Н

Средний немецкий танк 30Pz ιv в панораме прицела кв.

ачалась дуэль на дистанции прямого выстрела. В ушах стоял сплошной грохот, крики команд, радиодоклады других экипажей: «Бьем гадов! Горят, как миленькие!».

76мм. пушка KB била врагу, а восемнадцать 37 и 75мм. немецких танковых стволов били по KB. На его позиции земля «кипела», взлетая фонтанами. От маскировки уже ничего не осталось. Вражеские снаряды кромсали 25-миллиметровые броневые «экраны»^v у башни. Советские танкисты глохли от разрывов, задыхались от пороховых газов, мелкая окалина, отскакивая от брони, врезалась им в лица. Раскалённый ствол орудия дышал жаром, но Андрей Усов продолжал без остановки отправлять по вражеской колонне снаряд за снарядом, всё увеличивая на дороге груду искорёженного Крупповского металла.

Немецкие танкисты в панике выбирались из люков своих горящих машин и сползали под насыпь. Павел Кисельков методично добивал их из пулемёта.

Но вскоре на помощь противнику подошли двигавшиеся вслед за колонной пехотные подразделения. Под прикрытием огня своих танков, немцы выкатили на дорогу два противотанковых орудия.

Колобанов вовремя заметил это.

–

Танк ст. Лейтенанта з.Г.Колобанова ведёт бой с немецкой танковой колонной.

Рисунок Дениса Базуева.

Правее ориентир два! – закричал он – Прямой, под щит, осколочным – огонь!

Усов ударил осколочно-фугасными снарядами по противотанковым пушкам. С немецкой пехотой вступило в бой находившееся позади КВ боевое охранение. Наводчику сразу удалось уничтожить одно ПТО вместе с расчетом. Но второе успело произвести несколько выстрелов. Снаряд разбил панорамный перископ, из которого вел наблюдение за полем боя Колобанов, а другой, ударил под срез башни, и заклинил ее на погоне^vi.

Ответным выстрелом Усов умудрился подбить и вторую пушку, но КВ потерял возможность поворачивать свою семитонную башню и маневрировать огнём. Теперь довороты орудия вправо-влево можно было делать, только поворачивая весь корпус. По существу, танк превратился в самоходную артиллерийскую установку.

Кисельков вылез на броню и, прямо под огнём противника начал быстро устанавливать вместо поврежденного перископа запасной. Тем временем Колобанов отдал приказ старшему механику-водителю старшине Николаю Никифорову вывести машину из капонира и занять запасную огневую позицию. На глазах у немцев русский танк задним ходом выбрался из своего укрытия, отъехал в сторону, встал в кустах и вновь открыл огонь по колонне. Теперь Никифорову пришлось усердно потрудиться. Выполняя распоряжения Усова, он виртуозно разворачивал КВ в нужном направлении для ведения огня.

Из воспоминаний З.Г. Колобанова:

«Меня часто спрашивали, было ли мне страшно. Неловко отвечать, могут принять за хвастуна. Но никакого страха я не испытывал. Объясню почему. Я - человек военный. После выхода в отставку я двадцать три года проработал в народном хозяйстве. Но все равно всю жизнь чувствую себя военным. Тогда командир дивизии дал мне приказ «стоять насмерть». Это не какая-то эмоциональная формулировка, а точный приказ. Я принял его к исполнению. Был готов, если надо, умереть. И никаких страхов у меня уже не возникало, и возникнуть не могло».

«Что помнит танкист о бое? Перекрестье прицела. Тут напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды. Помню, как мои ребята кричали: «Ура!», «Горит!..» А восстановить какие-то подробности этого боя не могу».

Между тем, командиры других машин, державших оборону еще на трех дорогах, докладывали по радио об обстановке на их участках обороны.

Из этих донесений Колобанов понял, что и на других направлениях танки его роты ожесточённо сражаются с врагом.

Тяжёлый бой экипажа танка № 864 длился больше часа.

И наконец, последняя вражеская машина была уничтожена!

На замолчавшей дороге пылали все 22 немецких танка. В их бронированных утробах ещё продолжали рваться боеприпасы, тяжелый сизый дым тянулся над равниной…

За время боя старший сержант А.М. Усов выпустил по танкам и противотанковым орудиям противника 98 снарядов, при этом бронебойные были израсходованы все.^vii

На связь с экипажем вышел комбат Шпиллер:

- Колобанов, как у тебя? Горят?

- Хорошо горят, товарищ комбат!

Старший лейтенант доложил, что его экипажем разгромлена танковая колонна противника численностью в 22 боевые машины. Дальше удерживать свою позицию его экипаж не в состоянии, так как кончаются боеприпасы, бронебойных снарядов нет вовсе, а сам танк получил серьезные повреждения. Из дальнейших радиопереговоров выяснилось, что несколько немецких танков всё же смогли прорваться к совхозу Войсковицы с юга.

Шпиллер поблагодарил экипаж за успешное выполнение боевой задачи и сообщил, что танки лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря уже находятся на пути к Войсковицам. Колобанов приказал Никифорову идти к ним на соединение. Посадив на танк оставшихся пехотинцев из боевого охранения (многие из них были ранены), он с десантом на броне устремился в прорыв. Одиночные немецкие танки не рискнули ввязываться в бой с тяжёлым русским КВ, и он беспрепятственно достиг окраины совхоза.

Здесь Колобанов встретил 3 танка из своей роты.

От их командиров он узнал, что в бою на лужской дороге экипажем лейтенанта Федора Сергеева было уничтожено восемь немецких танков, экипажем младшего лейтенанта Максима Евдокименко - пять. Младший лейтенант в этом бою погиб, трое членов его экипажа ранены. Уцелел лишь механик-водитель Сидиков. Пятый немецкий танк, уничтоженный экипажем в этом бою, на счету именно механика-водителя: Сидиков таранил его. Сам КВ при этом был выведен из строя. Танки младшего лейтенанта Дегтяря и лейтенанта Ласточкина в этот день сожгли по четыре вражеских танка каждый.

Всего в бою 19 августа 1941 года 3-й танковой ротой старшего

лейтенанта З.Г. Колобанова было уничтожено 43 танка противника не

считая противотанковых орудий и солдат пехоты.

Ч

З.Г.Колобанов и его танк КВ-1 № 864. Сентябрь 1941г.

ерез полчаса совхоз Войсковицы был очищен от врага. Вновь доложив Шпиллеру обстановку, Колобанов получил приказ отойти всей ротой в тыл для пополнения боекомплекта и ремонта. Когда после боя экипаж стал осматривать свою машину, на броне КВ насчитали 156 отметин от попаданий немецких бронебойных снарядов.

Едва положение под Войсковицами стабилизировалось, Шпиллер сразу же привез на танкетке к месту боя фронтового кинооператора, который «по горячим следам» запечатлел на плёнку панораму разгромленой немецкой колонны.

Этот тактический успех, хотя и не остановил наступление нацистов, но значительно задержал его. Умелые действия танкистов 1-й Краснознаменной танковой дивизии на рубежах Красногвардейского укрепрайона помогли впоследствии стабилизировать фронт у Пулковских высот и не пустить врага в Ленинград.

Кроме того данный случай произвел огромное впечатление и на командование немецкой 8-й танковой дивизии. Захватив впоследствии несколько КВ-1 под нынешним Павловском, немцы сразу поставили их на вооружение этой дивизии под маркировкой

«KV Ia 753».

За бой у д. Войсковицы Колобанов впоследствии был награжден орденом Боевого Красного знамени, а командир орудия его танка старший сержант А.М. Усов - орденом Ленина ...^viii

5

Об этом бое поэт Александр Гитович тогда же написал поэму «Танкист Зиновий Колобанов». Вот отрывок из неё:

Все это было так:

В молчании суровом

Стоит тяжелый танк,

В леске замаскирован,

Враги идут толпой

Железных истуканов,

Но принимает бой

Зиновий Колобанов.

И сквозь разрывов грохот

Мир смотрит на равнину,

Где старший лейтенант

Повел на бой машину.

Он бьет врагов подряд,

Как богатырь былинный,

Вокруг него дымят

Подбитые машины,

Уже их двадцать две,

Как бурей разметало,

Они лежат в траве

Обломками металла...

Под поэмой стоят слова: «26 сентября 1941. Действующая армия».

Она была опубликована во фронтовой газете. Читали ее во всех частях. Но сам герой поэмы прочесть ее не мог. Уже пятые сутки он находился в тяжелом беспамятстве…

Ремонт танка затянулся почти на месяц. Ночью 21 сентября на кладбище города Пушкин, где танки заправлялись топливом и боеприпасами, рядом с КВ Колобанова разорвался немецкий снаряд. В это время комроты только что вылез из танка, и его с чудовищной силой швырнуло на землю.

Из воспоминаний З.Г. Колобанова:

«Помню, вылез я из машины, вдруг - разрыв, меня подняло в воздух и отбросило. Сознание я потерял не сразу, сгоряча пытался двигаться. А вот как меня вывозили, уже не помню...»

В госпиталь старшего лейтенанта отправили в бессознательном состоянии. В истории болезни Зиновия Колобанова, хранящейся в Военно-медицинском архиве, значится: «Осколочное поражение головы и позвоночника. Контузия головного и спинного мозга».

В начале 1942 года его в тяжелом состоянии переправили через Ладожское озеро на Большую землю. Затем были месяцы обездвиженного лежания в госпиталях, длительное беспамятство и только потом крайне медленное возвращение к жизни.

Кстати, в госпитале, при показе раненым одного из выпусков «Фронтовой кинохроники», Колобанов увидел свою работу - разбитую танковую колонну противника.

Несмотря на тяжелое ранение и контузию, Колобанов вновь попросился в строй. Палку, на которую он опирался при ходьбе, перед освидетельствованием, пришлось выкинуть.

И вот в конце 1944 года Колобанов снова на фронте, командует дивизионом самоходных артиллерийских установок СУ-76. За бои на Магнушевском плацдарме получает орден Красной Звезды, а за Берлинскую операцию - второй орден Боевого Красного Знамени.

Но в жизни Зиновия Григорьевича было еще одно тяжелейшее испытание. В первый день войны он расстался с беременной женой, и все эти годы ничего не знал о ней.

Зиновий Григорьевич и Александра Григорьевна нашли друг друга после войны «по радио». Были тогда такие радиопередачи, которые помогали людям разыскивать близких.

В 1945 году они, наконец, встретились - израненный танкист и измученная женщина, пережившая эвакуации последовательно из четырех городов с маленьким сыном на руках.

После войны, проходя службу в одной из армий на территории Германии, Колобанов принял под своё командование батальон тяжелых танков ИС-2.

И за очень короткий срок этот батальон сделался лучшим в армии.

Командующий наградил Зиновия Колобанова именным охотничьим ружьем.

Но вероятно судьбе казалось, что она не до конца испытала этого человека. Из батальона дезертировал солдат, впоследствии объявившийся в английской оккупационной зоне. Случай по тем временам скандальный. Над комбатом снова нависла угроза военного трибунала. Спас командарм: объявив о неполном служебном соответствии, перевел его в Белорусский военный округ. Все случившееся не прошло для офицера бесследно: обострились последствия контузии и вскоре, по инвалидности он уволился в запас.

Выйдя в отставку, Колобанов долгое время трудился на Минском Автомобильном Заводе.

Но и на этом беды танкиста не закончились. Спустя годы его подвиг не то, чтобы был забыт, но стал, воспринимался, как нечто нереальное. Зачастую Колобанову просто отказывались верить, когда он рассказывал о знаменитом бое и о количестве танков уничтоженных его экипажем. На встречах ветеранов войны с молодёжью были случаи, когда из зала, в ответ на рассказ о 22 подбитых танках, доносился иронический смех: «Мол, ври ветеран, да знай меру!»

Хотя к тому времени успешно реализованная Колобановым схема запирания вражеской колонны в месте, исключающем маневрирование, путём вывода из строя головной и концевой машин, давно уже была признана всеми военными классикой.^ix

Однажды Колобанов попросил слова на проходившей в Минском Доме офицеров военно-исторической конференции. Говоря о роли танковых подразделений в оборонительном бою, он сослался на собственный пример и начал рассказать о бое под Войсковицами.

Тут один из предыдущих ораторов, ехидно усмехнувшись, заявил:

- Простите, но такого не было, и быть не могло!

Тогда, обиженный ветеран развернул и передал в президиум пожелтевший листок фронтовой газеты.

Руководивший конференцией генерал быстро пробежал глазами текст газетной заметки, подозвал к себе недоверчивого оратора и громко приказал:

- А теперь читай вслух, чтобы весь зал это слышал!^x

После прочтения все присутствующие долго аплодировали Колобанову стоя.

В 1995 году так и не ставший Героем Советского Союза, подполковник в отставке Зиновий Григорьевич Колобанов, скончался и был похоронен на Чижовском кладбище г. Минска.

Судьбы остальных членов экипажа героического КВ № 864 сложились по-разному.

Вскоре, после того как был ранен командир танка, в бою на «Невском пятачке» погиб отчаянный стрелок-радист старший сержант Павел Иванович Кисельков.

Не вернулся с войны младший механик-водитель и заряжающий, красноармеец Николай Феоктистович Роденков.

Более счастливой оказалась судьба командира орудия - старшего сержанта Андрея Михайловича Усова. Он прошел всю Великую Отечественную войну, от Ленинграда до Берлина, закончив ее в звании старшего лейтенанта. Был награжден орденами Ленина, Отечественной войны II степени, Красной Звезды и медалями. После войны вернулся в родной город Толочин, что находится в Витебской области Белоруссии, где и работал до ухода на пенсию. Сейчас его, как и З.Г. Колобанова, уже давно нет в живых.

Бывший старший механик-водитель танка КВ старшина Николай Иванович Никифоров так же, как и Усов прошел всю войну до конца, а затем остался служить в танковых войсках Советской Армии. После увольнения в запас жил в городе Ломоносове. В 1974 году скончался от тяжелой болезни легких. Похоронен в своей родной деревне Борки Ломоносовского района.

6

А теперь вернёмся к «танковому асу» СС Михаэлю Виттману и попытаемся сравнить его «знаменитый» бой 13 июня 1944 года с боем Колобанова. В обоих случаях личный героизм и боевой опыт каждого из командиров танков смогли принести тактическую победу их сторонам, хотя ни то ни другое не изменили общего хода боевых действий.

На первый взгляд по количественным показателям хваленое побоище у Виллер-Бокаж превосходит бой у Красногвардейска. Танков Виттман уничтожил больше, чем Колобанов, да плюс бронетранспортеры.

Впрочем, в отношении немецкой статистики имеются разночтения.

Чаще всего встречаются цифры о 25 танках и 28 транспортерах. Эти потери в бою за Виллер-Бокаж признают и британцы. Но всю эту технику, как правило, относят на личный счёт Виттмана, что просто нереально! Ведь экипажи остальных четырех «Тигров» тоже не сидели без дела. Есть сведения о том, что после того как Михаэль Виттман подбил 7 английских «Кромвелей», он на час выходил из боя и даже успел сменить свой подбитый «Тигр» на исправный. Словом, реальный бой с каждым годом обрастает все более и более легендарными домыслами…

Про бой роты Колобанова вспоминают не часто. В основном увлеченные специалисты. Затерялись и кадры «Фронтовой кинохроники», где были запечатлены уничтоженные Колобановым немецкие танки.

Вот и выходит, что подвиг победившего в той войне солдата в Стране-победителе известен не слишком широко. Легенды же слагаются о наших врагах.

И это при том, что подвиг Колобанова отмечен в книге рекордов Гиннеса, а пример боя под Красногвардейском изучается курсантами военных училищ всего мира.

Ведь пятерка советских КВ выбила в общей сложности почти в два раза больше вражеских танков, чем подразделение Виттмана. При этом бой вела не с одним полком, а с 8-й танковой дивизией немцев.

И это в 1941 году – году наших горьких неудач и отступлений!

Даже бывшие враги, оставшиеся в живых, до сих пор поражаются мужеству и воинской доблести отважного танкиста, признавая, что именно о «крепчайшую броню» людей подобных Колобанову они и «обломали свои зубы» в той войне.

После войны на месте боя экипажа Колобанова с немецкой танковой колонной был установлен памятник. На сером, похожем на огромный кирпич пьедестале, стоит тяжелый танк ИС-2, прошедший послевоенную модернизацию.

Видимо, авторам монумента не удалось отыскать КВ-1. Впрочем, уже тогда, а тем более сейчас, найти танки подобного типа было практически невозможно. Во всём мире их осталось не более 10 штук. Поэтому на постамент поставили ИС. Ведь он тоже кировский (хотя производился и в Челябинске), да и ходовой частью несколько похож на КВ. К тому же, после войны З.Г. Колобанов командовал батальоном именно таких машин.

Памятные доски, прикрепленные к постаменту, напоминают о том, что произошло здесь в августе 1941 года.

Рядом с танком-памятником установлено аляповато нарисованное «героическое панно», на котором танк, отдаленно напоминающий КВ, громит из своего орудия вражеские танки.

Там же почему-то изображена и звезда Героя Советского Союза, хотя никто из экипажа Колобанова этой высокой награды не получил.