Четвертая учебная ситуация

_ Почему уже представленная в стихах и прозе тема сталинских репрессий за прошедшие десятилетия все-таки не исчерпана?

_ Для чего нам, читателям рубежа тысячелетий, знать страшную правду середины сурового ХХ века? Не проще ли не отягощать свою память чужой болью, страданиями?

_ Способна ли литература противостоять идеологии?

Вариант выполнения индивидуального задания.

Книги репрессированных писателей воспринимаются как документ, созданный на биографическом материале. Это «Крутой маршрут» Е. Гинзбург, «Черные камни» А. Жигулина. Одновременно с этими произведениями в годы перестройки были опубликованы «Дети Арбата» Ан. Рыбакова, «Факультет ненужных вещей» Ю. Домбровского, «Верный Руслан» Г. Владимова. Но поток публикаций не прекратился и до се­годняшнего дня. Так, в журнале «Новый мир» за 1994 год в № 5 увидела свет «Одиссея» Е. Федорова, в «Литературной учебе» за 1996 год (№ 4) — документальная повесть в письмах «В темнице был, и вы пришли ко мне...», в журнале «Октябрь» в 1997 году — роман О. Павлова «Дело Матюшина», «Повесть о прожитом» В. Зубчанинова. И это далеко не все произведения. Значит, тема продолжает оставаться актуальной и для писателей, и для читателей.

Учитель. Русский философ Н. Бердяев говорил: «...Люди духа и интеллекта должны сознавать свою независимость и свободу, свою определяемость изнутри, но и свою социальную миссию, свою призванность служить делу справедливости путем своей мысли и творчества. Будущее человечества зависит от того, будут ли соединены в мире движение духовное и движение социальное, будет ли связано созидание более справедливых и более человеческих обществ с защитой духовных ценностей... с достоинством человека как духовного существа»¹.

Книги Шаламова, Снегова, Солженицына — это книги-предосте­режения. Чудовищный эксперимент над человечеством не имеет права на существование, режим тоталитарного государства страшен и жесток. Мы должны быть благодарны людям, выжившим в нечеловеческих условиях и рассказавшим миру правду о политических заключенных.

Я предлагаю написать дома творческую работу на тему: «Для чего нам, людям рубежа эпох, читать книги Солженицына, Шаламова, Снегова и других писателей, рассказавших страшную правду минувших лет?»

Фрагменты творческих работ учеников.

«На мой взгляд, человек обязан знать историю своей страны. Солженицын, Снегов и Шаламов рассказали нам о тех днях, которые напрочь перевернули не только представления о жизни, но и саму жизнь. Мир, в котором пришлось какое-то время жить писателям, жесток и ужасен. Этот мир — лагерь. Да, о лагерях в наше время рассказано много, но каждый новый свидетель тех горестных лет, если он к тому же обладает наблюдательностью, зоркостью, художественным талантом, непременно сообщает что-то новое. Разноликой толпой в драных ватниках, бушлатах и обмотках предстает перед нами лагерный люд в рассказах Шаламова... Мороз, голод, непосильный труд, побои — все направлено на уничтожение человека. Солженицын же показал человека, который даже в условиях лагеря живет, а не существует, верит в лучшее: «...переживем все, Бог даст — кончится». Некоторые попавшие в лагерь люди уходили в себя, не желая деградировать под влиянием лагерной жизни. Таким человеком был Снегов. Находясь в лагере, он спасался тем, что читал книги, сочинял стихи, декламировал их...»

Ольга К.

«ХХ век для нашей страны стал веком крови, веком разрушения человеческих судеб... Миллионы людей были расстреляны, миллионы, не прожив и половины своей жизни, умирали от голода, непосильного труда. Советская власть шла по стране, оставляя за собой кровавые следы. Человеческая жизнь потеряла ценность... Вся страна превратилась в одну большую Колыму. Бесплатная рабочая сила заменила оплачиваемый труд. Каждый человек получил свой номер. Номер, который убил в человеке личность и душу, превратил его в бездушного робота, беспрекословно выполняющего приказы начальства. Это была новая — лагерная Россия».

Саша Т.

«Слово «Колыма» в нашей стране теперь ассоциируется только с с концлагерями, Сталиным и репрессиями, особенно когда рядом еще и «дата» — середина века. Это было время, когда государство строго регламентировало жизнь людей, даже если они находились не в лагере, не в тюрьме, а на свободе. Но эта свобода представляла собой как бы еще один лагерь с постоянным ожиданием арестов, страхами, подозрениями. В те годы нормой стало отторжение от общественной жизни: лишение гражданских прав, увольнения, отстранения от должностей, ссылки, тюрьмы и «высшая мера социальной защиты» — смертная казнь. Тысячи людей работали за миску баланды и кусок хлеба. Этот принудительный труд применялся в первую очередь на вредных, «непрестижных» производствах, в отдаленных районах страны. Таким районом являлась и Колыма, славящаяся не только наличием разнообразных полезных ископаемых, но и суровыми климатическими условиями. Именно там десятками тысяч оказывались в заключении Иваны Денисовичи. Большинство из них приговорили по статье 58-ой УК РСФСР за «преступления против государства». Это были Иваны, победившие в Великой Отечественной войне, тянувшие на своих плечах строительство новых городов, таких крупных сооружений, как Беломорканал, а затем безвестно погибавшие в бараках лагерей. Но потому и важен был для писателя всего «один день Ивана Денисовича», что благодаря им, Иванам, Россия выстояла. И назван-то этот обыкновенный зэк уважительно, по имени и отчеству.

Но как бы хотелось, чтобы страшная эпоха, превращающая таких вот Иванов Денисовичей в послушный винтик государственного механизма, никогда не повторилась».

Ирина Л.