Вопрос №9

В становлении романтизма прослеживается три этапа. Первый этап –

ранний американский романтизм (1820-1830-е годы). Второй этап – «зрелый романтизм» (1840-1850-е годы). Третий этап – поздний романтизм 60х.

Второй этап – зрелый американский романтизм (1840-1850-е годы). К

этому периоду относится творчество Н. Готорна, Э.А. По, Г. Мелвилла, Г.У.Лонгфелло, У.Г. Симмса, писателей-трансценденталистов Р.У. Эмерсона, Г.Д.Торо. Сложная и противоречивая реальность Америки этих лет обусловила заметные различия в мироощущении и эстетической позиции романтиков 40-50-х годов. Большинство писателей этого периода испытывают глубокое недовольство ходом развития страны. Разрыв между действительностью и романтическим идеалом углубляется, превращается в пропасть. Не случайно среди романтиков зрелого периода так много непонятых и непризнанных художников, отвергнутых буржуазной Америкой: По, Мелвилл, Торо, а позднее – поэтесса Э. Дикинсон.

В зрелом американском романтизме преобладают драматические, даже трагические тона, ощущение несовершенства мира и человека (Готорн), настроения скорби, тоски (По), сознание трагизма человеческого бытия (Мелвилл). Появляется герой с раздвоенной психикой, несущий в своей душе печать обреченности. Уравновешенно-оптимистический мир Лонгфелло и

трансценденталистов о всеобщей гармонии в эти десятилетия стоят некоторым особняком.

На данном этапе американский романтизм переходит от художественного освоения национальной реальности к исследованию на национальном материале универсальных проблем человека и мира, приобретает философскую глубину. В художественный язык зрелого американского романтизма проникает символика,

редко встречающаяся у романтиков предшествующего поколения. По, Мелвилл, Готорн в своих произведениях создали символические образы большой глубины и обобщающей силы. Заметную роль в их творениях начинают играть сверхъестественные силы, усиливаются мистические мотивы.

Трансцендентализм – литературно-философское течение, появившееся в 30-х г. «Трансцендентальный клуб» был организован в сентябре 1836 г. В Бостоне, Массачусетс. С самого начала в него входили: Р.У. Эмерсон, Дж.Рипли, М. Фуллер, Т. Паркер, Э.Олкотт, в 1840 г. к ним присоединился Г.Д.Торо. Название клуба связано с философией «Трансцендентального идеализма» немецкого мыслителя И. Канта. Клуб с 1840 по 1844 гг. издавал свой журнал

«Дайэл». Учение американского трансцендентализма поставило перед современниками вопросы глобального характера – о сущности человека, о взаимоотношениях человека и природы, человека и общества, о путях нравственного самосовершенствования. Что касается взглядов на свою страну, то трансценденталисты утверждали, что у Америки свое великое предназначение, но в то же время выступали с резкой критикой буржуазного развития США.

Трансцендентализм положил начало американской философской мысли и оказал влияние на формирование национального характера и самосознания. И что более примечательно, трансцендентализм использовали в идейной борьбе и в XX в. (М. Ганди, М.Л. Кинг). А споры вокруг этого течения не утихают до сих пор.

Писатель, мыслитель, моралист и поэт Ралф Уолдо Эмерсон (1803-1882) - одна из центральных, ключевых фигур духовной истории США. Для Америки XIX в. он стал учителем жизни, наставником и пророком, его идеи, творчество, сама личность формировали сознание нации, наложив на него отчетливый отпечаток.

Основные произведения Эмерсона лежат в пограничной области между литературой и философией. Они написаны в жанре морально-философских «опытов» - эссе и создавались сначала как лекции для публичного выступления, а затем перерабатывались и объединялись в книги.

В философии Эмерсон принадлежит к так называемой «неакадемической» традиции. Она отрицает профессиональный характер философского знания и строгую системную теорию. Ее цель - не законченный свод универсальных категорий, а поиски «мудрости жизни», «правильного пути», обретаемых не научно-логическими методами, а интуитивно-эмоционально.

Центральным постулатом учения Эмерсона является положение о «Сверхдуше» (Over-Soul), «в которой частное бытие всякого человека заключено и объединено с бытием всех других». Сверхдуша связывает воедино все предметы и явления как материального, так и нематериального мира. Каждый отдельный человек - «канал» к этой великой общности.

Именно этот отдельный человек, автономная мыслящая личность - в центре «мироздания, по Эмерсону». Этот индивидуум - «единственный и верховный деятель», он наделен частицей Сверхдуши и абсолютно не нуждается в общественных законах и правилах. Общество же находится в заговоре против личности. Введя разделение труда, оно закрепостило человека, превратило его в придаток бездушного государственного механизма. А раз так, рассуждает Эмерсон, то «нет другого пути, ведущего к совершенному миру и довольству, кроме следования советам собственного сердца».

Отсюда следует знаменитый тезис о «доверии к себе» как главном принципе в отношении личности к миру. Священна одна лишь цельность и независимость духа в каждом человеке: «Освободись, обрети свободу самому себе, и весь мир будет тебе рукоплескать».

Идеал Эмерсона в области общественных отношений - союз, основанный исключительно на добровольности сохраняющих свою независимость индивидуумов. Теория личности и государства Эмерсона - разновидность философского анархизма.

Каковы истоки этой индивидуалистической утопии? Их несколько. Здесь и присущая всему мировому романтизму апология личности, продолжившая ренессансное «открытие „Я"». Это и наследие протестантизма, всегда стремившегося утвердить личностный характер отношений верующего и Бога и часто не признававшего ни светской власти, ни церковных посредников. Это и жизненный опыт американских колонистов, которых сами условия жизни в Новом Свете учили полагаться на собственные силы, а государственный контроль воспринимать как досадную помеху.

Этический индивидуализм Эмерсона носит двойственный характер. С одной стороны, он выражает протест против включения личности в государственную структуру, против превращения человека в «винтик», против конформизма и обывательщины. Но здесь таилась опасность, которой не избежал принцип «доверия к себе», ибо, с другой стороны, в нем заложена возможность обосновать любой индивидуалистический инстинкт, любое эгоистическое действие ссылкой на «внутренний голос».

Необходим дифференцированный подход к этическому учению Эмерсона в разные периоды истории США. В десятилетия, предшествовавшие Гражданской войне, романтический индивидуализм трансценденталистов имел прогрессивное значение, утверждал ценность человеческой личности, звал к свободе мысли и чувства. Но позднее он претерпевает существенное переосмысление. Более того, на этом этапе капиталистическое общество без особого труда интегрирует в себя романтический индивидуализм, выхолащивая его критический заряд и, наоборот, усиливая заложенную в нем антиобщественную и антидемократическую тенденции. А это, по сути дела, служит средством стабилизации существующего порядка. В результате то, что в 30-40-х годах являлось средством романтической критики действительности, в послевоенные годы и позднее могло быть и было использовано для оправдания лозунга «каждый за себя».

Вторая центральная тема творчества Эмерсона - «Человек и природа». Еще в первой своей книге он утверждает: природа - это основа, с которой человек должен установить прочную связь. Природа прежде всего - «символ духа». Существует таинственная связь между миром природы и миром человеческой души. Законы материи соответствуют законам этики. Все в природе находится в гармоническом единстве.

Насколько общество, сводящее человеческие отношения к «обмену новостями из одной и той же тарелки», губительно воздействует на человека, настолько общение с природой целительно для него.

Философия истории Эмерсона носит целиком идеалистический характер. Движущей силой истории он считает не развитие производительных сил, а силу идей, субъектом исторического процесса не классы, а отдельных выдающихся личностей. Историю, по его мнению, творят гении и герои: «Всякий общественный институт - лишь продолжение тени, которую отбрасывает какой-то человек».

Важное место в развитии эстетической мысли в США принадлежит «органической» эстетической теории Эмерсона. Для Эмерсона художник, творец - посредник между Сверхдушой и человечеством. Особая роль отводится интуиции. Абстрактной логике и научным методам недоступны тайны истины и красоты. Только воображение и интуиция могут раскрыть связь между миром внешним и миром внутренним. И тогда произведение искусства станет новой «органической» частью природы.

Значительное место в эстетике Эмерсона отводится утверждению национального характера, национального своеобразия американской культуры. Он подчеркивает, что предметом литературы должны стать сегодняшний день страны и ее сегодняшние дела. В то же время Эмерсон, который сам был эрудитом и знатоком древности, призывает не порывать с прошлым, а поставить его на службу современности. Эмерсон отстаивает первичность содержания в литературе и сближение ее с жизнью. Особую роль он отводит воспитательной задаче искусства. Цель его - не в развлечении, а в нравственном призыве и примере. Не случайно мыслитель придавал [363] такое большое значение своим устным выступлениям, стремясь к прямому воздействию на аудиторию.

В нравственно-философской прозе Эмерсона общефилософские концепции прилагаются к повседневному человеческому опыту. Он широко использует символику и риторику совместно с наглядными примерами из житейской практики, изложенными ясным, сжатым языком, нередко включающим элементы разговорной речи.

В целом Эмерсону присущ демократический взгляд на литературу. Слово писателя, по мнению Эмерсона, должно быть рождено народом и служить народу.

Эмерсон - мастер блестящего, отточенного афоризма, который в сжатой, концентрированной форме выражает главную мысль эссе или стихотворения. Многие из его афоризмов стали национальными «крылатыми фразами». Эмерсон широко использует приемы и стилевые обороты, свойственные ораторской речи: риторические вопросы, разнообразные виды параллельных конструкций и т. п. Его художественный язык исполнен проповеднического пафоса, но далек от ненужной назидательности, наоборот, отличается богатством и разнообразием интонаций - от пророчески-возвышенной до непринужденно-бытовой.

Идеи, творчество, сама личность Эмерсона несли в себе огромный стимулирующий заряд, что обусловило широту и многообразие их влияния на американскую духовную жизнь.

Другим представителем американского трансцендентализма был писатель и философ Генри Дейвид Торо (1817-1862). Г. Д. Торо родился в Конкорде в семье бедного ремесленника. Благодаря стипендии, которую он получал как нуждающийся студент, ему в 1837 г. удалось окончить Гарвардский университет. После этого Торо возвращается в Конкорд, работает сначала учителем в школе, затем землемером, карандашным мастером, а с 1841 г. он часто живет в доме Эмерсона, формально в качестве садовника, а фактически - как младший друг и ученик. Многие благонамеренные жители Конкорда считали Торо лентяем и подозрительным чудаком, поскольку он не принимал общепринятых правил и норм жизни.

Основные произведения Торо - эссе «Гражданское неповиновение» (1849), дневники «Неделя на Конкорде и Мерримаке» (1849), философская книга «Уолден, или Жизнь в лесу» (1854). В 50-е годы он принял активное участие в аболиционистском движении, выступая с гневной критикой рабства как концентрации всех пороков американского общества. Причем если в 40-х годах доктрина Торо о «гражданском неповиновении» основывалась на индивидуальном моральном протесте, то в конце 50-х годов мыслитель приходит к признанию оправданности насильственных средств для достижения справедливости. Это особенно ярко проявилось в оценке Торо вооруженного восстания за освобождение рабов под руководством Джона Брауна в 1859 г.

Центральное место в литературном наследии Торо занимает «Уолден». История создания книги такова: 4 июля 1845 г. на берегу пруда Уолден на участке земли, принадлежавшей Эмерсону, Торо своими руками выстроил хижину на расстоянии примерно мили от ближайшего жилья и прожил там два года и два месяца, питаясь почти исключительно плодами собственного труда. «Уолден» - своего рода лирико-философский дневник этого эксперимента, ставшего в XX в. легендой.

Уход в лес - свидетельство неприятия Торо основ существующего уклада жизни. На страницах «Уолдена» ему предъявляются суровые обвинения - в порабощении человека, в превращении рабочего в машину, в создании пропасти, на одной стороне которой дворцы, а на другой - жалкие хибарки бедняков, да и их многие лишены: «У птиц есть гнезда, у лисиц - норы, у дикарей - вигвамы, а современное цивилизованное общество обеспечивает кровом не более половины семей». И такая картина повсюду: «Из города, полного отчаяния, вы попадаете в полную отчаяния деревню». Собственность - это капкан, попав в который человек оказывается в тисках экономической зависимости от общества. Вырваться из него можно только сведя к минимуму потребности, ограничившись тем, что действительно жизненно необходимо. «Упрощайте же, упрощайте. Вместо трех раз в день, если нужно, питайтесь только один раз, вместо ста различных блюд довольствуйтесь пятью и соответственно сократите все остальное». Все это Торо реализует на практике во время своей жизни на Уолдене.

В первой главе - «Хозяйство» он описывает экономическую сторону своего эксперимента. Скрупулезный подсчет затрат и «доходов» (неполные 27 долларов, вырученные от продажи выращенных бобов и нечастой работой по найму) доказывает, что физический труд в полезных для здоровья дозах полностью обеспечивает необходимый прожиточный минимум - затраты на кров, питание и одежду. А, кроме того, у человека остается достаточно свободного времени для того, чтобы читать, думать, мечтать, общаться с друзьями и природой. Торо, разумеется"; не предлагает всем поселиться в хижинах и вернуться к натуральному хозяйству (более того, предостерегает от слепого подражания и копирования его опыта), но он и не собирается ограничиваться прекраснодушными призывами. Для Торо важен принцип, а дальше пусть каждый ищет свой путь. Главное - суметь отказаться от роскоши и комфорта ради духовной и экономической независимости.

Второй важнейший момент жизни Торо на Уолдене - сближение с природой. Родство с ней вытекает, по его мнению, из самой сути человека. Целые главы «Уолдена» посвящены изображению гармонии человека и природы (по воспоминаниям современников, у Торо был особый талант общения с природой: к нему подплывали рыбы, а птицы клевали зерно у него с руки). Природа в изображении Торо наделена душой и жизнью, ее созерцание - величайшее благо, потому что, слушая голоса леса, следя за движением облаков, человек растет, «как растет по ночам кукуруза». Лирически окрашенные пейзажи Торо принадлежат к лучшим страницам, посвященным природе, в мировой литературе. В ткань повествования органично входят стихотворения, утверждающие единство человека и природы:

Можно ли ближе быть к небесам, Если мой Уолден - это я сам? Я над ним и ветер быстрый, Я и берег каменистый.

Именно Уолдену посвящены самые проникновенные строки в главе «Пруды»: «Это око земли, и, заглянув в него, мы измеряем глубину собственной души». Озеро вырастает в символ чистоты и вечной молодости, с которым сопоставляется окружающая жизнь. С горечью пишет Торо о том, что лесорубы опустошили берега озера, на них понастроили хлевов, поблизости протянули железную дорогу, а жители близлежащего поселка поговаривают о том, чтобы провести воду Уолдена к себе в кухни. Утрату единства с природой Торо считает одной из главных причин деградации человечества. Восстановление этого единства - непременное условие физического и нравственного здоровья. «Природой невозможно пресытиться».

Технические новшества, по мысли Торо, несут лишь новую эксплуатацию и гнет. Кроме того, механические игрушки, полагает он, отвлекают человечество от нравственного самопознания и самосовершенствования.

Торо разделял трансценденталистские представления о взаимоотношениях общества и человека. В структуре государства, в издаваемых им законах ему видится нарушение права личности на свободное развитие: «...мне хотелось бы, чтобы на свете было как можно больше различных людей и чтобы каждый старался найти свой собственный путь. Пусть юноша строит, сажает или уходит в море, пусть только ему не мешают делать то, что ему хотелось бы». Торо призывает каждого человека не шагать в такт звучащим вокруг маршам, а прислушиваться к внутреннему голосу, который и есть голос совести. Отсюда вытекает идея «гражданского неповиновения»: человек имеет право, более того, это его долг,- не подчиняться тем законам, которые противоречат его чувству справедливости.

ВОПРОС №10

Генри Лонгфелло (1807—1882). Творчество Генри Уодсворта Лонгфелло связано с романтическим направлением в американской литературе XIX века. Он вступил в литературу в 30-е годы, однако в основном его литературная деятельность приходится на вторую половину XIX века. Подъем аболиционистского движения в стране в период 40—50-х годов, одним из сторонников и участников которого становится и Лонгфелло, способствовал его приобщению к животрепещущим проблемам общественной жизни Америки. И если в начале своего поэтического пути он создавал произведения, весьма далекие от реальной действительности, и во многом подражал английским романтикам (Вордсворт, Ките), то уже в 1842 году он писал свои знаменитые «Песни о рабстве», облетевшие всю страну и ставшие известными далеко за ее пределами. Горячий отклик поэта на современные ему политические события, глубокий интерес к жизни индейских племен и их фольклору, создание образа народного героя в написанной в форме национального эпоса поэме «Песнь о Гайавате» — все это значительно отличает Лонгфелло от американских романтиков Н. Готорна, Э. По с их пессимизмом и мрачным тоном их произведений. Романтическое по своему характеру творчество Лонгфелло представляет собой широкую картину жизни страны. Лонгфелло разделял иллюзии американских романтиков относительно исключительности США; во многих его произведениях содержится либеральная оценка буржуазной действительности, им написано большое количество стихов абстрактно-созерцательного характера. Но, как подлинный поэт-гуманист, Лонгфелло на протяжении всей своей жизни выступал за мир и счастье всех людей на земле. С большой любовью писал он о своей родной стране, ее природе и простых людях Америки. Генри Лонгфелло родился в 1807 году в семье адвоката в Портленде. Здесь, в приморском городке, центром жизни которого была большая гавань, протекало детство будущего поэта. Романтика моря, далеких морских путешествий увлекала его в детские годы. В 1822 году Лонгфелло поступил в колледж. Уже к этому периоду вполне определился круг его интересов. Лонгфелло влекла литература, поэзия. С 14 лет он начал печатать свои стихи в одном из бостонских журналов. С большим интересом и увлечением занимается он изучением новых европейских языков. Отец Лонгфелло мечтал о серьезном юридическом образовании для сына, хотел видеть его помощником в адвокатской практике. Но сразу же после окончания курса (1825) Лонгфелло был оставлен при колледже для преподавания европейских языков. В 1826—1829 годах он совершает свое первое путешествие по Европе с целью усовершенствоваться в своей специальности. Всего за свою жизнь писатель четыре раза приезжал в Европу. Он побывал в Италии и Испании, посетил Францию, Англию, Голландию и Швейцарию; ряд месяцев слушал лекции в Геттин-генском университете в Германии. Эти поездки имели большое значение для Лонгфелло. Непосредственное знакомство с культурной жизнью европейских стран, с историческими и культурными памятниками прошлых веков способствовало совершенствованию его знаний в области европейских языков и литературы.

Так же национальным характером отличаются «Песнь о Гайавате» из быта индейцев северной америки. Этими поэмами Лонгфелло достиг вершины литературной славы, но были и др. сборники. Воспитанный в духе европейских литератур, проникнутый поэзией Вордсворта и др. английских поэтов, Лонгфелло в первых лирических сборниках пересадил английский спокойный, идиллический романтизм на американскую почву. В поэме «Песнь о Гайавате» Лонгфелло изложил легенды, господствующие среди североамериканских индейцев, по словам автора произведение можно назвать "индейской Эддой". Самый размер, избранный Лонгфелло в подражание финской Калевале, очень подходит к содержанию поэмы, которая более чем все другое, написанное Лонгфелло, воплотила дух американского народа. Лонгфелло благодаря своим обширным литературным знаниям вдохновлялся нередко и общеевропейскими сюжетами, в особенности средневековыми легендами. Таковы: «Золотая легенда», «Испанский студент» и др. Лонгфелло также прославился своими переводами.

«Песнь о Гайавате» (Song of Hiawatha, 1855) стала для Лонг-лло творческой вершиной. Аналогичную задачу — создать про­ведение общеамериканской значимости, нечто вроде националь­но эпоса — пытались решить и Мелвилл в «Моби Дике», и Уитмен в «Листьях травы». Лонгфелло стремился реализовать свой замысел на особом мате­риале, никем до него не освоенном: культура и фольклор корен­ного населения США, индейцев.

Источник поэмы. Образ индейца как «естественного человека» был предметом особого внимания романтической литературы, но носил обычно условный, чисто декоративный характер. Лонгфелло значительно глубже подошел к культуре индейцев, к своеобразию их эпоса. При этом он опирался на опыт европейской литературы в использовании фоль­клорного материала. Заметна близость поэмы Лонгфелло и фин­ской «Калевалы», шведского эпоса «Сага о Фритьофе» Элиаса Тегнера. Лонгфелло стремился представить в своей поэме личность героическую так, как это происходит в индейских мифах и леген­дах. С этой целью он провел основательную исследовательскую работу, в частности изучал материалы по индейскому фольклору, собранные известным этнографом Скулкрофтом.

Лонгфелло в поэме предстает, с одной стороны, как ученый-фольклорист, с другой — как поэт-романтик, свободно чувству­ющий себя в материале. Его поэма, которую иногда называют ин­дейской «Эддой», — памятник американского романтизма, произведение, исполненное индейского колорита. Он дает знать о себе и в воссоздании многокрасочного первозданного мира американ­ской природы, и в особой сказочной атмосфере, и в экзотических индейских именах и названиях, удивительно органичных для словесно-образного строя поэмы (Шух-шух-га — цапля; Мушкодаза — глухарь; Таваэнта — долина и др.). Лонгфелло приложил к поэме глоссарий, объясняющий слова индейского происхожде­ния.

Герои поэмы: композиция, поэтика. Протагонист Гайавата - персонаж исторический и легендарный одновременно. Поэт на­деляет его сказочно-мифологическими чертами. Художественная биография Гайаваты выстроена в духе фолъклорно-эпическои тра­диции, как цепь ключевых эпизодов: божественное рождение, смерть матери, прекрасной Веноны, воспитание на лоне приро­ды, поиски отца, единоборство с ним, подвиги во имя народа, победы над Мише-Намой (Осетром), Мише-Моквой (Медведем), Меджисогвоном (Волшебником). Во всех деяниях Гайавата дви­жим не жаждой славы, но долгом перед соплеменниками. Он да­рует им счастье, мир и благоденствие. Сам Гайавата напоминает народных заступников, героев средневекового эпоса и русских былин. Он предстает то полубогом, то почти реальным человеком. Прототипом его считается Монобозо, персонаж мифов и сказа­ний, бытовавших у ряда индейских племен.

Поэма одушевлена гуманистическим пафосом. Согласие и друж­ба между народами вдохновенно воспеты в хрестоматийных сти­хах о Трубке Мира, кладущей конец междоусобицам:

Я устал от ваших распрей, Я устал от ваших споров, От борьбы кровопролитной, От молитв и кровной мести. Ваша сила — лишь в согласье, А бессилие — в разладе. Примиритеся, о, дели Будьте братьями друг другу. (Пер. И. Бунина)

Афористическая формула «Будьте братьями друг другу» была, конечно, выражением христианской этики, она выражала суть совершенного устройства мира, как это понимал Лонгфелло, для которого неприемлемы военные способы разрешения конфлик­тов. Об этом же свидетельствует его знаменитое стихотворение «Арсенал в Спрингфилде» (Arsenal In Springfield), убеждающее в том, что оружие смерти будет в конце кондов изгнано из челове­ческого содружества.

В поэме нашли отражение лиризм, задушевная поэтичность, подлинный драматизм. Безжалостная смерть похищает самых близких друзей Гайаваты, красавицу Миннегагу, певца Чайбайабоса. В финале одиночество Гайаваты приобретает трагический харак­тер: он оставляет своих соплеменников, прощается с жизнью, уходит в «путь далекий», в «страну Заката». Лонгфелло видел ис­торическую нежизнеспособность индейской цивилизации. Завер­шением поэмы становится появление среди индейцев миссионе­ров, несущих идеалы христианской цивилизации:

И наставник бледнолицых Рассказал тогда народу, Что пришел он им поведать О святой Марии Деве О ее предвечном Сыне. Он сошел на землю к людям.

Пришельцы с Востока тепло встречены индейцами:

Всех нас радует, о, братья, Что пришли вы навестить нас Из далеких стран Востока.

В «Гайавате» Лонгфелло, следуя художнической интуиции, от­казался от тяжеловесного гекзаметра, неорганичного для англий­ского языка, и выбрал белый стих, короткий, гибкий и динамич­ный.

«Песнь о Гайавате» не стала, да и не могла стать национальным эпосом в полном смысле этого понятия, но она имела огромный спех. Лонгфелло был увенчан многими литературными награда­ми. Чрезвычайно высок был его престиж в Европе.

Лонгфелло казался современникам спокойным олимпийцем, баловнем судьбы, плодовитым, пишущим «гладкие», всем прият­ные стихи. Но жизнь его не была безоблачной. Он потерял люби­мую дочь, потом жену. Женился вторично. Вторая жена, Фанни, была идеальной подругой для творческого человека, всепрощаю­щей и терпимой. Но в 1861 г. она умерла от ожогов: на одном из дипломатических приемов на ней загорелось платье. Однако все эти события не отозвались прямо в творчестве Лонгфелло, он не был поэтом исповедального плана. Он напоминал английского джентльмена, сдержанного, умеющего скрывать свои чувства.

ВОПРОС № 11

Творчество Эдгара По относится к американскому романтизму (американский романтизм: Купер (ученик Вальтера Скотта), Вашингтон Ирвин).  Американский романтизм развивался на основе европейского романтизма. Основной конфликт – человек и природа (американцы осваивали новые территории). Возникает миф о американской мечте и неограниченных возможностях человека. Человек, поселявшийся в Америке, становился собственником.

Фантастика американских романтиков имеет своеобразную черту: она на грани реальности, например, история о человеке, который проспал 24 года, которую придумал Вашингтон Ирвин («Рин Ван Винкл»). Эта история создана для того, чтобы показать, что меняется со временем, а что остается неизменным.

Эдгар По (1809-1849)

Его произведение «Путешествие на воздушном шаре». Изобретатель создает воздушный шар и совершает космическое путешествие. Эдгар По показал ощущения человека, который оказался в космосе.

Аверин говорил, что гениальный писатель – тот, который создает новые жанры. Эдгар По открыл 3 жанра: «сделал заявку» на жанр научной фантастики, жанр детективной новеллы, создал новеллы, в которых есть пограничное состояние между жизнью и смертью. Эдгар По заставляет любоваться смертью, мрачный пейзажем, мрачными красками («Падение дома Ашеров»). Он изображает всевластие смерти.

Эдгар По написал много новелл, уподобляясь желаниям публики (она динамична, интересна и пр.).

*Эдгар По погиб при загадочных обстоятельствах. Он ехал в поезде из Ричмонда, где он выступал и соответственно получил гонорар. И через несколько дней его нашли на улице. Он был влюблен, женился на своей двоюродной сестре. Его характер был тяжелым, он быстро сходился и расходился с друзьями, раскидывался деньгами, любил шумные компании, употреблял наркотики. Он был знатоком точных наук, и это отразилось в его творчестве.