3.3. Прогрессистское восприятие исторических процессов

Европа Нового и Новейшего времени дала миру революцию - по мнению

многих ученых, феномен принципиально новый. Научная полемика по вопросу

о том, подпадают ли под понятие революции и некоторые явления других эпох

и культур, нисколько не умаляет ряда принципиальных отличий европейских

революций от всего, что было когда-либо до них. Так, по мнению

X. А. Маравалля, феномен революции существовал до второй мировой войны

только на Западе; в других регионах мира происходили мятежи, восстания, не-

288

ревороты и т. п., но не революции.

…

[Грамши: массы неспособны усваивать теорию иначе, как веру]

…

Такое направление представляет собой набор ценностей,

и движение общества к совершенству оказывается ничем иным, как все

большей реализацией этих ценностей. Но при таком подходе на определенной

стадии развития общества декларируемые ценности могут оказаться реализованными

в максимальной (из мыслимых на настояшдй момент) степени, либо

же в степени, достаточно высокой, чтобы дальнейшее движение по даьшому

направлению уже не дало обществу существенных улучшений. Так идея бесконечного

совершенствования упирается в, по сути, предзаданный идеал. Кроме

того, любая система ценностей носит конкретно-исторический характер; даже

задавая лишь направления совершенствования, прогрессист, таким образом,

игнорирует эту относительность и историческую привязанность собственных

ценностей и загоняет общественное развитие грядущих поколений в узкие рамки

идеалов конкретной эпохи, которые грядущие поколения неминуемо будут

изменять, развивать, а что-то и вовсе отбросят, заменив новыми цеьшостями.

…

Широкие народные массы восприняли теорию прогресса в качестве базовой

схемы восприятия истории, как уже было сказано, очень поздно. В силу законов

массового сознания, в прогрессистской модели истории при таком усвоении

акцентировались прежде всего элементы, связанные с реализацией актуальных

для народных масс потребностей. Идея революционного скачка к

идеалу максимально соответствовала этим запросам, что и позволило ей постепенно

и относительно безболезнеьшо занять место народных социально-

утопических и хилиастических ожиданий. Новый социальный идеал носил уже

совершенно материальный и светский характер, но, как уже говорилось в первом

параграфе настоящей главы, тенденция к «обмирщению» образа грядущего

идеала присутствовала на уровне массового сознания всегда, даже тогда, когда

речь шла о сверхъестественном и ориентированном на духовные ценности эсхатологическом

идеале. По сути, схема восприятия истории в массовом сознании

при этом практически не изменилась.

…

Предпосылки для такой критики, безусловно, есть, как и в случаях с Кон-

дорсе и Контом; однако в работах самих К. Маркса и Ф. Энгельса наличествует

и тенденция к преодолению подобного финализма. В частности, ими тщательно

подчеркивается отказ от конкретизации грядущего коммунистического общества,

невозможность втиснуть его естестве1шое развитие в заранее предопределенные

формы: «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть

достигнуто, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее

состояние»^^^. «Партия, к которой я принадлежу, не выдвигает раз навсегда

готовых предложений. Наши взгляды на черты, отличаюшле будущее

некапиталистическое общество от общества современного, являются точными

выводами из исторических фактов и процессов развития и вне связи с этими

фактами и процессами не имеет никакой теоретической и практической ценно-

сти»^°^. Таким образом, если тенденция к упрощенной оппозиции

«несовершенное настоящее» - «статичное идеальное будущее» и присутствует

в теории К. Маркса, то в самой же этой теории содержится и противостоящий

данной тенденции механизм, базирующейся на высокой степени теоретичности

осмысления социальных процессов, когда эти процессы изучаются во всей их

сложности, многогранности и неоднозначности.

…

Массовое же сознание, не имея таких противовесов, при восприятии идей

марксизма более чем легко впадало в крайность вышеописанного бинарного

восприятия истории. В частности, согласно многочисленным свидетельствам, в

революционные и первые послереволюционные годы в большевистской России,

как и позже в Китае, на Кубе и в других социалистических странах, среди

революционно настроенных масс было широко распространено мнение, что в

самое ближайшее время наступит полное и окончательное разрешеьше всех социальных

проблем, изменится человеческая природа, начнется эпоха добра и

304

процветания, одним словом, мгновенно осуществится социальный идеал

…

Такие тенденции в специализированном сознании имеют аналоги и в соз-

Баталов Э. Я. В мире утопии. - М.: Изд-во полит, лит-ры, 1989. - С. 119.

163

нании массовом. За последние несколько веков, особенно в XX веке, религия в

Европе, а затем и в ряде других регионов мира в значительной степени утратила

свое тотальное господство над сознанием масс. Одним из результатов этого

явилось ослабление в массовом сознании эсхатологического варианта ожидания

осуществления социального идеала. В эсхатологии и сам грядущий идеал,

и ожидаемый «скачок» к нему носят наиболее абсолютный характер по сравнению

со всеми остальными вариантами мотива осуществления сопдального

идеала. Замещение эсхатологического осмысления истории другими типами

исторического сознания повлекло за собой определекную деабсолютизацию

образов грядущего социального преображения.

…

Туманов

Положения, выносимые на защиту.

• Идеал - это теоретическое осмысление, разрешение в сознании субъекта

объективного противоречия, затрагивающего его коренные жизненные интересы. В

этом качестве идеал представляет собой формулировку конечной цели деятельности

субъекта, в которой тенденция развития объекта его интересов, воспроизводимая через

призму этих интересов, выражается в форме представлений о совершенном состоянии

ныне противоречивого объекта.

Процесс развития общественного идеала представляет собой смену исторически

конкретных типов общественного идеала. В истории общественной мысли вьщеляется

три таких типа. Идеал «золотого века» освящает порядки архаического общества.

Идеал частного преуспевания выражает интересы социальных групп и классов

традиционного и индустриального обществ, связанных с рыночными отношениями, и

известен в двух своих исторических разновидностях: раннехристианского идеала и

либерального идеала «царства разума». Перспективы постиндустриального развития

человечества выражаются в различных модификациях интегративного идеала.

Идеалы общественного устройства всех социально-исторических общностей

(основные классы и сословия), определяющих лицо традиционного общества,

проецируют прошлое в будущее и тем самым обеспечивают момент преемственности в

развитии общественного идеала. Каждый новый тип общественного идеала

зарождается в условиях, когда идеализируемые в нем общественные отношения еще не

являются господствующими, например, либеральный идеал начинает складьшаться уже

в эпоху Возрождения. Поэтому идеал проходит вначале «утробный период» своего

развития, испытывая при этом воздействие реальных общественных процессов и

особенно - предшествующих ему идеалов.

Зародившись как синкретический идеал, общественный идеал длительное время

продолжает функционировать в качестве политического идеала, причем в двух его

последовательно сменяющих исторических формах: неадекватной - религиозной и

адекватной - собственно политической. В будущем роль общественного идеала будут

выполнять нравственный, а затем, возможно, и эстетический идеалы. Периодизация

процесса изменения исторических форм вьфажения общественного идеала в основном

совпадает с периодизацией процесса изменения его социокультурной природы.

Каждому историческому типу идеала соответствует своя историческая форма. И только

интегративный общественный идеал, вероятно, может сменить несколько таких форм.

Каждый тип общественного идеала представляет собой исторически конкретное

разрешение противоречия между личностью и обществом. В основе общественного

идеала лежит принцип социальной справедливости, выражающий требование

максимально экономически допустимого уровня гуманизации общества. В

соответствии с этим принципом каждый новый тип общественного идеала предлагает

все более гуманное разрешение названного противоречия, расширяет сферу свободы

личности.

Исторически первый тип общественного идеала - идеал «золотого века» - в

силу целого ряда социокультурных причин мог возникнуть только на этапе

формирования раннеклассового общества

Слабо структурированное, практически непротиворечивое социальное содержание

жизнедеятельности дорийского рода нашло Воплощение в древнегреческом эпосе,

который в свою очередь стал мифологическим материалом для идеала «золотого века»

Гесиода. Социальная потребность, обусловившая распространение этого идеала -

потребность в жизненных ориентирах крестьянина, недавнего общинника, привыкшего

к нищей, но относительно стабильной жизни, и оказавшегося перед стихией

раннеклассовых отношений, к которой он совершенно не готов, которая ведет его к

разорению, к реальной угрозе превратиться в раба здесь, на своей родине.

[Так что же такое официальная утопия и как её примирить с критической функцией утопии? Например, «дежурный оптимизм» советской пропагандистской хроники. Видимо, это не утопия а некий «социальный миф», миф не обязан нести в себе критическую функцию]

• Раннехристианский общественный идеал, вобравший в себя мистические идеи

иудеохристиан, идеализированные черты образа жизни римских ремесленников и

понимание невозможности создания должного общества на земле, переносит идеал

частного преуспевания в «царство божие». Это царство было воплощением

18

неосуществимых в реальной жизни коренных интересов прогрессивных социальных

групп, через призму которых только и можно, на наш взгляд, правильно оценить

основные черты раннехристианского идеала, понять причины его противоречивости,

приспособляемости и живучести.

Раннехристианский общественный идеал был трансформирован отцами

католической церкви в идеал общественного устройства первого сословия, а затем

послужил материалом для формирования идеалов второго сословия и средневекового

крестьянства. Сохраняемый в течение веков в городских ересях, прежде всего в

социальной программе анабаптистов, он стал основой той протестантской этики, в

которой М.Вебер видел важнейший фактор становления капитализма в Западной

Европе.

• Начиная с середины XIX века формируются идеалы общественного устройства,

выводящие за качественные границы индустриального общества. Коммунистический и

ноосферные идеалы, идеалы информационного общества и живой этики, созданные в

разное время и в разных философиях, предлагают однотипное в своей основе

разрешение противоречия между личностью и обществом, основанное не на ее

подчинении и не на ее атомарном существовании, а на гармонизации отношений

человека и социума.

Задача гармонизации снимает всегда плохо разрешавшуюся

общецивилизационную проблему действительного учета индивидом интересов

социума. При отсутствии внешних ограничений свободы человека со стороны

общества гармония как цель и как средство ее достижения, как жизненный принцип

индивида предполагает привычку к сознательному самоограничению свободы

индивида и росту его социальной ответственности, что обеспечивает соразмерность

процессов, в которые включен человек.