высокая подвижность основных нервных процес­сов определялась по. легкости перехода от одной деятельности к другой или по скорости приспособления к новым условиям. Противоположные проявления припи­сывались инертности, ограничивающей приспособитель­ные возможности организма. Подвижность или инерт­ность оценивалась по результатам специальных проб, среди которых к настоящему времени наиболее распро­страненной остается переделка сигнального значения двух положительных или положительного и тормозного раздражителей. Б. М. Теплов (1961, с. 435) высоко оце­нивал эту ' пробу и считал переделку испытанием «...сложного комплекса функций нервной системы, большая часть которых... является проявлением разных сторон подвижности. Переделка есть «комплексное» ис­пытание подвижности. Возможно, в этом причина осо­бой практической ценности этого испытания». Существу­ют и другие многочисленные пробы временных характе­ристик системы, т. е. тех сторон нервной деятельности, к которым применима категория скорости.

Несмотря на длительную историю, свойство подвиж­ности является наименее определенным с точки зрения содержания, физиологических механизмов и методик ис­следования. Сопоставления, выполненные с целью выяс­нения функционального смысла различных индикаторов подвижности (И. В. Равич-Щербо, 1956; М. Н. Борисо­ва и др., 1963; М. Н. Борисова, 1969; Т. В. Василец, 1975), свидетельствуют о многозначности нейрофизиоло­гических механизмов, лежащих в основе подвижности и зависимости ее от ряда других свойств нервной систе­мы, в частности, о связи со скоростью и прочностью формирования временных связей, т. е. с динамичностью. Чем быстрее вырабатывается условный рефлекс и чем прочнее его след в памяти, тем труднее происходит по­следующая переделка выработанного условного рефлек­са в новый положительный или тормозной (В. В. Яков­лева, 1944; П. С. Купалов, 1949; Б. М. Теплов, 1961; В. Д. Небылицын, 1966).

В наших опытах с «переделкой знаков раздражите­лей» (Н. М. Пейсахов, 1974) отчетливо выступили два противодействующих параметра: быстрота и точность— и соответствующие им физиологические механизмы регуляции тонуса коры головного мозга и памяти, которые можно развести лишь условно.

Быстрота действий зависит прежде всего от «уста­новленности» испытуемых на определенную скорость реагирования. Это приводит к повышению активности нервных структур, включенных в решение поставленной задачи. Изменение функционального состояния проис­ходит за счет неспецифической активации, повышающей энергетические возможности мозга (Е. Д. Хомская, 1972). Испытуемые, которых обычно относят к подвиж­ным, отличались высокой исходной скоростью реагиро­вания, а следовательно, высоким уровнем неспецифиче­ской активации и большим количеством затрачивае­мой нервной энергии.

Вторая важная характеристика опытов с передел­кой — безошибочность действий, обусловленная особен­ностями памяти, Количество ошибок, особенно значи­тельное в начале опыта, связано в основном со смыслом сигналов. Правильно понятая и хорошо запомнен­ная инструкция позволяет безошибочно действовать даже при высокой скорости реагирования. Если же в па­мяти не закреплен смысл сигналов, то ошибки будут появляться не только при высокой, но и при средней быстроте действий.

Трудно не согласиться с исследователями, рассмат­ривающими информационные ц энергетические процессы и их взаимосвязи (И. М. Палей, 1971; Л. М. Веккер и И. М. Палей, 1971). Действительно, результаты пере­делки двух положительных раздражителей и двусторон­няя переделка положительного и тормозного сигналов в наших опытах в значительной мере зависели от инфор­мации, накопленной в самом начале испытания, т. е. от индивидуальной скорости научения и прочности следов этого научения. Естественно предполагать, что послед­ние обусловлены целым комплексом явлений: особенно­стями восприятия, переработки, хранения и воспроизве­дения информации, т. е. связаны с индивидуальными особенностями памяти. В повторных испытаниях выяви­лась существенная роль исходного функционального фона. Тонус нервной системы определял направление и величину изменений критериев подвижности в серийных испытаниях этого свойства. Показатели двух полярных групп — подвижных и инертных — сближались с уров­нем средних, оптимальных величин.

По нашему мнению, «переделка» — сложная деятель­ность по произвольному управлению двигательными дей­ствиями, целенаправленный поиск оптимального соот­ношения между быстротой и точностью в условиях веро­ятностного появления альтернативных сигналов. Эта сложная деятельность сопровождается изменением уста­новок и самоинструкций по ходу опыта, непрерывными коррекциями на основе информации, полученной сразу после очередного акта реагирования. В ходе эксперимен­та формируется критерий качества, по изменению кото­рого и регулируется состояние функциональной систе­мы, сформированной для данных конкретных условий. Благодаря способности к научению (особенно на перво­начальном этапе) испытуемые постепенно улучшают показатель качества при повторении ситуации, все боль­ше приближаясь к оптимальному соотношению быстро­ты и точности, добиваясь минимального рассогласова­ния полярных требований: реагировать максимально быстро и без ошибок. При этом критерий точности вы­ступает как наиболее информативный признак.

Не вызывает сомнений то, что выбор критерия каче­ства для оптимизации целостной деятельности есть функция новейших корковых образований — лобных до­лей. Именно здесь осуществляется планирование и уп­равление: вырабатываются программы, дается оценка осуществленным коррекциям в соответствии с принятым критерием качества, повышается или снижается актив­ность подкорковых структур в зависимости от потребно­сти в энергетических ресурсах (П. К. Анохин, 1968; А. Р. Лурия, 1970).

Подвижность нервной системы по «переделке» сиг­нального значения стимулов определяется прежде всего информационной, регулирующей и энергетической функ­циями коры больших полушарий и ее влияниями на подсистемы низшего уровня и периферические органы. Едва ли поэтому оправданы попытки свести сложную деятельность функциональной системы со многими взаи­модействующими подсистемами к элементарным про­цессам возбуждения и торможения, тем более, что су­ществуют весьма серьезные сомнения в состоятельности самой концепции о двух противоположных процессах — возбуждения и торможения (Н. Е. Введенский, 1951; Л. В. Латманизова, 1972). Испытание подвижности при переделке занимает достойное место среди других методик изучения типичных особенностей нервнопсихической деятельности именно потому, что в ней проявляет­ся целостная интегративная деятельность мозга.

Для исследования этого свойства нервной системы мы рекомендуем хронометрическую методику, требую­щую срочного осмысления сигнала и координации дви­жений.

Перед испытуемым в случайном порядке вспыхивают две лам­почки, которые он должен как можно быстрее гасить, нажимая на кнопки то правой, то левой рукой в зависимости от того, с какой стороны вспыхивает лампочка. При вспышке справа испытуемый должен быстро нажать правой рукой на кнопку, расположенную на правой стороне его пульта, при вспышке слева — соответственно реагировать левой рукой.

Сигналом к переделке может служить звук, свет или команда «Наоборот!» Теперь испытуемый должен реагировать иначе: при включении левой лампочки нажимать на кнопку правой рукой, а при вспышке правой лампочки — левой. Перед началом опыта дается несколько проб. Сигналы подаются в относительно быстром темпе: через 5—6 сек. Пусковые сигналы предваряются командой «Внима­ние!» — звуковым сигналом (щелчок) за 2 секунды до основного.

В инструкции испытуемому следует особо подчеркнуть необхо­димость реагировать как можно быстрее и без ошибок.

Критерием подвижности служит отношение среднего времени двух реакций после переделки к среднему времени двух реакций до переделки. Следует иметь в виду, что все показатели вычисляются отдельно для правой и левой руки. Это позволяет выявить интерес­ные особенности, связанные со спецификой деятельности (Ка­шин А. П., 1971; А. П. Кашин, Н. М. Пейсахов, А. Е. Ларюшкин, Л. Н. Тишина, 1972).

Результаты диагностических опытов с экстренной пе­ределкой сигнального значения двух раздражителей, следующих в случайном порядке, сведены в таблицу 16. Показатель подвижности распределен в вариационном ряду нормально. Нельзя не заметить того, что средние величины критерия подвижности при пере­ходе с реакций левой рукой на реакции правой рукой (слева направо) несколько больше анало­гичных показателей, полученных при обратной реак­ции — справа налево. Хотя эти различия и невелики, но вполне достоверны у представителей обоих полов, а особенно у женщин (р<0,001). Мы полагаем, что при­чина этих различий кроется в функциональной асиммет­рии, установленной Б. Г. Ананьевым (1961, 1963) и об­наруживающей себя в различных видах сенсомоторной деятельности. Видимо, в опытах с экстренной переделкой

проявляются билатеральные связи больших полушарий головного мозга, горизонтальная система саморегуляции (Б. Г. Ананьев, 1969), обеспечивающая сознательное планирование и контроль сложнокоординированных актов.

В исследованиях Н. М. Пейсахова (1974) выявились отчетливые различия между «подвижными» и «инертны­ми» по характеру коррекций, осуществляемых по ходу-опыта и связанных с выбором определенной установки: на быстроту или точность реагирования. Высокая сте­пень подвижности обнаружилась у испытуемых, с само­го начала избравших установку на быстроту и пренеб­регавших на первом этапе ошибками. В ходе опыта они добивались оптимального соотношения между быстротой и точностью за счет резкого сокращения количества ошибочных действий, т. е. критерием качества для них служила безошибочность действий. Противоположная картина наблюдалась у «инертных». Избрав с самого начала установку на точность, они не могли с достаточ­ной быстротой реагировать, но зато не совершали оши­бок. Поэтому оптимальное соотношение между быстротой и точностью достигалось ими за счет повышения быстро­ты реагирования и одновременного увеличения количе­ства ошибок. Средние характеризовались тем, что с са­мого начала пытались реализовать обе инструкции. Поэтому их коррекции в ходе опыта носили форму переключений то на быстроту, то на точность.

Женщины обычно реагируют гораздо медленнее муж­чин, поэтому выявились достоверные различия между ними как в выборе стратегии поведения в условиях аль­тернативного предъявления сигналов, так и в коррекци­ях в ходе опыта. Женщины совершали минимальное количество ошибок в начале опыта и старались ускорить реакции. Мужчины отличались большим количеством ошибочных действий и исправляли их за счет замедле­ния реакций.

Итак, выбор испытуемыми пути для нахождения оптимума быстроты и точности представляет особый интерес для изучения индивидуальных особен­ностей нейродинамики. Мы полагаем, что выбор началь­ной установки и ход коррекций определяются фоновым уровнем активации — функцией вертикальной системы саморегуляции. Лица с высоким тонусом нервной си­стемы способны на быстрые реакции и поэтому в нача­ле новой для них деятельности используют свое доми­нирующее качество, пытаясь достигнуть максимально быстрых реакций. Однако когда главенствующее свойст­во оказывается неэффективным и приводит к низкому качеству (появлению ошибок), эти испытуемые вносят в свою деятельность поправку в соответствии с постав­ленной задачей: «реагировать не только быстро, но и точно» (функция горизонтальной системы саморегуля­ции). В противоположность им испытуемые с низким исходным уровнем возбудимости опираются в начале эксперимента на присущее им доминирующее качество и начинают с медленных, но безошибочных реакций. Естественно, 'что выполнение требований словесной ин­струкции корректируется сокращением времени реаги­рования.

На наш взгляд, ценность предлагаемой методики состоит в том, что позволяет судить о поведении человека в ситуации дефицита информации о системе сигналов и результатах управления, т. е. имеется лишь цель и возможность выбора стратегии поведения. Кроме того, она может выступать как средство исследования взаи­моотношений вертикальной и горизонтальной систем саморегуляции.