Свидание Медеи с Ясоном

(Аполлоний Родосский. Аргонавтика.II 825-1155)

Ранним утром, когда Аргос, возвратясь к кораблю аргонавтов, сообщил им радостную весть об обещании Медеи, она готовилась уже идти в храм Гекаты. Заплела она свои русые кудри, отерла слезы с лица, умастила тело благовонным маслом и, надев лучшую из одежд своих, застегнула ее золотыми пряжками. Потом надела она на голову блестящее покрывало и, не думая более о своей печали и об опасностях, весело вышла из своих покоев и приказала своим служанкам (двенадцать рабынь было на службе у Медеи) запрягать лошадей в колесницу. Между тем достала она из ларца мазь, носившую название Прометеево масло. Кто, призвав на помощь Гекату, натирал этой мазью тело, того не разило в тот день железо, не палил огонь, не мог побороть никакой враг. Мазь эта составлялась из черного сока корня одного растения, произраставшего в лесах Кавказа из Прометеевой крови. Темной ночью собирала тот сок вещая дева. Облеченная в черные одежды, семь раз омывала она предварительно руки в воде потока и семь раз взывала к Гекате, потом рыла из земли корень и сок из него собирала в раковину; при раскатах грома сотрясалась в тот час земля и громко стонал Прометей, терзаемый лютой болью. Этот-то сок и вынула теперь Медея из ларца и сокрыла его под поясом; потом села она на колесницу и с двумя рабынями отправилась в храм Гекаты.

Вскоре пришел туда и Ясон, сопровождаемый Аргосом и прозорливцем Мопсом. Гера придала герою дивную красоту – даже спутники его смотрели на него с изумлением. Когда они приблизились к храму, Аргос и Мопс отошли назад, и Ясон один вошел в храм, где дожидалась его вещая дева. Когда Медея увидала героя, замерло сердце в ее груди, тьма покрыла ей очи, ноги как будто приросли к земле. Долго стояли они друг против друга, не говоря ни слова. В нагорном лесу возле ели беззвучно стоит в час затишья высокий дуб; но вдруг поднимется буря – и зашевелятся тогда вершины обоих деревьев, и ветер зашумит между их ветвями. Так и Ясон с Медеей: движимые любовью, они спустя немного повели между собой живые, быстрые речи. "Что ты боишься меня? – спросил Ясон. – Я не питаю никаких дурных умыслов; спрашивай меня и говори мне все, что тебе вздумается. Помни только, что мы находимся в священном месте: обмануть в этом святилище – тяжкое преступление. Меня привела сюда нужда, я пришел молить тебя о помощи; заклинаю тебя Гекатой и Зевсом, – он опора и оплот всех молящих о защите! – дай мне тот талисман, который ты обещала через свою сестру. Я отплачу тебе, чем ты только пожелаешь, и вместе с другими героями прославлю твое имя по всей Элладе; будут восхвалять тебя за то жены и матери моих спутников – они теперь уже, я думаю, сидят у моря и оплакивают нас. Ведь подала же помощь Тезею Миносова дочь Ариадна, и боги наградили ее за благородный поступок: высоко блестит в эфире ее венец!"

Медея с улыбкой подняла глаза на юного героя и хотела отвечать ему, но не могла сказать ни одного слова. В смущении, молча вынула она из-под пояса припасенный талисман и подала его Ясону, который принял этот дар с великой радостью. Потупив глаза в землю, стояли они друг против друга; наконец дева, преодолев свой стыд и смущение, сказала Ясону:

"Выслушай же теперь, чем могу я помочь тебе. Когда отец мой отдаст тебе зубы дракона, ты оденься в черное и в полночь ступай один к реке; искупавшись в волнах реки, выкопай яму, принеси над ней в жертву ягницу и всю ее сожги на костре, в яме. Потом облей жертву медом и принеси мольбу мощной Гекате. Когда ты пойдешь после этого назад, не сбивайся с пути, не иди на лай собак, не обращайся назад, иначе не поможет тебе твоя жертва. Утром же возьми мазь и натри ею все тело: ты почувствуешь в себе великую, безмерную силу. Вытри также мазью копье и щит и меч твои. Тогда не повредит тебе ни оружие витязей, которых породит земля из зубов дракона, ни пламя быков. Такую силу даст тебе талисман на один только день, но ты не смотри на это и не отказывайся от предприятия. Вот что еще я должна сказать тебе. Когда ты посеешь в землю зубы дракона и увидишь, как станут толпой подниматься из земли витязи, брось им камень: яростно, как псы из-за брошенного куска, начнут они драться между собой; ты в это время и нападай на них, и убивай их. Так добудешь ты руно и повезешь его с собой в Элладу, далеко-далеко от берегов Фасиса. Да, вези его куда хочешь, куда влечет тебя твое сердце".

Так говорила она и безмолвно потупила потом очи в землю, и горькие слезы потекли по ее ланитам: горько ей стало при мысли, что скоро уплывет Ясон далеко от нее. Печально продолжала она затем свою речь и сказала: "Когда воротишься домой, не забывай о Медее; буду и я вспоминать о тебе. Скажи мне, однако, в какой стране ты живешь, куда понесет тебя корабль твой? Расскажи мне также и о благородной деве, дочери Миноса, о которой ты номинал с похвалой: она не чужая моему роду".

Слезы девы пробудили любовь к ней и в сердце Ясона, и он отвечал: "Если я спасусь от смерти и возвращусь в Элладу, то никогда не забуду я о тебе. Родина же моя – Иолк, лежащий в плодородной Гемонии, где Девкалион, сын Прометея, основал много городов и воздвиг много храмов богам. Но к чему говорю я много о своей родине! Минос ради дочери помирился и подружился с Тезеем. Если бы и твой отец был благосклонен к нам обоим". С грустью отвечала на это дева: "Нет, суров и злобен Ээт, нечего тебе и говорить о мире и дружбе с ним. Не забывай же меня, когда возвратишься в Иолк, я буду о тебе помнить, что бы ни было со мной. Если же ты когда-нибудь забудешь обо мне – о, хоть бы птицы принесли мне тогда весть о том: на крыльях ветра понеслась бы я в Иолк, в дом твой, и стала напоминать тебе, что мной спасся ты от смерти".

Так говорила она и проливала слезы. "О, если бы ты решилась ехать с нами в Элладу, – сказал Ясон, – отцы и матери, супруги и сестры спасенных тобой героев чествовали бы тебя, как божество; ты была бы тогда моей и ничто, кроме смерти, не могло бы разлучить нас". Радостно стало при этих словах на душе у Медеи; грустно было покидать ей отчизну и родителей, но какая-то чудная сила влекла ее в далекую и прелестную Элладу. Гера вселила это чувство в душу вещей девы: желательно было богине, чтобы Медея отправилась в Иолк и погубила там Пелия.

Давно уже поджидали царевну сопутствовавшие ей рабыни; время ей было возвращаться в дом матери. Она же, увлеченная беседой с Ясоном, и не думала о возвращении, пока не напомнил ей Ясон. "Время уже разойтись, – сказал он, – скоро будет заходить солнце; тебя станут искать и тогда легко могут узнать обо всем. Мы сойдемся после снова в этом же храме".

Так расстались они. Ясон отправился назад к кораблю, Медея – к ожидавшим ее рабыням; увидев ее, они торопливо пошли к ней навстречу. Но Медея почти не заметила их: мысли ее носились далеко. Весело вспрыгнула она на колесницу, взяла в руки поводья и поехала к городу.