Даниил Баканов

В Замешательстве.

Пьеса

Война. Война никогда не меняется.

...война началась примерно так как мы и думали ...

Детали слишком тривиальны и бессмысленны,

причины же – соразмерны человеку.

(С) Fallout 2

Мы трансляторы: чем мы чище, тем слышнее господень смех

Мы оттенок его, подробность, блик на красном и золотом

будем чистыми - он по гроб нас не оставит. да и потом

нет забавней его народца, что зовёт его по часам

избирает в своем болотце, ждет инструкции к чудесам

ходит в мекку, святит колодцы, ставит певчих по голосам

слушай, слушай, как он смеется.

над собою смеется сам.

Вера Полозкова. Смех.

Действующие лица:

Бомж – отец Сергий, 33 года. Странный тип, непонятно кто он и откуда.

Люська –беспризорник, 12 лет. Умный и всегда хочет есть.

Александр Викторович – врач, интеллигент, 42 года. Любит свою работу. Не брезглив. Атеист.

Бывалый – бригадный «боец» в отставке, наемник, 50 лет.

Семеновна – ветеран 95 лет. Старожил подъезда, приютила Люська. Любит Родину и детей.

Молодой – парень 17 лет. Призывник.

Сцена первая. Контузия.

Город, пустынные улицы, здания со следами повреждений от снарядов различных калибров, окна во многих местах заколочены досками, разбиты или черные от огня. Местами поваленные деревья, рытвины и воронки на дорогах.

Очень хотелось бы чтобы это были просто рытвины от того что дороги давно не ремонтировали. И не было бы запаха гари и дыма…

У полу обвалившейся стены одного из разрушенных зданий лежит человек. Мужчина. На лице следы крови и грязи. Сбивчиво дышит. На нем одет грязный потертый плащ из какого-то грубого материала, толи вытертая кожа, толи брезент. На теле серая водолазка, на ногах штаны цвета хаки, прожженные во некоторых местах, и видавшие виды берцы, однозначно не белорусского производства. И запах от него такой … специфический – костровой.

Бомж. (Тихо стонет.) Ммм…

Люська. (Подходя.) Живой что ли?! … Эй! Ну ка очнись давай! Не спать! … Не спать! Давай-давай, открываем глаза! … Открываем-открываем! … Слышишь меня?! Не спи! Не закрывай глаза!!! Смотри на меня! Смотри! Слышишь меня?!

Бомж. Щурится, тихо мычит…

Люська. Щас, жди. Не умирай только – я за доктором сбегаю. Дядя Саша тут не далеко, ты только не отключайся, я щас!!! (Убегает.)

Бомж приходит в себя, пытается выбраться из-под заваливших его обломков. К нему подбегают Александр Викторович и Люська. Вновь проваливается в беспамятство.

Александр Викторович. Тихо-тихо-тихо. Не торопись. Спокойно! Ты меня слышишь?

Бомж. Щурится. Неоднозначно шевелит головой.

Александр Викторович. Ну и хорошо. Постарайся не делать резких движений. Расскажи мне как ты себя чувствуешь, где болит, где сильно болит и где не болит.

Бомж. Ааыыфывсдсд…

Александр Викторович. Руки-ноги болят?

Бомж. Мычит, вроде отрицательно качает головой, но не понятно.

Александр Викторович. Сделай медленный глубокий вдох. Больно?

Бомж. Стонет, вроде едва кивает.

Александр Викторович. (Открывая глаз бомжа пальцами и всматриваясь в него). Голова кружится? Болит? (осматривает голову сверху, копошиться в волосах). Ушиб и небольшая царапина. Хорошо, что живой! Вот что Люська, давай аккуратно его откапывать.

Люська. У него кровь на ноге, целая лужа натекла уже.

Александр Викторович. (Высоко задирает штанину.) Ммм, осколок, вроде не большой. Но рана глубокая. Ммм плохая рана, много крови… Плохо, очень плохо. Люсь, сходи-ка ты к нам, позови кого-нибудь, хоть Семеновну. Она бабка боевая, тертая, поможет перетащить – нам с тобой вдвоем не справиться. Иди, Люська, иди. И смотри по сторонам внимательнее. Лишь бы наши бойцы за правое дело не пальнули в горячке ненароком. Если что снимай футболку и маши – маши, чтоб видели.

Люська. Дядь Саш, я быстро, я мигом. (Убегает.)

Александр Викторович. (Достает из нагрудного кармана чехольчик со шприцом и ампулами. Поглаживая Бомжа по голове.) Сейчас-сейчас… сейчас, мой хороший, все прекратится. Сейчас я сделаю тебе укольчик и ты заснешь. Не бойся, больно не будет, сначала будет приятно, а потом будет темнота … и не надо будет беспокоиться. (Достает шприц из футляра, одевает иглу, достает ампулу, ломает кончик, набирает раствор в шприц, снимает колпачок с иглы, брызгает вверх выпуская воздух. Наклоняется над плечом Бомжа.)

Семеновна. (Кричит.) Эй!!! Санька, паразит этакий. Ты опять за свое?!

Александр Викторович. Вот старая карга, бегом ведь специально наверняка бежала. Семеновна, ну ты то куда бежишь, организм побереги!

Семеновна. Че ты ему колоть задумал?! Ну ка убери шприц!

Александр Викторович. Морфий это, мать, морфий. Помоги лучше перетащить его к нам.

Семеновна. Зачем ему морфий – он и так без сознания, кровью истекает вон лежит.

Александр Викторович. Не болтай давай, Семенна. Бери и понесли!!!

Люська. А мне что делать?!

Александр Викторович. Тьфу … будь ты неладен. Бегом к нам, бери ведра и за водой.

Слышится короткая автоматная очередь 3 выстрела. Пули рикошетят от асфальта в 5-7 метрах от «спасателей».

Александр Викторович. Ложись!!! … Лежать, не высовываться!!! Люська, давай футболку.

Люська снимает футболку. Она когда-то была чисто белой. Теперь это что-то черно-бело-серое с пятнами. Александр Викторович поднимает ее над собой и машет из стороны в сторону.

Крик издалека. Подними руки чтобы я видел, медленно вставай и иди сюда!!!