О, солнечная голова!

(пьеса-фантазия)

Действующие лица:

Дина (девочка 10-11 лет),

Мама (просто мама),

Папа (очень даже не просто папа),

Орабаш (дикий мальчик 10-11 лет),

Никита (полудикий мальчик 10-11 лет).

Одноклассники Дины (почти звери 10-11 лет):

Чупа-чупс («продвинутый» мальчик);

Пепси (гламурная девочка);

Кулёма (её ближайшая подруга);

Дэн (классный, не в смысле отличный, а в смысле из класса, силач);

И др.

Елена Серафимовна (учительница, средних лет, усталая от жизни),

Августа Дмитриевна (уборщица, без возраста, суровая, но справедливая).

Щербаков (сосед, неопрятный мужчина 60 лет),

Владимир Евгеньевич (полицейский, лет 40 весёлый и ироничный)

Светлана Георгиевна (секретарша в полиции, молодая и вечно недовольная)

Действие происходит в городской квартире, на улицах города, в школе, подробности по ходу.

Из затакта.

Дина. Мам, давай его простим!

Мама. Нет, он рецидивист.

Дина. Кто, кто? Ре-ци-де-вист?

Мама. Ну, тот, кто повторяет свои действия. Он много-много раз воровал. В конце-концов, нужно его как-то остановить.

Дина. Мамочка, не будь, пожалуйста, Гигиенарой.

Мама. Кем?

Дина. Гигиенарой. Такой совсем-совсем правильной и неприступной.

Мама. По-моему, ты не права. Я часто бываю непоследовательной, но тут дело принципа. Понимаешь, у меня сердце замирает \, когда я сталкиваюсь с воровством.

Дина. Почему?

Мама. Я расскажу тебе одну историю. Это случилось давным-давно. Мне было пять лет. Времена были трудные, но родители меня очень любили и баловали.

Дина. Как вы с папой меня?

Мама. Ну, да, пожалуй. В общем, покупали мне игрушки, какие захочу. У меня даже был настоящий Петрушка. Но игрушек много не бывает. Так вот, однажды гостила я у соседки тёти Маруси. Она женщина добрая, мягкая, дала мне кучу разных безделушек.... слоников фарфоровую, крошечную костяную балеринку, серебряный сундучок, и прелестное деревянное пасхальное яйцо – гладкое, лаковое, расписанное под Хохлому. Так оно мне понравилось, что я весь вечер только с ним играла.

Дина. А дальше?!

Мама. Играла-играла и... не смогла с ним расстаться. А общем прихватила его с собой.

Дина. Правда?

Мама. Да, утащила домой и не гугу. Сижу тихонько в уголке, а на душе кошки скребут. Понимаю, что нехорошее что-то сделала, а сознаться сил нет.

Дина. (Вздыхает) У меня тоже так бывает.

Мама. Вечером отец приметил, с чем я играю. И строго так спрашивает: «Где взяла?» Я: у тёти Маруси. Тогда он к дверям меня подвёл и говорит: «Сейчас пойдешь к соседке, постучишь и скажешь: «Я украла Ваше деревянное яйцо, простите меня.» Понимаешь, украла! Открыл дверь и выставил на лестничную площадку. Подкралась я мышонком к соседской двери, поскреблась. Потом сильнее. Тётя Маруся, наконец, открыла. Протягиваю ей в ладошке это злосчастное яйцо и бормочу: «Я украла его у Вас, простите меня, пожалуйста.»

Дина. А тётя Маруся? Простила?

Мама. Простила, конечно. Заплакала, прижала меня к груди и говорит: «Господь с тобой, деточка, иди, милая.» Я и пошла. И с тех пор ничего ни у кого никогда не брала. Не могу.

Дина. Ничего, ничего?

Мама. Ничего.

Дина. Но Маруся же тебя простила! Давай, мы его тоже прости.

(Пауза)

Мама. Не тяни мне душу.

Дина. Мама, слушай. Помнишь, я когда маленькая была, стихи написала:

В небе звёздочки зажглись,

Реки бурные слились.

Получилось сине море.

Смельчакам плывущим горе,

Но спасенье смельчака,

Дальний отблеск маяка.

Мама. Хорошие стихи.

Дина. А если б, маяка не было, что бы случилось.

Мама. Потонул бы твой смельчак.

Дина. Он заблудился, понимаешь, он тонет. У него маяка нет.

Мама. (Прижимая к груди девочку) Как ты живешь с таким сердцем, котенок?

Дина. Легко, мама. Простим?

Мама. Не знаю, я подумаю.

Сцена 1.

Утро. Большая комната, заваленная книгами. На подоконнике, на стеллажах, на журнальном столике. Посреди комнаты большой круглый стол, абсолютно несовременный, доставшийся по наследству. Грохочет радио (попса). Вокруг стола бегают три человека, каждый занят своим. Мама, Дина, папа – МДП, и этим всё сказано. Папа проверяет портфель, собран, сосредоточен. Мама суетливо бегает на кухню и обратно, накрывая стол. Дина полуодета, периодически убегает в свою комнату за новыми вещами.

Мама. Я опять опаздываю! Быстро завтракать, в темпе гроссо, престо-престо.

Папа. Дина, мама три раза звала завтракать, четвёртого не будет, побежишь голодная.

Мама. Не пугай её, птице разве много нужно.

Папа. Ты не понимаешь, есть же определённые правила.

Мама. Которые ты сам нарушаешь.

Дина. Я здесь, не спорьте.

Мама. Так, заглатываем по бырому и бежим.

Папа Дине. Что, Иванушка, не весел, что головушку повесил.

Дина. Я не Иванушка!

Папа. Уроки, что-ли не сделала?

Дина. Частично. На это есть перемена.

Мама. На Западном фронте без перемен.

Папа. Опять?

Мама. Не опять, а снова.

Дина. Ма, ты Кассандра?

Мама. Да что ты! Чупа-чупс или Пепси?

Дина. И тот, и этот, и ещё кое-кто. Думаешь, это нормально, когда тебя посылают сама знаешь куда?

Мама. За что?

Дина. За семьдесят сантиметров.

Папа. Какие семьдесят сантиметров? Что за чушь?

Дина. Семьдесят сантиметров – территория неприкостнвенности.

Мама. Ну так соблюдай!

Дина. Я случайно, понимаете, случайно задела! Я же бегаю постоянно. Все играют с айпадами, а я бегаю. У меня же айпада нет. А они; «Бомжик, бомжик. И родители твои бомжи! И живешь ты на помойке!»

Мама. Всегда есть выбор. Перебраться из высокорейтингового концлагеря в среднестатистический бедлам. Нормы нет.

Папа. Ты опять за своё! Не накручивай ребёнка! Не навязывай ему собственный хаос, нужно просто разобраться с учителями.

Мама. А ля гер ком а ля гер.

Дина. Что-что?

Мама. На войне, как на войне.

Папа. Знаешь, мне кажется, что Динуля что-то другое скрывает. Сознавайся быстро!

Дина. (Начинает подпевать радио.) На большом воздушном шаре мандаринового цвета...

Папа. Так и есть! Что?

Дина. Что?

Папа. Опять!

Дина. Да!

Мама. В чём дело?

Папа. По моему, Дина потеряла новый сотик.

Дина. Ну, да, да! Только я не потеряла. У меня украли.

Мама. Третий! Третий за последние два месяца. Всё, я живу в сумасшедшем доме. У меня нет ни секунды душевного покоя!

Дина. Украли!

Вчера в музыкалке был?

Дина. Был.

Папа. Значит по дороге.

Мама. Потеряла.

Дина. Украли, украли. Я даже предполагаю кто. В автобусе какой-то мальчишка терся рядом. Мне кажется, он по карману провёл рукой. А потом я отвлеклась.

Папа. Слушайте, а может сотик где-то дома? Давайте, вызвоню. (Звонит, тишина.) Тихо!!! Сработало! Это кто? Никита?? Какой Никита?! Чёрт, отключился! Точно, украли! Срочно в полицию, писать заявление!

Дина. Ура! Найдем!

Мама. Вы с ума сошли! Какое заявление? Сами-то верите?

Папа. Знаешь, хоть какая-то надежда. На часы смотрите! Быстро в школу и на работу!

(Резкий стук в дверь. Все стихают.)

Дина. Ой, кто это?

Мама. Дед Пихто, конь в пальто!

Папа. Так, спокойно. (Открывает дверь, на пороге сосед Щербаков в тренировочных брюках и вязанной шапочке с голым торсом. Торс покрыт мохнатой седой шерстью.)

Щербаков. Вы чё, оглохли? Ты, лупоглазая, глуши приёмник!

Мама. Я с Вами на брудершафт не пила! По какому праву ВЫ...

Щербаков. Ты у меня сейчас права получишь в полном раскладе.

Папа. Так, ещё слово и вылетите отсюда!

Щербаков. Заткнись, чахоточный!

Мама. Мы имеем право включать радио с семи до одиннадцати.

Щербаков. Вырубай, я тебе сказал! Я вам создам невыносимые условия, глухари. (Пятернёй пытается задеть лицо мамы)

Папа. Назад!

Мама. Подите, пожалуйства, вон!

Дина. Мама.

Папа. Всё, нам некогда! Все претензии через участкового! (Выталкивает Щербакова)

Мама. Спокойствие, только спокойствие.

Дина. А смартфон?

Папа. После третьей потери?! Нет.

Дина. Ааа.

Мама. Бэ!

Дина. У всех айфоны!

Мама. А у тебя кнопочный телефон!

Дина. Я бомжик.

Мама. Ты человек!

Папа. Разберёмся, я напишу заяву в полицию.

Сцена вторая.

Школа, продвинутая. Кабинет навороченный, интерактивная доска и прочие прибамбасы. В классе дети: Чупа-чупс, местный клоун, Пепси, красавица, Кулёма, её подружка, Боженька, полузабитый мальчик, Дэн, местный силач и другие.

Елена Серафимовна. Начинаем урок. Тема – первобытное общество. Наши предки жили общим стадом. Семьи, в привычном понимании не было. Мужчины охотились на мамонтов и других крупных животных. Люди вида Homo sapience иначе назывались кроманьонцами. Бвл ещё один вид человека – неандертальцы, но в эволюционной битве с кроманьонцами потерпел сокрушительное поражение.

Чупа-чупс. Слабаки!

Елена Серафимовна. Нет, неандертальцы были сильными и крепкими, дело в другом...

Пепси. Дурачки? Мы их перехитрили?

Елена Серафимовна. Можно сказать и так.

Чупа. Значит, всё равно слабаки. Если дурак – значит слабак.

Дина. А если они были просто добрей и не хотели убивать.

Чупа. Тем более дураки, а ты заткнись!

Дина. Сам заткнись!

Чупа. Отсталые слои населения имеют голос?

Елена Серафимовна. Тихо, ребята! Ученые до конца не разобрались, что случилось, но неандертальцы вымерли.

Пепси. Так им и надо, уродам.

Боженька. О прекрасная Пепси, будь моей богиней!

Пепси. Боженька, отвали!

Боженька. Я подарю тебе настоящее кольцо!

Пепси. Отстань!

Боженька. Тогда напишу в своей газете, как ты целуешься с Чупой.

Пепси. Только попробуй, папарацци!

Елена Серафимовна. Дети, тише. Да, и ещё неандертальцев было в весять раз меньше, чем кроманьонцев.

Дэн. А ларчик просто открывался. Подавили массой.

Дина. Ну кто-то же должен был выжить, это нечестно!

Чупа. Слушай! Что ты их защищаешь, своих, что-ли чуешь?!

Дина. Лучше быть добрым неандертальцем, чем кровожадным кроманьонцем.

Кулёма. Ах, ты наша лохматая, чумазая растрёпа-неандерталочка. (Хлопает себя по рту, Крича)

Дина. (Вскакивает) Я тебе сейчас! (Хватает Кулёму за косичку)

Елена Серафимовна. Карпова, сядь на место! Да успокойтесь вы, наконец!

(Все вскакивают, начинают бегать по классу, кричать по индейски, кидать друг в друга книжками. Звенит звонок)

Чупа . (Орёт) Я знаю, куда делись неандертальцы! Мы их сожрали!