1.3 Практики реализации интерактивных механизмов сетевого публичного управления в современных государствах

Формирование и развитие конструктивного потенциала сетевых сообществ, выявляющегося посредством партисипационных форм политической институционализации и пуб­личных механизмов их инкорпорирования в систему государственного и муници­пального управления мыслимо на основе интерактивных принципов, которые обеспечиваются рефлексивностью индивидов и их сетевым взаимодействием в контексте информационно-коммуникативного онлайн-пространства.

Интерактивные механизмы предполагают формирование публичной политики снизу вверх как непрерывный когнитивный поиск альтернатив: от рефлексивного граждан­ского общества и системы гражданского партнерства к сетевому публичному управ­лению. Как верно отмечает И. С. Семененко, «отличительной чертой общества современного является распространение политической субъектности на всех его членов при им­плицитной готовности их самих принять такую ответственность»¹⁸. Это вызвано развитием нового типа личности – «человека постмодерна» индивидуализиро­ванного общества, представителя «общества знаний» и носителя «гибридной иден­тичности», который может выполнять свою политическую субъектность в много­слойном формате публичной политики.

В настоящее время в публичной политике совершается смена ролей политических субъектов за неизменным институциональным фасадом, где создается новая по­литическая культура рефлексивного участия, в которой размывается дробление на политическую и неполитическую сферы, а последняя порождает субпо­литическую. Совершается реполитизация через субполитику, проявляющаяся в возникновении сетевых сообществ с характерными ей интересами, самоорганизующихся ини­циатив последних социальных движений и местных сообществ; в незападных государствах частью этого процесса стали восстановление религиозности и этническая мобилизация. Рефлек­сивное участие содействует плюрализации типов культур мышления и актуализирует потребности граждан в новой сетевой культуре публичного управления. В настоящее время в современных государствах происходит так называемая «революция под маской нормальности»¹⁹, связанная с разгромом традиционных форматов публичной политики при сохранении демократического устройства, где формирование интерактивных механизмов повторяет сетевую публичную политику и сетевое публичное управление.

Сетевое публичное управление основывается на когнитивном сетевом взаимодей­ствии многообразных и разноуровневых агентов государства и его контрагентов для разрешения публичных проблем и разработки государственной политики. Принципы сетевого управления осно­ваны на постмодернистской организационной архитектуре, предполагающей отказ от иерархического контроля и переход к другим его формам, функционирующим на договор­ных обязательствах, к контролю, реализовываемому на расстоянии, открытости и от­зывчивости акторов, объединенных совместными публично разделяемыми ценностями и этическими требованиями²⁰.

Сетевое публичное управление несовместимо с управленческой стратегией са­довника, сущность которой состоит в том, «что подобно садовнику, пропалывающему сорняки на подконтрольном поле, политико-административные акторы стремятся «пропалывать» определенный социум, не вписывающийся, по их мнению, в магист­ральное развитие»²¹ страны. В разнородном сетевом ландшафте публичной политики, актуализирующем многообразные группы интересов, управленческая стра­тегия садовника может запустить ризомные сетевые механизмы самоорганизации граждан, выделяющиеся неуправляемостью и турбулентностью. Интерактивные механизмы формирования публичной политики содействуют учету разнообразия индивиду­альных и общественных потребностей и интересов граждан в разрешении публичных проблем и разработке курса государственной политики, которая, будучи основанной на рефлексивной управленческой стратегии, дает возможность индивиду при наилучшем со­отношении между управленческими структурами и развитием своей рефлексивности стать функционирующим политическим субъектом.

При осуществлении рефлексивной управленческой стратегии, сформированной на инте­рактивных механизмах публичного управления и организационных принципах сете­вого управления, формирование публичной политики завоевывает программный вид, когда страна формирует институциональные условия для гражданского участия и массовой социально-политической рефлексивности по вопросам, целям и методам развития как в национальных масштабах, так и на уровне локальных сообществ.

Движение к интерактивной модернизации системы публичного менеджмента в национальных государствах связано с административными преобразованиями, базирующимися на принципах концепции governance. Она отображает в публичной практике тенденции расширения круга субъектов, завлеченных в процесс выработки и осуществлении публичной политики в разнообразных областях, ослаб­ление традиционных бюрократических механизмов, рост действенности дея­тельности государства путем одоления его главных изъянов. Включение концепции gov­ernance в онлайн-пространство публичной политики нашло свое отражение в концепции электронного правления (e-govemance) как постиндустриальной философии публичного управления. Концепция электронного правления интегрирует и развивает механизмы электронного правительства, откры­того правительства и электронной демократии.

Согласно положениям концепции электронного правительства деятельность органов власти обязана базироваться на применении информационно-коммуникативных техноло­гий, в том числе и интернет-технологий, обеспечивающих информационное взаимо­действие органов власти с населением и институтами гражданского общества на принципах прозрачности и открытости. Основные критерии результативного функцио­нирования электронного правительства – обеспечение обратной связи с гражданами, быстрота и качество предоставления услуг гражданам посредством обширного применения централизованных систем Интернета. Информационно-коммуникативная инфраструктура дает возможность позиционировать систему публичного управления не как централизованную иерархию, а как сетевую организацию властно-административных единиц, связанных друг с другом системой горизонтальных связей, подотчетных и прозрачных для граждан. Электронное правительство формировалось как механизм увеличения результативности органов публичного управления и понижения управленче­ских издержек, позволяющий качественно предоставлять государственные услуги обширному кругу потребителей (бизнеса и граждан) в соответствии с формулой «24/7/365» («двадцать четыре часа в сутки, семь раз в неделю, триста шестьдесят пять дней в году»)²².

Электронное правительство – это специализиро­ванная комплексная организационно-технологическая система государственного управления на базе последних информационно-коммуникативных технологий, обеспечивающая взаимодействие структур исполнительной власти между собой, а также с гражданами, организациями гражданского общества и бизнес-структурами. Механизм электронного правительства следующие составляющие:

• принцип публичности: информационное сопровождение деятельности органов государственной и муниципальной власти, предполагающее предельную доступность и открытость информации для всех категорий граждан в любое время;

• принцип осуществления: онлайн-транзакций: объединение в единую сервисную организацию всех органов государствен­ной власти и управления на разных уровнях, которая предоставляет государст­венные услуги населению;

• принцип участия граждан: обеспечение участия граждан в принятии публичных решения на базе ме­ханизмов обратной связи.

Результативность внедрения системы электронного правительства связа­но с концептуализацией государственных ориентиров в стратегии его формирования, приемлемым уровнем интернетизации граждан (индивидуальных пользователей от 30 до 40 % населения страны и 100 % государственных институтов)²³, а также с подго­товкой управленческих кадров в системе государственной и муниципальной службы с нужным набором информационно-коммуникативных компетенций.

Во всем мире на электронное правительство возлагаются значительные надежды, свя­занные с кардинальным подъемом качества публичного управления.

А. Т. Ку­лик отмечает, что введение электронного правительства в процессе реформирования системы государственного управления системообразующим элементом, который совместно с административной реформой и реформой государственной службы дает синергетиче­ский эффект для совершенствования публичной политики²⁴. Переход к электрон­ному правительству определяется как одна из главных целей ООН в рамках бо­лее общего процесса построения глобального информационного общества. А.И. Трах­тенберг указывает на то, что формирование этатистского дискурса электронного правительства осуществляется посредством нормативных целей: вдохнуть новую жизнь в государственную администрацию, перестроить государственное управление, содействовать приближению руководства к гражданам и повысить результативность, прозрач­ность и подотчетность в деятельности органов власти.

В то же время осуществление принципов электронного правительства не в полной мере отображает современные потребности граждан в информационно-коммуникативном взаимодействии с органами власти, что объясняется несколькими моментами. Во-первых, проектирование сервисной системы предоставления в виде онлайн-транзакций публичных услуг (государственных и муниципальных) базировалось на сочетании принципов результативности, скорости и дешевизны, что предполагало односторонние коммуникации с клиентами²⁵. Во-вторых, в размещении инфор­мации о деятельности органов государственного и муниципального управления и ее структуривании на пра­вительственных порталах не применялись кластерно-сетевые принципы, дающие возможность привязывать различные данные к конкретным проблемам и решениям. Информационные массивы представляли собой «мертвый груз», а многообразные информа­ционные потоки носили однолинейный и однонаправленный характер по принципу «источник – приемник» в разнообразных информационно-коммуникационных подсисте­мах электронного правительства: G2C (правительство – граждане), G2B (правитель­ство – граждане), G2G (правительство – правительство)²⁶.

Изменение механизма электронного правительства в электронное правление связана с его интеграцией в сетевую информационно-коммуникационную инфраструк­туру, выходящую за жесткие организационные рамки публичных органов власти и управления и подключающую к себе ресурсы сетевой общественности, обеспечиваю­щих результативную репрезентацию групповых интересов и действие индивидуальных, коллективных и организационных гражданских структур на разработку публичных ре­шений. Если электронное правительство воссоздает имеющийся метод органи­зации системы государственного и муниципального управления и на базе информационно-коммуникативных технологий исполняет администрирование, расширяя спектр и возможности пре­доставления услуг, то электронное правление представляет собой сетевой способ организации публичной власти.

Электронное правление предполагает разнообразное сочетание осуществления комплек­са механизмов электронной демократии и механизмов открытого правительства. Конституирование механизма электронной демократии связывается с формированием сис­темы электронного правительства, обеспечивающей его деятельность на основе демократических принципов. По суждению Е.Г. Дьяковой, требования к официальным сайтам органов власти представляют собой операционализацию нормативных пред­ставлений об электронном правительстве. В зависимости от характера этих пред­ставлений официальные сайты могут рассматриваться как:

• источники официальной информации о деятельности органов власти;

• средства интерактивной коммуникации с представителями органов власти;

• инструмент гражданского воздействия на органы государственной власти.

Первый критерий основан на модели плюралистической демократии (прозрач­ность управления как обеспечение его конкурентности); второй – на модели репрезен­тативной демократии (электронное голосование как главный механизм воздействия граждан на государственное управление), а третий – на модели прямой демократии (непосредственное вовлечение граждан в процесс принятия публичных решений).

Механизм электронной демократии базируется на совокупности разнообразных способов и процедур включения граждан в разработку и осуществление публичных ре­шений на разных уровнях и сегментах управления, основывающихся на информаци­онно-коммуникативных технологиях.

Электронная демократия нашла свое воплощение в технологиях web 2.0 и web 3.0²⁷, которые осуществляются на принципах открытости власти в при­нятии публичных решений на всех уровнях (местном, региональном, национальном) и встречного доверия к ней граждан. Е. Аксенова в своем блоге в качестве образного представления возможностей интерактивных механизмов gov 2.0. описывает управ­ленческую практику средневекового города Нюрнберга: «Все члены городского со­вета Нюрнберга должны были идти на очередное заседание пешком, чтобы любой гражданин города мог лично подать прошение или выразить свое мнение о решениях магистрата. ...традиция была хорошим способом держать отцов города в тонусе. Го­сударственные сайты должны стать своеобразным возвращением к правилам вольно­го города Нюрнберга. Вряд ли в скором времени депутаты и чиновники будут при­нимать обращения по дороге на работу, но с тех пор, как власть вышла в Интернет, она снова оказалась на одной улице со своими гражданами»²⁸.

Сегодня в мировой практике gov 2.0 реализуется через: построение эффектив­ных коммуникативных площадок между обществом и властью; интеграцию гос­структур и приход чиновников в социальные сети и блогосферу; образование площа­док сетевого взаимодействия представителей публичных структур и граждан; дос­туп граждан к действующим и проектирующимся законам в режиме онлайн; прямую отчетность чиновников перед гражданам: оперативное обсуждение и решение возни­кающих в стране/регионах/муниципальных образованиях проблем в онлайн-режиме и другие сетевые практики.

В странах, вступивших на путь постиндустриального развития, доминирующей ста­новится сетевая логика социальных взаимодействий и коммуникаций, сформированных на индивидуальном применении инфо-коммуникационной инфраструктуры сетевого ти­па. Так, статистика зарегистрированных пользователей LiveJoumal.com (социальная сеть, планировалась как блог-платформа для общения друзей основателя Брэда Фицпатрика, но позже переросла в один из самых популярных сайтов в мире) выглядит следующим образом: США – 4 775 400, Россия – 1 464 116, Великобритания – 433 303, Канада – 425021, Украина – 231937.

Многие государственные организации за рубе­жом скапливают опыт в применении социальных ресурсов, таких как Twitter и Facebook: одни правительства используют социальные медиа лишь в целях трансляции публичных позиций и решений, иные – выходят за эти рамки и начинают более глубоко осваивать возможности социальных сетей²⁹. По мнению специалистов, социальные ре­сурсы сетевых сообществ дают возможность не только мгновенно собирать информацию, но и налаживать связь с людьми и укреплять в них доверие к правительству.

Электронная демократия, в отличие от электронного правительства, может формироваться за пределами правительственных структур, а также располагает самостоятель­ностью и сравнительной автономностью в репрезентации общественных интересов, сформированных на самоорганизации граждан. Исследуя разнообразные формы и практики электронной демократии в современном публичном пространстве государств, М.Б. Конашев от­мечает, что они представлены как электронной демократией правящих элит, так и электронной демократией различных подчиненных, часто противостоящих в со­циально-экономическом и политическом отношении социальных общностей³⁰. В некоторых ситуациях для многих социальных групп, не включенных в институционализиро­ванную практику демократического общественного участия в пуб­личной политике, электронная демократия, организованная снизу, делается объек­тивной нуждой, посредством которой исполняется конституирование и политическая институционализация сетевой общественности.

При этом электронная демократия снизу отличается двоякой природой: с одной стороны, она является полной демократией в пределах конкретного сетевого сообще­ства, так как дает возможность принимать демократические реше­ния в интересах всех членов группы, но ограниченной по отношению к обществу в целом; с второй стороны, если представители сетевых сообществ разрабатывают ре­шения, отображающие интересы большинства граждан, то они решают публичные проблемы на основе полного демократического участия, но без поддержки прави­тельственными структурами. Так, в США благодаря электронной демократии была благополучно проведена серия гражданских кампаний, устремленных против поли­тики правительства Дж. Буша (кампания против войны в Ираке, против вторжения США в Израиль и Ливан и т.д.). В случае, если государство как институт публичной политики опаздывает в своем развитии по отношению к сетевой транс­формации сфер жизнедеятельности общества, то в сетевом гражданском обще­стве появляются определенные точки социальной напряженности, которые разряжа­ются путем формирования ресурсов электронной демократии. Ресурсы электронной демократии являются методом решения проблемы модификации взаимоотношений между обществом и государственной властью, пришедший на смену революционным преобразо­ваниям и внешнему силовому воздействию.

Публичная политика видоизменится под воздействием многовластия, появляющегося в итоге образования новых властных субъектов в виде сетевых сообществ и их институционализированных центров на основе электронной демократии. Взаимо­действие в условиях электронной демократии предполагает готовность к диалогу не только с представителями органов власти в рамках процесса принятия управленческих решений, но и с внешними участниками³¹. Данный переход затрагивает проблемы становления в онлайн-пространстве открытых сетей доверия и их стратегий, сориентированных на развитие человеческого, социального и политического капитала.

Перейдем к исследованию опыта внедрения и развития интерактивных механизмов в публичном управлении современной России.