3. Восстание алеутов Лисьей гряды

В 1763 году на промысел к Уналашке пришли два судна — «Св. Захарий и Елизавета» купцов Кульковых под командой морехода А. Дружинина и галиот «Св. Троица» компании Н. Трапезникова, который с экипажем в 37 человек привел к Лисьим о-вам И. Коровин.

Алеуты в целом дружественно встретили команды русских судов и выдали промышленникам заложников-аманатов — детей тоенов. Последние предъявили И. Коровину на Уналашке квитанции о сборе с них ясака, выданные им еще С. Глотовым во время его пребывания на островах Лисьей гряды{330}. Мирные отношения сохранялись, однако, недолго. Скоро промышленники своими насилиями и даже убийствами (о чем писал И. Е. Вениаминов со слов стариков-алеутов) быстро восстановили против себя местных жителей. И все это происходило несмотря на специальные предписания камчатских властей команде судна «Св. Троицы», в которых, в частности, говорилось: «Никаких обид, утеснений и озлоблений [туземцам] не чинить... съестных и харчевых припасов или чего самовольно грабежом и разбоем не брать и не отнимать; ссор и драк от себя не чинить и тем в сумнение тамошних народов не производить под наижесточайшим штрафом и телесным наказанием»{331}.

Поводом ко всеобщему восстанию алеутов Умнака, Уналашки и Унимака послужило избиение розгами сына одного из алеутских вождей, совершенное русскими промышленниками. Вениаминов сообщал: «Таковое телесное наказание, сделанное сыну Тоэна, каковому в их быту подвергались одни только Калги (рабы) и безчестные люди и которое как никогда ими не слыханное и не виданное они почли за великое бесчестие и ужаснее самой смерти, оскорбило Алеутов до чрезвычайности. И сверх того, как говорят старики Алеуты, видя от Русских и другие притеснения и обиды, касательно их жен и дочерей, положили намерение избавиться от таковых неприятных им гостей...»{332}. Об этом же писал в 1830-х гг. и главный правитель Русской Америки Ф. П. Врангель{333}. [86]

Дождавшись, когда промышленники разбились на мелкие артели и отправились для добычи пушнины по разным местам островов, алеуты в начале декабря 1763 г. внезапно напали на них и почти всех перебили. Благодаря неожиданности нападения сами они почти не понесли потерь (отчаянно отбивавшиеся промышленники смогли убить только нескольких туземцев). Удалось спастись лишь Коровину с артелью из 13 человек, которые находились в бухте при судне. О готовящейся атаке алеутов Коровина предупредила жена одного из вождей. Уцелели и 4 русских и 3 камчадала из команды галиота «Св. Захарий и Елизавета», в разное время с трудом добравшихся до лагеря Коровина{334}. Алеуты уничтожили почти все имущество погибших промышленников и сожгли суда «Св. Иоанн» на Умнаке и «Св. Захарий и Елизавета» на Уналашке. Это, по мнению И. Е. Вениаминова, служит веским доказательством того, что свое нападение алеуты совершили не ради грабежа, а для мести за бесчестье и насилие{335}.

Коровин со своими товарищами оказался осажденным алеутами в зимовье и с 10 декабря четыре дня днем и ночью отбивал ружейным огнем атаки островитян (со стороны промышленников погиб один русский и один камчадал, а со стороны алеутов — пять человек). После неудачного штурма алеуты целый месяц держали в осаде Коровина и его людей, среди которых начались голод и цинга. Русским все же удалось перебраться на стоявшее в заливе недалеко от зимовья судно. В конце апреля 1764 г. они отправились на нем на Умнак, надеясь получить помощь экипажа галиота «Св. Иоанн», уже уничтоженного полностью умнакцами за несколько месяцев до этого. Буря выбросила галиот Коровина на берег Умнака. Во время кораблекрушения погибло двое русских, а почти все взятые Коровиным с Уналашки аманаты разбежались. Едва промышленники успели построить на берегу временную хижину, как были атакованы сотней алеутских воинов. В результате боя было убито двое русских и трое оставшихся аманатов, а все остальные ранены. Лишь отчаянной вылазкой Коровину удалось отогнать умнакцев, убив двоих из них. Спустя день русские отбили еще одну атаку. Остатки судна на берегу были сожжены алеутами. Коровину и его спутникам, оставшимся в живых, через некоторое время с огромным трудом удалось построить байдару и на ней отправиться вдоль побережья острова, пока в августе 1764 г. они не встретили людей из команды С. Глотова, пришедшего в это время на Умнак{336}. Из экипажей трех судов уцелело только 6 русских и 6 камчадалов.[87]

Восстание алеутов на Лисьих о-вах в 1763 — 1764 гг. явилось одним из крупнейших выступлений коренных жителей Русской Америки за весь период ее существования. Русские промышленники понесли тогда самые тяжелые потери за всю историю их проникновения на Алеутские о-ва и Аляску. Из 175 (или 179) человек (из них 136 русских и 39 камчадалов), входивших в состав экипажей судов, подвергшихся атакам алеутов, было убито 125 русских и 33 камчадала (по другим данным — 162 человека). Умерло от лишений и утонуло 6 русских, и на Камчатку возвратилось только 5 русских и 6 камчадалов (см. табл. 1). Три судна были сожжены алеутами, одно разбилось и его остатки также сожгли туземцы. Убытки компаний, снарядивших суда, по официальным данным, составляли 88 833 руб. 13 коп. {340}, а по сведениям купца В. Кулькова, они превышали 100 тыс. руб. Особенно пострадал богатый иркутский купец Никифор Трапезников, игравший до середины 1760-х гг. одну из ведущих ролей в организации пушного промысла на островах Тихого океана. Крушение в 1768 г. его судна «Св. Петр и Павел» и банкротство некоторых его должников превратили Трапезникова в бедняка, чья старость прошла почти в полной нищете{341}.