Село Богословское, Спешнево

Вплоть до 18 века на территории между современными населенными пунктами Спешнево и Малое Тёплое по направлению к д. Глотово находился Нарецкий лес, а вершина лощины, которая находится за селом Спешнево, где когда-то располагались мельница, скотные дворы, пруд, называлась Нарецким верхом. Около этого Нарецкого леса, там, где сейчас располагается с. Спешнево, до 17-го века находился населенный пункт – деревня Слободка Нарецкая. Позднее, вероятнее всего, во 2-ой половине 17 века, в этом месте была построена церковь Иоанна Богослова, а населенный пункт стал называться – село Богословское. В исторических документах (Ф.819,0п.7, Д 1910, стр. 19 об.) так и говорится: «…в Новосильском уезде в Пятницком стану под Нарецким лесом что была прежде деревня Слаботка Нарецкая а ныне село Богословское под Нарецким лесом…»

Во второй половине 17-го века на территории, примыкающей к этому селу, имели поместья достаточно много землевладельцев, среди которых были два брата – Григорий и Осип Силычи Спешневы. Название села «Богословское, Спешнево тож» несомненно связано с именем Григория Спешнева, поскольку именно его потомки являлись помещиками с. Богословского в 1-ой половине 18-го века.

Спешневы – дворянский род, основателем которого считается татарский выходец Чегода, в крещении названный Фролом Васильевым, сыном Спешнева. В 1616-м году за московское осадное сидение он был пожалован вотчиною и грамотою на нее, позже был воеводою в Новосиле.

Основателем и родоначальником дворян Спешневых, обосновавшихся в Слободке Нарецкой, ставшей впоследствии селом Богословское, а затем селом Спешнево, считается Семен Григорьевич Спешнев, бывшим долгое время стрелецким головою и в 1591-м году убитый под Астраханью. Большинство из его потомков служили воеводами: Иван Семенович в начале 17-го века был воеводою в Новодевичьем монастыре; сын его, Михаил Иванович, служил воеводою в период с 1617-го по 1639-й годы в Данкове, Козлове, Коломне, Великом Устюге,; Осип Иванович воеводствовал в Луху и Кокшайске; Григорий Силыч, помещик села Богословское, был воеводою на Короче, в Усмани, в Ефремове в 1663-1680-м годах.

В 70-х годах 17-го века у Григория Силыча Спешнева имелись поместья на территории Вологодских земель, Звенигорода, Можайска, Новосиля, Ярославля.

В 1668-м году братья Спешневы производят обмен поместьями с другими помещиками из-под Нарецкого леса, что было в то время распространенным явлением, и становятся владельцами земель на территории современного Спешневского округа. Они получили от новосильцев Ефима Григорьевича и Петра Мироновича Баркаловых в пустоши Дикое Поле под Нарецким лесом 30 четвертей земли; 8 мест дворовых, землю под огороды, гуменники, пашни, сенные покосы, лесные угодья, а отдали Баркаловым 29 четвертей в Вологодском уезде. В этом же году Григорий и Осип Спешневы обменялись поместьями с новосильцем Яковым Дмитриевичем Васильевым. Они получили от него часть земли в пустоши под Нарецким лесом - 50 четвертей и 7 мест дворовых, а Васильеву отдали в Звенигородском уезде 30 четв. земли. В это время у Григория были уже поместья: в Вологодском уезде, Звенигородском, Ярославском, Новосильском, Болховском – 156 четв.; у Осипа – в Вологодском, Звенигородском, Болховском, Мещерском – 130 четвертей земли. Кроме этого, им был пожалован за их заслуги земельный оклад по 600 четвертей земли.

В 80-х годах 17-го столетия оклад у Григория был уже в размере 800 четвертей за участие в Чигиринском походе во время русско-турецкой войны 1677 – 1681 г.г. В 70 – 80-х годах 17 столетия он занимается приобретением земель не только в окрестностях села Богословского, но и за его пределами.

В 1674 году Григорий приобрел в обмен у Симона Посникова 36 четвертей в окрестностях д. Вышней и Средней Плесесеева на речке Плесесеевке, в пустоши у речки Наречье, в пустоши, что была слободка Тёплая под Тёплым лесом (все эти земли находятся в районе современных деревень Гладкое, Глотово, Малое Теплое), а отдал Симону 29 четвертей в д. Верхний Лом Новосильского уезда Пятницкого стана.

В то же время он увеличивает свое поместье около с. Богословское: получил в обмен от Акима Шмойлова 45 четвертей земли, сена 80 копен. Лесом Нарецким он мог пользоваться вместе с другими помещиками совместно.

В 1676 г. помещик Полуект Востриков отдал Григорию Спешневу под Нарецким лесом около села Богословского 75 четв. земли, на которой был двор помещиков, места дворовые крестьянские, сенные покосы по лугам, по дубровам – 200 копен. Там же получил 50 четв. от братьев: Константина, Исая и Игната Шебановых, а отдал им 15 четв. под Перестряжским лесом. В этом же году Григорий приобретает земли в д. Верхней Абакумовой 25 четвертей - у Якова Васильева, 75 четв. – у его отца, Дмитрия Васильева, в пустоши за р. Зушею вместе с двором помещика, крестьянскими дворами и сена – 200 копен.

В 1677-78 г.г. продолжает приобретать: под Нарецким лесом- 50 четв. у Никифора Петровича Шебанова в обмен на свое новосильское поместье, 20 четв. у Полуекта Вострикова; под Татарским лесом – 15 четв. у Акима Сонина; в д. Абакумовой – 25 четв. у Полуекта Вострикова, из которых 10 четв. отдал Акиму Шмойлову, а у него взял 25 четв. под Большим Подтатарским лесом (в районе села Ломиполозово). В районе села Субочева, пустоши Лавровской от Полуекта Вострикова получил 30 четв. и от него же - 26 четв. в районе современных деревень Глотово и Малое Тёплое.

Григорий Спешнев приобретает земли на берегах р. Зуши и речки Филиной Зушицы. В 1679г. там, где в р. Зушу впадает р. Филина Зушица, он получил поместье Максима Гуровича Шипилова – 20 четв. В 1681 г. 45 четв. приобрел от новосильца Сергея Шебанова на р. Филиной Зушице под Черемошенским лесом (в районе современной д. Решетово), а отдал ему 3 четв. в Елецком уезде.

Продолжает увеличивать свои земли в районе села Богословского: в 1681 г. у Константина Лазаревича Шебанова он получил в обмен 50 четвертей.

Не упускает случая Григорий прибрать к своим рукам и земли, оказавшиеся бесхозными. В Новосильском уезде на Абакумовом верху под Перестряжским лесом поместье размером в 100 четв. осталось без хозяина: Федор Васильев умер и у него не осталось никого из родственников. Григорий «бьет челом»: «поместье лежит порозжее и в оброк никому не отдано» и просит отдать ему то поместье в счет положенного ему оклада. Болховитин Козьма Савельевич Ефремов «постригся», т.е. ушел в монастырь, а земли так же оказались «порозжие». Находятся они в пустоши, что была дер. Верхние Ломы. Когда-то это поместье в 15 четвертей земли принадлежало Григорию Спешневу, променявшего его Козьме Ефремову на болховское имение. И теперь Григорий хотел бы вернуть это поместье назад.

Помимо приобретенной земли в качестве обмена с кем-либо из помещиков, покупки ее, Григорий получает землю и за свою службу. В 1678г., в 1683г. он получает около села Богословского в вотчину 168 четв. земли и 32 четверти - в поместье, сенокосных угодий – 40 десятин. За участие в Чигиринском походе он здесь же получил в вотчину 20 четв. земли, сенокосных угодий – 10 десятин.

Таким образом, у Григория Спешнева к началу 80-х годов 17-го века оказались во владении земли, находившиеся в разных местах Новосильского уезда: на берегах р. Зуши, речки Филиной Зушицы (под Черемошенским лесом, в районе д. Решетово, Рог, в районе Малинового верха), под Перестряжским лесом в д. Абакумовой Поляне. Особенно много земли он приобрел в районе с. Ломиполозово (с Подтатарское), под Тёплым лесом, на берегах речки Наречья (в районе современных деревень: Глотово, М.Теплое, Б.Теплое), в деревнях Верхний и Нижний Ломы. Но большая часть земельного надела Григория Спешнева находилась вокруг с Богословского под Нарецким лесом в сторону современных населенных пунктов: поселка Шамов, Панарино, Теплое, Вознесенское, Решетово, Глинище – вплоть до Новосильской дороги. По самым скромным подсчетам в районе с. Богословского у Григория было около 400 четвертей земли, т.е. практически все земли вокруг села Богословское были в его владении.

И только часть земли, протянувшаяся полосой от церкви Иоанна Богослова в с. Богословском в сторону сельца Малое Дараево (Образцово) площадью 100 четв. и 200 копен сена принадлежали Григорию Тимофеевичу Шеншину. А кроме этих земель в Новосильском и Чернском уездах, у Григория Спешнева были земельные наделы в Звенигородском, Можайском, Ярославском, Вологодском уездах.

После отца (год смерти Григория Спешнева неизвестен), но примерно в начале 80-х годов 17 века сыновья Григория Спешнева, Александр и Аким, продолжают деятельность отца по увеличению своих земельных владений. В 1684г. Александру и Акиму отмежевано по одну сторону речки Филиной Зушицы пашенной земли – 40 четв. (по 20 четв. каждому), сена – 10 десятин, 2 места дворовых вотчинниковых. Это место находилось между с. Войново и сельцом Филинова Зушица (бывшая д. Б.Авдеево). Соседями у братьев Спешневых в это время были: Федор Григорьевич Авдеев, Иван Глотов, братья Шеины.

В этом же году Александр и Аким в качестве обмена получили по 18 четв. с осминой – всего 37 четвертей – в пустоши под Нарецким лесом около села Богословское от Емельяна Ивановича Сапронова. Кроме того, там было 2 места дворовых помещиковых и сенных покосов – 9 десятин. В пустоши под Тёплым лесом им было отмежевано поместье Семена Посникова – всего 15 четв. и 11 десятин сенных покосов «по верхам, по Дикому Полю и меж полей».

В 1692 г. братья Спешневы обменялись землями с Федором Григорьевичем Авдеевым, от которого получили 20 четв. земли в пустоши Дикое Поле по одну сторону р. Филиной Зушицы под Малиновым верхом. Соседями у них стали: Воин Меркулов, Степан и Мина Баркаловы, Самсон Лутовинов и братья Шеины.

В 1693 г. Александр и Аким получили в обмен участки земли под Долгим (начинающийся около современной деревни Гриневка) и Нарецким лесом в сторону сельца М. Дараево (д.Образцово) от нескольких помещиков: Авдея и Василия Глотовых, Епифана и Ивана Харламовых, Леонтия Ползикова, Моисея и Ивана Сапроновых – 86 четв. пашенной земли (по 43 четв. каждому), сенных угодий – 21 десятина, 2 места дворовых помещиковых. В этой же пустоши им досталась еще и вотчина в 20 четвертей. Соседями у Спешневых оказались: Савелий Анисимов, Епифан Образцов, Даниил Шеншин, который часть своего участка земли отдал своему двоюродному брату Григорию Тимофеевичу Шеншину. В этом же году Александру Спешневу в качестве обмена достался земельный надел: пашни в 3 четверти в д. Берещиной под Чашенским лесом и 1 десятину сенных покосов по одну сторону р. Наречье и р. Студенца.

В этом же году Александру Спешневу отмежевано 235 четвертей земли (35 четв. – бывшая вотчина его отца и 200 четв. примерной земли) между Колпенским, Моховым верхами и Большой Новосильской дорогой (в районе бывших деревень: Песновка, Дворики).

В начале 18-го века, в 1702 г., Александр свою вотчину в с. Богословском (84 четв.) променял Авдотье Афанасьевне Шипиловой, но вскоре эту землю выкупил у нее обратно и «справил» в 1708г. за своей женой, Стефанидой Михайловной.

В 1708 г. Александр умер, а его земли отошли жене, Стефаниде Михайловне, и брату Акиму.

В 1714 г. Стефанида Михайловна отдает свою часть вотчины в с. Богословском своей родной дочери, Анне Александровне, в замужестве Соковниной, а поместные земли, доставшиеся Стефаниде Михайловне от покойного мужа ее, Александра Григорьевича Спешнева, «на прожиток» в Болховском, Орловском, Новосильском уездах - своим родным внукам, детям Анны: Василию, Федору, Александру, на что дала «заручную челобитную», т.е. документ, подписанный ее рукой. Стефанида Михайловна после смерти мужа имела земли:

• в д. Вышней Абакумовой под Перестряжским лесом – 7 четв.;

• по обе стороны речки Филиной Зушицы под Малиновым лесом – 6 четв.;

• в д. Леншиной под Большим Татарским лесом – 2 четв. с осм.;

• под Теплым верхом на р. Студенце – 6 четв. с осм.;

• под Черемошенским лесом – 5 четв.;

• в д. Берещине под Чашенским лесом – 1 четв.;

• под Нарецким лесом по одну сторону Нарецкого верха – 5 четв.;

• под Долгим и Нарецким лесом – 12 четв. с осм.;

• в д. Лавровой под Ломиполозским лесом – 2 четв.;

• в д. Средней Плесесеевой – 1 четв.;

• по одну сторону р. Наречье – 1 четв.;

• в с. Богословском – 4 четв.

Всего – 53 четв. с осм.

Кроме этого, за Стефанидой Михайловной были вотчины ее покойного мужа, находившиеся непосредственно в районе села Богословского: 84 четв. под Нарецким лесом, «что ныне село Богословское», выкупленные в начале 18-го века у А.А. Шипиловой, 10 четв. выше Нарецкого верха, т.е. в непосредственной близости от села Богословского, да 50 четв. земли между Колпенским, Моховым верхами и Большой Новосильской дорогой, т.е. в районе, где когда-то находилась д. Песновка. Всего 152 четверти земли.

Но в 1735 г. Стефанида Михайловна Спешнева обращается с челобитной о том, чтобы землю, отданную ею в 1714 г. своей дочери, Анне Александровне, обратно вернуть ей, Стефаниде Михайловне. Дело в том, что Анна в то время вела «непотребное житие», не почитала свою мать и Стефанида Михайловна решила «вечно отрешить» Анну, бывшую 2-й раз замужем уже за Иваном Жемчужниковым, от своего когда-то переданного ей имения, что и было окончательно сделано в 1742 г.

В этом же году, в октябре месяце, Стефанида Михайловна свое имение в с. Богословском Новосильского уезда и в д. Попелевке Болховского уезда, которые ей «надлежат на часть за прожитком», продала своему внуку, Александру Соковнину, «с людьми и с крестьянами, не оставливая за собой людей и крестьян ни единой души, а земли ни четверти четверика».

В 1751 г. Александр Прокофьевич Соковнин купленное у бабки своей богословское имение в Новосильском уезде заложил до 01.12.1752 г. своей родной сестре, вдове Наталье Прокофьевне Анфоровой, бывшей жене «морского флота лейтенанта» Александра Сергеевича Анфорова. Но в положенный срок взятые в долг деньги Александр Наталье не вернул и в 1753 г. она предъявила закладную в вотчинную коллегию с тем, чтобы заложенная вотчина стала принадлежать ей, Наталье. Основные правила заклада имения в то время были следующие: заёмщик, который занял деньги у заимодавца и на эту сумму заложил свое недвижимое имение до определенного срока, обычно, на один год, должен был вернуть эти деньги или до срока, или в срок заимодавцу. При этом процедура возврата денег должна быть зафиксирована в Судном приказе. В этом случае заложенная вотчина остается у заемщика. Если же передача денег произойдет после оговоренного срока, или же вообще не произойдет, то «закладную его вотчину на выкуп не давать, а велеть такими закладными вотчинами владеть тем, у кого она в закладе будет и в книге велеть такие закладные вотчины писать за теми людьми, кому те вотчины будут просрочены». Поскольку Александр Соковнин не выкупил своего имения в с. Богословском до сроку и в срок, то во владение данным недвижимом имением вступила Наталья Анфорова, его сестра. И вплоть до своей смерти в 1758г. Александр ни разу не оспорил эту закладную.

18 января 1759 г. Наталья Анфорова заняла у Авдотьи Михайловны Неплюевой деньги до января 1760 г., заложа свое недвижимое имение в с. Богословском, доставшееся ей от брата, и сельцо Вишенки с деревнями в Волоколамском уезде: «18 января 1759 г. морского флота лейтенанта Александра Сергеевича Анфорова жена его вдова Наталья Прокофьева заняла Александра Ивановича Неплюева жены его Авдотьи Михайловны денег российскою рублевою монетою 10 тысяч впредь до сроку будет 1760 г. января до вышеписанного числа с указными проценты, а в них денег до того сроку заложила она Наталья Анфорова ей Авдотье Михайловне из недвижимого своего имения, доставшейся ей по закладной в 1751 г. от подполковника Александра Прокофьева Соковнина, которое за ней записано в Новосильском уезде в Пятницком стане с. Богословское, Спешнево с людьми и крестьянами и принадлежащими к нему пустошами, а именно пашни – 150 дес., да доставшееся ей по приданству от отца ее стольника Прокофия Федорова Соковнина недвижимое имение в Волоколамском уезде в с-це Вишенки и в деревнях к тому же сельцу принадлежавших … 78 дес. с пашенною землею с лесными и сенными покосами и со всеми угодьями, что к тем селу сельцу и деревням принадлежат и явится по дачам в вотчинной коллегии по писцовым и переписным и отказным книгам, … крестьяне с женами и с детьми с братьями и с племянниками и со внуками, … с дворовым, хоромным, огородным погуменным строениям с хлебом стоячим и молоченным и со всем посеянным, со скотом мелким и рогатым с лошадьми и со всякими крестьянскими пожитки и с двором помещиковым и со всякими заводами и садами и прудами и рыбною ловлею, не оставливая за собой в тех уездах мужского и женского полу ни единой души, а земли и прочих угодий ни единого четверика все без остатку, а ежели она, Наталья, ей Авдотье тех ее взамен данных ей денег на показанный срок все сполна не заплатит и того своего недвижимого имения не выкупит… и по прошествии оного срока вольной ей Авдотье оное ее недвижимое имение за собой записать отказать и во владение оного вступить, вольна продать, заложить…».

Закладная писана в Московской крепостной конторе. В это время в спор за заложенное Натальей имения в с. Богословском вступили ее родные братья: Василий, Федор и родная сестра – Александра.

В феврале 1759 г. девица Александра, сестра Натальи Анфоровой, предъявила купчую, по которой 1 февраля 1759 г. ее родной брат Федор, лейб-гвардии Измайловского полка сержант, продал ей, Александре, по доверенности от сестры их, Натальи, недвижимое имение в с. Богословском. Но Наталья Анфорова «учинила спор», т.е. от нее поступило в вотчинную коллегию прошение о том, чтобы сделку о продаже имения Федором их сестре Александре признать недействительной, так как она Федору никаких поручений и обязательств не давала. В вотчинной коллегии решили пока по этой купчей никаких решений не предпринимать и это дело отложить, а по присланному из Правительствующего Сената указу «велено о той им, сержантом Федором Соковниным, подозрительной продаже произвести следствие».

В июне 1759 г. еще один родной брат Натальи Анфоровой, Василий, подал в вотчинную коллегию свою челобитную, в которой написал, что после смерти брата их, Александра, «при разобрании писем» нашел два письма, написанные Натальей их брату Александру. В этих письмах Наталья пишет, что получила от Александра в уплату его долга по закладной 100 руб. Всего же необходимо было уплатить Александру Наталье 400 руб. Остальные же деньги, 300 руб., как пишет Василий в своем прошении, были отданы Наталье Александром еще при его жизни, о чем могут свидетельствовать его дворовой человек Герасим Васильев и крестьянин Михаил Авдеев. Василий просит, чтобы ту закладную, по которой Наталья заложила богословское имение Авдотье Михайловне Неплюевой за 10 тыс. руб., признать недействительной - «неправые крепости на то недвижимое имение оставить», так как данное имение, по мнению Василия, Наталье не принадлежит, и по смерти брата их, Александра, это имение в с. Богословском отдать братьям Натальи: Василию, Федору и Михаилу. Наталья же показывает, что получила от Александра в сей долг по закладной только 50 руб.

После долгих разбирательств прошение Василия и купчая Александры по многим причинам были оставлены без внимания, недвижимое имение в с. Богословском, Спешнево было передано во владение за Натальей Анфоровой, споров (прошений) от Василия и Александры больше не принималось.

Таким образом, сделка Натальи Анфоровой с Авдотьей Михайловной Неплюевой была признана законной.

12 февраля 1761 г. Авдотья Михайловна Неплюева подает челобитную в вотчинную коллегию с просьбой о том, чтобы недвижимое имение в селе Богословское было записано за ней в связи с тем, что Наталья Анфорова долг по закладной от 18.01.1759г. в срок не выплатила. В итоге вотчинная коллегия в июне 1762г. постановила: Наталье Анфоровой оставить ее долю в Волоколамском уезде, а Новосильское имение в селе Богословском оставить за Авдотьей Михайловной Неплюевой. Таким образом, имение в с. Богословское, Спешнево в 1762 г. перешло от наследников Александра Спешнева к Неплюевым.

Неплюевы еще в первой половине 18-го века прочно обосновались в Спешневском крае и имели родственные отношения со Спешневыми: Иван Семенович Неплюев был женат на дочери Акима Григорьевича Спешнева, Анне.

После смерти Александра Спешнева в 1708 г. поместье и вотчины его отошли к брату, Акиму, и вдове Александра, Стефаниде Михайловне. Аким поместья и вотчины имел там же, где и Александр, так как то, что они приобретали в Спешневском крае, делили пополам. В 1710 г. умер Аким и на его земли претендуют его родственники: Иван Емельянович и Наум Денисович Спешневы, которым Аким являлся племянником, Семен Самсонович Спешнев, родственник Акима, и единственная дочь Акима, Анна, вышедшая впоследствии замуж за Ивана Семеновича Неплюева. Все, что осталось после смерти Акима: в Оболенском, Владимирском, Елецком, Новосильском, Вологодском, Болховском, Белёвском, Клинском уездах – было разделено между этими родственниками, на что в 1713 г. каждому из них дали грамоту. Только в Новосильском уезде после Акима осталось 347 четвертей без третника. Дочери его, Анне, досталось всего 75 четвертей земли, в том числе 45 четвертей в с. Богословском. В 1713 г. Иван и Наум Спешневы свои доли променяли думному дворянину Семену Протасовичу Неплюеву, отцу Ивана Семеновича. Таким образом, к 1714 г. у Неплюевых оказалась земля, доставшаяся дочери Акима, Анне, жене Ивана Неплюева, и в качестве обмена с Иваном и Наумом Спешневыми, то есть, все земли, когда-то принадлежавшие Акиму Спешневу, стали принадлежать теперь Неплюевым.

Неплюевы – дворянский род, происходящий от московского боярина 2-й четверти 14-го века Андрея Ивановича Кобылы, праправнук которого, Федор Иванович, по прозвищу «Неплюй», стал родоначальником Неплюевых. (По В. Далю «неплюй» - олений теленок до полугода). Первым из Неплюевых в Спешневском крае известен Семен Протасович, отец Ивана Семеновича. Семен Протасович оставил заметный след на государственной и военной службе. До 1689-го года – воевода в Севске, в 1689-м – в Чернигове, с 1696-го по 1699-й – в Курске. Участник Азовского похода в 1696-м году, принимал участие в 1705-м году в действиях русских войск против Станислава Лещинского. С 1688-го года по 1705-й – думный дворянин.

Иван Семенович Неплюев в 20-е годы 18 столетия начинает активно расширять свои земельные владения в районе с. Богословского за счет приобретения ее у других помещиков. В 1722 г. Федор Иванович Шеин продал капитану И.С. Неплюеву в Новосильском уезде в Пятницком стане из поместья своего в урочищах в пустоши на реке Колпне около Большой Новосильской дороги к Моховому верху и в пустоши по другую сторону Колпненского верха около Ефремовской дороги поместную землю 20 четвертей и с дворовою усадьбою – за 4 рубля. Эта земля находилась, примерно, в районе современной деревни Шамово по направлению к современному селу Кирики (в прошлом – село Кирилловское) и в районе современного поселка Александров в сторону села Войново.

Еще раньше, в 1715 г. «киевец Трофим Васильев Тишевский, будучи в Киево-Печерской крепости», продал за 5 руб. капитану Киевского полка полковника Ушакова Ивану Семеновичу Неплюеву «поместье свое отцовское, которое находится в Новосильском уезде в Пятницком стане в урочищах в деревне под Тёплым лесом и по обе стороны Мценской дороги и около Теплого леса по Красную березу… и по речку Неречу (Наречье)…20 четвертей, а помещикова усадьба в оных урочищах под Теплым лесом, да под Долгим лесом…20 четвертей». Этот участок находился в районе современной деревни М.Теплое.

Кроме этого, братьям: Ивану и Александру Неплюевым, в 30-х годах 18-го века достались земли в Чернском уезде в д. Есиновой Гати, в Новосильском уезде в д. Грязной Зушице от их бабки, Устиньи Осиповой, и матери, Марфы Семеновой Неплюевой, во втором замужестве – Дементьевой.

Сын Ивана Семеновича, Александр Иванович Неплюев, капитан Санкт-Петербургского драгунского полка, впоследствии – генерал-майор, в 1745 г. приобрел за 50 руб. 10 четвертей земли у поручика Александра Прокофьевича Соковнина в пустоши по обе стороны речки Филиной Зушицы под Большим Малиновым лесом с лесом, сенными покосами, речными берегами и со всеми угодьями. Эту землю Александр Соковнин в свое время купил у своей бабки, Стефаниды Михайловны.

Как известно, Неплюевы стали владеть селом Богословское, Спешнево полностью с 1762-го года. Границы их владений проходили: с севера – по лесу Долгой (Долгий) и граничили с владениями села Вознесенского, где помещиками были князья Касаткины-Ростовские; с востока граница проходила примерно по линии: бывшая д. Поповка - современная д. Александровка и Колпненский верх (известного под названием «Колпна» Название это верх получил от названия речки Колпна (Колпенка), которая брала свое начало около современной деревни Шамов в лощине, начинающейся недалеко от д. Глинище, идущей мимо д. Шамово, Панарино и до впадения в реку Зушу.). Соседями здесь у Неплюева С.А. были землевладельцы сельца Малого Дараева (современная д. Образцово): сестры – Мария, Екатерина, Надежда и Вера Глебовны, дочери помещика сельца М.Дараево бригадира Глеба Абрасцова (Образцова). Вера Глебовна была уже замужем и носила фамилию – Лунина.

На юго-востоке граница земель Неплюева С.А. проходила по пустоши Колпненской между Колпненским верхом и современной Новосильской дорогой. А соседями были дети Меркуловы, чьи владения простирались вплоть до села Богоявленского, Войново (совр. д. Войново).

С юга, запада, северо-запада к спешневским землям примыкали владения Шеншина Григория Алексеевича, помещика села Б.Теплое, сельца М.Теплое. С северо-запада граница с владениями сельца М.Теплое проходила чуть выше оврага за селом Спешнево, где находился пруд, а в советское время – мельница, коровник и другие хозяйственные постройки спешневского колхоза.

В селе Богословское (Спешнево) находилась деревянная церковь, около которой стояли дома служителей церкви. От церкви шла дорога вниз по направлению к современной д. Голянка между двумя прудами («Овсянников» и «Котов»), далее поворачивала налево и уходила в сторону населенных пунктов М.Дараево (Образцово) и села Богоявленского, Войново.

На карте генерального межевания видно, что над первым прудом (Овсянников) находились земли помещичьей усадьбы (бывший сад, где сейчас построены дома колхозников). Дома крестьян села Богословское располагались с обеих сторон от дороги, ведущей от церкви в сторону современного Нижнего Спешнева. Дома также располагались и в сторону д. М.Теплое, примерно там, где когда-то находился сепараторный пункт. Сегодняшней д. Голянки в конце 18-го века не было. Пруда было три: современные «Овсянников», «Котов» и пруд, находившийся за селом, где в советское время стояли конюшня, ферма, мельница и другие хозяйственные постройки.

По всем большим оврагам, Колпненскому верху протекали речки или полуречки (ручьи).

В 1778-м году во владении С.А.Неплюева в селе Богословское было:

- пашенной земли – 813 десятин 1187 кв. саженей;

- сенокосных угодий – 174 дес. 2000 кв. саж.;

- леса строевого и дровяного – 295 дес. 860 кв. саж.;

- под поселениями, огородами, коноплянниками – 105 дес.800 кв.саж.;

- под большой дорогой – 4 дес. 1350 кв. саж.;

- под проселочными дорогами – 8 дес. 1800 кв. саж.;

- пруды, речки, полуречки – 10 дес. 700 кв. саж.;

У церковнослужителей непосредственно в селе во владении находилось 2 дес. 1000 кв. саженей, да под церковным кладбищем – 2100 кв саженей (около одной десятины).

В 1777 г. Сергей Александрович Неплюев, секунд-майор, сын Александра Ивановича и Авдотьи Михайловны Неплюевых, заложил это имение и еще одно, в Олешинском уезде: «Премьер-майор Сергей Александрович Неплюев в роде своем не последний, занял я, Сергей, лейб-гвардии, у прапорщика Василия Дмитриевича Камынина денег серебряной монетою 9 тыс. руб. с вычетом указных процентов впредь будущего 1778 г.

До того сроку заложил: недвижимые свои имения, доставшиеся мне по наследству после покойного родителя моего генерал-маойра Александра Ивановича Неплюева и матери моей Авдотьи Михайловны по домовому разделу с братом, полковником Семеном Александровичем Неплюевым, а именно: после родителя моего в Олешинском уезде Волновского стана слободу Чупаховку, Воздвиженье тож, а после смерти матери в Новосильском уезде Пятницкого стана с Богословское, Спешнево тож, в коих по 3-й ревизии людей и крестьян мужского пола в слободе Чупаховка – 41, да после 3-й ревизии в оную слободу переведенных мною из других моих деревень – 104, итого – 145. В с. Богословское, Спешнево – 155, всего 300 душ с женами и с детьми, с братьями, племянниками и внучатами и со всем их семейством и с новорожденными от тех заложенных после 3-й ревизии обоего пола детьми их, а земли в тех моих недвижимых имениях в с. Богословском – 300, а в слободе Чупаховка – 200. Итого 500 четвертей с пашнею, с лесом и сенными покосами и со всеми угодьями, с усадьбами и огородными землями и с животными, с отхожими и с принадлежащими к тому селу Богословское, Спешнево и слободы Чупаховка пустошами и полупустошами и со всеми принадлежностями, с дворами помещиковыми, также людскими и крестьянскими и со всяким в них дворовым., хоромным и огуменным строением с хлебом, как помещиковым, так людским и крестьянским, стоячим молоченым и в земле посеянным, с рогатою и мелкою скотиною с лошадьми и с птицей и со всякими заводами, с садами, с прудами, с мельницами и с рыбными ловлями, не оставляя в том заложенном имении как людей и крестьян обоих полов ни единой души, так и четвертей пашни и всяких угодий ни единого четверика на все без остатку и с беглыми и с насильно завладенными из тех моих недвижимых имений обоих полов людьми и крестьянами…

Если он, Сергей, на показанный срок денег не заплатит и своего недвижимого имения не выкупит к сроку, то эта закладная и купчая и по прошествии срока, то волно ему, Василию и его наследникам отказать и во владение оных вступить, продать, заложить и во всякие крепости укрепить…»

Выплату долга по закладной необходимо было осуществить до июня 1778 г., что не было сделано. Василий Дмитриевич Камынин ждал еще год и представил данную закладную в июне 1779 г.

Но неожиданно Сергея Александровича Неплюева не стало и опекунами его имения в с. Богословское, Спешнево стали: статский советник Семен Александрович Неплюев, брат Сергея Александровича, и коллежский советник князь Григорий Иванович Вяземский, которые решили продать это имение. Покупателем стал бригадир и кавалер князь Петр Петрович Долгоруков, который заплатил за это село 32 тыс. руб. Деньги сполна в 1781 г. были внесены в Чернскую дворянскую опеку. В ответ опекуны должны были выдать купчую на имение в селе Богословское, что не было сделано своевременно, так как после покойного Сергея Александровича Неплюева остались долги разным кредиторам, и из этих денег в 32 тыс. руб. необходимо было расплатиться по закладной с этими кредиторами. Одному В.Д.Камынину долг составлял 9 тыс. рублей.

11 сентября 1781 г. поверенный В.Д. Камынина, служитель Михаил Владимиров, деньги в сумме 9 тыс. руб. с процентами и пошлинами в размере 1171 руб. 85 коп. принял от поверенного Сергея Александровича Неплюева и выдал ему эту закладную в знак полного погашения долга.

После вычетов и оплат от 32 тыс. руб. осталось 4 тысячи 23 рубля 33 копейки. Осталось выплатить только одному кредитору, майору Яцыну Федосеевичу Кузьмину, который не являлся за деньгами, хотя в газетах было объявлено об этом. До погашения всех долгов старым хозяином купчую на его имение новому хозяину выдать было нельзя. Кроме этого, между ведомствами: Тульской гражданской палатой, государственной вотчинной коллегией, юстиц-коллегией – началась бюрократическая волокита с документами. И только 22 августа 1784 г. в палате гражданского суда Тульского наместничества было вынесено определение, по которому недвижимое имение в селе Богословское, Спешнево «отказать за означенного князя Долгорукова…». В это же время это село в результате деления уездов отошло к Чернской округе.

В итоге князь П.П. Долгоруков официально стал владеть селом Богословское, Спешнево с 1784 г., хотя купил это имение гораздо раньше и по итогам 4 ревизии в 1782 г. помещиком в этом селе значился он. Долгоруковы владели селом Богословское, Спешнево вплоть до 1915-го года - чуть более 130 лет.

В 1782-м году, согласно итогов 4-й ревизии (переписи населения), у помещика села Богословское, Спешнево тож бригадира и кавалера Петра Петровича Долгорукова было три человека дворовых: Ефим Давыдов с женой Анисьей и дочерью Акулиной, приобретенные у помещика Храпунова Степана Ивановича в Орловском наместничестве, и 767 крепостных крестьян (390 м.+377 ж.).

Сразу же после вступления во владением имением, Долгоруков П.П. в конце 80-х – начале 90-х годов 18-го века отселил часть крестьянских дворов на хутор, который стал называться Хотбище и который был расположен недалеко от Большой Новосильской дороги на месте, где в последующем находилась деревня Песновка.

В 1794-м году у П.П.Долгорукова – 14 дворовых и 648 душ крестьян (347 м.+301 ж.), а в 1811-м году у супругов: генерала от инфантерии и разных орденов князя Петра Петровича и жены его княгини Настасьи Симоновны Долгоруковых - во владении находилось 24 дворовых человека и 396 крестьян мужского пола (в 1811-м году при проведении переписи населения учитывались лица только мужского пола). Всего проживало 116 семей крестьян, из них 14 семей было переведено в село Спешнево из других населенных пунктов, несколько человек были приобретены по купчей. Наиболее распространенные фамилии крестьян: Матвеевы, Федоровы, Гавриловы, Ивановы, Ефимовы, Степановы, Яковлевы, Никитины, Максимовы, Корнеевы, Григорьевы, Трофимовы, Родионовы, Антоновы, Михайловы, Сергеевы, Семеновы, Титовы,… У Захара Алентьева, 39 лет, были дети: Денис – 14 лет, Никита – 8 лет. Кроме этой семьи Алентьевых проживали другие Алентьевы: Василий, Платон, Никифор, Игнат. У Никиты Алентьева внук Иван находился в бегах, как и Федор Гаврилов со Степаном Степановым, что в то время было распространенным явлением.

До 1811-го года в селе Спешнево проживали 10 крепостных крестьян помещицы княгини Марии Петровны Долгоруковой (Римской-Корсаковой), из которых она 4 человека продала своей матери, княгине Настасье Симоновне Долгоруковой в 1811-м году, троих продала еще одному помещику, один крестьянин переведен в Новосильский уезд, один – умер, одного отдали в рекруты в 1809-м году.

В 1815-м году умирает князь П.П.Долгоруков, проживший 71 год. Долгоруков Петр Петрович родился в 1744-м году и принадлежал к старинному роду черниговских князей, родоначальником которого был князь Иван Андреевич Оболенский (17-е колено от Рюрика), когда-то за свою мстительность получивший прозвище Долгорукого. Из этого рода вышли видные государственные деятели, полководцы и литераторы. Петр Петрович Долгоруков окончил кадетский корпус, участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774-х годов, командовал Спартанским легионом в составе войск графа А.Г.Орлова-Чесменского. За отличие в боях князь получил чин майора и орден св. Георгия 4-й степени. После войны служил в Тамбовском полку подполковником (1775г.), затем бригадиром (1789г.). В период с 30-го сентября 1792-го года по 27-е октября 1793-го года исполнял должность калужского губернатора. Стараниями Долгорукова П.П. в Калуге в 1793-м году был основан дворянский благородный пансион, называвшийся тогда дворянским корпусом, открыта первая в городе публичная библиотека. В 1793-м году Петр Петрович был произведен в генерал-майоры и назначен губернатором в Москву. Однако в 1796-м году из-за разногласий с фаворитом Екатерины 2-й Платоном Зубовым вышел в отставку. 8-го ноября 1796-го года Павлом 1-м был назначен начальником Тульского оружейного завода, пришедшего к тому времени в упадок. За 6 лет правления Долгоруков П.П. достиг значительных успехов по ремонту существующих строений и строительству каменных заводских корпусов, добился приписки к заводу Бундаревской рощи и 2500 душ крестьян с землями. Все годы своего начальствования Петр Петрович ходатайствовал перед Сенатом о строительстве нового каменного оружейного завода, но за неимением денег в казне успеха не добился. В 1799-м году получил чин – генерал от инфантерии. В 1802-м году Долгоруков Петр Петрович ушел в отставку по состоянию здоровья и остаток своей жизни провел в своем имении в селе Спешнево, занимаясь сельским хозяйством.

По отзывам современников, Петр Петрович Долгоруков «…человек был ума обширного, большой учености, очень бескорыстный и пламенно любивший свое отечество».

Жена его, Анастасия Симоновна, рожденная Лаптева, родилась в 1755-м году. Помещица села Спешнево, она в 1824-м году построила новую церковь Иоанна Богослова в своем селе. Скончалась в 1827-м году и погребена в Новосильском Святодуховом монастыре рядом с мужем в 25-ти верстах от своего имения.. Они имели пятерых детей: Владимира (1773 – 1817), Петра (1777 – 1806), Михаила (1780 – 1808), Елену (1774 – 1823), (амужем за капитаном гвардии Сергеем Васильевичем Толстым) и Марию (1776 – 1849), (замужем за статским советником Николаем Петровичем Римским-Корсаковым).

Второй сын Долгоруковых, Петр Петрович – один из приближенных императора Александра I. В 1802-м году он ревизовал губернии Гродненскую и Виленскую, два раза ездил в Берлин с целью скрепить дружеские отношения России с Пруссией; сумел предотвратить разрыв со Швецией, куда был послан для устранения возникших несогласий касательно финляндских границ, а в 1805-м году, когда началась война с Францией, опять ездил в Берлин, чтобы убедить прусского короля действовать заодно с Россией и Австрией. Перед Аустерлицким сражением Наполеон послал к императору Александру генерала Савари с предложением свидания. Александр вместо себя отправил Долгорукова. Наполеон встретил его чрезвычайно любезно; но князь Петр Петрович, принадлежавший к сторонникам войны и уверенный в непобедимости русских войск, держал себя гордо и заносчиво, отклонял все предложения Наполеона и предъявлял свои в весьма решительной форме. В Аустерлицкой битве Долгоруков командовал пехотой в корпусе князя Багратиона, показал большую храбрость, несколько раз отражал атаки неприятеля. На другой день после сражения он был послан в Берлин для побуждения короля прусского к скорейшему объявлению войны Наполеону. Осенью 1806-го года государь поручил ему осмотреть армию, собранную на юге для действий против Турции. Не успев еще окончить осмотра, Петр Петрович Долгоруков получил указание немедленно прибыть в Петербург для обсуждения мер, которые необходимо было предпринять ввиду разгрома Наполеоном прусской армии под Иеной. Долгоруков поскакал в Петербург с такой поспешностью, что адьютанты отстали от него на несколько переездов. Прискакав в столицу, усталый и разбитый, он тотчас был принят государем и имел с ним долгое совещание. В тот же день он заболел горячкой и скоро умер. Похоронен в Благовещенской усыпальнице Александро-Невской лавры.

Третий сын, Михаил Петрович, получил хорошее образование. В 1784-м году, четырех лет, он был зачислен в Преображенский полк, из которого выпущен ротмистром в Павлоградский легкоконный полк 1 января 1795-го года. В следующем году, 16-ти лет, участвовал в походе графа Валериана Зубова на Кавказе, служа в полку своего старшего брата. В 1799-м году был переведен в Кавалергардский корпус капралом.

Карьера Михаила Долгорукова была стремительна. При переформировании Кавалергардского корпуса в полк князь был определен в 1800-м году в Преображенский полк, а 25-го апреля назначен в свиту Его Императорского Величества. 23-го мая двадцати лет от роду произведен в полковники. В 1800-м году Михаил первый раз побывал в Париже в свите генерала от инфантерии, назначенного комиссаром для размена военнопленных. Обширные, разнообразные и основательные сведения молодого русского, одаренного от природы пылким воображением и быстро схватывающим умом, приобрели ему любовь парижан и даже парижских ученых, которых князь усердно посещал. Наружная красота князя, его любезность в обхождении, его острый ум доставили ему также самый лестный прием со стороны женщин. Женщины эти были Жозефина Бонопарт, Каролина Мюрат, Полина Леклерк и другие.

В 1801-м году после смерти императора Павла Михаил Петрович был назначен флигель-адъютантом к новому государю. На трон вступил старший сын Павла, Александр Павлович. Сестра Александра, Великая княжна Екатерина Павловна, которую все ласково называли Като, даже не успела посожалеть об утрате отца. Ее мысли занимал другой – молодой князь Михаил Долгоруков. Екатерина даже не думала о том, любит ли ее Михаил. Она мысли не могла допустить, что она – великая княжна, признанная красавица, прозванная льстивыми придворными «красой России», может получить от кого-либо отказ. А Долгоруков любил другую. Его сердце было отдано княгине Авдотье Ивановне Голицыной, которая была в то время уже замужем.

Михаил Долгоруков в качестве командира Курляндского драгунского полка, участвовал почти во всех боях с французами в 1806-07-м годах. В Аустерлицком сражении в 1805-м году был ранен в грудь. Отличился в бою под Пултуском 14-го декабря 1806-го года. За храбрость и героизм был награжден золотой шпагой «За храбрость», орденами святого Георгия 3-й и 4-й степени, орденом святого Владимира 3-й степени. В 1808-м году во время военных действий против шведов был убит в сражении при Иденсальми. Очевидец этого, его сослуживец, И.П.Липранди, так описывал это событие: «Князь был в сюртуке нараспашку…. На шее Георгиевский крест, сабля под сюртуком. … Был прекрасный осенний день. Шли под гору довольно шибко, князь – по самой оконечности левой стороны дороги. Ядры были довольно часты. Вдруг мы услыхали удар ядра и в то же время падение князя в яму…. Граф Толстой и я мгновенно бросились за ним…. Он лежал на спине. Прекрасное лицо его не изменилось. Трехфунтовое ядро ударило в локоть правой руки и пронизало его стан. Он был бездыханен…»

На следующий день после смерти Михаила в полк прибыл курьер с письмом, в котором Великая княжна Екатерина извещала своего любимого, что получила согласие от Марии Федоровны, своей матери, на их брак.

Похоронен был Михаил рядом со своим братом, Петром, в Александро-Невской лавре.

Первый их сын, Владимир, родился 18-го апреля 1773-го года. Почти с колыбели, в 1781-м году он был записан в гвардию: сержантом, младшим адъютантом в 1783-м году в штаб генерал-поручика Нащокина, флигель-адъютантом в 1784-м, генерал-адъютантом в 1789-м году, когда был назначен в штаб генерал-аншефа и разных орденов кавалера князя Юрия Владимировича Долгорукова. С ноября 1789-го года подполковником служил в легкоконном полку, а затем в Смоленском драгунском полку, с которым участвовал в походе против турок в армии князя Потемкина. В 1794-м году сражался под знаменами Суворова в Польше. В 1795-м году произведен в полковники и назначен командиром Павлоградского легкоконного полка, а в 1796-м принимал участие в Персидском походе в корпусе Валериана Зубова. После окончания войны с Персией в числе четырех полковников этого корпуса, где также находился и знаменитый впоследствии герой 1812-го года, Николай Николаевич Раевский, Владимир Петрович Долгоруков был отдан под суд по обвинению в разных злоупотреблениях. Но обвинения эти оказались ложными и все четверо были оправданы. 23-го ноября 1798-го года Долгоруков В.П. был произведен Павлом 1 в генерал-майоры с назначением его в свиту Его Величества. В 1800-1801-м годах Владимир Петрович два раза лишался службы и два раза вновь восстанавливался на прежней должности.

В 1805-м году он прибыл в армию накануне Аустерлицкого сражения, но участвовать в нем ему не пришлось. В 1807-м году Долгоруков В.П. участвовал в войне с Турцией в составе Молдавской армии, где командовал бригадой в корпусе Милорадовича. Потеряв здоровье вследствие климатических условий, он окончательно вышел в отставку 11-го февраля 1808-го года с правом ношения мундира. После этого он провел остальные годы своей жизни в кругу семейства в своем имении в селе Спешнево. В 1812-м году Владимир Петрович женился на Варваре Ивановне Пашковой, которой лишился уже в 1816-м году после четырех лет полного счастья. Жену свою он пережил всего на один год и скончался в Москве 24-го ноября 1817-го года, где и похоронен рядом со своей супругой в московском Новодевичьем монастыре.

Владимир Петрович Долгоруков был, по словам современников, прекрасной души человек, но не имел ни блестящих качеств своих младших братьев, ни их счастья. Александр Васильевич Суворов всегда с похвалами отзывался о военных дарованиях князя Долгорукова, но им не суждено было развернуться.

После смерти Владимира Петровича, во владение имением должен был вступить его сын, юный князь Петр Владимирович. Но в связи с его малолетством всеми делами имения начали руководить его опекуны: статский советник Николай Петрович Римский-Корсаков и полковник Егор Иванович Пашков. И тот, и другой были родственниками Долгоруковым: женой Николая Петровича была княгиня Мария Петровна Долгорукова, сестра Владимира Петровича, а Пашков Е.И. приходился дядей Петру (сестра Егора Ивановича, Варвара Ивановна, была матерью Петра).

Князь Петр Владимирович не жил в селе Спешнево постоянно. В 1834-м году за ним в селе Спешнево числилось: 502 крепостных крестьянина, в том числе 40 человек дворовых (24+16). Все это Петру досталось по наследству от бабки своей, Настасьи Симоновны – 474 души, а остальное - от матери своей, Варвары Ивановны. В 1840-м году у князя уже стало 729 душ крестьян и 107 дворовых людей, а в 1858-м году за коллежским секретарем князем П.В.Долгоруковым числилось 802 крепостных крестьянина (393+409), в том числе – 84 человека дворовых (46+38). Кроме этого, в селе проживало 38 человек военных. В селе много проживало семей с такими распространенными сейчас фамилиями, как: Чурбановы – 7 семей; Смирновы – 2 семьи; Андрюхины – 3 семьи; у Шавырина Парфена Ефимовича проживало в семье 7 человек лиц только мужского пола; Лобковских проживало 6 семей: Афанасий Александрович, Тимофей Андреевич, Матвей Кириллович, Борис Матвеевич, Семен Карпович, Дмитрий Карпович..

В 50-х годах 19-го века в селе Спешнево было 3 пруда и колодцы.

О жизни крестьян в то время, о том, чем они занимались, дает ясное представление один документ, подписанный помещиком с. Спешнево князем Долгоруковым Петром Владимировичем 29 июля 1858-го года. Называется он так: «Описание села Богословского, Спешнево тож Чернского уезда». Данное описание составлено было на основании запроса губернского предводителя дворянства. Данный запрос представлял собою 16 вопросов, на которые необходимо было ответить.

«1.Число душ по 10-й ревизии.

По 10-й ревизии – 393 души. (Число душ в описании дается только мужских.) Из них – 46 дворовых и 347 крестьян. В течение июля двое дворовых отпущены на волю (отпускные засвидетельствованы в Чернском уездном суде), а один дворовый умер весной. Остальные налицо: 43 дворовых и 347 крестьян (390 душ).

Имение мое состоит в одной окружной меже, но земли, все между собою смежные и непрерывные, находятся в 2-х уездах: Чернском и Новосильском. Граница уездов проходит через имение, все земли коего, как сказано выше, составляют непрерывное целое.

Для облегчения крестьянской работы на земле Новосильского уезда учрежден был дедом моим, 70 лет тому назад, хутор из 7-ми дворов, прозываемый Хотбище, но поселенные там крестьяне всегда были и есть записаны по Чернскому уезду, и по Чернскому же уезду платят подати и отбывают повинности. Распоряжение это было сделано по желанию земской полиции для удобнейшего наблюдения за порядком и для отвращения воровства, и по желанию откупщиков обоих уездов для отвращения корчемства.

Самое же село, церковь и господская усадьба находятся на земле Чернского уезда.

2.Разделение крестьян на тяглы и число тягол.

В имении по 10-й ревизии состоит:

Население	Дворов	Душ	Тягол
Дворовые		46
Крестьяне (с. Спешнево)	70	322	119
Крестьяне (хут. Ходбище)	7	25	10
Итого:	77	393	129

Теперь от решения комитета будет зависеть, переселять ли крестьян хутора Хотбище на землю Чернского уезда или оставлять их на месте нынешней оседлости, и тогда уж приписать их к Новосильскому уезду. Решение это зависит не от меня, а от будущего комитета. Как решит комитет, так и немедленно исполню.

3. Число усадеб и пространство земли под усадьбами.

Крестьянских дворов: в селе – 70, в них 119 тягол.

На хуторе Ходбище –7, в них 10 тягол. Всего: 77 дворов и 129 тягол.

Огородов, или как у нас называют, коноплянников, по 1/3 десятины на каждое тягло, следовательно: в селе – 39 десятин 1600 кв. саженей, на хуторе – 3 десятины 800 кв. саженей. Всего крестьянских огородов – 43 десятины.

Сколько же именно находится земли под крестьянскими домами и надворными строениями, в точности сказать не могу.

4. Общее пространство земли в каждом имении: а) особо отмежеванной земли; б) черезполосной.

Земли в имении всего 2441 десятина 1442 кв. саженей, из коих в Чернском уезде – 1676 десятин 1156 кв. саженей, в Новосильском уезде – 765 десятин 266 кв. саженей. Все земли размежеваны особо и по всем дачам полюбовные сказки утверждены уездными судами, за исключением, одной дачи Теплинской волости в Чернском уезде, в коей я владею 231 десятиной 429 кв. саженями. Размежевание в даче Теплинской остановилось за противозаконным спором, возобновленным помещиком Войтом, и дело находится в Тульской палате гражданского суда.

4. Распределение поземельных угодий между помещикам и крестьянами.

Господские поля, состоящие из трех полей, свекловичника и коноплянника, заключают в себе 962 десятины указной меры (72 ½ десятины сороковых).

Крестьянское поле заключает в себе:

• в селе, в трех полях – 714 десятин указной меры;

• на хуторе, в трех полях – 60 десятин указной меры.

Итого – 774 десятин указной меры.

Сверх того, с 1835-го года я предоставил крестьянам для посева яровых хлебов особые осминники, заключающие в себе всего (село и хутор) – 64 ½ десятин указной земли.

Как господские, так и крестьянские поля находятся и на земле Чернской, и на земле Новосильской, потому, как я сказал выше в ответе на 1-й пункт, все земли моего имения непрерывно-смежны между собою.

Пространства покосов и выгонов, как моих, так и крестьянских, в точности числом десятин определить не могу.

4. Отношение общего количества земли десятинами к массе населения по душам.

За исключением дворовых, имеется по 10-й ревизии 347 душ, а земли – 2441 дес. 1442кв. саж., следовательно, пропорция выйдет по 7-ми десятин 87 кв. саженей на ревизскую крестьянскую душу. Если считать и дворовых, то по 6 дес. 625 кв. саж.

4. Отношение крестьянского надела к массе населения по тяглам.

Каждое тягло имеет по 2 десятины в поле, всего в трех полях 6 десятин, да яровых осминников ½ десятины, всего каждое тягло имеет пахотной земли в 6 ½ десятины и огородов 800 кв. саженей. Количество покосов и выгонов в точности определить не могу.

4. Ценность усадьбы, строений и земли.

Земля в здешней местности продается валовою ценою (удобная вместе с неудобной) от 40 до 50 рублей, а в наем отдается: под озимое за 7 руб., под яровое – 5 руб., средняя цена – 4 рубля. Огороды сдаются в наем за 15 рублей. Следовательно, можно безошибочно положить:

• цена десятины земли пахотной – 65 рублей;

• цена десятины земли огородной – 250 рублей;

• цена десятины земли под строением – 400 рублей.

Строение крестьян я здесь не оценяю, во-первых, потому, что на каждый двор пришлось бы оценять различно, во-вторых, потому, что по моему мнению, в Тульской губернии крестьянин должен заплатить за уступаемую ему землю, а строение и движимое его имущество должны остаться ему безвозмездно. Хотя в моем имении все избы и все строения без исключения построены из моего собственного леса, но я полагаю, что это было бы лишь справедливым возмездием за вклады, доставляемые помещику крепостною работою.

4. Ценность поземельных угодий разных наименований:

• ходячая цена;

• наемная плата с десятины;

• стоимость обработки;

• средний валовый доход с десятины.

Средний валовый доход с десятины при крепостной обработке можно полагать от 10 до 12 рублей.

Ходячая цена отдачи в наем: под озимое – 7 руб., под яровое – 5 руб., огороды – 15 руб. с десятины.

На все прочие вопросы этого пункта отвечать не могу, потому что наемных пахарей никогда не имеем.

4. Промышленность крестьян.

До 1851-го года крестьяне в моем имении занимались исключительно земледелием и извозом, кроме некоторых ремесленников, исчисление коих помещено будет в ответе на 13-й пункт. С 1851-го года, когда я устроил свеклосахарный завод, не на барщине, а на коммерческой ноге, многие из крестьян стали на нем работать. С этого времени женщины стали заниматься сажанием свеклы и уходом за нею, получают за это плату.

4. Повинности крестьян: а) подати и оброки, их размер и способы взимания; в) натуральная повинность, число рабочих дней, приблизительная оценка рабочего дня, мужского пешего, мужского конного или воловьего, женского, сгонные дни и уплата за них.

Крестьяне платят казенные подати и повинности, коих приходится около 2-х рублей на ревизскую душу, частию через продажу конопли и пеньки. Подати вносятся своевременно помещиком, а с крестьян собираются уже после. Многие крестьяне, работая на свеклосахарном заводе, или сажая свеклу и продавая ее помещику, не только через это погашают свои подати, но еще получают от помещика деньги.

Натуральную повинность помещику они исправляют работою трех дней в неделю, предписанного законом, и сверх того, по обоюдному условию, ими с помещиком заключенному, работают еще на него четвертый день, за что, во-первых, получили с 1835-го года 64 ½ десятины для прибавления к своему яровому полю; во-вторых, получают ежегодно в свое пользование значительную часть господского лучшего сенокоса, и этим условием крестьяне весьма довольны. Урочную работу по разделению господских полей на сороковые десятины мы будем считать так, как она производится на сороковую десятину (3200 квадратных саженей):

1) Вспахать пар по 3 тягла на 1-й десятине;

2) Скородить по 2 тягла на 1-й дес.;

3) Двоить по 5 тягол на 2 дес.;

4) Перескородить по 3 тягла на 2 дес.;

5) Сеять по 5 тягол на 2 дес.;

6) Косить по 3 тягла на 1 дес.;

7) Жать по 12 женщин на 1 дес. (жатвы производится как можно меньше, так как большую часть хлеба косят).

8) Вязать скошенный хлеб по 4 женщины на 1 дес.;

9) Возить в гумно по 10 копен на тягло, считая по 2 лошади на тягло, это составит 5 поездок в день;

Обозы хлеба производятся только в город Мценск, лежащий в 40 верстах от имения, и всегда зимою по санному пути.

Оценку на деньги рабочего дня, ни мужского конного, ни мужского воловьего, ни мужского пешего, ни женского, делать не могу, потому что никогда не имел ни наемных пахарей, ни наемных косцов, ни наемных жниц.

4. Дворовые.

По 10-й ревизии – 46 дворовых, а за отпуском 2-х на волю и за смертию одного – 43.

Все они приписаны к селу Богословское, Спешнево. Из них при доме находится один повар. По пашпорту ходят двое (повар и шорник). При хозяйстве находятся: лекарей – 2 (из коих один ослеплый старик), конторщик – 1, дворник –1, садовников– 4, ткачей – 2, каретник – 1, кучеров – 3, коновал – 1, столяр – 1, кузнец – 2, маляр – 1, медник – 1, караульщиков – 3. Управляет моим имением в Костромской губернии – 1. Малолетних – 16.

Дворовые получают жалованье деньгами, смотря по своему занятию, и сверх того мисячику, из 2-х гарнцев круп, полутора пуда муки и 1-го фунта соли в месяц на каждого, имеющего не меньше 14 лет. Дети меньше 7 лет не получали ничего, а от 7 до 14 лет - гарнец круп, 30 фунтов муки и 1/2 фунта соли в месяц на каждого.

Дворовые имеют свой огород, свой сенокос, свою десятину льна и позволение держать свою скотину.

4. Из крестьянского населения знающие ремесла.

Из крестьян знают ремесла:

- сахароваров –2; - слесарей –1;

- кузнецов – 1; - столяров – 2;

- медников – 3; - портных русского платья – 3;

- конюших – 1; - скотников – 2;

- ткачей – 1; - печников – 4;

- бондарей – 3; - плотников – 16;

• имеют свою мельницу – 1;

• имеют свою крупорушку – 1;

• имеют свою мельницу и крупорушку – 1;

• имеют свою крупорушку и сверх того держит на аренде мою мельницу – 1;

• умеют работать на свеклосахарном заводе в разных должностях – 40;

• должность мясников исправляют крестьяне по очереди между затягольными;

• должность пастухов исполняют крестьянские мальчики по очереди;

4. Число грамотных в имении и способы распространения грамотности.

Грамоту знают 13 дворовых и 2-е крестьян, которые учились грамоте или у церковного притча, или у конторщика.

4. Экономические и благотворительные заведения.

Небольшая аптека, содержатся на счет помещика, откуда лекарства крестьянам отпускаются даром.

Мирский магазин, по 1 четверти ржи и 1/2 четверти овса на ревизскую душу, содержится помещиком без сборов с крестьян.

4. Банковские долги и податные недоимки.

Податных недоимок не имеется.

Земли Чернского уезда и все дворовые и крестьяне заложены 3 октября 1857 года в Московском Опекунском Совете за 26320 руб.

Земли Новосильского уезда не заложены.»

В дополнение к этому описанию наглядную картину жизни крестьян той поры дает описание своей усадьбы помещик села Воскресенского Чернского уезда (в районе деревни Тросны он владел населенными пунктами – с. Воскресенское, с-цо Никольское, с-цо Мальцево, д. Дмитревка, д. Булычи) Дмитрий Дмитриевич Зыбин, у которого было 786 крепостных душ (377+409).

Тягловые крестьяне несут повинности:

• обработка помещичьей земли на крестьянских лошадях и на их орудиях;

• постройка простых хозяйственных строений (большие постройки производились при помощи наемной силы, так как крепостной труд – малопроизводителен);

• нарубить и привезти дрова для отопления господского дома;

• делать запруды у мельницы;

• мастеровые люди (печники, кузнецы,…) исполняют свои обязанности, «относящиеся к их мастерствам», в свободное от полевых работ время;

• несут караулы ночные в церкви, в селениях, на господском дворе, при хлебных запасах и господских «анбарах».

По старинному обычаю крестьяне несут и такую повинность, как «доставление помещику натурой разную провизию». Помещик дал возможность заменить эту повинность сбором по 1-му рублю с тягла серебром.

Кроме этого, тягловые крестьяне несут и казенные (государственные) натуральные повинности: предоставление подвод для транспортировки грузов, починка дорог. Платят земские (местные) сборы – около 6-ти рублей серебром с тягла.

Чтобы иметь мастеровых людей, помещик отдал 3-х мальчиков на учебу с платою по 25 рублей за каждого.

Жена тяглового крестьянина несет повинности не менее мужа. С осени до весны молотит господский хлеб (по три дня через каждые два дня), весной оправляет изгороди и канавы, работает на господском огороде, полет яровые хлеба, помогает мужикам прудить мельницы. Летом сушит сено, жнет хлеба, выбирает замашку и коноплю, собирает картофель. К зиме она обязана выткать из господской замашки от 10 до 15 аршин холста.

Привлекаются к повинностям и старики: караулить леса и другие угодья, ездят на подводах по разным хозяйственным нуждам в город, стан. Исправляют должность полицейских десятских, церковного старосты, смотрителей на господских гумнах.

При помещичьем доме дворовые исполняли следующие обязанности: писаря, конторщика, лесничего, музыкантов, певчих, псарей, фельдшера, ветеринара, винокуров, садовников, огородников, сахароваров, селитроваров, мельника, пастухов, кучеров, лакеев, кузнецов, каменщиков и другие.

В деле народного образования ситуация была несколько лучше, чем в Спешнево. С 1856-го года помещиком была открыта сельская школа, нанят учитель. В зимнее время в школе учатся до 30-ти мальчиков. «Летом же никак нельзя принудить отцов посылать детей в школу, так как крестьянину необходима была помощь по хозяйству. В связи с этим, успехи мальчиков весьма ограничены и они большей частию забывают в течение лета все то, чему выучились зимою». Грамотных же взрослых было 5-6 человек.

В 1848-м году у князя Петра Владимировича и его жены Ольги Дмитриевны Долгоруковых родился сын Владимир. 5-го апреля 1850-го года Петр Владимирович с сыном Владимиром определением Департамента Правительствующего Сената были утверждены в княжеском достоинстве, а 26-го марта 1853-го года были внесены в 5-ю часть дворянской родословной книги Тульской губернии. Но самого Петра Владимировича постигла незавидная участь изгнанника. 5-го июля 1861-го года Тульская палата уголовного суда Министерства Юстиции вынесла постановление: «Чернский помещик отставной коллежский секретарь князь Петр Владимирович Долгоруков признан виновным в невозвращении, по вызову правительства, в Отечество. …лишить его всех прав состояния, считать изгнанным навсегда из пределов Государства.» Причем, на подлиннике этого решения стояла собственноручная подпись самого царя Какие же события послужили поводом для лишения не только княжеского достоинства, но и Отечества Петра Долгорукова.

Петр Владимирович окончил Пажеский корпус, после чего служил чиновником Министерства просвещения. Занимался генеалогией российского дворянства. Написал «Сказание о роде князей Долгоруковых» (1840), «Российский родословный сборник» (1840-1841), «Российскую родословную книгу» (1853-1857). В 1843-м году, находясь за границей, издал на французском языке «Заметку о главных фамилиях России», в которой имелись факты, порочащие представителей аристократии. За это был вызван в Россию в 1843-м году и сослан в Вятку. Через год освобожден с запрещением проживать в столицах и жил в своем имении в селе Спешнево.. Запрет был снят в 1852-м году. Принимал активное участие в обсуждении крестьянского вопроса во время подготовки реформы 1861-го года. В сентябре 1858-го года участвовал в качестве представителя чернского дворянства в работе чрезвычайного дворянского собрания, созванного для избрания губернского комитета по подготовке проекта реформы. Вместе с Л.Н.Толстым, И.С.Тургеневым, А.С.Хомяковым и другими передовыми представителями тульского дворянства подписал записку об освобождении крестьян с землей «в потомственное владение». Отказался от предложения губернатора Тульской губернии войти в состав губернского комитета в качестве представителя от правительства, объяснив это несогласием с правительственной программой. В записке «Опыт проекта эмансипации крестьян» в 1858-м году Петр Владимирович изложил план «мирного и спокойного» освобождения крестьян путем предоставления им земли и «расторжения всяких уз с помещиком». В 1859-м году эмигрировал за границу, где активно занимался публицистической деятельностью: издание журналов «Будущность», «Правдивый» на французском языке, выпуск книги «Правда о России», которая содержала биографии ряда крупных государственных деятелей России, в которых показывались их тупость, карьеризм, взяточничество. Это очень не понравилось царскому правительству и оно попыталось возвратить Долгорукова в Россию, но безуспешно. В 1861-м году в связи с отказом возвратиться в Россию Петр Владимирович Долгоруков был приговорен к лишению всех прав состояния и вечному изгнанию. В результате и появилось это постановление. Сотрудничал в «Колоколе», хотя и расходился с Герценом в общественно-политических взглядах. Считал необходимым установление в России конституционной монархии и введения свободы личности, печати, вероисповедания.

Тучкова-Огарева Наталья Алексеевна так описывает первую встречу Герцена с Долгоруковым: «…наружность его (Долгорукова) была непривлекательна, несимпатична: в больших карих глазах виднелись самолюбие и привычка повелевать, черты лица его были неправильны; князь был небольшого роста, дурно сложен и слегка прихрамывал, почему его прозвали: кривоногий. Не помню, на ком он был женат, только жил постоянно врозь с женой и никогда о ней не говорил. Герцен не чувствовал к нему ни малейшего влечения, но принимал его очень учтиво и бывал у него изредка с Огаревым. … Он был ужасно горяч и невоздержан на язык в минуту гнева, что впоследствии обходилось дорого его самолюбию: когда ему давали отпор на его выходки и удалялись от него, скучая один, он кончал тем, то извинялся и желал только, чтобы его простили. … Тхоржевский (современник Долгорукова) сопутствовал иногда князю Долгорукову в его маленьких экскурсиях в море или в окрестностях Лондона и уверял, что с характером князя Долгорукова трудно было найти какое-нибудь удовольствие или отдохновение в этих прогулках: каждое ничтожное происшествие, каждое неточное исполнение его желания приводило князя в неописанную ярость. Раз они были где-то у моря, взяли в гостинице комнату, встали поутру в самом хорошем расположении духа; к завтраку, к несчастию, им подали черствого хлеба (надо заметить, что англичане считают черствый хлеб здоровее и предпочитают его свежему, потому что из черствого легче резать тонкие ломти, которые они намазывают маслом и едят в большом количестве за вечерним чаем). Князь Долгоруков страшно рассердился, заметя черствый хлеб на столе, вскочил, взял хлеб и, выбежав в коридор, бросил его со второго этажа вниз; … Рассерженный выходкой князя и расспросами слуг, Тхоржевский объяснил категорично на ломаном английско-польском языке: «Князь очень сердитый господин».

Умер Петр Владимирович в 1868-м году.

В мае 1857-го года в селе Спешнево был проездом Епископ Тульский и Белевский Димитрий. Он посетил церковь Иоанна Богослова, но служить там не стал, а велел собрать священнослужителей всех 11-ти церквей благочинного округа, в который входили, в том числе, и приходы церквей сел: Спешнево, Вознесенского, Большого Теплого – для проведения испытания служителей церкви.

В 1862-м году крестьяне села Спешнево стали именоваться временно-обязанными крестьянами. Согласно Уставной грамоте, составленной в 1862-м году в имении малолетнего князя Долгорукова Владимира Петровича (опекуншей была его мать – Ольга Дмитриевна) в селе Богословское, Спешнево Чернского уезда Тульской губернии и принадлежащим этому селу хуторе Хотбище числилось 347 крестьянских душ и 46 дворовых людей мужского пола. После объявления Манифеста об отмене крепостного права все дворовые получили вольную, но, видимо, заниматься хлебопашеством никто из них не захотел, так как в образовавшееся сельское общество этого села было включено 346 крестьян мужского пола (один крестьянин, Владимир Павлов, не имел землепользования и был исключен из общества).

До начала 1861-го года у крестьян села Богословское, Спешнево и хутора Хотбище числилось в землепользовании 1160 десятин земли, из которых 125 дес.200 квадратных сажен находилось под крестьянскими усадьбами, выгоном, огородами. Согласно Положению от 19 февраля 1861-го года в Чернском уезде Тульской губернии, куда входил и Спешневский край, устанавливался высший душевой надел в размере 3-х десятин земли. В результате реформы крестьяне этого села получили земли меньше, чем они имели до реформы: «…так как крестьяне пользовались землею, превышающей высший надел, то на основании статьи 18 крестьянам предоставлено в постоянное пользование полный высший надел, то есть 1038 десятин. Остальная сверх сего земля, бывшая в их пользовании в количестве 122-х десятин, не поступает в мирскую (общественную) землю, а отрезывается в полное распоряжение помещика Долгорукова.» (Высший надел на сельское общество: 3 дес. умножить на 346 душ = 1038 десятин).

Крестьянская земля находилась в 3-х местах:

- участок 1-й: примыкал к землям владения села Теплое, пустоши Шатихинской, дер. Панарино, села Кирик, пустоши Дикое Поле, дер. Кукуевки и господскими землями князя Долгорукова – всего площади 1010 дес. 600 кв. саж.;

- участок 2-й: находился в Новосильском уезде под усадьбами и выгоном хутора Хотбище площадью 10 дес. 1800 кв. саж.;

- участок 3-й: в Новосильском и Чернском уездах между землями князя Долгорукрва с восточной стороны и землями сельца Малое Дараево, Образцово тож – 17 десятин.

Как видно, земля крестьян находилась отдельными участками между господских земель - чрезполосно, но на предложение произвести разверстание (произвести перепланировку участков) и изменить границы земельных наделов с целью их воссоединения крестьяне ответили отказом.

Расположение крестьянских дворов (усадебная оседлость) осталось прежним, за исключением 2-х усадеб в хуторе Хотбище: крестьян - Федора Герасимовича Шелепина и Василия Степановича Чурбанова. Их дворы находились слишком близко – менее 50-ти сажен – от господских построек и подлежали переселению обратно в село Спешнево на прежнее свое место, так как в хутор Хотбище крестьяне когда-то переселились именно из села Спешнево.

В состав усадебной оседлости входили земли:

- под усадебными строениями, конопляниками, гуменниками и огородами – 63 десятины;

- выгон для скота – 62 дес. 200 кв. саж.

Всего для 77-ми крестьянских дворов площадь усадебной оседлости составила 125 дес. 200 кв. саж. Границами сельского общества являлись канавы и изгороди. Дороги, улицы, проулки, находившиеся в пределах села, не входили в площадь усадебной оседлости. Водопой в прудах и прогон к ним остался прежним – совместное владение с помещиком, но рыбною ловлею в прудах крестьянам запрещено было заниматься. Не вошли в состав крестьянской оседлости: кладбище, усадьбы, занимаемые церковнослужителями, пустопорожние 10 усадеб, свекловичник за гумнами крестьян.

За пользование землей крестьяне должны были нести определенные повинности. Каждый крестьянин мужского пола должен был отработать в год 40 рабочих дней, а всего мужчинам сельской общины села Спешнево и хутора Хотбище необходимо было отработать в пользу князя Долгорукова 13840 рабочих дней (40 раб. дн. умножить на 346 муж. душ), а женщины – 10380 рабочих дней. Причем, общее количество рабочих дней разделялось на 5 частей: 3 части отрабатывались в летнее полугодие, 2 части – в зимнее. Так, мужчины должны были работать у Долгорукова В.П. летом – 8304 дня, зимой – 5536 дней.

В сельской общине было всего 129 тягол, то есть 129 семей, несущих повинности. Все они отбывали повинности в форме барщины, т.е. непосредственный труд в имении, на полях помещика. Но если какая-то семья переходит с барщины на оброк (денежные выплаты), то это тягло платит помещику 24 руб. 14 коп. серебром в год. В случае перехода всего сельского общества с барщины на оброк денежные выплаты со стороны крестьян помещику производятся в следующем порядке: за 346 десятин земли, находящейся в пользовании у крестьян – по 4 рубля (всего – 1384 руб.); за остальные 692 десятины – по 2 руб. 50 коп. (всего – 1730 руб.). Итого община должна была платить Долгорукову В.П. 3114 рублей в год.

Сроки внесения оброка или сроки перехода с барщины на оброк устанавливались следующие: 15-го марта и 15-го ноября каждого года.

Кроме этого, крестьяне платили помещику оброк за свои усадьбы – 865 рублей в год (2 руб. 50 коп. с души мужского пола). Усадьбы крестьян относились ко 2-му разряду, потому что в имении имелись обширные и ценные конопляники и свекловичники.

Крестьяне к тому же платили так называемый мирской сбор (сословные повинности) на содержание крестьянского общественного управления, государственный поземельный налог, земские сборы, другие прямые и косвенные налоги.

В связи с тем, что «мирская земля состоит в общинном пользовании сельского общества, то на основании статьи 245 все временнообязанные крестьяне отвечают друг за друга круговою порукою в исправном отбывании повинностей», определенных в Уставной грамоте в пользу помещика.

Те 122 десятины земли, которые отрезали, крестьяне имели право сохранить в своем пользовании впредь до уборки урожая 1865-го года, за что они должны были платить помещику в течение 4-х лет сверх того, что уже обрабатывают и платят, по 2 руб. 50 коп. за десятину – 305 рублей в год.

С 10-го января 1873-го года земельный надел крестьян с помощью государства был выкуплен у помещика (был совершен выкуп) за 41520 рублей. Эти деньги крестьяне должны были выплачивать государству с учетом процентов по 2491 рублю 20 копеек в год в течение 49-ти лет. Теперь крестьяне стали называться крестьянами-собственниками.

Владимир Петрович, родившийся в 1848-м году, сын опального князя Петра Владимировича Долгорукова, получил образование во Франции, имел диплом доктора психиатрии. В 1868-м году при известии о болезни отца спешно выехал к нему в Женеву, где встретился с его другом А.И.Герценом. В 1877-1878-м годах участвовал в русско-турецкой войне унтер-офицером 16-го Драгунского Нижегородского полка, заслужил орден св. Георгия. Проживая в своем родовом имении в селе Спешнево, являлся членом Чернской земской управы и земским начальником. В 1892-м году организовал концерт в городе Черни в пользу голодающих. Умер Долгоруков В.П. в 1898-м году.

Сын Владимира Петровича, Петр, родился 27-го августа 1870-го года в селе Спешнево. К роду князей Долгоруковых Петр был причислен еще в 1877-м году. В 1889-м году, 19-ти лет от роду, не успев начать службу, он увольняется в отставку. Из характеристики Петра Владимировича, данной ему в 1889-м году: «Князь П.В.Долгоруков, 19-ти лет, состоит в штате канцелярии Тульского губернатора, знаков отличия не имеет, жалованья не получал, из дворян, имения никакого не имеет, а у родителя его родовое имение в Чернском и Новосильском уездах Тульской губернии, 800 десятин земли. Получил домашнее воспитание и выдержал в Тульскую гимназию испытание в науках по программе для производства испытания в учебных заведениях лицам, желающим поступить на службу вольноопределяющимся 3-го разряда. В службу вступил в штаты канцелярии Тульского губернатора с причислением по происхождению к 1-му, а по воспитанию – к 3-му разряду канцелярских служителей на производство в 1-й классный чин.

Случаев, лишающего его права на получение знаков отличия безпорочной службы, не подвергался; в походах против неприятеля не был; наказаниям и взысканиям, соединенными с ограничением в преимуществах по службе, не подвергался; в отпусках и отставках не был. Холост. А сего, 1889-го года, 16-го июня, уволен от службы согласно прошению»

В 1891-м году князь Петр Владимирович Долгоруков попал в неприятную ситуацию: Московский окружной суд обвинил его по двум статьям: в покушении на убийство и в клевете. Но в силу решения присяжных заседателей он был оправдан и дело было прекращено.

27-го января 1893-го года Петр Владимирович вступает в брак с девицей Варварой Васильевной Мамонтовой, дочерью подполковника. Жил Петр в это время в Белгороде в доме Хаустовой. По образованию Варвара была домашней учительницей.

27-го января 1897-го года у четы Долгоруковых в селе Наумовке Белгородской губернии родился сын Игорь, а 22-го августа 1899-го года в селе Спешнево – сын Владимир. В 1906-м году оба сына и жена Петра были внесены в 5-ю часть родословной книги Тульской губернии.

В 1910-м году в селе Спешнево проживали мать, Варвара Васильевна, с сыном Владимиром. Игорь учился в это время в Орловском кадетском корпусе, а отец их, Петр Владимирович, «находился в безсвестном отсутствии».

Многие помещики в конце 19-го века брали в банке кредиты для удовлетворения своих нужд, закладывая при этом в банке свои имения. Пытался это сделать и Владимир Петрович Долгоруков, помещик села Спешнево. В 1897-м году он был намерен взять ссуду в банке в размере 45 тысяч рублей на 66 лет и 6 месяцев, закладывая при этом имение в селе Спешнево с хутором Шамов и урочищем Лемягово. (хутор Шамов впервые упоминается – авт.).

Была произведена оценка имения, согласно которой общая стоимость имения составила 72370 рублей. Земли в это время у Долгорукова числилось площадью 522 дес. 720 кв. сажен. Ссуду разрешили взять в сумме 43000 рублей с условием, чтобы лес, находившийся в имении, рубить было нельзя и ежегодно страховать постройки на сумму не менее 5170-ти рублей. Но неожиданно в 1898-м году Владимир Петрович умер и дело о залоге имения было прекращено.

Если в 1897-м году у Долгорукова П.В. было 460 десятин земли, то в 1903-м – осталось только 53 десятины. В 1906-м за Долгоруковым П.В. земли уже не значится, а в 1909-м году он считается как выбывший.

На протяжении более чем ста лет Долгоруковы называли своих сыновей по имени деда, поэтому их звали или Петр Владимирович, или Владимир Петрович. Пожалуй, нет больше ни одного дворянского рода, в котором бы так повторялись имена и отчества потомков: Петр Сергеевич, генерал, 1721-1773 гг. (жена Софья Петровна) – Петр Петрович, генерал, 1744-1815 гг., (жена Анастасия Симоновна Лаптева, ум. в 1827-м г.) – Владимир Петрович, генерал, 1773-1817 гг. (жена Варвара Ивановна Пашкова) – Петр Владимирович, коллежский секретарь, 1816-1868 гг., историк и публицист, с 1859-го года – в эмиграции (жена Ольга Дмитриевна Давыдова) – Владимир Петрович, 1848-1898г.г. (жена Юлия Юлиановна) – Петр Владимирович, род. в 1870-м году (жена Варвара Васильевна Мамонтова) – Владимир Петрович, 1899-1967 гг.

Долгоруковы, как помещики, были еще в одном селе Новосильского уезда – Сергеевском, Красном. В 1867 году жена статского советника Юрия Алексеевича Долгорукова, княгиня Елизавета Петровна, имела там 412 душ крестьян и до 2000 десятин земли.

Некоторые события с крепостными крестьянами князей Долгоруковых позволяют ознакомиться с укладом жизни 19-го века, с правилами и порядками, существовавшими в сельской общине.

Летом 1841-го года два крестьянина: Яков Андрианов и Тит Семенов бежали от своего помещика князя Долгорукова. Вскоре Тит Семенов вернулся обратно в село Спешнево, а Яков Андрианов скрылся. Одновременно с побегом этих крестьян в селе пропали две лошади. Подозрение сразу же пало на тех, кто сбежал от помещика. Одна лошадь была вскоре найдена. По возвращении Тита в село его сразу же отправили в Чернский земской суд. На допросе Тит Семенов показал, что при побеге от своего помещика пришел в деревню Рог Новосильского уезда к крестьянину Ивану Свиридову и попросил у него хлеба. Тот дал ему блинов. В этом же доме Тит встретил Якова Андрианова, который спросил его о том, куда он направляется, на что Тит ответил, что хочет идти обратно в имение с повинностью к управляющему. Яков начал его уговаривать не возвращаться обратно и при этом сказал, что украл лошадь и показал ее, стоявшую в сарае у Ивана Свиридова. Это была гнедая кобыла, которую Тит узнал – она принадлежала одному крестьянину села Спешнево. Тит стал просить Якова вернуть лошадь ее хозяину, но Яков сел на нее верхом и уехал в неизвестном направлении. Вскоре после встречи с Яковым Тит вернулся в Спешнево. Кроме этого, он добавил, что слышал от крестьян, что Яков поехал в деревню Глебовка Ефремовского уезда и продал эту лошадь там Сергею Никифорову.

После продажи лошади Яков Андрианов умудрился украсть еще одну лошадь у Василия Алексеевича Ладыженского, помещика сельца Образцово, но был крестьянами пойман вместе с лошадью и отправлен к становому приставу, от которого сбежал. 28-го февраля 1842-го года Яков «секретным образом» явился в свой дом в селе Спешнево, где и был пойман старостой села с крестьянами.

В результате суд проговорил: Якова Андрианова за побег от своего помещика и за воровство лошадей наказать 20-ю ударами плетьми и направить в арестантскую роту на 15 лет. А если он к работам в этой роте будет неспособен, то направить его в Сибирь. Сергей Никифоров за покупку краденой лошади получил 15 ударов плетьми. Тита Семенова наказали 20-ю ударами при всех жителях села.

Но история Тита на этом не закончилась. После наказания плетьми, Тит начал рассказывать в селе, что, находясь в г.Черни под следствием, он слышал указы о том, что скоро будет коронование наследника Александра Николаевича и что крестьяне от рабства будут освобождены и им будут предоставлены вольности (до коронования Александра Николаевича оставалось еще 13 лет – авт). На Тита завели уголовное дело, но какого очередного наказания он понес за такие действия – неизвестно.

На хуторе Хотбище проживала семья Чурбановых из 11 человек: Игнат Васильевич, 32-х лет; его жена, 31-го года; их дети: Анна, 12-ти лет, Павел, 6-ти лет, Настя, 5-ти лет, Евгений, 3-х лет; Брат Игната, Сергей, 22-х лет; жена Сергея, Настасья, 21-го года; их дочь, Дарья, 1-го года; 3-й брат – Нефед, 19-ти лет; мать братьев, Аксинья Михайловна, 55-ти лет. Отец, Василий Чурбанов, отставной солдат, к этому времени уже умер.

Игната и Сергея посадили в тюрьму за кражу с лишением их личных и приобретенных прав. По окончании срока их лишения свободы, в 1869-м году, сельское общество хутора Хотбище не пожелало принять братьев Чурбановых обратно в свою среду. !2-го февраля 1869-го года на сельском сходе общество отметило, что в семье Чурбановых остались только женщины и дети, что управляет хозяйством младший брат Нефед. Если Нефед не в состоянии будет обеспечивать семью, то само общество возьмет на себя заботу по обеспечению питанием детей из этой семьи, но обратно в свое общество воров брать не желает. И только после слезных мольб женщин этой семьи, оставшейся без кормильцев, общество 5-го июля 1869-го года на сельском сходе изменило свое решение и изъявило желание вернуть в свою среду братьев Чурбановых.

15-го ноября 1872-го года на сельском сходе временно-обязанных крестьян села Спешнево в количестве 89-ти домохозяев из 99-ти постановили удалить из их общества 5-х крестьян:

1. Петра Павловича Кулешова, 43-х лет, у которого жена, Мария Прокофьевна, 40-ка лет и сын Павел, 17-ти лет;

2. Федора Романовича Кулешова, 22-х лет. В его семье: мать, Мавра Петровна, 60-ти лет; жена, Устинья Федосеевна, 20-ти лет; сын Никита, 1-го года; брат Иван, 40-ка лет;

3. Кирилла Андреевича Есина 20-ти лет. Семья: мать, Марфа Никулина, 40-ка лет; сестры – Арина, 16-ти лет и Матрена, 6-ти лет;

4. Ефима Михайловича Красникова, 30-ти лет. Семья: жена, Авдотья Фетисовна, 30-ти лет; дети - Матрена, 3-х лет и Филипп, 3 месяца;

5. Григория Ивановича Смирнова, 25-ти лет. Семья: жена, Наталья Ефимовна, 24-х лет; отец, Иван Иванович, 50-ти лет; брат Алексей, 19-ти лет.

Удаляют их из общества за неоднократно совершенные кражи, «через чего общество не раз подвергалось обыскам». Этих крестьян не только удаляют из села, но и передают в «распоряжение Правительства», то есть, в правоохранительные органы. В результате следствия и суда этих крестьян постановили сослать в Сибирь. Им дали возможность выбора: брать с собою в место ссылки жен и детей или нет. Не попал под ссылку только Кирилл Есин, так как ему не было еще 21-го года, а до этого возраста высылать в Сибирь было нельзя, как и после 60-ти лет.

Высылаемые в Сибирь, в частности, Григорий Смирнов, Ефим Красников, пишут жалобы на неправомерные действия сельского схода, о том, что на сельском сходе присутствовали не все домохозяева, указывали другие причины, но их жалобы были оставлены без последствий.

Григорий Смирнов был отправлен в ссылку с женою и сыном. В 1874-м году он опять уже из ссылки обращается с апелляцией о том, что приговор в отношении его был несправедливым. К тому же и сельское общество пересмотрело свое решение и просит вернуть его обратно в село. Но все эти попытки оказались тщетны.

Еще одно удаление из сельского общества села Спешнево было совершено в январе 1873-го года, когда на сходе, где присутствовало 92 домохозяина из 99, было принято решение об удалении из села крестьянина Федоса Петровича Андрюхина. В свое время Федос был назначен сельским сходом и утвержден и волостным сходом, и Мировым уездным съездом к отбыванию воинской повинности. Но незадолго до отбытия в рекруты он совершил кражу, из-за чего в рекруты Федоса не взяли и вместо него пошел служить другой парень, до которого очередь еще не дошла.

Сельский сход 89-ю голосами против 3-х решил, что кражу Федос совершил только по одной причине – он не хотел идти в армию.

Федосу было в то время 23 года. Семья его состояла: отец, Петр Никитович, 56-ти лет; мать, Авдотья Ипполитовна, 55-ти лет; жена, Соломонида, 23-х лет; братья – Павел, 19-ти лет, Игнат, 14-ти лет; дочь Ефросинья, 2-х лет.

Сход постановил, что земельный надел Федоса отойдет в пользу общества, если семья его откажется от этой земли.

Но отец Федоса, Петр Никитович, начал деятельность по спасению сына от такого позора. Он написал письмо губернатору Тульской губернии, в котором описал все, что случилось с его сыном. А произошло с Федосом вот что: в январе Федос взялся подвезти на своей лошади 2-х незнакомых ему людей в с. Языково Чернского уезда, но по дороге те двое напоили сына вином. После этого Федос не помнит, как приехали в село Языково, как произвели там кражу со взломом. На обратном пути сына опять поили вином. Приехав в Спешнево, те двое дали Федосу денег за подводу, оставили мешок с краденым имуществом и уехали, пообещав этот мешок забрать на другой день. Следы кражи привели полицию в Спешнево, где был произведен обыск, в результате чего этот мешок нашли на задворках дома Петра Никитовича, который про мешок ничего не знал. Он, как хозяин дома, был арестован, но сын, Федос, объяснил, что это за мешок и откуда он появился. Отца отпустили, а сына арестовали. Так Федос не попал в рекруты.

Отец в своем письме объяснил и то, почему общество села Спешнево отказалось от Федоса. Дело в том, что разбираться по этому делу приехал мировой посредник Лавров. Он был зол на отца и сына Андрюхиных. Собрав крестьян, Лавров внушал им, чтобы они отказались от этого семейства и удалили его из своего общества. Крестьяне отказались. Тогда он начал уговаривать крестьян, чтобы они отказались хотя бы от сына, ведь по его вине в солдаты попал другой. И крестьяне из уважения к посреднику и по его «принуждению» отказались на сходе от сына Петра. Кроме того, на сходе не было и половины домохозяев, а, значит, приговор сельского схода – «фальшивосоставленный». Петр Никитович просит, чтобы его письмо внимательно рассмотрели, что до этого случая сын его нигде не был замечен в дурных поступках, что дело пусть вновь рассмотрит другой Мировой посредник.

Но письмо попало опять к Мировому посреднику Лаврову, который доложил, что сельское общество выселило Федоса не по требованию Мирового посредника, а по своему желанию за дурное поведение Федоса и воровство, которое в селе Спешнево «развелось в высшей степени», что на сходе действительно было 92 домохозяина из 99-ти, что не проголосовали за выселение Федоса только трое из 92-х присутствующих на сходе и они оказались ближайшими родственниками Андрюхиных, что Федос сам просил при допросе записать, что это он совершил кражу. Тульское губернское по крестьянским делам присутствие, кому губернатор поручил разобраться в этом деле, постановило жалобу просителя Андрюхина П.Н. оставить без последствий как не заслуживающей уважения, а самого жалобщика лишить права голоса на сельском сходе на один срок за то, что он написал неправду о том, что на сходе не было 2/3 положенных голосов.

Федоса Андрюхина не только выселили из села Спешнево, но и дали ему 1,5 года тюрьмы. После отбывания срока он может явиться на свое прежнее место жительства, если сельское общество разрешит это сделать. Вернулся Федос опять в село или нет, неизвестно.

В 1887-м году в селе Спешнево сборщиком податей (повинностей) от домохозяев был Филипп Арсентьевич Алентьев. Его обвинили в том, что им была самолично потрачена часть собранных денег в сумме 206 рублей 31 копейка. Сельский сход постановил взыскать с него эту сумму, а Чернское уездное по крестьянским делам присутствие не только утвердило этот приговор (постановление) сельского схода, но и ошрафовало Алентьева и сельского старосту сельца Образцово Спиридона Дмитричева, у которого также обнаружили недостачу на сумму 87 рублей 57 копеек - по 1-му рублю за беспорядок в учете общинных денег.

Филипп Алентьев стал защищаться. Он утверждал, что всего было собрано 2734 рубля 95 копеек, из которых было потрачено:

• сдано в Чернское уездное казначейство – 2582 руб;

• сдано волостному старшине – 95 руб.35 коп.;

• выдано старосте Козлову – 25 руб.;

• выдано пожарному сторожу Ивану Кулешову – 14 руб.;

• выдано на обшее богомоление общества – 2 руб.;

• на рекрутский призыв – 2 руб.;

• на выгон скота общества – 4 руб. 40 коп.;

• при размене крупных денег при сдаче в казну – 3 руб.20 коп.;

• за доставку дров к церкви – 3 руб.;

• выдано на волостной сбор – 4 руб. 20 коп.;

Представив этот реестр расходов, который показывал, что все деньги целы, Ф. Алентьев не только не добился справедливого к себе отношения, но его еще и освободили от должности сборщика податей.

Как видно из этих примеров, власть местного самоуправления имела большое влияние и значение для крестьян – приговоры (постановления) сельских сходов имели, иногда, решающее значение.

Во второй половине 19-го века в Спешнево развернул активную предринимательскую деятельность Новосильский купец Николай Иванович Ворогушин. Появился он в Спешневском крае в 1880-м году, купив имение в с. Спешнево площадью 54 дес. 2014 кв.сажен у жены гвардии поручика Надежды Ивановны Бурдуковой, которая, в свою очередь, купила это имение в 1877-м году у Владимира Петровича Долгорукова. Данное имение находилось в районе современного пруда «Заводской», где был расположен винокуренный завод. Ворогушин приобрел и землю, и пруды, и завод с «заводским устройством и каменным флигелем», и лес с другими угодьями за 10848 рублей. Таким образом, винокуренный завод, называвшийся раньше свеклосахарным, открывшимся стараниями помещиков Долгоруковых в 1851-м году, с 1880-го года и вплоть до 1917-го стал принадлежать купцам Ворогушиным. В момент покупки имения завод почти бездействовал и не приносил никакой прибыли.

Из правил внутреннего распорядка винокуренного завода № 71 при селе Спешнево Чернского уезда Тульской губернии, принадлежащего Новосильскому купцу Николаю Ивановичу Ворогушину, на 1-е января 1898-го года:

«1. Наем рабочих заключается на срок определенный на их харчах.

2. Жалованье выдается рабочим по Воскресным дням не более одного раза в месяц и не позже 7-го числа следующего месяца по расчетным книжкам, выданных от конторы завода.

3. Расчетная книжка должна представляться рабочими в контору завода при каждом получении жалованья для занесения их в таковые и вообще по первому требованию конторы. Рабочий, утерявший расчетную книжку, обязан немедленно заявить об этом конторе и получить взамен новую, в которую прежний счет вносится с конторских документов.

4. Работы на заводе производятся, когда завод работает в 2 затора, заторщиками и картомойщиками: 1-я смена – с 4-х часов утра до 12-ти часов дня и с 5-ти часов вечера до 8-ми часов вечера; 2-я смена – с 9-ти часов утра до 8-ти часов вечера. Дрожжевые и квасильщики: 1-я смена – с 2-х часов ночи и до 12-ти часов дня; 2-я смена – с 12-ти часов дня до 10-ти часов вечера. Солодовщиками в три смены: 1-я смена – с 2-х часов ночи до 10-ти часов утра; 2-я смена – с 10-ти часов утра до 6-ти часов вечера и 3-я смена – с 6-ти часов вечера до 2-х часов ночи. В солодовне имеется 3 комплекта рабочих. Затрубщиками: 1-я смена – с 3-х часов утра до 6-ти часов утра; 2-я смена – с 6-ти утра до 4-х часов дня. Смащиками машин и приводов: 1-я смена – с 3-х часов утра до 6-ти часов утра и с 1-го часа дня до 8-ми часов вечера; 2-я смена – с 6-ти часов утра до 1-го часа дня. Контора: 1-я смена – с 3-х часов ночи до 12-ти часов дня; 2-я смена – с 12-ти часов дня до 9-ти часов вечера.

5. Во все рабочие дни отлучка рабочих с завода без разрешения управляющего заводом строго воспрещается.

6. Рабочие во время производства должны работать ежедневно, не исключая праздничные дни, кроме очередных увольнений на отдых и заменяемых запасными. В следующих отделах завода: байдарная, подвалы спиртовые и очистные отделения - работы не производятся во все воскресные и следующие праздничные дни: 1-го и 6-го января, 25-го марта, 6-го и 15-го августа, 8-го сентября, 25-го и 26-го декабря, пятницу и субботу Страстной недели, понедельник и вторник Пасхальной недели, в день Вознесения Господня и второй день праздника сошествия святого Духа. Байдари обязаны являться в праздничные дни для осмотра подвалов и для производства слива спирта на 2 часа.

7. Принятие горячей пищи производится в жилых помещениях рабочих во время, свободное от работы по окончании смены, а в свободные промежутки времени принимают пищу в том помещении, где производят работу.

8. Чистка паровой машины производится слесарем, на нем же лежит обязанность тщательно наблюдать за смазкой ее. Чистка перегонного аппарата – затрубщиками, а паровых котлов и кипятильников – заводскими рабочими по указанию винокура. Означенные чистки делаются в рабочие часы.

9. Воспрещается явка на работу в пьяном виде и пить бражку из чанов, а также игра в карты на деньги или вещи, ссоры, драки и нарушение тишины и т.п. – виновные подвергаются штрафу до 1-го рубля.

10. За опоздание на работу или отлучку виновные наказываются штрафом до 1-го рубля.

11. Рабочие живут в бесплатных помещениях при заводе, присмотр за чистотой и опрятностью которых лежит на нем же.

12. Рабочим дозволяется свидание с родными и знакомыми в жилых помещениях, в заводских же зданиях воспрещается. Воспрещается также оставлять без ведома заводоуправления на ночь родных, приехавших на лошадях, виновные подвергаются штрафу до 1-го рубля.»

Табель взысканий:

1. За опоздание на работу и отлучку – до 1 руб.

2. За непослушание Управляющего заводом или винокура – до 1 руб.

3. За явку на работу в пьяном виде – до 1 руб.

4. За питье бражки – до 1 руб.

5. За игры в карты на деньги или вещи, ссоры, драки и нарушение тишины и т.п. – до 1 руб.

6. Воспрещается спать на голани паровика и на ситах солодовенной сушилки - виновные подвергаются штрафу до 50-ти коп.

7. За оставление на ночь родных, приехавших на лошадях, без уведомления о том контору – до 1 руб.

В 1913-м году на Спешневском винокуренном заводе работало 27 работников, в числе которых были: Борзенков Иван Степанович – конторщик, Бычков Андрей Григорьевич – винокур, Деев Михаил Васильевич – ректификатор, Леташев Сергей Андреевич – рабочий при ректификации, Андрюхин Никита Иванович - рабочий, Алентьев Мокий Петрович – рабочий, Пургин Семен Васильевич – рабочий, Андрюхин Кузьма Иванович – рабочий, Жидов Алексей Григорьевич – рабочий, Алентьев Иван Семенович – рабочий, Жидов Андрей Семенович – рабочий.

Николай Иванович Ворогушин слыл весьма уважаемым человеком в Новосильской округе: член Земского собрания, член городской думы, член уездного податного присутствия. Ворогушины очень много полезного сделали для церкви и церковноприходской школы в селе Спешнево, вложили большие средства и в хозяйство г.Новосиля.

В 1891-м году собрание уполномоченных Новосильского городского общественного управления возбудило ходатайство о присвоении купцу Ворогушину Н.И. звания Почетного гражданина.

В ходатайстве перечисляются заслуги Николая Ивановича перед городом Новосилем: состоит церковным старостою более 20-ти лет; израсходовал из собственных средств на постройку соборного храма 15827 рублей; потом еще 5279 руб., а всего 21106 рублей; поступило от продажи Ворогушиным кирпича и извести, произведенных им; на нужды 2-х училищ в г. Новосиле - 2200 рублей; израсходовал на хозяйственные нужды дома призрения – до 2000 рублей; с 1874-го года и по настоящее время на свои средства Николай Иванович содержит «пожарную трубу с обслуживающим персоналом в 12 человек, на что потратил более 4400 рублей, что при незначительной городской пожарной команды во время пожаров составляет большую помощь». Вкладывает средства Ворогушин и в благосостояние города, на содержание городского обоза.

Но господин министр внутренних дел, кому было направлено это ходатайство, ответил городскому старосте, что он не усмотрел из «представленного документа достаточных оснований, которые бы обеспечивали бы успех настоящего ходатайства». Необходимо было обратить больше внимания городского общественного управления на необходимость более разборчивого отношения к заслугам тех лиц, о «даровании коим звания Почетного гражданина возникает предположение». Министр предлагает выйти к нему с новым предложением по данному делу, изложив подробно все заслуги купца Ворогушина перед городским обществом, которые «в совокупности служили бы достаточными данными для помянутого ходатайства внести на благоусмотрение г. Министра МВД».

Ворогушины получили все-таки звание Почетного гражданина: Николай Иванович – 24 апреля 1906-го года, а его сын, Николай Николаевич – 31 января 1908-го года, который особенно много средств вложил в пользу церкви Иоанна Богослова в селе Спешнево. В 1905-м году у Ворогушиных в селе Спешнево было 490 десятин земли, 70 лошадей, 80 голов крупного рогатого скота, 15 свиней.

В 1916-м году в селе Спешнево было 17 колодцев, 3 пруда, церковноприходская школа, 153 хозяйства, 1049 человек проживало. Грамотных мужчин в селе в это время было 146 человек, женщин – 6.

Хутор Хотбище появляется в конце 18-го века. Если в 1858-м году на хуторе было 7 дворов, то уже в 1864-м году в нем находилось 10 дворов, в которых проживало 89 крестьян-собственников (42+47). Участок земли, на котором располагался хутор, был специально отведен крестьянам-собственникам из владений Владимира Петровича Долгорукова с условием, что крестьяне, получив каждый по 3 десятины, переселится сюда на местожительство из села Спешнево. В 1916-м году на хуторе было 16 домов, в которых проживало 112 человек (53+59). В это время хутор Хотбище значится за ефремовской мещанкой Александровой, которой этот хутор достался от Долгорукова П.В. Видимо, ей принадлежал и населенный пункт, находившийся вдоль современной дороги – Мценск-Корсаково и называющийся сейчас – Александров поселок.

В начале 20-го века для ведения сельскохозяйственных работ крестьяне объединяются в товарищества по совместной обработке земли. Совместными усилиями крестьянам было проще выращивать хлеб, преодолевать бытовые сельские проблемы. В селе Спешнево было образовано два таких товарищества: 1-е – в количестве 67-ми домохозяев, которые обрабатывали 102 десятины земли при селе Спешнево и 171 десятину при селе Вознесенском; 2-е товарищество – 190 десятин. Товарищество хутора Хотбище обрабатывало 39 десятин у урочища Лемягова. Ворогушины: Николай, Сергей Николаевичи, потомственные Почетные граждане, имели при селе Спешнево 621 десятину; Овсянниковы: Ольга и Иван Ивановичи, их мать, Мария Александровна – 34 десятины около деревни Дуброво на Поповой земле. (Попово поле располагалось около деревни Поповка между селом Спешнево и сельцом Образцово. Скорее всего, деревня Дуброво стала впоследствии называться деревней Поповка – авт.) Кроме этого, при селе Спешнево имел частное землевладение Александров Иван Федорович – 36 десятин; при сельце Образцово – 19 десятин (купил землю у бывшего помещика сельца Образцово М.В.Ладыженского около современного Александрова поселка).

Всего же в сельское общество крестьян села Спешнево в 1916-м году входило 1133 человека, проживавших в 165 дворах. Для сравнения: в 1850-м году, 65 лет назад, в селе Спешнево было 73 двора, в которых проживало около 800 человек, через 20 лет было уже около 100 дворов, а в 1922-м году насчитывалось 180 домохозяев.

Известно, что в 1910-м году помещики Долгоруковы еще проживали в своем имении в с. Спешнево: жена Петра Владимировича, последнего помещика из Долгоруковых в селе Спешнево, Варвара Васильевна; сын Владимир, родившийся в 1899-м году; сын Игорь, 1897-го года рождения, обучавшийся в это время в Орловском кадетском корпусе.

В период между 1910-м и 1914-м годами имение у Долгоруковых приобретают Овсянниковы, крестьяне одного села Мценского уезда Орловской губернии. Главу семьи звали Иваном Ивановичем, жену – Марией Алексеевной. Покупка помещичьих имений крестьянами в то время было обычным явлением: в деревне в условиях расслоения крестьян на богатых (кулаков) и бедных. Первые позволяли себе покупать даже имения помещиков. В сельце Образцово, например, крестьяне Рынские перед революцией также купили имение помещиков Ладыженских, в селе Кислино имение купили крестьяне Карлины.

После революции земля крупных землевладельцев была национализирована. В селе Спешнево в 1918-м году возник совхоз, но просуществовал он недолго, около 3-х лет. 19-го апреля 1922-го года общее собрание граждан села Спешнево в количестве 180 домохозяев приняли постановление о ходатайстве перед Чернским уездным земельным управлением о передаче в их владение земли, которая находится в пользовании Спешневского совхоза. В докладе на собрании было объявлено, что «местный совхоз закончил свое безславное существование; в течение своего трехлетнего существования, несмотря на капитальную поддержку со стороны Республики инвентарем и семенами, совхоз не только не дал пользы государству, но все время влачил жалкое существование и в конце концов пришел в безнадежное состояние. Чтобы поправить дело, совхоз села Спешнево был предложен Шатиловской культурной опытной станции (находившейся в Новосильском уезде – авт.), каковая и прислала на место специалистов для осмотра положения. Осмотр не дал утешительных результатов и станция категорически отказалась от совхоза. Уполномоченный Центро-Зема тов. Устюбов как специалист по организации совхозов тоже в свою очередь ввиду отдаленности земли, а также и ввиду того, что существование при нашем селе совхоза наносит вред местному крестьянскому хозяйству, нашел организацию совхозского дела невозможным по местным условиям. В настоящее время фактически при нашем селе совхоза не существует и возрождение его признано невозможным».

Собрание постановило: «так как земля остается без эксплуатации и не приносит никакой пользы Республике, граждане решили возбудить ходатайство перед Уземуправлением об оставлении земли бывшего совхоза за гражданами села Спешнево, каковые обязуются всю эту землю обработать и оплачивать продналогом. Кроме того, прибавка этой земли к полю крестьян даст возможность нам приступить к более культурным способам ведения хозяйства, например, завести многопольную систему, развести травосеяние и тому подобное. Граждане просят ходатайство удовлетворить в возможно непродолжительные времена, дабы дать возможность гражданам вспахать паровую землю в конце апреля месяца, отчего может увеличиться урожайность земли согласно агрономических данных, которые раннюю вспашку приравнивают к унавоживанию. Граждане надеются, что Рабоче-Крестьянское Правительство пойдет навстречу наших желаний и ходатайство наше, как законное, удовлетворит».

Правительство пошло крестьянам навстречу: к концу мая 1922-го года данного совхоза в селе Спешнево уже не существовало. В постановлении заседания особой тройки по учету объектов обложения налогом говорилось: «Принимая во внимание, что при бывшем Спешневском совхозе в настоящее время никакого совхоза и хозяйства нет, которое с течением времени в силу обстоятельств распалось и по заявлению заведующего уездным земельным управлением при таковом засеяно осенью 1921-го года 60 десятин земли озимой рожью …»

После национализации земли, усадеб, садов бывших помещиков все это передавалось в арендное пользование организациям, различного рода товариществам или частным лицам.

В селе Спешнево было два сада, которыми непосредственно перед революцией владели: Овсянниковы – около пруда «Овсянников»; и Ворогушины – около пруда «Заводской». Сад Ворогушиных площадью 2,5 десятины, где росло 258 яблонь, 17 груш, а возраст плодовых деревьев был от 18-ти до 40-ка лет, сначала был передан совхозу с. Спешнево, а в апреле 1922-го года в связи с ликвидацией совхоза, передается агропункту, а затем – комитету взаимопомощи. Сад этот был без изгороди, но имел защитную посадку длиной 278 сажен, где росли ракита, береза, ель, 15% которых к 1923-му году вырубили. Сад был без специальной охраны, без надлежащего ухода.

Сад же Овсянниковых был передан в аренду Чернскому кооперативному товариществу садоводов, представителем которого и заведующим этим садом назначили бывшего владельца - Овсянникова Ивана Ивановича. Сад Овсянникова в это время представлял собою:

• площадь – 5 дес.;

• росло: яблонь – 820 штук, груш – 2 шт.;

• возраст плодовых деревьев– 20-50 лет;

• сорта плодовых деревьев: зимних – 70%, осенних – 20%, летних – 10%;

• пустых не засаженных мест в саду – 64;

• длина защитных посадок – 410 сажен (820 метров), порода деревьев в защитной полосе – разная, высажены в 2 ряда;

• длина окружной канавы – 410 сажен, ширина – 2,5 аршин (чуть более 2-х метров).

За аренду сада Овсянников И.И. должен был сдать государству 25 пудов сена, 112 пудов 20 фунтов яблок.

Сама же усадьба, расположенная на площади в 3 десятины вместе с постройками, возведенными до революции и находившаяся чуть выше сада на месте, где сейчас находится дом Тюриных, была оставлена бывшим ее владельцам – Овсянниковым. На территории усадьбы находились следующие постройки:

- дом кирпичный из трех комнат, без пола и потолка, крытый железом, имеющий размеры – 35х15х7 аршин (25х10,7х5 метров – авт.), износ дома – 50%;

• 2-й такой же дом – кирпичный, из трех комнат, без пола и потолка, крыт железом, 25х15х7 аршин, износ – 50%;

• дом жилой из 4-х комнат, деревянный, крыт железом, с полом и потолком, 10х10х4 аршина, износ – 50%;

• два прируба к жилому дому, деревянные, крытые железом, с полом и потолком, 6х6х3 и 7х7х3 аршина, износ – 50%;

• молотильный сарай, крыт железом, заборчатый, 34х15х2,5 аршин, износ – 30%;

• сарай деревянный, крытый соломой, 16х12х3,5 аршина, износ – 40%;

• кухня деревянная, крытая железом, 7х7х3 аршина, износ – 60%.

Усадьба Ворогушиных была расположена на площади в 11,5 десятин, из которых на территории в 6,5 дес. находились постройки, на сад было отведено 2,5 дес., на огород также 2,5 десятины земли. Все это передается в арендное пользование комитету взаимопомощи. Немного ранее, в 1918-м году, огород был отдан в пользование жительнице села Спешнево Анне Семеновне Сахаровой. Но в 1923-м году, несмотря на все ее протесты, огород вместе с садом передаются сначала агропункту, а затем комитету взаимопомощи. Постройки же усадьбы были переданы в аренду товариществу крестьян по совместной обработке земли и представляли собой:

• дом 2-х этажный, кирпичный, верх – деревянный, обшитый тесом, крытый железом, размером – 30х12х8 аршин (по другим данным – 50х18х8);

• двор заборчатый при доме, крыт железом, 39х24х5;

• жилые деревянные помещения с потолком, крытые железом, 29х6х3;

• сарай инвентарный, заборчатый, крыт железом, 24х9х3;

• двор скотный заборчатый, крыт железом, 66х39х3;

• кладовая деревянная, крыта железом, 16х6х3;

• амбар деревянный, крыт железом, 39х8х3;

• здание мананское, кирпичное, крыто железом, 18х7х3,5;

• пристройка деревянная для скота, крыта железом, 10х6,5х3;

• конюшня заборчатая, крыта железом, 61х12х3,5 аршин.

Деревянный амбар был продан винокуренному заводу села Троицкое на Филиной Зушице. Но когда приехали покупатели из этого села, то оказалось, что железная кровля и стропилы амбара уже сняты и сложены около этого амбара. Выяснилось, что все это сделал житель села Спешнево Гавриил Петрович Лабковский по просьбе заведующего Троицким винокуренным заводом. Но оказалось, что продажа этого амбара является незаконной. На данный счет было указание о «воспрещении сломки каких бы то ни было построек, находящихся в усадьбе бывшего владельца Ворогушина впредь до особого распоряжения Чернского уездного земельного управления», которое поручило Спешневскому сельсовету следить за тем, чтобы из усадьбы ничего не было бы вывезено. А Чернский уездный исполнительный комитет дал указание уездному земельному управлению не допустить продажу построек в усадьбе бывшего помещика Ворогушина и рассмотреть вопрос об удовлетворении просьбы общества села Спешнево о предоставлении помещения под школу. Жители села Спешнево оказались настойчивы: когда они обратились в первый раз с просьбой о продаже им помещения в усадьбе Ворогушина под школу - им было отказано. Чернское уездное земельное управление мотивировало свой отказ тем, что все постройки в усадьбе переданы агропункту. Жители села обратились повторно с такой же просьбой: «Ввиду не имения школы в нашем селении избрана тройка граждан: Некрасов Н.С., Бычков М.Е., Лабковский С.А. – члены школьного совета для оборудования таковой и обратиться с ходатайством в уездное земельное управление, а если потребуется – в губернское земельное управление, о покупке дома бывшего помещика Ворогушина, признавая необходимым народное образование. Надеемся на успех начатого дела». Видимо, жители второй раз обратились в губернские органы, а те довели эту просьбу в Чернский исполнительный комитет, который и заставил Чернское УЗУ продать дом Ворогушина под школу.

Земля бывших владельцев после национализации была передана сельским обществам, на основе которых создавались товарищества по совместной обработке земли: в селе Спешнево земля Ворогушиных, 262 дес. – Спешневскому сельскому обществу; земля Александрова, 90 дес. – обществу Спешневского поселка; в хуторе Хотбище: земля Александрова, 132 дес., Войтовского – 18 дес., Маркелова – 2 дес. – обществу Спешневского поселка. (Вероятно, Спешневский поселок – это будущая деревня Глинище.)

В 1924-м году было решено выселить бывших помещиков из их усадеб: в селе Спешнево – Овсянниковых, в селе Кислино – Карлиных. Но потом оказалось, что выселение их противоречит Декрету о выселении бывших помещиков от 20-го марта 1925-го года, так как они происходят из крестьян. 12-го октября 1926-го года Президиум Орловского губернского исполнительного комитета принял постановление об отмене выселения и об оставлении в их усадьбах бывших помещиков – Овсянниковых и Карлиных. Что касается бывших помещиков Рынских из деревни Образцово, то материалы об этом были переданы на рассмотрение в губернскую земельную комиссию.

Однако, вплоть до марта 1927-го года, бывшим помещикам, оставленным в их усадьбах, так и не вернули то, что им когда-то принадлежало. В начале марта 1927-го года Овсянников Иван Иванович написал по этому поводу жалобу в Новосильский исполнительный комитет, в которой он пишет, что постройками ему пользоваться запрещено, что постройки эти растаскиваются населением слободки Голянка и некоторой части села Спешнево, а имевшиеся деревья в количестве 55-ти елок и 60-ти лип «повырезали окончательно. В дальнейшем влечет за собою полный разгром указанных построек».

29-го марта 1927-го года Овсянниковым разрешили пользоваться постройками на их усадьбе, но не всеми. Им оставили:

• избу деревянную дубовую, крытую железом, 5х5х2,1 метров;

• сени к дубовой избе из 3-х стен из дубовых горбылей, 3,4х5х2,1 м.;

• сарай на 22-х дубовых столбах с верхом, но без крыши, 26х8,5х2.5 м.:

• сарай заборчатый для двора, ветхий, 12,5х6,6х2 м.;

• подвал кирпичный, ветхий, 6х3х2 м.;

• кухня деревянная, из осинового леса, с полом, потолком, дверью и рамами, 4х4,1х3;

Из мебели им досталось: стол раскладной – 2 шт., кровать железная 2-х местная простая – 1; кровать 1-местная простая – 1; диван мягкий неисправный – 1; шкаф простой работы – 2; стол овальный полированный, сломанный – 1;

Из сельхозинвентаря: телега на железном ходу крестьянского типа с пригодными колесами – 1; легкие дрожки, ветхие – 1; водовозная бочка на 2-х колесах, ветхая – 1; соха старая без палицы – 1; борона деревянная с железными зубьями – 1;

Кроме всего, Овсянниковым досталась еще и лошадь – матка 15-ти лет.

А изъяли из усадьбы Овсянниковых в пользу государства следующее:

• дом кирпичный, 2-х этажный, без пола и потолка, окон и дверей, разрушенный. Размеры 1-го этажа – 15х10,5х3,5 метра; 2-го этажа – 7х10,5х3,5 метра. Дом непригодный на 100%;

• дом кирпичный, 2-х этажный, без пола, потолка, верх полуразрушенный, с деревянным приделом, облицовочный кирпичом. Размеры 1-го этажа – 17х10х3,5 метра; 2-го этажа – 8х10х3,5 метра. Дом непригоден на 100%.

• дом деревянный, с полом и потолком, без крыши, с дверью и рамами без стекол, 7х6,6х3,1 метра. Целесообразно использовать под сельсовет или избу-читальню;

18-го июля 1927-го года на передачу семье Овсянникова И.И. построек и другого имущества был составлен акт, который подписали: председатель Спешневского сельсовета Дубровский Андрей Николаевич, представители от общества слободы Голянка – Леташов Василий Григорьевич и Алексеев Иван Петрович. В этом акте отмечалось и то имущество, которое подлежало изъятию, что и обжаловал Овсянников И.И.

В июле 1927-го года семья Овсянниковых состояла: Иван Иванович, глава семьи, из крестьян, 53-х лет, определенных занятий не имел, занимался торговлею скотом; его жена, Мария Алексеевна, 53-х лет; дочь Зинаида, 26 лет; сын Александр, 25 лет; сын Сергей, 21 год; сын Виктор, 20 лет; дочь Валентина, 14-ти лет. Кроме этих членов семьи, у Овсянниковых проживала сестра Ивана Ивановича, Ольга Ивановна, 38 лет, с мужем, Николаем Алексеевичем, 45 лет.

Земельный надел семья Овсянникова И.И. получила в таком же порядке, в каком получали все крестьяне общества села Спешнево, по 1,36 десятин на едока. Не получил свою часть только муж Ольги, Николай. О возвращении всех земель, когда-то принадлежавшим Овсянниковым, а теперь национализированным, не могло быть и речи. Земля семьи Овсянниковых находилась в черте земельного надела крестьян общества слободки Голянка в черезполосном владении с другими крестьянами и имела размеры: пашня – 10,2, луг – 0,49, выгон – 0,19 десятин.

Церковная земля, которую раньше обрабатывали церковнослужители, была также национализирована и передана в аренду тем же служителям церкви: жена священника церкви Иоанна Богослова Анна Семеновна Сахарова заключила договор на аренду огорода площадью 1,5 десятины и 0,5 десятины кустарников сроком на 9 лет, находившиеся на церковной земле с оплатой 8 рублей в год с каждой десятины. Остальная церковная распашная земля находилась в аренде жителя села Спешнево, Мамонова М.П., который арендовал еще и сад в деревне Новоселки недалеко от деревни Малое Теплое. Но так как он начал заниматься кузнечным делом, то от аренды этого сада Мамонов отказался.

Если в 1782-м году крепостных крестьян в селе Богословское, Спешнево было 770 человек, в 1857-м году в 70-ти домах проживало 840 крестьян, в 1916-м году в селе Спешнево было 165 дворов и 1133 жителя, в 1943-м году – 129 домов и 691 житель, то, начиная с 60-ти десятых годов количество жителей начинает резко уменьшаться: в 1961-м году – 123 дома и 550 жителей, а к 2007-му году жителей осталось 123 человека.

Итак, история с. Богословское, Спешнево, согласно историческим документам, начинается во второй половине 17 века с д. Слободка Нарецкая под Нарецким лесом. С возникновением церкви Иоанна Богослова деревня получила статус села, которое стало называться «село Богословское». Позже, в 18 веке, к слову «Богословское» прибавилось слово «Спешнево» в связи с тем, что первыми крупными землевладельцами в этом крае и владельцами этого села были Спешневы: Григорий, затем его сыновья: Александр и Аким. Они являлись своего рода «собирателями» земель для своей фамилии в Спешневском крае. Затем селом владели Соковнины, дети и внуки Спешневых, от которых в 1762-м г. это село перешло к Неплюевым, а от них в начале 80-х годов – к Долгоруковым, которые владели имением вплоть до 1910-го года, после чего они продали его крестьянам Овсянниковым. Часть имения в районе современной средней школы было продано Долгоруковыми еще в 1877-м году Бурдуковым, а ими в 1880-м году – Ворогушиным. Последними владельцами имений в селе Спешнево были Овсянниковы и Ворогушины.

Легенда, существующая среди местных жителей о том, что село Спешнево образовалось и стало называться «Спешнево» потому, что здесь спешились татары (сошли с коней и не стали вести кочевой образ жизни) остается легендой. Архивные документы говорят совершенно иное: слово «Спешнево» появилось в связи с фамилией первых крупных помещиков в этом крае.