Испытание изгнанием

Обратитесь к материалам периодической печати февраля 1974 года, к текстам заявлений А. Солженицына, обращениям его единомышленников, документам правительства и письмам граждан.

Ответьте на вопросы.

1. Что чувствовал писатель в этот драматичный период его жизни? Какие свои мысли настойчиво подчеркивал?

2. Что в Солженицыне восхищало его единомышленников?

3. Что в писателе вызывало негодование людей, поддерживавших решение правительства?

Жить не по лжи

«Я заранее объявляю неправомочным любой уголовный суд над русской литературой, над единой книгой ее, над любым русским автором. Если такой суд будет назначен надо мной — я не пойду на него своими ногами, меня доставят туда со скрученными руками. Такому суду я не отвечу ни на один вопрос. Приговоренный к заключению, не подчинюсь приговору иначе, как в наручниках... В самом заключении я не буду работать на угнетателей больше ни получаса.

Я оставляю за ними простую возможность открытых насильников: вкоротке убить меня за то, что я пишу правду о русской истории».

А. И. Солженицын. На случай ареста

12 февраля 1974 года, в 17 часов вечера, в квартиру писателя обманом и силой ворвались восемь человек. От волнения они были очень грубы. Солженицыну было предъявлено постановление о приводе в прокуратуру. Автор «Архипелага ГУЛАГ» хорошо знал, с кем имеет дело. Он понимал, что это — арест. Вещи были собраны заранее. Но когда жена подала ему их, один из насильников скривился: «Не ломайте комедию! Он скоро вернется».

Солженицын не вернулся. В тот вечер его доставили в Лефортовскую тюрьму. В 9 вечера прокуратура подтвердила: да, Солженицын задержан.

Весть об аресте молнией облетела страну. В 10 часов вечера 12 февраля академик А. Д. Сахаров сделал по телефону заявление Канадскому радио и телевидению.

Заявление Канадскому радио и телевидению

«Я говорю из квартиры Солженицына. Я потрясен его арестом. Я уверен, что арест Александра Исаевича — месть за его книгу, разоблачающую зверства в тюрьмах и лагерях. Если бы власти отнеслись к этой книге как к описанию прошлых бед и тем самым отмежевались от этого позорного прошлого, можно было бы надеяться, что оно не возродится.

Мы воспринимаем арест Солженицына не только как оскорбление русской литературы, но и как оскорбление памяти миллионов погибших, от имени которых он говорит».

Московское обращение

«Все, кто знаком с книгой Солженицына, знают, что его «предательство» заключается в том, что он с потрясающей силой раскрыл всему миру чудовищные преступления, совершавшиеся в СССР в недавнем прошлом. Десятки миллионов невинных людей: коммунистов и некоммунистов; атеистов и верующих; интеллигентов, рабочих и крестьян; людей самых различных национальностей пали жертвами террора, прикрывавшегося лозунгами социальной справедливости.

Мы требуем:

1. опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ» в СССР и сделать его доступным каждому соотечественнику;

2. опубликовать архивы ЧК, ГПУ, НКВД, МГБ;

3. оградить Солженицына от преследований и дать ему возможность работать на родине».

А. Сахаров, Е. Боннэр, В. Максимов, А. Марченко, Л. Богораз...

13 февраля 1974