3. Основные психологические теории и журналистика

Среди направлений зарубежных психологических исследований в конце XIX - первой половине ХХ в. для журналиста могут оказаться особенно полезными психоаналитическое (З. Фрейд, А. Адлер, К. Хорни, Э. Фромм, К.Г. Юнг), социотропное (У. Мак-Дугалл, С. Сигеле и др.), этологическое (К. Лоренц, Н. Тинберген), фрустрационно-агрессивное (Л. Берковитц, Д. Доллард, Н. Миллер), поведенческое (А. Басс, А. Бандура, Р. Сирс), социометрическое (Д. Морено, Г. Гурвич, Э. Дженигс, С. Додд), интеракционистское (Д. Мид, Т. Шибутани, Д. Шпигель), когнитивное (У. Найссер, Дж. Келли, Ч. Оскуд, П. Таниенбаум, Ф. Хайдер, Л. Фестингер и др.), бихевиоризм (Э. Торндайк, Дж. Уотсон, Г. Лассуэлл и др.). Бесспорно, эти направления лишь в относительной своей части касались изучения массмедийных процессов, однако внимание их к медиасектору оставалось неизменным на протяжении всего периода развития. Мы можем смело утверждать: с самых первых лет активного развития масс медиа последние привлекают внимание психологов. Так, еще в 1910 году К. Марбе описал эксперименты по психологии киновосприятия, а в 1916 году В.Х. Мюнстерберг изучил влияние на аудиторию немого кино и заявил о серьезном социально-психологическом эффекте, им порождаемом. В 1929 году вышла в свет книга Х. Загса «О психологии кинофильма», которую до сих пор считают шедевром психоаналитической интерпретации фильма. Немало рациональных положений содержат теория групповой динамики (К. Левин, Д. Креч, Л. Линдслей) и гештальтпсихология (М. Вертгеймер, К. Коффка, В. Келлер). Последняя позволила установить многие важные законы формирования звуковых и визуальных восприятий (фигура и фон), а также конкретизировала явление инсайта, нередко сопровождающее работу журналиста. В изучении вопросов о медиавоздействии нельзя сбрасывать со счетов и теорию оперантного научения, оформившуюся в рамках необихевиоризма к середине ХХ века. В методологическом аспекте особый интерес представляет основанный немецким психологом В. Вундом структурализм, опиравшийся во многих исследованиях на метод интроспекции – непосредственного наблюдения и описания человеком своих ощущений и своего восприятия. Уже на этапе формирования метода он позволил зафиксировать и осмыслить многие зрительные феномены (оптические иллюзии, визуальные контрасты), изучение которых до сих пор актуально в формировании представлений о дизайне, о восприятии экранной картинки.

Если говорить о современных исследованиях массово-коммуникационных процессов, в зарубежной психологии необходимо отметить теоретико-игровое направление (М. Дойч), теорию организационных систем (Р. Блейк, Дж. Мутон), теорию и практику переговорного процесса (Р. Фишер, Д. Рубин, У. Юри).

В аспекте воздействия СМИ серьезный практический и теоретический интерес представляет совокупность направлений исследования, в целом подразделяемых на четыре основных подхода: модель ограниченного воздействия (нашла отражение в работах Дж. Клаппера, К. Ховленда, Э. Купера, М. Ягоды, П. Лазарсфельда, Б. Берельсона, Х. Годэ, У. Мак-Фи); модель «пули» (была принята за основу исследований У. Липпманна, Г. Лассуэлла, Г. Бранца, фонда Пейна); наиболее продуктивная, на наш взгляд, модель умеренного воздействия (М. Мак-Люэн, П. Тиченор, Г. Донахью, К. Олиен, М. Мак-Комбс, Д. Шоу, Э. Ноэлл-Нойманн, М. де Флер); теория сильного воздействия (фундаментальное исследование С. Болл-Рокеш, М. Рокеш и Дж. Грубе).

Отечественная психология также сделала немало в понимании основных психологических принципов функционирования журналистики. Такие имена, как В.М. Бехтерев, И.И. Павлов, И.М. Сеченов (психология личности и общения), Л.С. Выготский (культурно-историческая концепция), Б.Г. Ананьев, П.Я. Гальперин, А.Н. Леонтьев, Л.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейн, Б.М. Теплов (психологическая теория деятельности), И.И. Мечников, Н.К. Михайловский, Д.Н. Узнадзе (теория установки) известны во всем мире.

К изучению собственно журналистской профессии в аспекте психологии российские ученые стали активно обращаться во второй половине ХХ века. Но и до того был накоплен обширный эмпирический материал, который стал базой для выводов и обобщений, а также для формирования гипотез.

Серьезное исследование было проведено В.И. Кузиным, который в 1966-1967, 1970-1971 гг. опросил журналистов по широкому кругу вопросов - от социально-демографических характеристик до личностных качеств, структуры свободного времени и др. С этого момента вопросы, проясняющие психологическую составляющую работы журналиста, стали практически обязательными в анкетах, направленных на всесторонний анализ личности творческого работника.

Проблемой медиавоздействия в России продуктивно занимались: Г.М. Андреева, Э.Г. Багиров, Л.А. Войтасик, А.А. Леонтьев, Л.В. Матвеева, Е.П. Пронин, Е.Е. Пронина, Л.Г. Свитич, М. Фирсов и др. Так, в работах Г.М. Андреевой изучены основные способы коммуникативного воздействия на сознание человека. Э.Г. Багиров предлагает теоретическое осмысление значимости телевидения в жизни общества. Исследования А.А. Леонтьева и Л.В. Матвеевой построены на выявлении моделей построения коммуникативного акта в условиях телевизионного общения.

Сегодня можно говорить о том, что серьезные школы исследования психологии журналистики сформировались в Московском, Санкт-Петербургском, Уральском университетах.

С участием представителей этих школ оформилось четкое представление об объекте психологии журналистики, которым становится объективно существующая журналистская практика во всем разнообразии ее форм и взаимосвязей. В реализации этой практики имеют место разнообразные коммуникативные и интерактивные связи, различные техники и технологии, нацеленные на взаимодействие с другими сферами человеческой жизнедеятельности (экономика, политика, право, мораль, наука, искусство, религия).

Основные психологические теории и журналистика

Журналистское творчество — специфическая сфера духовно-практической деятельности человека. Творческая деятельность журналиста основана на единстве рационального и эмоционального в восприятии, их нерасчлененности. Неправомерны суждения, согласно которым логические процедуры мышления составляют содержательный «костяк», а эмоциислужат лишь его «фундаментальной оболочкой». Неосознанный психологизм был присущ науке о языке с самого ее возникновения, поскольку она всегда в той пли иной мере основывалась на интуиции носителей языка, тесно связанной с психолингвистическим механизмом человека.

Становление психологии творчества было связано с интенсивным развитием во второй половине XIX в. всей психологии, превратившейся в это время из чисто умозрительной науки в экспериментальную. Поиск психологического начала в творческом процессе. Одним из первых теоретиков в языкознании был X. Штейнталь. Во многом основывавшийся на идеях Ф.Гумбольдта, он вместо «человеческой духовной силы» выдвигал на первый план коллективную психологию, понимая язык как выражение осознанных внутренних, психических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулированных звуков», а языкознание — как «психологию народов». Штейнталь утверждал, что язык есть мышление. Взгляды Штейнталя получили развитие в современной ему русской науке, представленной трудами А. А. Потебни, И. П. Минаева и др. Минаев выдвигал гипотезы о неслучайных связях между строем языка и культурой соответствующего народа. В работах много внимания уделялось вопросу об ассоциативных связях между звучанием и значением слова. Сохранял он и понимание языка как «психологии народа». Идеи Потебни были весьма влиятельными в отечественной науке.

Новый этап развития психологических течений в творчестве связан с господствовавшим в лингвистике с 1880-х по 1910-е годы младограмматизмом. Наиболее четкое отражение он нашел в книге Г.Пауля «Принципы истории языка» (1880). Младограмматики полностью отказались от стадиальных идей и от «духа народа» в любом его понимании, перейдя вобъяснении языковых фактов от коллективной психологии к индивидуальной; это отражало и эволюцию психологии того времени, обратившейся к экспериментальному исследованию индивидуальной психики.

Историческое развитие происходит лишь внутри психических организмов. Изменение языка — лишь метафора; однако принятый в языковом коллективе узус нивелирует различия психических организмов и закрепляет изменения. На рубеже 1950-1960-х годов вопрос о связи между лингвистикой и психологией вновь поставил Н. Хомский, в книге «Язык и мышление» (1968) он прямо определил лингвистику как особую ветвь психологии познания. Согласно Хомскому, лингвистика может много дать для выяснения процессов, связанных с умственной деятельностью человека.

Психологическое начало в творческом процессе изучалось представителями психологических школ: ассоциативная психология, бихевиоризм, гештальтпсихология, психоанализ, когнитивная психология и т. д.

Ассоциативная психология изучает способы соединения представлений по определенным правилам и выявляет механизмы художественного восприятия, принципы организации и взаимодействия образной системы художественного текста.

Теория бессознательного (психоанализ) проливает свет на малоизученные процессы художественного творчества и художественного восприятия. Так, 3. Фрейд стремится выявить границы бессознательного, чтобы научить человека управлять этим бессознательным. Напротив, вся система размышлений К. Юнга показывает, что в бессознательном он видит самоценную часть внутреннего мира человека. Доверие к бессознательному — это доверие к глубинным основам жизни, которыми наделен каждый человек. Большая сила неосознанных внутренних влечений, нереализованных порывов есть обещание и предпосылка творческого акта.

Психоанализ вскрывает бессознательные мотивы и проявления деятельности человека. Согласно психоаналитическому подходу, воздействие человека на окружающую среду в том или ином направлении определяется конфликтом между его подсознанием и внешней реальностью, в качестве которой могут выступать средства информации.

Ниобихевиористы (сводят психику к различным формам поведения) сосредоточивают свои усилия на изучении особенностей поведения людей — участников коммуникации. В лабораторных условиях (эксперимент) постоянно варьируются внешние условия коммуникативной ситуации, рассматриваемой как частный случай научения. Изучаются разные коммуникаторы, каналы, построение текстов. Бихевиористы исследуют поведение людей под воздействием СМИ без учета субъективного компонента. В настоящее время это научение, коучинг и т. д., журналистика типа «как я посоветую».

Коучинг (англ. coaching — обучение, тренировки) — метод непосредственного обучения менее опытного сотрудника более опытным в процессе работы; форма индивидуального наставничества, консультирования. Известно немало примеров, когда блестящую карьеру в журналистике делали представители других специальностей, причем не только гуманитарного, но и технического профиля.

Деловые СМИ предпочитают брать на работу специалистов в определенных областях. Например, экономический журнал скорее возьмет на работу экономиста, умеющего писать, чем журналиста, разбирающегося в экономике. «Выпускника журфака, умеющего просто хорошо писать, при всем моем уважении к факультету журналистики МГУ, нам слишком мало, – говорит в одном из интервью Татьяна Иванова, главный редактор еженедельника «Экономика и жизнь». – Сотрудник должен хорошо разбираться во многих бизнес-вопросах, уметь отредактировать статью внештатного автора по экономической теме. Поэтому у нас в основном работают бухгалтеры и юристы».

Как можно попасть в журналистику «со стороны»? Скажем, человек состоялся в своей профессии, достиг определенных успехов, но что-то его не устраивает. В таком случае он может прийти в редакцию и предложить свои материалы. Если тексты понравятся редактору, начинающему журналисту предложат поработать  фрилансером, а впоследствии могут зачислить в штат. И пусть сначала из под его пера будут выходить статьи не такие гладкие, как у журфаковцев, но зато более глубокие и  фактурные. В большинстве редакций соотношение сотрудников с журналистскими и нежурналистскими дипломами примерно 50 на 50.

Поскольку профессия журналиста не требует постоянного нахождения в редакции, то вполне приемлемы частичная занятость, удаленная работа или фриланс. Это привлекает и студентов, которые могут совмещать работу с учебой, и профессиональных журналистов с солидным стажем, работающих одновременно в нескольких СМИ, а также специалистов, у которых основной род деятельности с журналистикой никоим образом не связан, однако в свое свободное время они с удовольствием сотрудничают с различными изданиями.

Психологи-когнитивисты видят предмет сквозь призму сознательных процессов психики, исследуют глубинные мотивы поступков с помощью психобиографического метода. Они изучают психологические факторы, действующие в системе СМИ, с помощью «человеческих измерений». Характер реакций человека на воздействие СМИ определяется его когнитивной интерпретацией информации; изучая мотивации и причины селекции, учитывают собственно поступков, т. е. то, как действует человек под влиянием СМИ.

Есть в западной психологии понятие «когнитивный диссонанс». Состояние диссонанса, или ощущение противоречивости, возникает у человека в том случае, когда онодновременно располагает двумя психологически противоречивыми «знаниями» (мнениями, оценками и т. п.) об одном и том же предмете. Состояние такого диссонанса переживается человеком как дискомфорт, нарушение определенного внутреннего равновесия, и поэтому возникает стремление от него избавиться.Этого можно достичь несколькими способами: либо отказавшись от одного «знания», перестав верить в него, либо приобретая новые, которые помогли бы снять диссонанс, либо, наконец, пересмотром каких-то своих прежних позиций.

В жизни каждому приходится довольно часто сталкиваться с состоянием когнитивного диссонанса, которое не позволяет достичь ясности восприятия и определенности в оценке событий. Например, мы считали кого-то из наших знакомых очень порядочным и честным человеком. И вдруг узнаем, что он совершил дурной поступок. Наши представления об этом человеке и сведения о его поступке оказываются в таком противоречии, что совместить их нельзя. Как мы поступаем? Мы либо просто не верим в то, что наш знакомый сделал что-то нехорошее, либо стараемся узнать подробности в надежде объяснить и оправдать его поступок, либо коренным образом изменяем отношение к этому человеку.

Думается, что нечто похожее на когнитивный диссонанс создавала наша пресса у читателей и слушателей в связи с событиями в Чернобыле. Вначале это было связано с тем, что, с одной стороны, у людей пытались создать впечатление о незначительности последствий аварии на АЭС, а с другой — стали настоятельно требовать строгого и тщательного соблюдения мер предосторожности против радиоактивного заражения. Нужно признать, что найти «золотую середину» в той ситуации было не очень просто, тем не менее при более глубоком, продуманном анализе сложившегося положения вещей можно было разработать более сбалансированную линию информирования населения.

Если говорить о когнитивном диссонансе, то особенно большие психологические последствия негативного плана он приносит в тех случаях, когда создается за счет явных противоречий между тем, что сообщается в газетах, по радио, телевидению, и тем, что люди реально видят в жизни. В психологии пропаганды иногда говорят о«первичной» и «вторичной» реальности. Под первой имеют в виду те знания и представления людей о действительности, которые они черпают непосредственно из своего жизненного опыта. А «вторичная реальность» формируется из тех сведений, которые они получают из средств массовой информации. Очень часто бывает, что «вторичная реальность» оказывается для людей единственной, поскольку они не имеют возможности сопоставить ее со своим опытом. Это бывает, когда речь идет о многих событиях у нас в стране и особенно за рубежом, о которых нет другой информации, кроме сообщенной журналистами. В таких случаях аудитории остается только принять или не принять ее на веру.(Наши за границей). Но в вопросах повседневной жизни люди могут сравнить «первичную» и «вторичную» реальности и, как правило, это делают, поэтому любые расхождения между ними выступают очень выпукло.

В одном из очерков в «Правде» приводится пример создания газетами резкого когнитивного диссонанса у читателей. В очерке сообщается о публикации в ряде районных газет такой информации, которая находится в полном противоречии с фактами. Так, например, газета оповестила своих читателей, что колхоз «Прогресс» накопил определенный опыт строительства хозяйственным способом, создал свою строительную бригаду, силами которой построены: Дом культуры на 550 мест, баня, четыре жилых дома, 10 километров дорог с твердым покрытием, детский сад на 90 мест. Но поскольку все эти «достижения» были на глазах у читателей районной газеты, то они сообщили в «Правду», приложив к своему письму соответствующие фотографии, что информация никак не увязывается с действительностью. Жилые дома и детский сад представлены одними стенами, поросшими бурьяном, а клуб и баня, хотя и построены, но не своими силами, как утверждает газета, а за счет наемных бригад с огромным перерасходованием средств. Диссонанс в таких случаях у читателей разрешается очень просто: они перестают верить газете.

Преодоление когнитивного диссонанса

В психологической науке часто используется понятие фрустрации, которое проявляется в ощущении гнетущего напряжения, тревожности, отчаяния, гнева и др.» Проблемы, которые возникают независимо от воли людей, например в результате стихийных бедствий, хотя и имеют свои психологические последствия, чувства фрустрации у нормального человека обычно не вызывают. Всем ясно, что и почему произошло, что и как надо делать, чтобы решить возникшие задачи.Чувство фрустрации в наших конкретных условиях может выразиться в сомнениях, потере веры.

Гештальтпсихология объясняет принципы организации нашего восприятия (образы) при получении информации, а также его виды (зрительное, слуховое). В поле зрения гештальтпсихологов попадают эффекты восприятия человеком движения, времени, глубины, различные искажения восприятия (зрительные и слуховые иллюзии). Исследования психологов этого направления поставляют для СМИ значительный эмпирический материал.