Малое Теплое, Большое Теплое, Кислино

В 17-18-х веках недалеко от села Богословское, Спешнево на современной дороге Мценск-Корсаково находилось сельцо Старое Теплое, сохранившееся до сих пор. В настоящее время дома этого бывшего сельца входят в состав деревни Малое Теплое, которое появилось позже рядом с сельцом Старое Теплое. В нескольких километрах от этой деревни расположено село Большое Теплое на одной стороне реки Студенец. Между этими населенными пунктами находился ранее лесной массив «Лес Теплый», от названия которого получили названия «Теплое» населенные пункты, расположенные вокруг этого леса. В 17 веке село Большое Теплое называлось так: «деревня, что было село Теплое». Это означало, что еще раньше, в 16-м веке, на этом месте было село с церковью, затем по каким-то причинам церковь перестала существовать и село стало называться деревней. Деревня Малое Теплое в 17-м веке имела название «Деревня Теплое под Теплым лесом», которая называлась еще и «Старое Теплое». Старое Теплое, по которой проходит дорога Мценск - Корсаково – это часть современной деревни Малое Теплое. Само же Малое Теплое в 19-м веке находилось немного в стороне от деревни Старое Теплое, В районе этих населенных пунктов находилась «Пустошь под Теплым лесом». Недалеко от деревни Малое Теплое на реке Студенец расположено село Вознесенское, имевшее ранее название, также соответствующее названию «лес Теплый»: сначала – «деревня Плотава», потом – «деревня Теплое, Плотава тож», а потом – «село Вознесенское, Теплое, Плотава тож».

В Новосильских писцовых книгах писца Бориса Волошенинова и подъячего Ивана Гаврилова в первой половине 17-го века участки местности в районе села Теплое и деревни Теплое имели названия: «под Теплым лесом», «пустошь под Теплым лесом», «деревня Теплое, что было селом», «деревня Теплое под Теплым лесом», «пустошь по одну сторону речки Студенец и Должанского верха».

В конце 16-го – начале 17-го веков поместья и вотчины в этом крае получали: Акульшины – Провотор Евстратович, Афанасий Филлипович, Мелентий Фомич; Сапроновы – Анисим Осипович; Карамышевы – Кондратий; Скорые – Дмитрий Ларионович;

Затем эти земли переходили к сыновьям, внукам, другим владельцам. К концу 17-го века здесь появляются помещики Кожуховы, Спешневы, Глаткие, Губановы, Посниковы, Стрипковы. В конце 17-го – начале 18-го веков в Теплинском крае очень активно получают и приобретают различными способами земли помещики Шеншины, которые к середине 18-го века становятся в этой местности самыми крупными землевладельцами. В 1681-м году Григорию Тимофеевичу Шеншину было отмежевано в районе современного села Большое Теплое 209 четвертей земли. Здесь же он получил двор помещика, 20 дворов крестьянских, в которых проживало 110 крестьян мужского пола, не считая женского, боле 50-ти десятин сенокосных угодий. В этом же крае ему было отдано поместье Губановых, а также земли в районе между речками Наречье и Студенец и в районе деревни Панарино. После смерти Григория Тимофеевича в 1693-м году все приобретенные и полученные им земли перешли во владение его двоюродному брату, Даниле Романовичу Шеншину, так как своих прямых наследников у Григория Тимофеевича не было. Данила Романович в период между 1693-м и 1708-м годами получил в качестве наследства, обмена, покупки у других помещиков в Новосильском, Чернском, Мценском уездах в бассейнах рек Студенец, Чернь по далеко неполным данным более 800 четвертей земли, в том числе, в районе современных населенных пунктов: Большое Теплое, Малое Теплое, Панарино - более 300 четвертей.

Дело Данилы Романовича по расширению своих владений продолжает его сын, Алексей Данилович Шеншин. В 1-й половине 18-го века он покупает земли в районе современного села Большое Теплое у помещиков: Сапроновых – 10 четвертей, у Скорых – 7, у Сидоровых, Губановых – 139, у Шмойловых. Всего он приобрел в Спешневском крае более 800 четвертей земли. Во второй половине 18-го века в селе Теплое (Б.Теплое) Алексей Данилович построил храм во имя Вознесения Господня.

Все, что было приобретено Григорием Тимофеевичем, Данилой Романовичем, Алексеем Даниловичем Шеншинами в Спешневском крае: село Глаткое,, село Теплое (Большое Теплое), село Дараево (деревня Студенец) с окружавшими их деревнями – перешло во владение по наследству во второй половине 18-го века Григорию Алексеевичу Шеншину, сыну Алексея Даниловича. Но если его отец, дед приобретали земли, то Григорий Алексеевич в конце 18-го века активно их распродает: в районе деревни Панарино он продал часть своих земель Долгоруковым, помещикам села Богословское-Спешнево, помещикам Касаткиным-Ростовским; в деревне Берещина – своему родственнику, Леониду Борисовичу Шеншину, тем же помещикам Касаткиным-Ростовским; в деревне Лысковой – Ивану Григорьевичу Коневскому; в селе Дараево и в селе Глаткое – помещикам Касаткиным-Ростовским. В селе Вознесенское, Теплое тож (современное село Большое Теплое) Григорий Алексеевич большую часть своих земель продал князю Александру Ильичу Касаткину-Ростовскому, Леониду Борисовичу Шеншину и другим помещикам. Если в 1781-м году у Григория Алексеевича в деревне Старое Теплое было 368 крепостных крестьян, то к 1794-му году их осталось 111 человек.

В 70-80-х годах 18-го века земли села Большое Теплое и сельца Старое Теплое были в общем владении: Григория Алексеевича Шеншина, помещика села Богословское, Спешнево премьер-майора Сергея Александровича Неплюева, князя Алексанра Ильича Касаткина-Ростовского, жены действительного статского советника Дарьи Григорьевны Бабарыкиной, вахмистра Г.Д.Беклемишева, майорши Лукерьи Сергеевны Коптевой, подпоручика П.И.Шеншина, регистраторши Марии Сергеевны Кондратьевой, 3-х однодворцев

В 1829-м году помещиком сельца Старое Теплое и села Большое Теплое являлся действительный кавалергер князь Николай Сергеевич Гагарин, который здесь не проживал. Князья Гагарины имели обширные владения в районе села Кириллово (современное село Кирики) и деревни Пущино. К 1834-му году князь Гагарин продал свои земли в сельце Старое Теплое новым владельцам Буколовым, которые в 1833-м году часть приобретенных земель и 128 крепостных крестьян продали Варваре Петровне Мясоедовой.

В 1850-м году помещиками в сельце Старое Теплое и Малое Теплое были: корнет Кузьма Яковлевич Буколов, проживавший в этом сельце вместе со своей семьей из 7-ми человек, имевший 16 человек дворовых и 111 крепостных крестьян, ютившихся в 9-ти дворах; коллежский регистратор Ардамон Иванович Трубников, также проживавший здесь с семьей из 13-ти человек, имевший 23 человека дворовых и 99 крестьян в 8-ми дворах.

В селе Вознесенское, Теплое (Большое Теплое) в 1829-м году владельцами имений были: титулярный советник Петр Гаврилович Пьянов, проживавший здесь, Анна Ивановна Коневская и князь Николай Сергеевич Гагарин, которые здесь не жили. В 1832-м году Анна Коневская, купившая когда-то земли у Григория Алексеевича Шеншина, продала их и 97 крепостных крестьян Вере Григорьевне Мясоедовой. В 1858-м году помещиками в селе Большое Теплое были: сыновья Петра Гавриловича Пьянова – Константин и Михаил, за которыми числилось 15 человек дворовых и 327 крестьян в 36 дворах; Вера Григорьевна Мясоедова, имевшая 8 человек дворовых и 119 крестьян, проживавших в 16 домах.

Недалеко от села Большое Теплое находилось сельцо Студенец на одноименной речке (с таким же названием был еще один населенный пункт, именовавшийся раньше «село Дараево», а затем «деревня Большое Дараево» и находившийся на дороге Новосиль-Тула). В этом сельце в начале 19-го века купили земли у Шеншиных помещики Коневские и которые являлись ими в течение всего 19-го века.

На речке Наречье в нескольких километрах от села Богословское, Спешнево находилось сельцо Наречье, Глотово, где владельцами земель в 1829-м году являлись 8 помещиков, из которых проживало в этом сельце только трое: Ольга Яковлевна Беклемишева и братья Глотовы – Леонтий и Филипп. В 1900-м году в сельце Глотово было58 домов, в которых проживало 370 человек.

Непосредственно перед революцией в сельце Малое Теплое имели имения и усадьбы помещики: Афонины (из чернских купцов), Голубятниковы, Мясоедовы, Трубниковы; в селе Вознесенское – Гриневы; в селе Кислино – Карлины, Орлеанские; в селе Большое Теплое – Сыромятниковы, Шаталовы, Павловы, Буколовы, Коневские, Мясоедовы, усадьбы и земельные владения которых были после революции национализированы и переданы в арендное пользование частным лицам, организациям. Непосредственно перед революцией 1917-го года в селе Большое Теплое работала библиотека.

В сельце Малое Теплое самая большая усадьба была у помещиков Афониных: сад 2 десятины, огород – 2 дес., выгон – 1 дес., под постройками было 2 десятины. В саду росло 290 яблонь, 15 груш, 30 вишен. Сад имел защитную посадку с западной стороны длиной 80 сажен, а также канаву с северной и западной сторон длиной 110 сажен. Постройки на усадьбе были такие:

• дом деревянный, облицовочный снаружи кирпичом на каменном фундаменте, с полом и потолком, внутри – три голландские печи, одна русская; при доме – полуразрушенная терраса на деревянных столбах, крытая железом. При доме – прирубок деревянный, крытый железом, с полом и потолком; к дому примыкает кладовая из кусков деревьев, крытая железом, с полом и потолком. Размер дома – 22х17х6 аршин;

• ледник каменный, крытый соломой, 11х10х2 арш.;

• подвал каменный, передние своды кирпичные, крытый соломой, толщина стен – ¾ аршина (более 53-х сантиметров);

• амбар деревянный, крытый соломой, с полом, без потолка, 8х8х2 арш.;

• амбар деревянный, крытый соломой, с потолком, без пола;

• амбар деревянный, дубовый, крытый железом, с полом, без потолка, 8х8х2 арш.;

• амбар деревянный с тремя растворами, крытый железом, с полом, без потолка, 19х6х3 арш.;

• амбар деревянный, крытый железом, с полом и потолком, 6х6х3 арш.;

• двор каменный с каретным сараем, стены обложены кирпичом, 36х35х3 арш.;

• двор каменный, при нем: людская – кирпичная, скотная – каменная, крытые железом;

• сарай плетневый, крытый соломой;

• сарай кормовой плетневый, крытый соломой;

• сарай плетневый на столбах, раскрытый;

• рига.

Усадьба была национализирована, но в ней продолжала жить семья Афониных, бывших владельцев этой усадьбы: Семен Васильевич, сын бывшего помещика Василия Пафнутьевича со своей женой; жена помещика, Клавдия Ефимовна; невестка помещика, Екатерина Константиновна, с 6-ю малолетними детьми. Сам Василий Пафнутьевич уже умер, умер и один из сыновей, женой которому была Екатерина Константиновна.

По закону национализированная усадьба должна была сдаваться в аренду. Претендентов на аренду было предостаточно. В 1921-м году четверо крестьян сельца Малое Теплое: Дмитрий Иванович Федин, Николай Михайлович Афонин, Семен Игнатьевич Свиридов, Павел Иванович Афонин – просят Чернское уездное земельное управление передать им в аренду сад бывшего помещика Афонина Василия Пафнутьевича, так как сад находится без присмотра, в плачевном состоянии. Тут же пишет заявление Клавдия Ефимовна Афонина, жена бывшего помещика: «Являясь владелицей сада при моей усадьбе, прошу сдать мне таковой как владелице, на что я имею документы после смерти моего мужа, а одновременно и принимая свою невестку, Екатерину Константиновну Афонину, которая проживает в моей усадьбе с детьми сиротами». При этом, Клавдия Ефимовна обещает обеспечить тщательный уход за садом.

Но тут в дело вмешивается сын Клавдии Ефимовны, Семен Васильевич. Он остался недоволен тем, что сад могут передать его матери, а не ему. По его словам, матери 73 года, нетрудоспособная, своего хозяйства не имеет, а живет у невестки, которая тоже не считается специалистом в садовом деле. И как пример, приводит факт неправильной обрезки этими женщинами яблонь. А вот если ему будет предоставлен сад в аренду, то он заложит питомник, работать он будет только со своей семьей, «но не артельно, так как у него не будет тогда энергии и инициативы.»

Клавдия Ефимовна и ее сноха, Екатерина Константиновна, в ответ заявляют, что Семен Васильевич никогда не вел своего хозяйства, а служил на железной дороге. Предпочтение отдали бывшей владелице, которая получила сад в аренду на 9 лет и выдали ей охранное удостоверение.

В декабре 1922-го года еще четверо крестьян: Афонин Гавриил Михайлович, Исаев Кузьма Андреевич, Федин Петр Андреевич, Платонов Иван Пименович – просят сдать им в аренду постройки усадьбы, сад и огород: «… имеем возможность использовать усадьбу в хозяйственном отношении своими трудовыми силами, …а также считаем себя сильными содержать усадьбу в жизненной и культурной постановке». Они даже предоставили протокол общего собрания граждан сельца Малое Теплое, на котором присутствовало 62 хозяина. В протоколе отмечается, что усадьба бывшего помещика Афонина В.П. до сего времени находится «в пользовании бывшего помещика и прихвостника царского строя Афонина Семена Васильевича, каковый своими взглядами и действиями расходится с односельчанами, а посему постановили: просить Чернское уездное земельное управление отстранить Афонина С.В. от пользования усадьбой и передать ее в арендное пользование предъявившим на то согласие односельчан …» Было представлено в дополнение к этому удостоверение о том, что проситель Афонин Гавриил Михайлович никаких родственных связей с бывшим помещиком не имеет, а являются однофамильцами.

В марте 1923-го года данная усадьба была сдана этим крестьянам в аренду с годовой оплатой в размере 106 рублей. По договору арендаторы обязаны были: вносить удобрения на огород – 2400 пудов на одну десятину, осенью и весной окапывать деревья в саду, вносить под них удобрения, обрезать, очищать стволы яблонь, белить, производить борьбу с вредителями, охранять сад от зайцев, мышей, от порубки, производить подсадку плодовых деревьев, ремонтировать хозяйственные постройки, оправлять канавы вокруг сада. Кроме денег, они должны были вносить натуральную арендную плату: по 30 пудов яблок с первой 1/3 срока, по 45 пудов – со второй 1/3, по 60 пудов – с последней трети срока. С огорода – 80 пудов капусты. То, как выполняются условия договора, систематически проверялось с составлением акта обследования: были ли перекопаны приствольные круги на 4 вершка в глубину и на 4-5 аршин в диаметре, чем производилась побелка (надо было известью с глиной), спилены ли старые ветви, чисто ли в саду, нет ли вредителей. Такие проверки производились не только в деревне Малое Теплое, но и в других населенных пунктах: Образцово, Спешнево, Вознесенское.

Начальнику милиции поручается выселить из усадьбы семью Афониных и вселить туда 4-х арендаторов.

Находясь под страхом выселения, Екатерина Константиновна, сноха Афониных, обращается к властям с жалобой, в которой указывает, что она вдова, муж умер в 1919-м году, на руках у нее осталось шестеро малолетних детей, старшему из которых 8 лет. В настоящее время влачит жалкое существование. Все, что у нее осталось, то это – усадьба. В свое время усадьбу надо было разделить между братьями, что не было сделано, а сейчас усадьбу национализировали и сдают в аренду. Сама Екатерина Константиновна с сиротами продолжает обрабатывать землю и платить налоги. «Причем, в дни Великой Русской революции муж ее передал крестьянам-беднякам свой скот. В настоящее время она несет тяжкое бремя, как и все граждане. Если передадут в аренду усадьбу, то она должна идти с сиротами просить милостыню, так как построить себе постройку или хижину не в состоянии». Просит передать ей безвозмездно или хотя бы в аренду постройки усадьбы.

В январе 1923-го года Екатерине было объявлено, что ей передаются в аренду в усадьбе бывшего помещика Афонина: кирпичная хата с каменной скотной и двором, амбар деревянный, крытый железом с тремя растворами. То есть, из 14-ти построек усадьбы Екатерине отдали только две, а остальные, 12 строений – крестьянам-арендаторам. Видимо, Екатерина Константиновна взяла к себе на жительство и свою свекровь, Клавдию Ефимовну.

Семью же Семена Васильевича Афонина заставляют выселяться из усадьбы без предоставления другого жилья. Но тут на помощь Семену Васильевичу приходит его сын, Василий Семенович, который в это время служит в 11-й кавалерийской дивизии 1-й Конной армии Буденного комиссаром 66-го кавполка. Узнав о выселении его семьи из дома, он пишет письмо Чернской уездной власти: «…Находясь по возвращении из австрийского плена в рядах Красной Армии добровольцем с 1-го октября 1918-го года, брат Сергей прослужил около трех лет в Красной Армии и теперь лежит в больнице. Брат Владимир находится в настоящее время в Красной Армии и дома остались старик-отец и мать, да одни бабы. Помочь им мы не можем ничем». Сам Василий Семенович приехать не может – уезжает на оперативную работу с частью в конце апреля, вынужден бросить в г. Оренбурге жену и ребенка, так как не может их послать на родину вследствие выселения семьи.

Он предполагает, что это выселение происходит на почве мести со стороны «богатых родственников, которые, кстати скажу, сумели довольно умно во время революции породниться с некоторыми советскими работниками, так как я, будучи временно дома в 1919-м году, действуя как член РКП(б), узнав о скрытых от конфискации богатствах (серебро, золото, шелки и т.д.), выдал путем заявления все это ЧК г. Черни. Если это происходит на почве этого, то выселение моей семьи является преступным, …».

Василий Семенович просит пересмотреть постановление о выселении и не выселять его семью и сообщить о результатах по адресу: Туркестанский Фронт, 66 кавполк 11-й кавдивизии, военкому полка Афонину-Грозному.

«Если Вы не имеете возможности отменить постановление о выселении, то тогда я обращусь к нашему командиру, батьке и вождю Семену Михайловичу Буденному».

Его поддержал политотдел 11-й кавдивизии 1-й Конной армии: «На основании существующих приказов РСР об улучшении положения семей комсостава считаем такое выселение ненормальным и ходатайствуем об оставлении семьи тов. Афонина-Грозного в означенном доме. При этом брат его, Владимир, находится в рядах Красной Армии, 2-й брат, Сергей, после демобилизации лежит больной и за неимением средств, рабочих рук к постройке нового дома или найти квартиру семья не может».

7-го июня 1923-го года на заседании Президиума Чернского уездного исполнительного комитета при рассмотрении этого ходатайства был сделан запрос в Чернское уездное земельное управление о причинах выселения Афониных, на что уземуправление ответило, что выселяется Афонин С.В. в связи с тем, что он является эксплуататором трудового народа, а уполномоченный губернского суда представил документы о дезертирстве одного из братьев Афониных из Красной Армии, за что тот был осужден на один год лишения свободы с конфискацией у семьи лошади и коровы.

Афонина Семена Васильевича, несмотря на ходатайства и протесты, все-таки выселили из его дома вместе с женой.

Пахотную землю Афониных площадью в 347 десятин передали сельскому обществу сельца М.Теплое.

Усадьбы остальных бывших помещиков также передавались в арендное пользование. Сад Голубятниковых в М.Теплом передается ветеринарному пункту; сад Мясоедовых в д. Новоселки около М.Теплого – крестьянину с. Спешнево Мамонову М.П.; на хуторе Александрова, находящегося также около М.Теплого, сад хозяина этого хутора отдали Свиридову Н.П.; в деревне Панарино сад помещиков Орлеанских площадью 1 десятина 1600 квадратных сажен, постройки имения, земли (около 3-х десятин) были переданы в арендное пользование крестьянину Белову; в селе Большое Теплое: сад Сыромятниковых –Ф.Н.Федяеву и А.П.Федяеву; сад Павловых – Изгарневу И.Х. – 1 дес., а еще 1 дес. 1200 кв.саж. – Рекордатову М.А., а сама усадьба была передана под медицинский пункт; огород бывшего помещика Деева, 1 десятина, был передан в аренду В.Ф.Михайлину с арендной платой – по 60 пудов капусты в первые три года, по 90 пудов – в последующие 6 лет; в селе Кислино сад бывших помещиков Карлиных передали в аренду по частям – Евстигнееву Т.Х., Титову Р.А., а за обладание третьей части развернулась настоящая борьба между бывшим владельцем Сергеем Дмитриевичем Карлиным и крестьянином Н.И.Пименовым. Карлина С.Д. обвиняют в том, что он в уходе за садом «своего труда не прикладывал, пользовался чужим трудом, принадлежит к разряду белоручек». За отца вступился сын, Владимир Сергеевич Карлин, который считает, что комиссия отказывает отцу только потому, что считает отца политически неблагонадежным, но никаких фактов по этому поводу не представляет. Отцу 64 года, ему – 19 лет, хозяйство ведет семья без привлечения чужого труда, на что имеется справка Теплинского сельсовета. Владимир представил еще одну справку о том, что его отец, Сергей Дмитриевич Карлин, ни в каких контрреволюционных выступлениях не замечен. Тем не менее, С.Д.Карлину отказали в аренде сада ввиду его политической неблагонадежности во время наступления Деникина в 1919-м году.

В 1924-м году было принято решение о выселении семьи бывшего помещика С.Д.Карлина. Но потом оказалось, что данное решение противоречит нормам Декрета от 20-го марта 1925-го года в связи с тем, что Карлины происходят из крестьян. В 1926-м году семье С.Д. Карлина возвратили бывший их сад. Огород к тому времени был уже отдан в аренду на 9 лет другому владельцу и Карлинам пришлось разрабатывать участок под огород непосредственно в саду. Всего же Карлиным было передано в пользование 6 десятин земли: пашня – 1,5; сад – 2,5; луг с неудобьями – 2 десятины. Кроме этого, Карлины получили часть своей недвижимости: кирпичный дом, пригодный для жилья и в котором была торговая лавка; коридор рубленый к дому, крытый железом. Им вернули лошадь, корову, телку, свинью с поросятами, телегу на ходу, легкую тележку на железном ходу, 2-х корпусной плуг, борону, водовозную бочку, комплект упряжи, комплект домашней утвари. В пользу государства из имущества Карлиных отошло: сарай кирпичный, примыкавший к торговой лавке, крытый железом; бывшее торговое кирпичное помещение без верха, подвал каменный под сгоревшим домом. Карлин С.Д. обжаловал такое разделение имущества, но тщетно.

В 1927-м году семья Карлиных представляла собой: Сергей Дмитриевич, глава семьи, 67 лет; жена Екатерина, 50 лет; сын Владимир, 25 лет; сын Николай, 18 лет; дочь Лидия, 27 лет; дочь Александра, 22 лет. Обе дочери в это время проживали в Москве. Семья занималась обработкой сада, огорода и мелкой торговлей.

д. Образцово.

Современная деревня Образцово в конце 18-го века называлась «сельцо Малое Дараево», а бывшая деревня Студенец– «Большое Дараево». По итогам генерального межевания в 1778-м году о д. Студенец сказано так: «…д. Большое Дараево, что прежде было селом с хутором (будущая деревня Дедов) с принадлежащими к ним всеми угодьями, которые состоят во владении подпоручицы княгини Анны Денисовны Касаткиной-Ростовской и капитанши Веры Глебовны Луниной». Лунина В.Г. имела в этом месте только землю. Между бывшими деревнями Красный Пахарь и Студенец есть лощина, которую местные жители называют «Глебово». Наверно, это связано с именем отца Веры Глебовны, Глеба Евстратовича Образцова (Абрасцово), помещика сельца М. Дараево, который владел и землями, куда входила эта лощина, или связано с фамилией другого помещика, Глебова Александра Ивановича, также владевшими этими землями в 18-м веке. Но то, что сельцо М.Дараево стало называться «Образцово», несомненно связано с фамилией этого помещика. Написание «Абращово, Абрасцово» появилось вследствие того, что люди, занимавшиеся описанием земель при генеральном межевании в 1778 году по указу Императрицы Екатерины Второй, часто писали слова так, как они их слышат. В 1-й половине 19-го века и в ревизских сказках (документы по итогам переписи населения), и в клировых ведомостях (документах по описанию церквей) этот населенный пункт отчетливо называется «Образцево, Обрасцово, Образцово».

Известно, что еще в конце 17-го века помещиком в сельце Малое Дараево был Епифан Образцов. Во второй половине 18-го века сельцом М.Дараево владел бригадир Глеб Евстратович Обрасцов (видимо, внук Епифана), у которого было четыре дочери: Мария, Екатерина, Надежда и Вера. Вера, выйдя замуж за капитана Лунина, стала владеть этими землями в конце 18-го – начале 19-го веков.

Недалеко от сельца М.Дараево на поле, примыкавшем к Попову лесу и принадлежавшем д. Б. Дараево, находилась земля, которая называлась в 1778-м году так: «…писцовая церковная земля церкви Вознесения Господня, владение села Вознесенского священноцерковнослужителей, состоит внутри села Дараева, что ныне деревня общего владения бригадира Глеба Евстратовича сына Абращова, дочерей его Марии, Катерины, Надежды, Веры Глебовых дочерей Абращовых, прапорщицы Авдотьи Григорьевой жены Шеина, подпоручицы княгини Анны Денисовны дочери Касаткиной-Ростовской,…». Таким образом, землями села, а потом деревни Большое Дараево владели несколько помещиков: Касаткины-Ростовские, помещики села Вознесенское и Гладкое, получившие эти земли по наследству от помещиков Пожогиных-Отрашкевич; Образцовы, помещики сельца Малое Дараево (Образцово) и Шеины, помещики села Богоявленское, Воиново.

По рассказам старожилов, на этом поле когда-то стояла церковь, которую разобрали и перевезли в село Вознесенское. До сих пор это место стоит нераспаханным посреди поля. Лес, примыкающий непосредственно к этому полю, местные жители до сих пор называют «Попов лес». Поле, согласно плану генерального межевания в 1778-м году, относилось к владениям д. Б.Дараево (д.Студенец), которая «прежде было село…». А сельцо М.Дараево «…прежде была деревня…». Все вроде бы понятно: на земле села Б.Дараево когда-то стояла церковь, потом ее перенесли в с. Вознесенское и село стало называться деревней. Но почему снесенная церковь, стоявшая в непосредственной близости (примерно метров 600-700_ от М.Дараево (в будущем сельцо Образцово), принадлежала селу Б.Дараево, которое от церкви находилось примерно в 3-х километрах, от Вознесенского – в 4-х, от Решетова Хутора – в 2-2,5 километрах? Что это было: геометрический центр прихода этой церкви для населенных пунктов, выше перечисленных? В то же время, согласно ревизским сказкам 1794-го года, сельцо М.Дараево называется сельцом «М.Поддараево» и указывается, что это сельцо «…прежде было село Поддараево». Выходит, что прежде было два села: село Дараево (Студенец) и село Поддараево (Образцово) и существовали как села в разное время? Сначала церковь принадлежала селу Поддараево, а затем по каким-то причинам – селу Дараево? Скорее всего, нет. Было одно село – Дараево, ставшее после перенесения церкви деревней. В пользу этой версии говорит граница между М.Дараево и Б.Дараево, относящая писцовую церковную землю к владениям Б.Дараево. Но это только предположение.

Название «Дараево» произошло от урочища Даравы, где когда-то стоял храм. Урочище – это участок, отличный от окружающей местности, например, болото, лесной массив (первоначально также – участок местности как естественная граница между чем-нибудь). Скорее всего, это был большой лесной массив.

С этим словом связаны названия населенных пунктов: М.Дараево(Образцово), Б.Дараево(Студенец), Вознесенское, что в Поддараеве(Вознесенское). Лощина, которую местные жители называют «лугом», начинающаяся с «ям», там, где когда-то жил Гудошников Иван («Белый»), и протянувшаяся до «росстаней», где соединяется с Большим верхом, называлась верхом Дараевским. А Большой верх начинался там, где в советское время находилась деревня Красный Пахарь и протянувшийся до Попова леса и дальше до соединения с речкой Студенец.

Несмотря на то, что церковь в село Вознесенское была перенесена еще до 1778-го года, священноцерковнослужители даже в 1829-м году пользовались писцовой церковной землей, расположенной около Попова леса. Но в связи с тем, что эта земля находилась «за отдаленностью…от церкви в 4-х верстах за двумя большими верхами,…», то помещики села Вознесенского, князья Касаткины-Ростовские, выделили им землю непосредственно около церкви в селе Вознесенском.

В связи с переносом церкви в село Вознесенское прихожанам стало трудно добираться до церкви для богослужения, особенно в весеннюю распутицу. Вот почему помещица д.Решетова майорша Евдокия Николаевна Решетова в сентябре 1827-го года обратилась к Епископу Тульскому и Белевскому с просьбой о переводе этой деревни из прихода с. Вознесенского в приход села Богоявленское, Войново: «…деревня находится в 8-ми верстах от с. Вознесенского и в 4-х верстах от Войново, а если кратким путем – в 3-х.

Чтобы проехать в Вознесенское, то по дороге имеются кроме малых – три весьма больших верха и с великими горами. Для проезда очень затруднительно, а в экипаже едва можно проехать. А во время полой воды и пешему невозможно пройти. Если проехать или пройти удобным путем, то будет не менее 12-ти верст. По такой дальности и неудобной дороге крестьяне сей деревни в воскресные и праздничные дни редко бывают в приходской церкви своей, а потому имеют они желание быть в приходе с. Богоявленского, Войново тож. Эта деревня находится от с. Войново в 4-х верстах, неудобностей на дороге не имеется, хотя и есть один небольшой верх, но и сей с лучшим мостом, даже в полую воду безпрепятственно можно пройти и проехать.»

Решение по этому вопросу было принято через 10 лет – в 1837-м году: перевести д. Решетово в приход села Богоявленского, Войново тож.

Но уже в сороковых годах этого же столетия деревня Решетово опять находится в приходе села Вознесенского.

В 1778-м году в сельце М.Дараево(Образцово) у помещицы Луниной Веры Глебовны был господский дом, в нем дворовых людей – 8 человек (4 муж.+4 жен.), крестьянских дворов – 17, в которых проживало 176 крепостных крестьян (86 муж.+90 жен.). За ней числилось: земли пашенной – 293 десятины 691 квадратный сажень; сенокосных угодий – 10 дес.; лесу строевого и дровяного – 64 дес. 994 кв. саж.; под поселениями, огородами, гуменником, коноплянником – 10 дес. 1440 кв. саж.; под большой дорогой Новосиль – Тула, которая проходила по современному большаку через д. Большое Дараево (Студенец) – 19 дес. 1440 кв. саж.; под проселочными дорогами – 2 дес. 1620 кв. саж. Один только пруд занимал площадь в одну десятину 900 кв. саж.(почти полтора гектара водной поверхности). В длину он имел более двухсот метров! Остатки этого пруда сохранились до сих пор.

Дома крестьян, огороды располагались на левой стороне пруда по линии современных домов Козловых – Хряпиных. На правой же стороне, там, где находилась школа, поселений никаких не было: на этом месте рос лес и кустарник. Господский дом, видимо, находился где-то среди крестьянских дворов, предположительно, там, где сейчас стоит дом Хряпиных.

Лес и кустарник окружали М.Дараево со всех сторон, а поля и огороды располагались сразу же за домами крестьян в сторону села Спешнево и в сторону д. Решетово по обе стороны дороги: Новосиль-Тула. У священноцерковнослужителей около Попова леса было 36 дес. 730 кв. саж. пашенной земли; сенокосных угодий – 3 дес. 900 кв. саж. Под кладбищем, которое находилось сразу же, как только поднимешься из луга на это поле – 1188 кв.саж. Под проселочными дорогами, шедшие по церковной земле и соединявшие населенные пункты: Вознесенское – М.Дараево; Вознесенское – Б.Дараево; Богословское,Спешнево – Б.Дараево – 763 кв. саж. Под ручьями, которые протекали по Дараевскому верху, в Поповом лесу – 320 кв. саж. Всего церковной земли было 40 дес. 600 кв. саж.

С внешних сторон земли сельца М.Дараево во второй половине 18-го века окружали владения: со стороны села Вознесенского, д. Б.Дараево, д. Хутор (бывшая деревня Дедов) – князей Касаткиных-Ростовских; со стороны д. Гаврилов Хутор (д.Решетово), современной д.Александровки – помещиков Меркуловых; со стороны современной д. Глинище, села Богословского,Спешнево – помещика Неплюева С.А.

Кроме помещиков Образцовых, землями сельца М.Дараево в 1782-м году владел еще один помещик – поручик Борис Петрович Логвинов, у которого была одна семья дворовых в количестве 5-ти человек и 14 душ крестьян. В 1795-м году поручик Логвинов Б.П. в сельце М.Дараево уже не живет. Дворовых и крестьян своих он перевел в сельцо Петровское Орловского наместничества.

В конце 18-го века в сельце М.Дараево помещиками по-прежнему числятся дочери Г.Е.Образцова, у которых было 243 крепостных крестьянина (118+125), в том числе 56 дворовых (23+33). Кроме их, в этом сельце помещицей была Анна Александровна Гринева, имевшая 38 душ крестьян, которые ей достались по наследству от родителей своих – Александра Николаевича и Авдотьи Григорьевны Шеиных и по разделу с сестрой своей – Анисьей Александровной, в замужестве Вороновой.

В 1811-м году Вера Глебовна уже одна, без сестер, является владелицей земель и крепостных крестьян в сельце М.Дараево. У нее было 6 человек дворовых и 74 крепостных крестьянина мужского пола. (В ревизских сказках народной переписи 1811-го года учитывались только лица мужского пола.) Если в 1794-м году у дочерей Образцовых было 118 мужских душ, то к 1811-му году их осталось только 80. За этот период: умерло – 26 человек, отданы в рекруты – 9, сослано на поселение – 1(«по разным порокам и поступкам» Орловским уездным судом выслан на поселение), переведены в село Никольское Орловской губернии – 22 человека, в Тамбовскую губернию – 1, проданы – 17 крепостных душ. В тот же период в с-цо М.Дараево прибыло: переведенных из других мест – 15 человек, родилось – 26, куплено у других помещиков – 2 человека.

Если переводили в другие населенные пункты, как правило, семьями, то продавали и покупали крепостных крестьян по одному, отрывая детей от родителей, разлучая самих родителей. Так, были проданы: Максим Афанасьев, 25-ти лет; Аким Евдокимов, 7-ми лет; Максим Трифонов, 18-ти лет; Федот Черников, 28-ми лет; Никифор Петров, глава семьи, 45-ти лет; Федот Петров, 23-х лет; Егор Семенов, 38-ми лет;… Всего – 17 человек. Одна только семья Григория Гаврилова была продана в полном составе.

В 1811-м году в сельце М.Дараево (М.Поддараево – еще и так называли это сельцо) проживали крестьяне следующих фамилий: Афанасьевы, Федотовы, Евдокимовы, Максимовы, Черниковы, Петровы, Ивановы, Семеновы, Алексеевы, Харламовы, Григорьевы, Дмитриевы, Матвеевы, Тимофеевы, Федоровы, Никифоровы, Потаповы, Васильевы, Герасимовы, Абрамовы, Спиридоновы. Из известных в современное время фамилий в этом населенном пункте в 1811-м году жили крестьяне, имевшие фамилии: Прохоров Михаил, у которого не было сыновей и умерший в 1802-м году; Романовы: Алексей, Андрей и Петр, сын Андрея, которые были переведены в 1811-м году из Тамбовской губернии села Каверино; Степановы.

В этом же сельце в 1811-м году имела земли и крестьян в количестве 19-ти душ вдова, капитанша Анна Александровна Гринева. Имела она и дворовых - 4-х человек, но вскоре она их перевела в сельцо Никандровку Воронежской губернии.

В 1829-м году Вера Глебовна Лунина, к этому времени уже коллежская асессорша, продала свое имение, землю и крестьян в сельце М.Дараево (Образцово) подполковнику Василию Алексеевичу Ладыженскому, помещику села Архангельское, Роскотец тож, сельца Воскресенского, деревни Хутор. Всего он имел 656 крепостных душ. Только в одном сельце М.Дараево он купил 15 семей со 131-й крепостной душой. К 1834-му году Василий Алексеевич имел в сельце М.Дараево уже 156 душ и 2-х дворовых. В этом же сельце, согласно переписи населения в 1834-м году, имела 138 крепостных крестьян, в том числе, 23 дворовых, помещица сельца Гаврилов Хутор, Авдотья Николаевна Решетова, где она жила там вместе со своим мужем, майором Аристархом Васильевичем Решетовым. Скорее всего, эти данные относятся к сельцу Гаврилов Хутор (д.Решетово), которое тоже иногда в документах называлось сельцо М.Поддараево.

В 1840-м году, согласно клировой ведомости за этот год, помещиком в сельце Образцово (уже так устойчиво стало называться сельцо М.Дараево) был по-прежнему Василий Алексеевич Ладыженский, который здесь не жил. Имел он в это время 180 крестьян (93+87). Кроме этого, в этом году в сельце проживала одна семья военного и находился один дом, в котором жили шестеро мещан.

Через 10 лет, в 1850-м году, помещиком в сельце Образцово стал сын Василия Алексеевича, Василий Васильевич. По-прежнему жила в этом сельце семья военного, а мещан уже не было. Авдотья Николаевна Решетова имела земли и крестьян в сельце Гаврилов Хутор (д. Решетово) – 108 крепостных и 6 человек дворовых. Василию Васильевичу сельцо Образцово досталось согласно раздела, произведенного в 1850-м году между братьями Ладыженскими: поручиком Василием, статским советником Петром, подпоручиком Дмитрием и сестрою-девицею Александрой Васильевичами. В 1857-м году у Василия в этом сельце проживало 14 семей крестьян со 172-мя душами и 21 человек дворовых. В данный период в сельце Образцово живут крестьяне, имевшие фамилии: Лукьяновы (3 семьи) – братья: Филипп, Петр и Иван и пятеро их сыновей и внуков; Прохоровы (2 семьи) – братья: Анисим и Иван, трое их сыновей, две дочери и внук. Фамилия Саушкин появляется впервые в 1834-м году в селе Вознесенское, Теплом (с.Б. Теплое). Филипп Максимович Саушкин, его сын Сидор, вместе с Лаврентием Максимовым, Афанасием Харитоновым, Сергеем Карповичем Прохоровым (всего 12 семейств) были отпущены вечно на волю еще в конце 18-го века помещиком села Большое Теплое Григорием Алексеевичем Шеншиным, приобрели у него землю и стали свободными хлебопашцами.

После отмены крепостного права в 1861-м году крестьяне деревни Образцово стали называться временнообязанными. Согласно Уставной грамоте в состав сельского общества сельца Малое Дараево, Образцово тож было включено 76 крестьян и дворовых мужского пола. До отмены крепостного права в пользовании крестьян состояло 221 дес. 1746 кв.саж. земли, из них под усадьбами было 8 дес. 1700 кв.саж. По закону крестьяне должны были получить 228 дес. (76 душ по 3 десятины на каждую мужскую душу.). Но так как «крестьяне пользовались землею меньше высшего и больше низшего наделов, то на основании ст. 17 Положения крестьянам предоставлено в постоянное пользование существующий надел», т.е. 221 дес. 1246 кв.саж.

Крестьяне сельца Образцово согласны были на такую площадь земли с оставлением этой площади в прежних границах. Вся земля крестьян (усадебная и пашенная) располагалась в одном месте по одну сторону проселочной дороги, идущей вдоль деревни к Большой Новосильской дороге (от современного пруда в сторону села Спешнево). Данный участок граничил: с одной стороны - с владениями князя Долгорукова В.П., с другой стороны – с владениями их помещика, Ладыженского Василия Васильевича. Земля Ладыженского располагалась по другую сторону проселочной дороги и занимала всю половину сельца Образцово, где проживают семьи Тришиных, Саушкиных, современные сады, лес «Березник» по направлению к бывшей д. Красный Пахарь вдоль Большой Новосильской дороги по обеим ее сторонам. Кроме этого, в пользовании крестьян сельца имелся участок, находившийся за Новосильской дорогой между современными д. Решетово и пос. Александров. В пользовании крестьян был также участок луга для сенокоса, находившийся в районе современного леса «Орешник». Ладыженский В.В. предложил крестьянам произвести новое разверстание земель, но общество с ним не согласилось и на основании ст. 53 крестьяне оставили земельные угодья в прежних границах. Но за помещиком оставалось право требовать от крестьян разверстки (пересмотр границ) земельных владений, чем он впоследствии и воспользовался.

Усадебное устройство в сельце Образцово оставалось прежним. Всего в сельце было 17 крестьянских усадеб, занимающих 8 десятин 1700 кв.саж. Кроме усадебной земли, у крестьян в пользовании был выгон площадью 1 дес. 1230 кв.саж., отделенный от господских земель прудами и верхом. Вдоль сельца проходила проселочная дорога, соединяющая селение с Большой Новосильской дорогой.

Водопой и прогон к нему находился в общем пользовании с условием: крестьяне должны были ремонтировать плотину, чистить пруд, а помещик обеспечивал их материалом. Рыбу крестьянам в прудах ловить было запрещено.

Между крестьянскими угодьями в самом сельце находились постройки, принадлежавшие помещику и поместья отставного солдата, которые не входили в состав крестьянской усадебной оседлости.

Все крестьяне сельца Образцово за пользование землей отрабатывали барщину на помещика. На каждый душевой надел приходилось 2 дес. 2178 кв.саж. (221 дес. 1246 кв.саж. разделить на 76 мужских душ). За каждый душевой надел необходимо было отработать 40 мужских рабочих дней в год. Повинности платили в сельце 25 тягол. Если в семье было четверо душ мужского пола, один из которых являлся хозяином семьи (тягол) и отвечал за отбывание повинностей, то данной семье приходилось отрабатывать помещику 120 рабочих дней в год. Женщины несли свои повинности, правда, в меньшем размере, чем мужчины.

Сельское общество сельца Образцово должно было отрабатывать в год на помещика Ладыженского В.В. 3040 рабочих дней мужских и 2280 рабочих дней женских. Общее количество этих рабочих дней, как и в селе Спешнево, делилось на летний и зимний периоды.

Если тягло (семья) переходит с барщины на оброк, то общее количество рабочих дней в качестве барщины уменьшается: сельское общество отрабатывает повинность меньше на 73 летних мужских дня и 48 зимних; на 54 летних женских и 36 – зимних. Но за каждое перешедшее на оброк тягло платится помещику 26 руб. 40 коп. в год. Если же все сельское общество переходит на оброк, то крестьяне должны были выплачивать помещику 667 руб. 78 коп. в год: за 76 десятин – по 4 руб. (304 руб.); за остальные 145 десятин 1246 кв.саж. – по 2 руб. 50 коп. (363 руб.78 коп.).

Сроки перехода с барщины на оброк были такие же, что и в селе Спешнево. Крестьяне сельца Образцово перешли с барщины на оброк всем сельским обществом в октябре 1864 года.

Крестьяне несли и усадебную повинность, т. е. платили помещику за усадебные наделы. Так как усадьбы в сельце Образцово были отнесены к 1-му разряду, то такая повинность составляла в год с сельского общества 114 руб. (по 1 руб. 50 коп. с души мужского пола).

Как и в селе Спешнево, за отбывание повинностей крестьяне отвечали друг за друга круговой порукой. Поэтому выход из общины и даже временный уход крестьян были затруднены, поскольку оставшиеся крестьяне в общине должны были нести уже больший размер повинностей, так как общий размер их никто не уменьшал в связи с выходом одного или нескольких членов из общины.

За Новосильской дорогой в сторону д. Решетово на площади 800 кв.с. крестьяне добывали песок (жители называли это место – «песочные ямы»), но данный участок не входил в крестьянские наделы.

Через три года после утверждения Уставной грамоты, в 1865 году, помещик Ладыженский В.В. все-таки воспользовался своим правом разверстания земельных угодий (то есть по-новому определить границы своих и крестьянских наделов). Что явилось основанием для этого? Помещик утверждал, что земли его и крестьян находятся в чрезполосном владении. Действительно, чтобы крестьянам попасть на луг, где они косили сено, им надо было проехать по господской земле. Поэтому Ладыженский хотел бы отвести земельный надел крестьянам около этого луга (современный лес «Березник»), а взамен изъять у них участок до Новосильской дороги и за нею. В проекте разверстания земель помещик Ладыженский В.В. пишет, что часть его земли лежит около Воинских Дворов (между современной д. Решетово и пос Александрово), доставляет ему большие выгоды в коммерческом отношении и уступить крестьянам эту землю (раньше крестьяне эту землю использовали ) он не может, в противном случае разверстание. не достигнет цели уничтожить чрезполосность; к тому же, приступая к 9-польному хозяйству, необходима ему для этого Большая Новосильская дорога.

Поэтому, полевой надел крестьян должен был находиться за господскими землями на территории современного леса «Березник». Кроме этого надела, у крестьян сельца Образцово был участок распашной земли (46 дес. 560 кв. саж.), покосы, лежащими по Дараевскому оврагу (17дес. 650 кв.саж.).

Остальная положенная крестьянам часть (140 дес. 1544 кв.саж.) поступает из господских полей: 27 дес. 760 кв.саж. – за их усадьбами, 27 дес. 220 кв.саж. – против их усадеб к Дараевскому верху (участок земли, находящийся в настоящее время за огородами семьи Хряпиных), которая в 1862-м году вся унавожена, исключая 10 дес., распаханной в 1852г., но сохранившей еще свежесть грунта, равняющегося участку с удобренной землей. Всего отводится крестьянам 224 дес. 804 кв.с. Это несколько больше, чем положено по Уставной грамоте.

Дровяной лес, растущий по крестьянскому покосу площадью 2 дес. 800 кв.саж., помещик обязуется свести в течение 1866-го года.

Такой проект Ладыженский В.В. представил Чернскому Мировому съезду, который рассмотрел его 11 июля 1865 г. и постановил этот проект утвердить. Но крестьяне сельца Образцово воспротивились этому. Уполномоченные от общества: Иван Поликарпов, Антон Иванов, Герасим Федотов, Герасим Ефимов, Иван Киреев, Петр Лукьянов обратились в Тульское губернское по крестьянским делам присутствие с «недовольством» по данному постановлению Чернского Мирового съезда.

В начале сентября 1865г. крестьянам объявили, что их жалобу рассматривать не будут, так как уполномоченные от крестьян не имели доверенность от сельского общества, чтобы ходатайствовать по такому вопросу. И только в марте 1866 г. появился документ, удостоверяющий права уполномоченных от общества:

«Доверенность

13 марта 1866 г.

Мы, нижеподписавшиеся Тульской губернии Чернского уезда 5-го участка Вознесенской волости временно-обязанные крестьяне сельца Образцово господина Ладыженского, быв сего числа на сельском сходе и вследствие постановления Тульской губернии по крестьянским делам Присутствия от 9.09.1865г., по чему мы по поданному нашему прошению 6.08.1865г. доверяем ходатайствовать членам нашего общества Антону Иванову, Ивану Поликарпову и Герасиму Федотову по делам разверстания угодий…».

Доверенность подписали: Ефим Тихонов, Степан Ларионов, Павел Григорьев, Иван Анисимов, Петр Лукьянов, Егор Иванов, Григорий Иванов, Иван Киреев, Кузьма Киреев, Иван Герасимов, Спиридон Дмитриев, Евграф Назаров.

Но 6 апреля 1866г. крестьяне еще раз пишут доверенность своим односельчанам – уполномоченным, так как, видимо, их прошение от августа 1865 г. устарело.

21 августа 1866г. уполномоченные от общества сельца Образцово подают еще одно прошение, в котором обозначают свои позиции по вопросу нового разверстания земель:

- в августе 1965 г. они обращались с прошением о неправильном разверстании земель между ними и помещиком;

- на постановление Чернского Мирового съезда они своего согласия не изъявили;

- до сих пор решение Тульского губернского по крестьянским делам присутствия им не последовало.

К своему 2-му прошению крестьяне приложили план местности сельца Образцово с пояснениями:

- под литером «а» - еще в крепостное время и сейчас этим урочищем владел Ладыженский;

- урочище под «б» - этой землей пользовались крестьяне всегда и по сие время;

- под «в₁» - Ладыженский отводит этот надел крестьянам, а остальную часть к Большой Новосильской дороге отбирает. Взамен дает участок под «в» - «… самую плохую и гористую землю как на сем плане назначено к границам Войта (помещик села Вознесенского – авт.), и бугор для сенокоса в количестве 45 десятин, на котором месте вовсе травы никогда не бывает, как только самое малая часть по лужайкам в низком месте».

- Крестьяне желают иметь земельный надел в одном месте, как это следует на основании местного Положения о разверстании и разграничении угодий, ст. 69: взамен отходящих от крестьянских земель отводится им смежные с их угодьями участки. Крестьяне сельца Образцово хотели бы иметь земли на участке под литером «г», то есть непосредственно за их усадьбами к границам помещика Долгорукова. (Современное поле от автобусной остановки в д. Образцово в сторону д. Спешнево).

- Ладыженский отвел себе земли по литером «д». (То место, где сейчас находится «старый» сад, «молодой» сад, поле между «молодым» садом и д. Решетово). Данный его участок будет находиться в средине крестьянского поля, что будет создавать неудобства и конфликты между крестьянами и помещиком при прогоне скота, вывозе навоза на поля, уборке урожая и т.д. Поэтому крестьяне и просят, чтобы вместо участка «в» им отвели участок «г»: «… и не было бы никаких притеснений от помещика, равно и от нас в должном исполнении всех обязанностей, постановленных законом власти и дабы не придти в крайнее разорение..».

Помещик Ладыженский В.В. направляет свое обоснование по предложенному им разверстанию в Тульское губернское по крестьянским делам присутствие.

21 июня 1867г. Мировой посредник 3-го участка (населенные пункты: Спешнево, Образцово, Решетово до 1867 г. относились к 5-му участку, с 1867-го года – к 3-му) указал в натуре границы надела крестьян сельца Образцово, отведенного по обязательном разверстании, утвержденном Чернским Мировым съездом и указанным Мировым посредником бывшего 5-го участка. Уполномоченные от крестьян Антон Иванов, Иван Поликарпов, Иван Васильев, Иван Прохоров, Иван Лукьянов, Григорий Данилов – «изъявили удовольствие и приняли землю без каких-либо обжалований». Видимо, крестьяне согласились на вариант, предложенный помещиком в самом начале и против которого они возражали. Может быть, помещик пошел в чем-то навстречу крестьянам. Тем не менее, данный пример разграничения угодий между крестьянами и помещиками после отмены крестьянского права говорит о том, что помещик имел право инициировать разверстание земельных наделов по-новому и, как видно, с выгодой для себя, отдавая крестьянам не очень удобные земли.

Как известно, крестьяне сельца Образцово перешли на оброк в октябре 1864г. Может быть, такой переход был инициирован помещиком, поскольку требовать от крестьян аккуратного выполнения барщинных работ стало гораздо труднее, чем до реформы 1861г. Перевод на оброк означал выкуп крестьянами своих земельных владений у помещика. Поскольку крестьяне не располагали наличными деньгами, чтобы сразу внести выкуп за землю помещику (отдать необходимо было 674 руб. 83 ¹/₃ коп.), то эти деньги уплачивало правительство в виде так называемой выкупной ссуды, которую крестьяне потом должны были погасить в рассрочку в течение 49 лет с уплатою 6% годовых. При этом помещик не терял ничего – он получал в виде 6% годовых сумму прежнего годового оброка. Для этого годовой оброк капитализировался из 6%, т.е. умножался на 16 ²/₃. Поэтому, согласно ст. 66 Положения о выкупе, капитализация оброка в сельце Образцово составляла 11247 руб.16 коп..

Но приступить к выкупу оброка было нельзя, так как в 1862г. помещик Ладыженский В.В. взял ссуду в Московской Сохранной казне в сумме 5880 руб. 12 коп., а на 12 июля 1871г. этот долг составлял 5589 руб. 15 коп.. Пока помещик не рассчитается с долгом, выкупные операции проводить было невозможно.

К 1881г. Ладыженский В.В. полностью погасил свой долг и Московская Сохранная казна просит Тульское губернское присутствие приступить «не в очередь к обязательному выкупу крестьянского надела имения Ладыженского… Нет препятствий к прекращению распоряжения об обязательном выкупе крестьянского надела».

23 ноября 1881-го года В.В. Ладыженский продает свое имение в сельце Образцово своему сыну, Митрофану Васильевичу Ладыженскому: земельный участок помещика – 289 дес.1596 кв. саж.; земельный надел крестьян – 224 дес. 804 кв.саж. Всего – 514 десятин. Кроме этого, жилые и нежилые постройки. Особенно много перешло Митрофану Васильевичу долгов, взятых в свое время его отцом:

• в 1862-м году взятый кредит под залог усадьбы, расположенной на крестьянской земле среди крестьянских дворов (речь, видимо, идет о той старой усадьбе, которая была еще у помещиков Образцовых в 18-м веке);

• оставшийся долг в сумме 4073 руб.75 коп. от взятого займа еще в 1859-м году;

• долг по ссуде от общества Взаимного Поземельного Кредита в сумме 12000 рублей;

Митрофан Васильевич заплатил за имение своему отцу 21200 рублей серебром, включая в эту сумму и все вышеназванные долги.

27-го апреля 1882-го года Митрофан Васильевич вступил во владение имением в сельце Образцово. При этом присутствовали: поверенный Митрофана Васильевича – бывший дворовый Иван Макарович Рынской, сельский староста – Матвей Иванович Прохоров, крестьяне: Герасим Федорович Тришин, Спиридон Дмитриевич Дмитричев. В октябре 1882-го года Ладыженский М.В. объявляет о том, что хотел бы начать процедуру выкупа земли в постоянное пользование крестьянами сельца Образцово, доставшееся им согласно Уставной грамоты в 1862-м году во временное пользование. При помощи государства этот выкуп был осуществлен и с 1-го января 1883-го года крестьяне сельца Образцово стали именоваться крестьянами-собственниками. В течение 49 лет и 6-ти месяцев крестьяне должны были платить государству, которое за них рассчиталось с Митрофаном Васильевичем за эту землю, по 534 руб. 23 коп. в год.

Ладыженские – старинный дворянский русский род, идущий, согласно легенде, от выходца из Швеции, который в 1375-м году пришел к Великому князю Дмитрию Ивановичу, будущему Дмитрию Донскому. Выходца этого звали «Облажня». В 17-м веке многочисленные Ладыженские служили в различных чинах городовых и московских дворян, служили стряпчими, стольниками, воеводами.

Родоначальником Ладыженских был Еропкан Афанасьевич. Потомок Еропкана, Семен Романович, служил воеводой во Мценске (1613-1614г.г.), Орле (1614г.), Ельце. Сын его, Иван Семенович, был воеводой в Кеврюле (1624г.), присутствовал при встрече персидского посла, воевал у Сельсковских ворот Тульской Засеки. За Московское осадное сидение в 1618-м году ему была пожалована вотчина в Новосильском уезде. Сын Ивана Семеновича, Алексей Иванович Большой – стряпчий (1656-1660г.г.), московский дворянин, стольник, «дневал и ночевал» вместе со своим сыном Василием у гроба царя Иоанна Алексеевича (1696г.). Дед Митрофана Васильевича, Василий Алексеевич, подполковник, родился в 1782-м году. Как известно, в 1829-м году им было приобретено сельцо М.Дараево (с-цо Образцово) у помещицы Луниной В.Г. Умер Василий Алексеевич в 1851-м году. Отец, Василий Васильевич, родился в 1816-м году, поручик. Жена его, Ольга Алексеевна Чулкова. И Василий Васильевич, и Ольга Алексеевна в сельце Образцово не жили. Впоследствии они приняли сан монашества и получили имена: Василий - Вассиан, Ольга – Олимпиада.

Митрофан Васильевич родился в 1852-м году. Кроме него, в семье было еще четверо детей и все сестры: Екатерина – 1847г.р.; Ольга – 1849г.р.; Евдокия – 1850г.р.; Варвара – 1854г.р. Митрофан окончил курс наук в Санкт-Петербургском земледельческом институте с правом на степень кандидата сельского хозяйства и лесоводства. Приказом по корпусу лесничих определен в этот корпус с назначением исполняющего должность младшего токсатора. В 1873-м году служил в Вологодской губернии в Департаменте Государственных Имуществ, в 1874-м перешел на службу лесничим. Имел жалованье – 4410 рублей. В этом же году уволен по болезни.

В 1875-м году – коллежский секретарь, в 1879-м - титулярный советник (за выслугу лет). В 1876-м году поступил на службу в Департамент лесного хозяйства, а в 1879-м он уже работает в должности старшего лесного ревизора Тульской и Калужской областей. В 1879-м году Чернское земское собрание избрало Митрофана Васильевича почетным Мировым судьей. В 1882-м году он назначается старшим столоначальником лесного Департамента, в 1884-м – начальник 5-го отделения лесного Департамента, в 1886-м – начальник 1-го отделения. В этом же году причислен к Министерству Государственных Имуществ с оставлением в корпусе лесничих и назначением ревизором лесоустройства.

Митрофану Васильевичу иногда приходилось исполнять обязанности ревизора в сложных, а порой, в экстремальных ситуациях. Он должен был контролировать работу лесничих, других чиновников по лесоустройству, не допуская фактов коррупции, вымогательства и других злоупотреблений своим должностным положением этих лиц.

В конце 1888-го года ему поступило сообщение о том, что в Тамбовской губернии некоторые лесничие незаконно торгуют лесом, процветает взяточничество и воровство леса. Митрофан Васильевич принимает решение поехать туда с ревизией и разобраться на месте. Жил он в это время в Образцово. Все время он вел свой дневник и свою поездку Митрофан Васильевич подробно описал в нем.

«29 декабря 1888-го года приехал из Образцово к Долинино-Иванскому в Казариново (недалеко от станции Кресты Чернского уезда) в 4 часа дня, к обеду опоздал, был принят отлично. Получил самое искреннее обещание насчет места Земского начальника. Долинин-Иванский взял с меня слово сообщить ему в письме о результатах моих хлопот по этому предмету у Губернского предводителя и Губернатора; выехал от Долинино-Иванского в 11 часов на полустанок Кресты, куда приехал в 11 часов 30 минут. Провел сквернейших и скучнейших 5 часов в ожидании поезда на Тулу.

30-го прибыл в Тулу в 9 часов утра, остановился у Чернышева и немного отдохнув и приодевшись, отправился к Губернатору. Был им отлично принят, так как рекомендательное письмо Э.И. Шенрока обо мне было уже получено; со стороны Губернатора полная готовность содействовать мне насчет места Земского начальника. Затем отправился к врачу Губернатора моему прежнему знакомому А.А.Арсеньеву – Губернскому Предводителю Дворянства, облобызался – полное согласие на назначение меня Земским начальником. Итак, дело на этот счет налажено окончательно.»

Из Тулы Митрофан Васильевич направляется в Тамбовскую губернию, проезжая через Ряжск, Верды, Шацк, Кадом. Новый год встретил вместе с писарем местного волостного правления и бывшим купцом. Ехал Митрофан Васильевич инкогнито, выдавая себя за купца по лесным закупкам. Во время общения с разными людьми в дороге он узнавал многие обстоятельства дела, по которому он ехал – «…удалось все блистательно». Факты незаконной продажи, воровства леса, коррумпированности лесничих подтверждались.

Приехав в Кадом 1-го января вечером, «и к моему удивлению нашел чистый постоялый двор с чистою отдельной комнатой. В первый раз разделся, разбинтовал ногу, лег в чистую постель и задал жестокого храповицкого».

Направлялся Митрофан Васильевич сначало в Темниково, к местному лесничему, к которому приехал 2-го января в 10 часов утра. Лесничий с женой еще спали. Ладыженский М.В. отправился в канцелярию ждать, когда лесничий встанет. В канцелярии к Митрофану Васильевичу стали приставать писари и прислуга: кто он? да зачем? Не знал Митрофан Васильевич, что лесничий – человек молодой, очень нервный и вследствие обострившихся отношений к страже (объездчикам) и соседям очень подозрительный и напуганный.

Наконец, Митрофана Васильевича позвали в дом к лесничему. Он пошел, как был – укутан в шубу. «Вхожу в переднюю, меня встречает маленький человечек и с удивлением смотрит на меня, спрашивает, что мне нужно? Тут же в передней стоит прислуга и лесник. Я прошу его, чтобы он позволил мне войти с ним в отдельную комнату, чтобы объясниться; он же воображает, что я подослан врагами, меня не пускает и все требует, чтобы я сказал, зачем я приехал. У нас начинается глупое препирательство и наконец лесничий указывает мне на мой револьвер. Тогда я снимаю револьвер и отдаю ему, и опять прошу, чтобы он или удалил прислугу, или взял меня в отдельную комнату; на это он, как уже напуганный человек, не согласился и уже хочет принять меры, чтобы меня вывести. Тогда, делать нечего, я при людях объявляю, кто я и зачем приехал. Картина, конечно, меняется – извинения, любезности и прочее, и прочее. Одно досадно, что раньше времени разнесется через стражу (объездчиков) по лесничеству. Но это ничего.»

Этот лесничий был Кислоцкий, который стал на эту должность вместо Колтовского и не успел себя ничем замарать.

Митрофану Васильевичу при изучении недавно документов удалось узнать, что бывший лесничий Колтовский был «первостепенный мошенник, которому Сибири не миновать». Вплоть до 13-го марта Ладыженский М.В. занимался разбирательством дела о хищении леса. Стража (объездчики) и лесники, вместо того, чтобы охранять лес, его сами воровали. Митрофан Васильевич искал и находил в лесу порубленный лес, раскрыл факты взяточничества со стороны чиновников. В результате этой работы лесничего Нуровского и кондуктора Лопото от должности отстранили, казенный офицерский дом, в котором проживал Нуровский, постановили у него отобрать. Но Нуровский не только не подчинился этому решению, но стал очень агрессивен по отношению к Ладыженскому. За отстранение от должности и выселение из дома, Нуровский обещал Митрофана Васильевича «застрелить всенепременно». Ситуация осложнилась и как сам пишет Ладыженский М.В., «дело заварилось серьезное». Тем более, что противодействие ему, каждый по своему, оказывали и Тамбовское лесное управление, и местный становой пристав, который не хотел выселять Нуровского, и стражи леса под диктовку Нуровского написали акт о том, что якобы во время допроса их Ладыженский М.В. совершал над ними насилие, заставляя давать нужные ему показания. Дело усугублялось и тем, что и другие лесничие: Прусский, Дробовский - также не отличались добросовестным исполнением своих обязанностей и могли тайно противодействовать ревизору.

Оценив ситуацию, Митрофан Васильевич послал телеграмму в Петербург, чтобы оттуда дали указание губернатору Тамбовской губернии выселить в административным порядке Нуровского из занимаемого им дома. Кроме этого, он приставил к себе охрану - «…два гвардейца-объездчика», постоянно дежурили два урядника и несколько сотских – «…целая армия, одним словом».

В это же время к Митрофану Васильевичу приезжает его жена, Ольга Александровна, на которой он женился в 1881-м году. Повенчаны они были в Александровской церкви при Александровском военном училище в Москве. Митрофану в то время было 29 лет, а Ольге – 20. Брат Ольги, Алексей, горный инженер, проживал в д. Басово Тульского уезда.

Ольга помогает Митрофану Васильевичу: пишет письма и посылает телеграммы от его имени в разные инстанции. В ответ на одно из ее писем исправник вмешался в действия станового пристава, в результате чего пристав вынужден был извиниться перед Ладыженским.

Но Нуровский не успокаивается. Когда Митрофан Васильевич приехал с женой в населенный пункт Паники, чтобы спокойно пожить у одного монаха, Нуровский подослал туда троих людей, которые начали вести себя грубо, дерзко и нахально. Явно готовилась провокация. Пришлось Ладыженскому М.В. с женой уехать в село Новоселки, где он писал рапорт о своих действиях в лесничествах Тамбовской губернии. «Господи, когда же это все кончится! Хоть бы один порядочный лесничий!» - пишет Митрофан Васильевич в отчаянии.

Дело кончилось тем, что Нуровского все-таки выселили из казенного дома, Спасского, Дробовского также уволили с работы. На их место взяли других работников. С каждым кандидатом на должность лесничего Митрофан Васильевич лично беседовал. Доведя дело до конца, он выехал в Тамбов, а затем на родину.

В 1890-м году распоряжением Министерства Госимуществ, где он уже работает постоянно, Ладыженский М.В. назначен земским начальником 4-го участка Чернского уезда, в 1894-м – делопроизводитель земского отдела.

Работая земским начальником, Ладыженский М.В. нередко оказывался в конфликтных ситуациях с людьми, которые не хотели воспринимать его решения. В частности, в 1893-м году Митрофан Васильевич сделал в отношении крестьянина Вознесенского общества, Евстратова Егора Герасимовича, административное постановление не в пользу этого крестьянина. Тот в отместку за это, якобы, поджег молотильное здание Ладыженского в его имении (с-цо Образцово), но при этом нечаянно опалил себе руку. В поджоге заподозрили Егора, так как скрыть этот ожог руки было невозможно. Но Евстратов утверждал, что руку он «…обжег варевом, когда тащил из печки». И хотя улики были против него, а именно: Евстратов угрожал Ладыженскому поджогом после того, как не согласился с распоряжением земского начальника; совпадало время поджога и ожога руки; поджог был произведен после нескольких безуспешных обжалований Евстратовым решения Ладыженского. «Но прокурорская власть и чины судебного ведомства дело это до разбирательства на гласном суде не допустили. С Евстратова обвинение было снято и он в настоящее время на свободе.»

Вероятно, этому решению судебной власти способствовало и то, что сход крестьян села Вознесенского и сельца Кукуевки всячески защищал Евстратова, указывая, что он поведения хорошего и он не мог «изделать такой подобной глупости».

Митрофан Васильевич пишет письмо по этому случаю министру внутренних дел И.Н.Дурново. Он указывает, что в Чернском уезде поджоги недовольными крестьянами совершались и в отношении земского начальника барона А.А.Дельвига, и в отношении графа И.Л.Толстого. Поджигались строения сельских старшин и старост. Ладыженский обращает внимание на то, что «неуловимость этого зла способствует его распространению».

Тем не менее, суд дело в отношении Евстратова Е.Г. прекратил.

В 1896-м году Митрофан Васильевич был назначен вице-губернатором Семипалатинской губернии. Некоторое время (около месяца) он исполнял должность губернатора.

В 1882-м году – коллежский асессор, в 1885-м – надворный советник, в 1889-м – коллежский советник, в 1893-м - статский советник. Согласно Табелю чиновных рангов и титулов, действовавшего в это время, статский советник относился к 5-му, высшему классу личного дворянства.

К 1898-му году Митрофан Васильевич был награжден: орденом святого Владимира 4-й степени; орденом святого Станислава 2-й и 3-й степени; святой Анны 3-й степени; серебряной медалью в память императора Александра 3-го; темно-бронзовой медалью для ношения на груди на ленте за труды по проведению 1-й всеобщей переписи населения Империи в 1897-м году.

С 16 июля по 16 ноября 1897-го года исполнял должность военного губернатора Семипалатинской губернии. С августа 1898-го года перемещен вице-губернатором в город Витебск, где также некоторое время исполнял должность губернатора. В 1901-м году переведен вице-губернатором Ставропольской губернии. В этом же году награжден чином действительного статского советника.

В 1903 –м году должность губернатора Ставропольской губернии исполняет уже на постоянной основе. В 1904-м году награжден орденом святого Станислава 1-й степени. В 1905-м году – вице-губернатор Могилевской губернии.

В 1895-м году жена Митрофана Васильевича, Ольга Александровна, от имени своего мужа заключает договор с крестьянином Каширского уезда села Спас - Журавны, бывшим дворовым, Иваном Макаровичем Рынским, о передаче в арендное пользование имения в сельце Образцово на 6 лет (с 18 декабря 1895-го года по 18 декабря 1901го года). В аренду отдавалось имение с имеющейся во владении Митрофана Васильевича землею площадью в 320 дес. 630 кв. сажен, с жилыми и нежилыми хозяйственными постройками, сельскохозяйственными машинами и земледельческими орудиями, скотом, лошадьми и прочим инвентарем. Передавался и фруктовый сад, в котором росло: больших яблонь – 2100 шт., молодых – 167 и пустых мест для посадки новых корней – 283. Кроме этого, Ивану Макаровичу в арендное пользование досталось: ржи – 23 четверти по 7 пудов 8 фунтов в четверти; 20 четвертей по 6 пудов 22 фунта; прошлогоднего урожая – 18 четвертей по 7 пудов 21 фунт; овса семенного – 172 четверти и 5 мер по 5 пудов 36 фунтов; овса расхожего легкого – 18 четвертей; картофеля семенного – 550 четвертей; картофеля расхожего – 8 четвертей, гречихи – 1 четверть; сена – 1 стог, в окружности которого – 12 сажен, кроме этого, еще сена 150 пудов; соломы: ржаной – 500 копен, овсяной – 750 копен; весь наличный гуменной корм, хоботы.

При сдаче в аренду оговаривались следующие условия:

- арендатор Рынской может вести хозяйство по 4-х польной системе севооборота или ввести 8-ми польную с посевом клевера, чтобы однородный хлеб по хлебу не сеялся и земле давался бы «перегул», то есть, отдельные участки земли отводились бы под пар. Посев масляничных культур запрещался;

- арендатор обязан ежегодно землю, отведенную под пар, удобрять не менее 15 десятин навозом, полагая на каждую десятину не менее 200 возов, весом каждый не менее 10 пудов;

- арендатор обязан «иметь надлежащий уход» за находившимся в имении плодовым садом: все деревья окапывать, летом под ветви подставлять подставки, съем яблок производить осторожно и не допускать поломки ветвей и сучков, ежегодно «подваживать» по 100 яблочных прививков не моложе 3-х летнего возраста;

- арендатор обязан ремонт строений производит за свой счет. Ему предоставлено право находящуюся в имении ригу переделать за свой счет;

- арендатор обязан был застраховать строения за свой счет. В случае пожара страховое вознаграждение должно быть употреблено на постройку нового строения вместо сгоревшего;

- содержать в порядке инвентарь, сельскохозяйственные машины и орудия;

- арендатор обязан один раз в год красить масляной краской железную кровлю;

- арендатор может производить постройки, заниматься торговлей (кроме винной). Построенные строения по окончании договора может снести;

- арендная плата составляет в год 2200 рублей, которую необходимо выплачивать 2 раза в год равными долями: 15-го февраля и 15-го октября;

- если сад погибнет от мороза или от каких-то других причин, арендная плата уменьшается в год на 400 рублей;

- если произойдет просрочка с платежом, то с арендатора дополнительно взыскивается 500 рублей, а арендный договор может быть расторгнут;

- договор может быть расторгнут и до истечения срока договора. В этом случае Ладыженский М.В. обязан будет предупредить арендатора не позже июля месяца. Если к моменту передачи имущества хозяину после прекращения договора будет что-то из имущества испорчено, то Рынской обязан будет оплатить 120% стоимости испорченного имущества.

В 1898-м году имение в сельце Образцово представляло собой:

- земля – 320 десятин 630 кв. сажен, из которых: под усадьбой – 14 дес. 110 кв. саж, пашенной – 272 дес.710 кв. саж, сенокосной – 4 дес.700 кв. саж, пастбище занимало 1 дес.1100 кв. саж, лес – 5 дес. 600 кв. сажен;

- дом деревянный, крытый железом, стоимостью 10000 рублей;

- амбар деревянный, крытый железом – 3000 руб.;

- конюшня и сарай деревянные, крытые железом – 2000 руб.;

- людские избы и скотный двор, каменный, крытый соломой – 1500 руб.;

- молотильный сарай, крытый соломой – 400 руб.;

- ледник и погреб – 200 рублей.

В этом году Ладыженский М.В. решил взять кредит в банке, заложив свое имение в сельце Образцово. Банк оценил имение в 36853 рубля и признал возможным в ноябре 1898-го года выдать ему ссуду под залог имения в 21400 рублей.

В этом же году Митрофан Васильевич получает еще одну ссуду в размере 8000 рублей, но уже под залог другого своего имения, находившегося в сельце Круглое, Новая деревня тож, отстоящей от г. Черни в 21-й версте, от села Липицы в 5 верстах и от сельца Образцово в 15 верстах. В имении числилось всего 230 десятин 600 кв. сажен земли. Инвентаря никакого не было. На самой усадьбе располагалось 7 построек. Имение сдавалось также в аренду за 1000 рублей в год. В 1901-м году участок земли имения в 216 дес. 1640 кв. сажен (почти все имение) при сельце Круглом был выкуплен Кругловским сельским обществом с условием погашения долга банку по взятой Митрофаном Васильевичем ссуде в 1898-м году.

В 1903-м году у Митрофана Васильевича, действительного статского советника, в д. Образцово имелось 297 дес. земельной площади и в сельце Круглое Чернского уезда – 24 десятины. Кроме Митрофана Васильевича, в сельце Образцово имела земельную площадь размером в 229 дес. Мамонтова Мария Николаевна, помещица д. Решетов Хутор, где она жила там вместе со своим мужем, отставным штабс-капитаном Сергеем Александровичем Мамонтовым. Капитан артиллерии, Сергей Александрович за отличия в войне против турок в 1877-м году был награжден орденом Анны 4-й степени, Станислава 3-й степени с мечами. Видимо, к 1898-му году Ладыженский М.В., нуждаясь в деньгах, продал часть своей земли соседке, Марии Николаевне. (Жены помещиков имели право владеть земельными угодьями наравне со своими мужьями).

В 1905-м году или в следующем, 1906-м, Ладыженский М.В. направляет прошение в министерство иностранных дел о своей отставке: «Прослуживши на государственной службе более 30-ти лет и на последней должности вице-губернатора 9,5 лет, имею честь ходатайствовать перед Вашим Высокопревосходительством об увольнении меня по разстроенному здоровью от службы с пенсией. При этом имею честь препроводить: 1-е –что мною будет представлено свидетельство о состоянии моего здоровья, по получении такового на предмет мне пенсии по сокращенному сроку; 2-е – что я в действительности состояния никакого не имею, ибо принадлежашие мне в Чернском уезде 320 десятин земли заложены в Дворянском Банке в сумме 21.400 рублей и в настоящее время, за уплатою процентов, никакого дохода не приносят; …».

Живет Митрофан Васильевич в это время в Санкт-Петербурге в гостинице на Морской улице.

21-го февраля 1913-го года ему, почетному мировому судье по Чернскому уезду, было выдано свидетельство: «Дается действительному статскому советнику М.В.Ладыженскому в том, что ему предоставлено право ношения на груди Высочайше учрежденной, в память 300-летия Царствия Дома Романовых, светло-бронзовой медали».

Митрофан Васильевич Ладыженский оставил свой след в истории и как писатель. Он написал «Мистическую трилогию», состоящей из трех книг: «Сверхсознание» - в 1911-м году, «Свет незримый» - в 1912-м , «Темная сила» - в 1915-м году; книгу-повесть в 5-ти частях – «Невидимые волны»; пьесу «Из новеньких» - комедию в 4-х действиях, пьесу «Женихи» - комедию в 2-х действиях. Кроме этого, он написал доклад: «Враги христианства», с которым выступил на одной из конференций.

Писатель Михаил Спасовский так отзывался о повести «Невидимые волны» в 1917-м году: «В простую речь, в мягкую форму увлекательной повести М.В.Ладыженский вложил яркую мысль, ценность которой – в глубоком воспитательном значении. Есть книги, которые нравственно возрождают, согревают души, примиряют ум с небом, озаряют его светлыми идеалами высшей мудрости, умиротворяют тревожное биение мятущаго сердца, рождают в нем дневную гармонию между суровой, жестокой и злой действительностью и жизнью иного мира, в которых дышет Русь. Есть книги, которые в хаос неудовлетворенности настоящим, ропота на судьбу, гнева на людей, в хаос жадных исканий, болезненных сомнений и ожесточенной борьбы за существование, когда в эгоизме ищешь счастье, хотя бы призрачного, когда вокруг никого не видишь, кроме врагов и соперников, когда тусклый взор не подымается выше суетливой обыденщины, когда смысл жизни фатально упирается в сытый желудок, презренный металл и дешевую популярность бульвара, когда меркнет солнце, тускнеют звезды, слабеет воля, подкашиваются нравственные устои и последние проблески пытливой совести тонут в омуте мелких невзгод – есть книги, которые в этот хаос современной фисгармонии, властно врываясь светлым лучом, вносят удивительное настроение, радостное и благоговейное, удовлетворенное и спокойное, за которое хочется горячо пожать руку автору, поблагодарить его за дорогие минуты духовного возрождения.

Вот к таким хорошим книгам и принадлежит повесть М.В. Ладыженского – «Невидимая волна».

Далее Михаил Спасовский продолжает: «Русский читатель, если друг твой в минуты тяжелого раздумья тоскливым взглядом окинет совершенный свой жизненный путь и почувствует в сердце своем холодный гнет пустоты, душевного разлада и безсилие ума – тогда подари ему повесть Ладыженского!…»

За книги «Мистической трилогии» слова благодарности Митрофану Васильевичу с просьбой выслать им побольше экземпляров таких книг прислали: Архиепископы – Харьковский, Херсонский и Одесский, Ярославский и Ростовский, Новгородский и другие; Епископы – Симбирский, Забайкальский, Енисейский и Красноярский, Вологодский, Архангельский и Холмогорский, Подольский и Брацлавский и другие; правление Шуйского духовного училища, член Государственной Думы Владимир Митрофанович Пуришкевич и многие другие лица. Все они отмечали, что книги Ладыженского очень полезны в нравственном и духовном воспитании людей.

Взгляды М.В.Ладыженского менялись в течение его жизни. Если в первых своих сочинениях он описывает различные типы «сверхсознания», сопоставляет западный путь христианства и восточные учения Будды, Кришны, то уже в конце жизни Ладыженский приходит к выводу о том, что лишь Православие является чистым источником Божественного Откровения. Он честно признается в том, что принципиально изменил свои взгляды и предостерегает читателей от ловушек и тупиков на возможных путях духовного поиска. В введении к первому тому трилогии Ладыженский пишет: «Настоящая книга написана не столько для людей, признающих необходимость религии, сколько вообще для всякого читателя, хотя бы и не верующего, но не лишенного ясного сознания своего «Я»… иначе сказать - книга написана для читателей, не лишенных ощущения своей души, как вместилища особой духовной субстанции».

Среди единомышленников и соратников М.В.Ладыженского были видные русские философы, писатели: Лев Александрович Тихомиров, Петр Демьянович Успенский.

Занимаясь вопросами веры, мистики, разоблачая религиозные лжеучения, Ладыженский, конечно же, не мог не встретиться со своим выдающимся земляком, Львом Николаевичем Толстым, тем более, что в последние годы своей жизни Митрофан Васильевич часто проживал в деревне Басово Тульского уезда в имении брата своей жены, Алексея Александровича Воронина. Имение находилось рядом с Ясной Поляной. Их встреча состоялась в конце июля 1910-го года, о чем Л.Н.Толстой сделал короткую запись в своем дневнике. На Митрофана Васильевича же эта встреча произвела такое сильное впечатление, что детально описал ее в своей книге «Свет незримый»: «Ровно в 7-мь часов к нам из своего кабинета вышел Лев Николаевич; одет он был, как всегда, в свой традиционный костюм – в блузу; походка его была быстрая, держался он прямо. Лицо у Толстого было усталое; выражение его было очень серьезное.

«Как здоровье Ваше, Лев Николаевич?» - спросил я после обычных приветствий. (Незадолго до нашего свидания Толстой был болен).

«Да что здоровье!.. – отвечал он, - надо к смерти готовиться»…

Эта фраза Толстого о смерти произвела особое впечатление на Лыдыженского. Уход из жизни добровольный или естественный присутствует отдельной темой в его произведениях. Митрофан Васильевич отмечает, что Толстой морально был готов к смерти, воспринимал спокойно возможность своей кончины.

В беседе двух писателей были затронуты не только темы подвижничества, религии и сверхсознания, но Лев Николаевич с большим интересом расспрашивал Митрофана Васильевича о кругосветном путешествии, которое незадолго до этого предприняли Ладыженские. Митрофан Васильевич рассказывал об Индии, Японии, Алжире. Говорили они и о культуре, о цивилизации, и на разные другие темы.

Через несколько дней Лев Николаевич нанес ответный визит в Басово к Митрофану Васильевичу. Это была их последняя встреча. Вскоре Ладыженский заболел и его больного увезли в Москву. В том же году скончался Л.Н.Толстой.

В 1913-м году Ладыженский М.В. просит банк выдать ему еще одну ссуду под залог имения в сельце Образцово в сумме 25000 рублей в дополнение к долгу, невыплаченному по взятой им ссуде еще в 1898-м году. Имение находится в арендном пользовании у Дарьи Федоровны Рынской, жены Ивана Макаровича, который к тому времени уже умер. Всего земли в имении в это время числилось в количестве 319 дес. 1956 кв. сажен, из которой 296 дес.1359 кв. сажен было сельскохозяйственного назначения и представляла собой ровную поверхность с небольшой покатостью к югу. Вся эта земля находилась в одном участке удлиненной формы, протянувшийся на расстоянии 5 верст вдоль Большой Новосильской дороги по обеим ее сторонам, начиная от современного Александрова поселка до хутора Дедов. Почва представляла собой глубокий, хорошо удобренный чернозем на глинистой подпочве, а на южной стороне этого участка около дороги недалеко от деревни Решетово – на песчаной подпочве, где добывают песок (среди местных жителей это место называется – «песочные ямы»). Лощина, находящаяся в северо-восточной части – «Изотская лощина» - неглубокая и в любом месте доступна для переезда.

Вся пахотная земля была разбита на 4 клина по 68 десятин. Ежегодно один клин оставался под пар, куда на площади в 20-25 десятин вносился навоз по 200 возов на одну десятину. Для этого требовалось много навозу. Но у арендатора, кроме скота, взятого в аренду, было много своего скота: 42 лошади, 33 головы крупного рогатого скота, 40 овец, 11 свиней. Под огород, гумно и постройки было отведено 2 дес. 288 кв. сажен.

В сельце было 2 пруда, 3 срубовых колодца и еще один небольшой пруд около главного пруда на самой усадьбе – сажалка.

Пастбище занимало 1 дес. 1771 кв саж., где земля была плохого качества, перерезана промоинами. В лесу, располагавшемся на площади в 5 дес. 440 кв. сажен по склонам широкой лощины, росли береза, дуб, осина, в среднем, 8-ми летнего возраста. Вся площадь леса могла использоваться под сенокос.

Местность, где находилось имение Ладыженских, была густо населена. В ближайших населенных пунктах прихода церкви села Вознесенского, куда относилось и сельцо Образцово, было: в д. Студенец – 80 дворов, в д. Решетово – 15, в самом Образцово – 35 дворов. Крестьяне занимались, в основном, земледелием, но некоторая часть из них находилась в отхожих промыслах и служила на Московской железной дороге. По соседству с имением находились промышленные предприятия: винокуренные заводы – в с. Спешнево (Ворогушиных), в с. Троицкое на Филиной Зушице в 7-ми верстах (князя Имеретинского), в с. Тихвинском в 10 верстах (Елагиной).

Сельскохозяйственная продукция имения сбывалась обычно зимою в г. Мценск, для чего нанимались крестьяне со своими лошадьми. За доставку продукции в город на расстояние в 40 верст в один конец помещик платил крестьянам по 40 копеек за один пуд доставленного груза. Стоимость сельскохозяйственной продукции была следующая: рожь – 75 копеек за 1 пуд, овес – 60 коп., картофель – 15 коп., сено – 30 копеек.

Помещики нанимали для работ в своем имении постоянных, сезонных, временных рабочих и так называемых поденщиков, за что платили им определенную плату: постоянному рабочему – 60-70 рублей в год, летнему (сезонному) – 30-40 руб., временному на 1 месяц – 8 руб., поденщику: до страды – 30 коп. в день, в страду – 60 коп.; поденщице: до страды – 20 коп., в страду – 25-40 копеек.

В имении при 4-х польном севообороте выращивали пшеницу озимую, рожь, овес, картофель. Средняя урожайность составляла: рожь – 80 пудов с десятины (примерно чуть более 11 центнеров с 1-го гектара); овес – 100 пудов; картофель – 500 пудов; пшеница озимая – 90 пудов.

На усадьбе содержалось: 7 коров, 2 быка, 8 лошадей, 9 овец, 2 поросенка, 9 голов молодого скота, много птицы. Все это оценивалось в 2800 рублей.

Из построек на усадьбе находилось:

• дом одноэтажный, крытый железом, половина дома обложена кирпичом – 5000 руб;

• каретный сарай и конюшня, крытые железом – 1200 руб.;

• молотильный сарай – 200 руб.;

• сушилка каменная – 200 руб.;

• амбар, крытый железом – 250 руб.;

• ледник, подвал, баня – 300 руб.;

• сарай для сбруи – 100 руб.;

• птичья изба – 75 руб.;

• скотный двор каменный и деревянная изба – 975 руб.

Все постройки находятся в порядке, за исключением некоторых, которые ветхи и требуют ремонта, и все строения оцениваются в 9000 рублей.

Из сельскохозяйственного инвентаря и машин числилось:

• молотилка 8-ми конная –1;

• веялка ручная –1;

• веялка конная –1;

• сохи –12;

• бороны железные – 6;

• драпачи – 5;

• катки – 2;

• сеялка – 1;

• телеги – 8;

• сани – 10;

• мелкий инвентарь на сумму в 550 руб.

Стоимость всего этого составляет 2290 рублей.

Фруктовый сад, имеющий площадь 10 десятин 2000 кв. сажен, в котором имелось 3000 корней плодовых деревьев, сдается в аренду арендаторам Рынским за 1000 рублей в год.

Сенокосные угодья были расположены по лугу и склонам неглубоких лощин. Ни кочек, ни кустарников нигде не было. Только в одной лощине, находившейся в северо-восточной части, растет небольшая мочежина (видимо, речь идет о лощине, находившейся выше пруда на хуторе Дедов) Сена собирали примерно по 60 пудов с десятины.

Срок аренды заканчивался 18 декабря 1913-го года. Это был третий арендный срок: 1-й – с 1895-го по 1901-й; 2-й – с 1901-го по 1907-й; 3-й, который заключала уже жена Ивана Макаровича, Дарья Федоровна Рынская – с 1907-го по 1913-й год. После этого Митрофан Васильевич не намерен был заключать новый договор на аренду имения и планировал сам вести хозяйство. Причиной такому решению явилось то обстоятельство, что арендная плата была очень мала для владельца имения. Размер «этой ненормальной платы в 2200 рублей был установлен 18 декабря 1907-го года во время длившейся тогда революционной смуты». В 1901-м году арендная плата составляла 3500 рублей. К такому же выводу пришел и банк, который производил опись имения Ладыженских в 1913-м году: «….арендная плата в 2200 рублей за все имение, когда арендатор, сдававший , в свою очередь, фруктовый сад в аренду и получавший за это 1000 рублей в год, являлась полным анахронизмом». Для сравнения приводятся следующие данные по арендной плате за землю: помещик Рогачев в сельце Юровка (в 5-ти километрах от Образцово) сдавал крестьянам землю по 15 рублей за десятину; Гринев в селе Вознесенское – по 15-20 рублей за десятину; Борисоглебский в селе Спешнево – по 20-25 рублей; Голубятников в сельце Малое Теплое – по 25 рублей. А продавали землю помещики по следующей цене: Гринев продал 164 десятины по 131 рублю за десятину, князь Имеретинский в селе Троицком – 187 десятин по 130 рублей, Борисоглебский продал землю в количестве 180 десятин около д. Дубровы по 137 рублей.

Но вскоре Митрофан Васильевич передумал вести хозяйство самому и решил вообще продать свое имение в сельце Образцово. Сам он не мог принять окончательного решения, так как имение было заложено в банке и самостоятельно Митрофан Васильевич не имел право продать имение – требовалось разрешение банка.

1-го марта 1914-го года он просит такого разрешения у Государственного Дворянского земельного банка - продать имение по частям с переводом долга банку покупателями. Банк разрешил это сделать и в апреле 1914-го года имение в сельце Образцово было продано:

• один участок земли площадью в 19 дес.549 кв. сажен за 5768 рублей – Ивану Федоровичу Александрову, купцу, проживавшему в имении Александрова недалеко от села Войново;

• второй участок площадью в 7 дес. 1307 кв. сажен за 2112 рублей – Климу Андреевичу Маркелову, крестьянину Новосильского уезда, проживавшему в Воинских Дворах (современный Александров поселок);

• третий участок в 293 дес. 100 кв. сажен был продан крестьянке Дарье Федоровне Рынской, бывшей арендаторше имения в сельце Образцово, за 87912 рублей. Ей же вместе с землей досталась и усадьба Ладыженских в этом сельце, где она с семьей и проживала.

29-го июня 1914-го года в усадьбе произошел пожар, в результате которого сгорела деревянная изба с сенями, крытая соломой. Сгоревшую избу Рынские выстроить вновь не захотели и страховую сумму внесли в счет погашения ссуды, взятой еще Митрофаном Васильевичем. 12-го октября 1914-го года сгорела птичья изба.

В январе 1915-го года умерла Дарья Федоровна Рынская и владельцами имения стали ее сыновья: Евгений и Иван Ивановичи Рынские, которые в это время проживают в Образцово. Как видно, у Рынских было 2 сына. А бывшая жительница д. Образцово Зинаида Захаровна Романова утверждала, что у помещика было трое сыновей, один из которых был в тесных отношениях с ее бабкой, Натальей Петровной Романовой

М.В.Ладыженский умер в 1917-м году. Известно, что похоронен он был вместе с женой в ограде Успенского монастыря. Дата смерти его жены, Ольги Александровны, неизвестна. Могилы их не сохранились.

После Октябрьской революции 1917-го года часть жителей деревни Образцово переселились на новое место жительства и образовали новый населенный пункт - деревню Красный Пахарь.

В 1916-1917-х годах в сельце Образцово существовало два сельских товарищества по обработке земли: 1-е объединяло 30 домохозяев и имевшее в своем пользовании 190 десятин земли; во 2-м товариществе было 8 домохозяев, которые обрабатывали землю на площади 41 десятина. В это товарищество входили следующие хозяева: Тришин Герасим Федорович, Переведенцев Андрей Кузьмич, Лукьянов Михаил Петрович, Савушкин Михаил Егорович, Романов Лаврентий Иванович, Хряпин Иван Семенович, Дмитричев Спиридон Дмитриевич, Тришин Федор Николаевич. Рынские же владели землей, которую они купили у Ладыженского М.В., площадь которой составляла около 163-х десятин. Но после революции землю Рынских национализировали, а сами они продолжали проживать в своей усадьбе, занимая три постройки в своей бывшей усадьбе: дом деревянный из 6-ти комнат, крытый железом, размером 20х12 аршин, сарай деревянный из горбылей, крытый соломой – 9х9 арш., сарай деревянный на столбах, крытый соломой – 7х6 аршин. Кроме этих построек, в бывшем имении находились еще постройки, переданные в арендное пользование, как и фруктовый сад, Чернскому кооперативному товариществу садоводов: сарай деревянный из горбылей без крыши, ветхий – 22х10 арш., изба деревянная, крытая соломой, без потолка, совершенно ветхая – 6х6 арш., каменные стены от скотного двора, совершенно ветхие, площадью 21 кв. сажень. Представителем кооперативного товарищества садоводов в качестве заведующего своим бывшим садом был назначен Евгений Иванович Рынской.

Сад в июне 1922-го года представлял собою следующее:

- площадь сада – 9 десятин;

- количество корней яблонь – 1600, груш –2;

- возраст плодовых деревьев – от 30 до 65 лет;

- зимних сортов яблонь – 60% от всего количества яблонь, осенних – 20%, летних – 20%;

- пустых мест под плодовые деревья – 210;

- состояние плодовых деревьев: испорченные от неправильной окопки в 1921-м и уборки урожая в 1920-м годах;

- длина защитных посадок – 754 саженя (более 1,5 км.);

- порода деревьев в защитных насаждениях – лоза, акация;

- состояние защитных посадок – обыкновенное;

- длина окружной канавы – 452 саженя, ширина – 2 аршина;

- состояние окружной канавы – плохое;

- число подпорок – 1500 штук, длина подпорок – 2, 5 аршин;

За аренду сада товарищество садоводов платило государству арендную плату. Рынской Е.И. должен был предоставить: 45 пудов сена и 202 пуда 20 фунтов яблок (более 3-х тонн 200 кг.).

Через год, 10-го августа 1923-го года была произведена еще одна опись усадьбы бывших владельцев Рынских. Отмечалось, что у большинства построек износ составляет более 50%, развалился один сарай. Фруктовый сад по-прежнему занимает 9 десятин, огород – 0,5 десятин, сама усадьба – 1 дес.600 кв. сажен. Сохранились все садовые насаждения – 1600 штук. Животных и мелкого инвентаря в усадьбе нет. Акт обследования подписал Евгений Рынской, то есть, в 1923-м году Рынские еще проживали в Образцово.

В Образцово было два сада: «старый» и «молодой» - так их называли местные жители. К cаду, который передавался в аренду товариществу садоводов и заведующим которым являлся от этого товарищества Евгений Рынской, принадлежали оба сада, общая площадь которых от канавы до канавы составляла чуть более 10 десятин, а площадь, которая отводилась непосредственно под плодовые насаждения, была 9 десятин. Примерно известно, с какого времени существует «старый» сад. Если в 1922-м году отмечается, что самый большой возраст плодовых деревьев в саду 60-65 лет, то это означает, что сад был заложен сразу же после отмены крепостного права, то есть, в начале 60-ти десятых годов 19-го века. Но на плане, представленном крестьянами сельца Образцово в 1865-м году при рассмотрении спора между помещиком В.В.Ладыженским и крестьянами этого сельца о предоставлении земель во временное пользование крестьян хорошо видно, что в имении помещиков Ладыженских имеется сад, территория которого примыкает непосредственно к пруду и границы которого не совпадают с границами современного «старого» сада. Это означает, что современный «старый» сад был заложен, видимо» в 80-е годы 19-го века сыном Василия Васильевича, Митрофаном Васильевичем Ладыженским. Что же касается «молодого» сада, то, скорее всего, он был заложен непосредственно перед революцией. В 50-х – 60-х годах 20-го столетия сады очень хорошо плодоносили и их охраняли. В начале 21-го века плодовых деревьев в садах практически не осталось и они зарастают дикорастущими деревьями и кустарниками.

В 20-е годы, по рассказам той же Зинаиды Захаровны, семья Романовых в д. Образцово подверглась репрессиям. Дед, Дмитрий Романов, считался зажиточным крестьянином, находился в хороших отношениях с местным помещиком, наладил изготовление кирпичей и продавал их, добывал известняк на «ямах», построил себе дом, сарай. Колодец, который существует и поныне под домом Капитоновых, вырыл он. Когда случился неурожай, то он помогал своим односельчанам мукой. Но Советская власть посчитала его кулаком и в 1929-м году было принято решение выслать Дмитрия Романова из деревни. Сход крестьян был против этого выселения. В результате гонений, преследований Дмитрий уехал в Москву, предварительно достав паспорт. Но милиция, арестовав Дмитрия, посадила его в Бутырку. Из-за болезни (рак горла) его освободили и он возвращается в д. Образцово, где и умер. Похоронен на кладбище бывшего села Вознесенского, а жена его, Наталья Петровна, скончалась в Москве.

В конце 20-х годов сельские товарищества по обработке земли прекратили свое существование и в 1930-м году возник колхоз имени Калинина, объединивший две деревни: д. Образцово и д. Красный Пахарь.

В доме кулака Романова было сначала правление колхоза, затем школа, а потом дом этот отдали многодетной семье Капитоновых. У крестьянина Тришина Григория Васильевича была молотилка, которую у него отобрали Во время войны в доме Хряпиных располагался штаб воинской части.

В 1948-м году в деревне Образцово было 24 дома, в которых проживало 104 жителя, в 1960-м году – 22 дома и 100 жителей. В деревне Решетово после войны было 15 домов и 68 жителей

В начале 50-х годов на месте усадьбы помещиков в деревне Образцово построили начальную школу. По своему прямому назначению она прослужила лет 20-25, а затем там жили люди. В начале 21-го века здание школы разобрали местные жители.

. До войны и некоторое время после нее почти каждая деревня или несколько их представляла собой отдельный колхоз. Трудно приходилось колхозникам во время войны: в деревне остались, в основном, женщины, старики и дети. Нелегко было и после войны. 11 мая 1945-го года состоялось заседание исполкома Спешневского сельского совета, на территории которого находился, в числе многих, и колхоз имени Калинина. Председатель этого колхоза Федин докладывал о ходе посевных работ. Он отметил, что на 10 мая этого года засеяно только 50% посевной площади, называя при этом причины задержки с севом: низкая дисциплина колхозников и слабая тягловая сила, то есть, малое количество лошадей в колхозе. В ноябре 1946-го года председателем колхоза стал Романов Иван Петрович, житель деревни Красный Пахарь.

Затем в результате объединения колхоз имени Калинина в числе других вошел в состав колхоза имени Сталина с центральной усадьбой в селе Спешнево. Этот колхоз был в числе передовых хозяйств в районе. Председатель его, Жидов Иван Иванович, живший в Спешнево, был уважаемым человеком, хорошим хозяином своего колхоза. После известных событий 1956-го года колхоз был переименован и он получил название «Мир». В 50-ти десятых годах сразу за старым садом в деревне Образцово построили ригу, оборудовали ТОК, где в июле-августе сортировали горы зерна. Потом ТОК перенесли в селе Спешнево и на этом месте местные ребята оборудовали футбольное поле. А когда и местных пацанов не стало, здесь разместилась брошенная сельскохозяйственная техника, от которой сейчас тоже ничего не осталось. Около деревни стояла огромная конюшня, ферма на большое стадо коров. Рядом располагался машинно-тракторный парк («табор» - так его называли жители) с большим количеством сельскохозяйственной техники, на которой работа была организована в две смены. Сравнительно недавно ушли из жизни люди, которые с малых лет и до конца своей жизни работали на этой технике, честно и добросовестно выполняя свой долг, в ущерб своему здоровью, часто за символическую плату – Тришин Михаил Николаевич, Хромов Александр Петрович, Хряпин Иван Алексеевич. На заслуженном отдыхе находится Тришин Николай Николаевич, считавшийся лучшим водителем местного колхоза.

В начале 60-ти десятых люди стали уезжать из деревень поближе к цивилизации. Исчезли населенные пункты, находившиеся поблизости от деревни Образцово: Дедов, Поповка, Авдеево, Нижний Рог, Богословка, Кукуевка, Студенец, Румянцево, Дворики, Пущино, Песновка, Минино, Каменка, Вороновка, Сухотинка и другие. Деревня Красный Пахарь перестала существовать летом 1965-го года, когда семья Хромовых, пережив одна в деревне зиму, переехала в д. Образцово. В середине 60-х годов в д. Образцово было больше 20-ти домов и еще достаточно много жителей. С течением времени исчезает одно за другим: школа, ферма, конюшня, «табор», умирают старожилы, а молодые люди уезжают из родных мест, …

Большой пруд постепенно обмелел, а от второго, который находился чуть ниже, осталась только часть плотины. Еще ниже в 60-ти десятых годах 20-го века насыпали новую плотину и образовался новый пруд. Такой же пруд был сделан и на «ямах». Местоположение пруда, который местные жители называли «барский», а при помещиках он назывался «сажалка», можно еще найти довольно просто – его остатки хорошо сохранились. «Сажалкой» такой пруд называли потому, что в этом водоеме выращивали мальков рыбы для разведения товарной рыбы в большом пруду.

В 90-х годах прекратил свое существование колхоз «Мир». Сельскохозяйственная техника и все остальное имущество колхоза было или продано, или растащено.. Поля вокруг этих деревень зарастают лесом, луга бурьяном. Кладбище в бывшем селе Вознесенское, к приходу церкви которого относились деревни: Образцово, Решетово - сейчас представляет собой Некрополь этих населенных пунктов, их историю: там похоронены Тришины, Хромовы, Саушкины, Капитоновы, Хряпины, Прохоровы, Барановы,…

В 1857-м году в д. Образцово был один пруд и один колодец, в д. Решетово – один пруд и колодец. В начале 20-го века в д. Образцово – один пруд, три колодца, церковно-приходская школа, 38 хозяйств, 313 жителей, из которых грамотных мужчин – 58, женщин –0. Образцовское сельское общество имело в это время 224 десятин земли: 1 дес. – леса, 2,5 дес. – луга, 195 дес. – пашни, 4 дес. – неудобий; 70 лошадей, 37 голов крупного рогатого скота, 250 – мелкого, 17 свиней. Помещик Ладыженский М.В. в 1905-м году имел 290 дес. пахотной земли, 7 дес. лесного массива; 25 лошадей, 30 голов крупного рогатого скота, 25 – мелкого. У Мамонтова С.А. в д. Решетово во владении находилось 297 дес. земли. В начале 21-го века в д. Образцово – три пруда, три колодца, два из которых обвалились. Пруд, известный еще с 18-го века как большой и очень глубокий, настолько обмелел, что он стал пригоден только лишь для плавания домашней птицы и ловли маленьких карасей на удочку. В деревне осталось только 4 хозяйства и 7 жителей.

Название населенного пункта	Период, год
	1782	1795	1834	1850	1900	1916	1946	1963	2007
д. Образцово Кол-во дворов Кол-во жителей	17 171	281	294	15 156	28 201	37 334	23 116	23 115	4 7
д.Решетово Кол-во дворов Кол-во жителей			11 113	13 116	16 107	24 186	14 65		1 2