Раздел III

ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИЧНОСТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ

X. Основные этапы развития юридической личности государственных предприятий

1

Пролетарская национализация основных средств про­изводства, совершенная в период Великой Октябрьской со­циалистической революции и в годы гражданской войны, по­влекла за собой упразднение дореволюционных капиталисти­ческих обществ и союзов. Изъятие капиталистических предприятий в собственность -государства в первые месяцы революции было направлено против тех отдельных предпри­нимателей и акционерных обществ, которые не подчинялись советской власти и саботировали проведение декрета о ра­бочем контроле '. Кроме того, имели место случаи передачи

¹ Первыми декретами, положившими начало национализации про­мышленных предприятий и ликвидации акционерных компаний в связи с саботажем декрета о рабочем контроле, — были декреты СНК от 9 де­кабря 1917 г. «О конфискации и объявлении собственностью Рос­сийской Республики всего имущества акционерного Симского общества горных заводов» (СУ 1917 г. № 4, ст. 69); от 7 декабря 1917 г. «О конфискации и объявлении собственностью Российской Республики всего имущества акционерного общества Богословского горнего округа (СУ 1917 г. № б, ст. 95); от 16 декабря 1917 г. «О конфискации и передаче в собственность Российской Республики всего имущества «Общества электрического освещения 1886 г.». (СУ 1917 г. № 9, ст. 140); от 27 декабря 1917 г. «О конфискации всего имущества акционерного общества Сергинско-Уфалейского горного округа» (СУ 1917 г. № 13, ст. 190) и др.

212

имущества акционерных обществ и отдельных лиц в собственность казны по мотивам их задолженности государству¹.

С начала 1918 г. учащаются случаи конфискации иму­щества капиталистических объединений без ссылок на какие-либо мотивы или по мотивам заинтересованности государ­ства в соответствующих предприятиях². Наконец, совет­ское правительство весной 1918 .г. переходит к полной национализации отдельных отраслей народного хо­зяйства ³.

Еще раньше — в декабре 1917 г.—был издан декрет о национализации банков; все частные акционерные банки и 'банкирские конторы были объединены с Государствен­ным банком и объявлены собственностью Российской Рес­публики ⁴. Наконец, согласно декрету Совета Народных Комиссаров от 28 июня 1918 г., были объявлены собствен­ностью РСФСР все крупнейшие предприятия во всех от­раслях народного хозяйства и железнодорожного транс­порта ⁵.

В годы гражданской войны социалистические пред­приятия были постепенно переведены на сметное финан­сирование. Уже в конце 1918 г. сметы доходов и расходов государственных предприятий включаются в роспись обще­государственных доходов и расходов. Однако в отличив от государственных учреждений, которые могли расходо­вать кредиты лишь по прямому, предусмотренному пара-

¹ Например, на основании декрета СНК от 27 декабря 1917г. ввиду задолженности акционерного общества Путиловских заводов казне Российской Республики все имущество этого акционерного общества перешло в собственность государства ("СУ 1917 г. № 13, ст. 191); по тем же мотивам в силу декрета СНК от 17 января 1918 г. в собственность государства перешел Невский завод (СУ 1918 г. № 16, ст. 236).

² Например, в декрете СНК от 19 февраля 1918 г. «О конфискации имущества акционерного общества Верх-Исетского горного округа» ска­зано: «Совет Народных Комиссаров постановил конфисковать все иму­щество акционерного общества Верх-Исетского горного округа, в чем бы это имущество ни состояло, и объявить его собственностью Российской Республики» (СУ 1918 г. № 27, ст. 360; см. также СУ 1918 г. № 27, ст. ст. 354—359; № 28, ст. ст. 373—374; № 29, ст. 378 и др.).

³ Например, декретом СНК от 2 мая 1918 г. была полностью национализирована сахарная промышленность (СУ 1918 г. № 34, ст. 457), декретом от 20 июня 1918 г. национализирована нефтяная про­мышленность (СУ 1918 г. № 45, ст. 546).

⁴ Декрет СНК от 14 декабря 1917 г. (СУ 1917 г. № 10, ст. 150) в СУ 1918 г. № 47, ст. 559.

213

графами сметы назначению, государственным, национали­зированным и секвестрованным фабрикам и заводам было разрешено передвижение кредитов внутри отпущенных им смет с представлением отчетности и за лично« ответствен­ностью руководителей; передвижение кредитов для увели­чения складов содержания занятых в предприятиях лиц было воспрещено '.

В январе 1919 т. был подтвержден 'принцип безналич­ных расчетов между советскими учреждениями и предпри­ятиями через казначейство или через Народный банк. Тогда же было установлено, что оплата продукции, получаемой от предприятий, действующих в сметном порядке, произ­водится путем соответствующих перечислений из кредита учреждения-покупателя в доход казны по соответствую­щему подразделению сметы учреждения или предприятия-производителя (продавца) ².

Наконец, в марте 1919 г. был издан декрет «О финан­сировании государственных предприятий», завершивший перевод государственных предприятий на сметное финан­сирование. Единственным источником денежных средств всех государственных (национализированных, прежних казенных, секвестрованных) предприятий становятся ассиг­нования из кредитов по росписи общегосударственных доходов и расходов РСФСР. Все без исключения денежные поступления за сдаваемые предприятиями продукты сво­его производства и по другим доходным статьям сдаются самим предприятием или регулирующим данную отрасль производства учреждением в доход казны по данному пред­приятию или данной отрасли производства. Расходы пред­приятий производятся исключительно по сметам, утвер­жденным главками или производственными отделами Выс­шего Совета народного хозяйства с участием представите­лей Наркомфина и Государственного контроля³. Логиче­ским следствием перевода государственных предприятий

¹Ст. 33 «Правил о составлении, рассмотрении, утверждении и исполнении смет народных комиссариатов и прочих центральных учреждений и росписи общегосударственных доходов и расходов РСФСР»), принятых СНК 2 ноября 1918 г. (СУ 1918 г. № 82, ст. 861).

²П. «а» ст. 1 декрета СНК от 23 января 1919 г. «О расчетных операциях между советскими учреждениями, советскими и находящимися в ведении или под контролем советских организаций предприятиями и о приобретении ими предметов за наличный расчет» (СУ 1918 г. № 2, ст. 22).

³СУ РСФСР 1918 г. № 10—11, ст. 107.

214

на сметное финансирование явилось аннулирование их обязательств. В числе прочих обязательств были также аннулированы долги государственных предприятий другим государственным предприятиям и учреждениям, Народному банку, а также всякого рода недоимки по государствен­ным и местным налогам. Все принадлежавшие предприя­тиям наличные деньги и капиталы в кредитных учрежде­ниях были изъяты из их распоряжения и перечислены в до­ход казны '.

!К середине 1919 г. окончательно оформилась та система хозяйственного управления и организации хозяйственных связей, за которой прочно утвердилось наименование главкизма. Органами, планирующим« и регулирующими дея­тельность предприятий, являлись преимущественно главные отраслевые управления, входящие в систему ВСНХ — главки. Продукция распределялась по нарядам главков. Договорные отношения отсутствовали. Главкизм характе­ризуется не только централизацией планирования, но и централизацией оперативных функций. Отсутствие хозяй­ственного расчета и твердой денежной единицы, обезличенность доходов и расходов предприятия означали отсутствие имущественной самостоятельности и самостоятельной иму­щественной ответственности предприятия. Поэтому едва ли можно государственные предприятия и учреждения в пе­риод военного коммунизма признать юридическими лицами.

Развитие юридической личности государственных пред­приятий тесно связано с процессом развития и укрепления планового социалистического хозяйства и основного метода хозяйственного управления — хозрасчета.

Переход к новой экономической политике внес суще­ственные изменения в правовые формы деятельности госу­дарственного предприятия. Задача восстановления народ­ного хозяйства потребовала всемерного развертывания товарооборота на базе экономической смычки рабочего класса с мелкособственническим трудовым крестьянством.

В «Наказе Совета Народных Комиссаров о проведении в жизнь начал новой экономической политики», принятом 9 августа 1921 г., и в «Основных положениях о мерах к

¹ Декрет СНК от 4 марта 1919 г. «О ликвидации обязательств го­сударственных предприятий» (СУ РСФСР 1919 г. № 10—11, ст. 108).

215

восстановлению крупной промышленности и поднятию и развитию производства», принятых Советом Труда и Обо­роны 12 августа 1921 г., уже намечены первые вехи на пути к осуществлению хозрасчета. В первом постановлении указывается на необходимость перевода на хозяйственный расчет предприятий, управление которыми было сосредо­точено в ВСНХ и в его местных органах. Второе поста­новление предусматривает соединение наиболее крупных, технически оборудованных предприятий, в особые объеди­нения, организуемые на началах хозяйственного расчета. «На тех же началах, — сказано в постановлении СТО, — могут быть выделены и отдельные предприятия» '.

Однако это были пока первые шали на пути проведе­ния хозяйственного расчета. Предполагалось, что отстающиеся в управлении ВСНХ предприятия в основном по-прежнему будут обеспечиваться оборудованием, сырьем и материалами из общегосударственных фондов, а денеж­ными средствами из госбюджета, но отпущенные государ­ством предприятию фонды и денежные знаки должны были компенсироваться (эквивалироваться) частью продукции предприятия. Предполагалось далее, что вся продукция объединения (предприятия), за вычетом некоторой (незна­чительной) ее части, остающейся в распоряжения объеди­нения (предприятия), должна поступать в общий государ­ственный фонд ².

Дальнейшее расширение имущественной и оперативной самостоятельности предприятия нашло свое отражение в декрете СНК от 16 августа 1921 г. «О расширении прав государственных предприятий в области финансирования и распоряжения материальными ресурсами» ³ и в особен­ности в постановлении СНК от 27 октября 1921 г. «О сво­бодной реализации продукции предприятиями, снятыми с государственного снабжения» ⁴.

Согласно последнему постановлению, все государствен­ные предприятия были разделены на две категории: а) на­ходящиеся на государственном снабжении и б) снятые с него. Продукция предприятий первой категории по об-

¹ СУ РСФСР 1921 г. № 59, ст. 403 и № 63, ст. 462.

² П. 3 ст. 2 пост. СТО от 12 августа 1921 г.

³ СУ РСФСР 1921 г. № 63, ст. 458.

⁴ СУ РСФСР 1921 г. № 72, ст. 577.

216

щему правилу должна была поступать в общегосударствен­ный фонд. Этим предприятиям в соответствии с утвер­жденными для них сметами предоставляется право расхо­довать продукцию своего производства по рыночным ценам в пределах установленных норм. Предприятия, снятые со всех видов государственного снабжения, получили право реализовать свою продукцию по рыночным ценам. В слу­чае предоставления государством денежных средств и ма­териальных фондов этим предприятиям они должны были эквивалировать полученные ими ресурсы соответствующим количеством изделий по особому договору, заключенному ими с финансирующими или снабжающими органами.

Постановление IX съезда советов по вопросам новой экономической политики и промышленности делает даль­нейший шаг по пути развития хозрасчета государственного предприятия, но все же не отступает от принципов, сфор­мулированных в наказе Совнаркома от 9 августа и в по­становлении СТО от 12 августа 1921 г. «Хозяйственный расчет и общегосударственный план промышленности, — сказано в постановлении IX съезда советов, — должен ле­жать в основе ведения всей государственной промышлен­ности». Постановление указало на необходимость решитель­ной борьбы со всеми попытками возрождения главкистских приемов хозяйствования, как не совместимых с новой эконо­мической политикой. Съезд признал необходимым снять с государственного снабжения предприятия, существование которых не может быть обеспечено наличными ресурсами государства. Вместе с тем постановление требовало предо­ставления государственным предприятиям и их объеди­нениям широкой самостоятельности в области распоряже­ния выделенными им государством ресурсами. Что же ка­сается сбыта произведенной предприятиями продукции, то IX съезд советов подтвердил прежний принцип, в силу которого предприятиям гарантируется право реализации только определенной доли продукции в целях пополнения недоданных государством ресурсов '.

Таким образом, в начальный период осуществления но­вой экономической политики предполагалось, что государственные предприятия будут допущены к рынку лишь в той мере, в какой они к этому вынуждаются дефицитом

¹ Ст. 8 разд. I пост. IX съезда советов по вопросам новой эконо­мической политики и промышленности (СУ РСФСР 1921 г. № 4, ст. 43).

217

в сырье и материалах. Получаемое в порядке рыночного обмена сырье рассматривалось в качестве пополнения к ресурсам, предоставляемым государственной промышлен­ности. Только снятым с государственного снабжения предприятиям было разрешено получать необходимые им средства путем реализации своей продукции на рынке '.

Однако, несмотря на сохранение принципа централизо­ванного государственного снабжения, бесспорно, что между порядком финансирования и снабжения промышленности, установленным в годы гражданской войны, и порядком, предусмотренным охарактеризованными выше декретами и постановлениями 1921 г., существует огромное различие. Съезд советов указал, что задачи 'бюджетно-сметных и дру­гих распределительных органов должны ограничиваться по отношению к предприятиям и их объединениям только отпуском утвержденных по бюджету и сметам денежных средств и материальных ресурсов, контроль же над их расходованием должен носить «только технический характер». Не только предприятия, снятые с централизованного снабжения, но и предприятия, находившиеся на этом снабжении и ограниченные в своих рыночных операциях, при­обрели — одни в большей, другие в меньшей мере — известную имущественную и оперативную самостоятельность. Поэтому IX съезд советов имел достаточные основания заявить, что «все государственные предприятия, как оставленные на государственном снабжении, так и снятые с его, должны вестись на началах хозяйственного расчета...»².

Хозяйственный расчет предприятий, находившихся на государственном снабжении, заключался, во-первых, в том, что эти предприятия приобрели значительную оперативную самостоятельность в использовании полученных ими ресурсов, и, во-вторых, в том, что получаемые предприятием материалы и денежные средства оно было обязано оплатить своей продукцией. Что же касается предприятий, снятых с государственного снабжения, то предоставление им права самостоятельной заготовки сырья и права свободного распоряжения продукцией на рынке, естественно, повлекло

¹ Ст. 6 разд. III указанного выше постановления.

² Ст. ст. 11 и 12 разд. III указанного выше постановления.

218

за собой требование их безубыточности. Поэтому в пер­вый год нэпа хозрасчет трактовался как самопокупаемость предприятия '. Не только предприятия, снятые с государ­ственного снабжения, но и находившиеся на этом снабже­нии начали выступать по отношению к другим государствен­ным органам и государству в целом в лице казны в качестве самостоятельных в имущественном отношении хо­зяйственных единиц. Конечно, степень самостоятельности предприятия, не снятого с государственного снабжения, и предприятия, снятого с этого снабжения, была различной. Однако это различие относилось к содержанию правоспо­собности и не ставило под сомнение юридическую личность этих предприятий, хотя они официально и не именовались в 1921 г. юридическими лицами.

Логика развития рыночных отношений в экономически отсталой стране, какой была в то время Советская Россия, к концу первого года нэпа привела к тому, что намеченный по первоначальному плану организованный обмен продук­ции крупной государственной промышленности на продук­цию сельского хозяйства не был осуществлен. Он вылился в куплю-продажу. Подытоживая в октябре 1921 г. первый этап в развитии новой экономической политики, Ленин при­знал, что осуществление задачи восстановления народного хозяйства требует «обходного пути — через торговлю»; «оказалось...,—говорил Ленин, — товарообмен сорвался: сорвался в том смысле, что он вылился в куплю-продажу... С товарообменом ничего не вышло, частный рывок оказался сильнее нас, и вместо товарообмена получилась обыкновен­ная купля-продажа, торговля»². Товарообмен фактически превратился в торговлю.

Перед органами советской власти была поставлена за­дача овладения рынком через государственное планирова­ние и регулирование торговли и денежного обращения как обходных путей для социалистического строительства. Эта

¹О начальных формах осуществления хозрасчета госпредприятия см. А. В. Венедиктов, Правовая природа государственных предпри­ятий, 1928, стр. 9—10; А. В. Карасс, Советское промышленное право, 1925, стр. 4-10.

²Ленин, Соч., т. XXVII, стр. 67—68.

219

задача потребовала развертывания хозяйственного рас­чета, снятия государственных предприятий с государствен­ного снабжения, перевода их деятельности на коммерче­ские основания. Государственные предприятия должны бы­ли научиться торговать, доказать свою жизнеспособность на рынке, добиться не только безубыточности, но и при­быльности в своей работе. Принцип самоокупаемости был заменен принципом коммерческого расчета. Советская власть пошла по единственно правильному пути — по пути овладения рынком и использования товарно-де­нежной формы в интересах социалистического строитель­ства '.

Переведенные на коммерческий расчет государственные предприятия начали самостоятельно выступать на рынке в качестве продавцов и покупателей. Их контрагентами сде­лались не только кооперативные организации и частные лица, но и другие государственные предприятия. Уже в на­чале 1922 г. Ленин констатировал: «Перевод госпред­приятий на так называемый хозяйственный расчет неизбеж­но я неразрывно связан с новой экономической политикой и в ближайшем будущем, неминуемо этот тип станет преобла­дающим, если не исключительным. Фактически это озна­чает, в обстановке допущенной и развивающейся свободы торговли, перевод госпредприятий в значительной степени на коммерческие основания» ².

Состоявшийся в декабре 1922 г. X Всероссийский съезд советов констатировал, что «в области организационной в течение отчетного периода закончился почти полностью процесс трестирования и синдицирования государственной промышленности, явившийся крупным шагом вперед в деле организации промышленности в новых условиях работы, в обстановке развивающихся рыночных отношений» ³.

Таким образом, еще до издания закона о трестах госу­дарственная промышленность была трестирована.

В апреле 1923 г. состоялся XII съезд РКП (б), который

¹ Об опыте организации товарообмена и перехода к государственному регулированию торговли и денежного обращения в 1921—1922 гг. см. 3. В. Атлас, Очерки по истории денежного обращения в СССР, Госфиниздат, 1940, стр. 110—128.

² Л е н и н, Соч., т. XXVII, стр. 148.

³ СУ РСФСР 1923 г. № 28, ст. 327.

220

принял резолюцию о промышленности, определившую принципы и формы государственного руководства социалистиче­ской промышленностью и методы хозяйственной деятель­ности государственного предприятия в условиях восстано­вительного этапа нэпа.

Съезд указал, что государство, сохраняя за собой плано­вое руководство промышленностью, «...обязано предоста­вить отдельным предприятиям необходимую свободу хозяй­ственной деятельности на рынке, не пытаясь заменить ее административным усмотрением. Но если каждый трест для успеха своей работы должен чувствовать себя свободно ориентирующимся и несущим полноту ответственности за свою работу, то, с другой стороны, государство должно ви­деть в трестах и в других объединениях свои служебные ор­ганы, при помощи которых оно прощупывает рынок в целом и тем делает возможным ряд практических мероприятий, превосходящих рыночную ориентировку отдельных пред­приятий или объединений» '.

Резолюция XII съезда РКП (б) о промышленности кон­статировала: «Большая часть государственной промыш­ленности организуется в виде трестов, т. е. пользующихся широкой хозяйственной автономией объединений, высту­пающих свободно на рынке, как меновые хозяйства», основная задача трестов — это извлечение прибыли «в це­лях государственного накопления, которое только и может обеспечивать поднятие материального уровня страны и со­циалистическое переустройство всего хозяйства» ².

XII съезд партии в своей резолюции о промышленности опирался на опыт более чем полуторагодичной хозяй­ственной деятельности государственных предприятий в условиях «зла. К концу 1922 г. окончательно сложились те формы хозяйственного расчета в деятельности государ­ственных 'Предприятий, которые нашли свое юридическое выражение и закрепление в ст.. 19 Гражданского кодекса и в Положении (декрете) о государственных промышлен­ных трестах от 10 апреля 1923 г.³. Согласно ст. 1 этого по-

¹ ВКП(б) в резолюциях и решениях съездов, конференций и плену­ мов ЦК, ч. I, 6-е изд., 1941, ст. 478—479.

² Та м же, стр. 480—481.

³ Первая попытка введения деятельности объединений производствен­ных предприятий (трестов) в определенные организационно – правовые рамки относится к сентябрю 1922 г. ВСНХ издал Типовое положение об объединениях (трестах). В этом Положении говорится о хозяйствен-

221

ложения, «государственными трестами признаются госу­дарственные промышленные предприятия, которым госу­дарство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденному для каждого из них уставу, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли» '. Государственный промышленный трест — юридическое лицо ². Государственная казна за долги треста не отвечает. Под государствен­ным предприятием-трестом положение подразумевало не отдельную производственную единицу (завод, фабрику, рудник, шахту и т. д.), а объединение ряда производствен­ных единиц. Ст. 3 положения характеризует трест как еди­ное предприятие, в состав которого входит несколько про­изводственных единиц, именуемых заведениями, как то: фабрики, заводы и т. п., перечисленных в уставе. Впро­чем, и одна производственная единица могла образовать трест.

Тресту была предоставлена широкая имущественная и оперативная самостоятельность. Трест владеет, пользуется и распоряжается предоставленным ему государственным имуществом, а равно производит свои операции на основе общего гражданского законодательства с теми изъятиями, которые предусмотрены специальными законами (ст. 6 по­ложения). За исключением тех предусмотренных в поло­жении случаев, когда право распоряжения имуществом треста осуществляется СТО или ВСНХ, ни одно государ­ственное учреждение или предприятие не может получить от треста его имущество или продукцию иначе, как по со­глашению с ним (ст. 5).

Положение о трестах 1923 г. явилось практическим за­конодательным воплощением тех требований, которые предъявлялись к государственным предприятиям в первые годы перехода на мирную хозяйственную работу. Госу-

ном расчете объединений и допускается занаряживание продукции не с начислением средней прибыли, а по себестоимости—см. А. В. Вене­диктов, указ, соч., стр. 10—11.

¹ СУ РСФСР 1923 г. № 29, ст. 336.

² Первое указание на юридическую личность госпредприятия содер­жалось в декрете от 22 мая 1922 г. «Об основных частных имуществен­ных правах», включившем «государственные учреждения и предприятия и их объединения в пределах, указанных их уставами или соответствен­ными положениями»» в состав «признаваемых законом юридических лиц» (СУ РСФСР 1922 г. № 36, ст. 423, разд. III).

222

дарственные предприятия должны были научиться торго­вать для того, чтобы обеспечить правильный обмен про­мышленной продукции на продукцию сельского хозяйства, накопить необходимые ресурсы для восстановления про­мышленности, оказаться жизнеспособными в борьбе с частным капиталом, создать условия для его ограничения и вытеснения. Ленин еще в 1922 г. писал, что тресты дол­жны работать безубыточно, деловым, купцовским путем¹. Продукция трестов реализовалась ими по ценам, назна­чаемым по соглашению с покупателем (ст. 48). На имуще­ство треста, относящееся к оборотному капиталу, взыска­ния обращались таким же порядком, как и на имущество частных лиц (п. «а» ст. 17). Тресты облагались всеми ви­дами налогов наравне с частными предприятиями, по­скольку иной порядок обложения трестов налогом не был установлен законом (ст. 47).

Разумеется, поставленная перед трестом цель извле­чения прибыли не означала его освобождения от воздей­ствия планово-регулирующих органов. Это воздействие осуществлялось в той степени, в какой в эти годы оно могло осуществляться. Трест действовал на основании пла­нового задания ВСНХ. ВСНХ распределял прибыль за истекший год, разрешал вопрос об изменении устава, о размерах уставного капитала, о ликвидации треста, об изменении утвержденного производственного плана, о всту­плении треста в синдикаты и т. д. (ст. 28). По постановле­нию СТО через ВСНХ допускалось занаряживание продук­ции треста путем обязания треста заключать соответствую­щий договор с тем государственным органом, в интересах которого был выдан наряд.

Все же следует признать, что планово-регулирующее воздействие ВСНХ в первые годы восстановительного пе­риода по необходимости было ограниченным. Трест пользо­вался широкой автономией в своей оперативной деятель­ности. Судебно-арбитражная практика отклоняла ссылки на освобождение треста от ответственности по тому мо­тиву, что она снята с него планово-регулирующими орга­нами. В одном из решений Высшей арбитражной комиссии (ВАК) сказано, что материальная ответственность треста за невыполнение им обязательств перед своими контраген-

¹ См. Ленин, Соч., т. XXIX, стр. 420.

223

тами «не может быть сложена с него распоряжениями высших регулирующих органов промышленности, дающих подведомственным хозяйственным организациям лишь общие у к а з а н и я по возникающим в связи с их дея­тельностью вопросам» ' (разрядка моя. — С. Б.). По другому делу ВАК признала, что, поскольку трест вправе по своему усмотрению располагать выделенным ему оборотным фондом, распоряжения регулирующего органа, склоняю­щиеся к уменьшению этого оборотного фонда, не могут иметь для треста обязательного значения ².

Наряду с этим заслуживает быть отмеченным то об­стоятельство, что в случае невыполнения государственным органом, в пользу которого было произведено занаряживание, своих обязательств перед трестом ответственной по до­говору является казна (ст. ст. 21 и 49), Государственное предприятие в своих имущественных отношениях противо­стояло государству в целом как казне в качестве самостоя­тельного субъекта прав и обязанностей. Казна же выступа­ла в качестве поручителя, отвечавшего за исполнение дру­гим государственным органом-должником его обязательств перед трестом.

Положение о трестах 1923 г. говорит только о хоз­расчете треста. В положении ничего не сказано о хоз­расчете производственного предприятия, входящего в со­став треста. Характерно, что положение уделяет заведе­нию, т. е. производственной единице, входящей в состав треста, только одну статью, устанавливающую, что управ­ление отдельными заведениями поручается директорам и заведующим, действующим в пределах полномочий, предо­ставленных им правлением (ст. 41).

Положение об управлении заведением, входящим в со­став треста, помимо доверенности, предусматривает также инструкцию, издаваемую правлением треста. Директор за­ведения вправе производить расходы лишь по сметам, утвержденным правлением треста. Что же касается опера­тивной работы по снабжению заведения необходимым

¹ Решение ВАК от 20 февраля 1923г. по делу НКПС с «Средне-Волголесом», вып. 2, № 40 — см. Гражданский кодекс РСФСР с постатейно-систематизированными материалами, М., 1926, стр. 47.

² Решение ВАК от 8 января 1924 г. по делу Вятского управления местным флотом к Вятскому лесному тресту, вып. 3,№ 110—см. Граж­данский кодекс РСФСР, 1926, стр. 117.

224

сырьем, материалами и т. д., то по общему правилу эта работа производится трестом. Реализация продукции заве­дения также осуществляется трестом. Самостоятельная ком­мерческая Деятельность заведения допускается в ограничен­ных пределах в размере сумм, установленных трестом '.

Судебно-арбитражная практика строго придерживалась точного смысла закона и отклоняла всякие попытки тракто­вать трестированные предприятия в качестве самостоятель­ных субъектов гражданского оборота. «Согласно декрету СНК от 10 апреля 1923 г. о государственных промышлен­ных предприятиях, действующих на началах коммерческого расчета, — сказано в одном из решений ВАК за 1923 г.,— трест—единое госпредприятие, включающее лишь в ка­честве отдельных заведений входящие в его состав заводы; права юридического лица принадлежат только тресту в це­лом (ст. ст. 1,2, 3). Поэтому завод, являющийся составной частью треста, правами юридического лица и, в частности, правом искать и отвечать на суде не пользуется» ². В 1924 г. НКЮ РСФСР в одном из своих разъяснений подчеркнул, что, согласно закону, трест является единым предприятием, что только трест пользуется правами юридического лица и что «отдельным заведениям (фабрикам и заводам), входящим в состав треста, такого права не предоставлено». Отсюда НКЮ делает вывод, что «фабрики и заводы, вхо­дящие в состав треста, не могут на свое имя приобретать имущества и не являются самостоятельными субъектами права» я что «между заведением, входящим в состав тре­ста, и самим трестом не могут иметь места имущественные сделки» ³.

¹ Приказ ВСНХ от 13 июня 1923 г., № 384. См. А. В. Карасе, указ, соч., стр. 46—47.

² Решение ВАК от 3 июля 1923 г., вып. 3, № 144—см. Граждан­ский кодекс РСФСР с постатейно-систематизированными материа­лами, М., 1926, стр. 47.

³ Разъяснение III отдела НКЮ Госпромцветмету № 871 от 19 авгу­ста 1924 г.—см. указ, выше изд. Гражданский кодекс РСФСР, стр. 112. Разъяснение НКЮ появилось в связи с возникшим в практике вопросом о том, возможна ли передача железнодорожных накладных от заводов, входящих в состав треста, на имя самого треста. В силу изложенных в тексте соображений НКЮ ответил на этот вопрос отрицательно, указав, что «по железнодорожным накладным, по которым получателем груза обозначен отдельный завод, входящий в данный трест, юридическим получателем должен считаться самый трест. Никаких передаточных над­писей от имени завода на имя треста быть не должно и такого рода надписи были бы лишены юридического значения».

225

Едва ли нужно доказывать, что полное отсутствие хоз­расчетной самостоятельности у трестированного предприя­тия явилось следствием его слабости как в технико-эконо­мическом, так и в организационном отношении. Отсутство­вали необходимые предпосылки для превращения трестиро­ванного предприятия в самостоятельный субъект права. В описываемый нами период оно не могло бы успешно про­тивостоять на рынке частнокапиталистическим элементам. Эта задача была под силу только объединению предприя­тий, т. е. тресту.

Вслед за декретом о трестах от 10 апреля 1923 г. были изданы положения о трестах в других отраслях народного хозяйства. Таковы положения: о коммунальных трестах — от 20 декабря 1924 г., о сельскохозяйственных трестах — от 30 марта 1925 г.² и др. Эти положения воспроизводят основные принципы декрета о промышленных трестах, от­клоняясь от него лишь в некоторых деталях. Однако в от­личие от промышленных трестов коммунальные и сельско­хозяйственные тресты были переведены не на коммерче­ский, а на хозяйственный расчет, под которым в первые годы проведения новой экономической политики, как уже указывалось выше, подразумевалась самоокупаемость³. Все коммунальные услуги, оказываемые потребителям, подлежали оплате по установленному тарифу. Размер этих тарифов не должен был в среднем быть ниже себестои­мости предоставляемых коммунальным предприятием услуг⁴.

По типу промышленных трестов были образованы госу­дарственные торговые предприятия (торги), хотя Положе­ние о торгах появилось только в 1927 г., после издания но­вого Положения о трестах от 29 июня 1927 г.

Декрет от 10 апреля 1923 г. 'был распространен на ху­дожественные или так называемые зрелищные предприя­тия. НКЮ РСФСР в 1924 г. разъяснил, что «художествен­ные предприятия, самостоятельно и обособленно функцио­нирующие, могут быть с не меньшим основанием, чем ма­газины, подводимы под понятие «производственная единица», почему из оперных и драматических театров,

¹СУ РСФСР 1925 г. № 2, ст. 14.

²СУ РСФСР 1925 г. № 21, ст. 150.

³Ст. 1 Положения о коммунальных трестах и ст. 1 Положения о сельскохозяйственных трестах.

⁴Ст. ст. 19 и 20 Положения о коммунальных трестах.

226

кинотеатров, оркестров, цирков и т. п. вполне могут быть образованы тресты» '.

В итоге трест как единое госпредприятие превратился почти во всеобщую организационно-правовую форму, в ко­торую облекалась не только любая хозяйственная деятель­ность, связанная с производством и распределением това­ров, оказанием услуг, но и всякая иная деятельность (включая и культурно-воспитательную), построенная на эквивалентно-возмездных началах.

Следующей крупной вехой в развитии юридической личности государственного предприятия было новое Поло­жение о трестах от 29 июня 1927 г., действующее с измене­ниями и дополнениями и поныне ². Положение 1927 г. было издано в период борьбы за социалистическую индустриали­зацию страны, оно отразило в себе возросшую роль социа­листического планирования и .укрепления хозрасчета в государственной промышленности.

Ст. 2 Положения 1927 г. указывает, что трест действует на началах хозяйственного (коммерческого) расчета в со­ответствии с плановыми заданиями того государственного учреждения, в ведении которого трест состоит. Момент пла­новости, таким образом, введен в определение треста. Если по Положению о трестах 1923 г. ВСНХ принадлежало право утверждения смет треста и его «плана действия на наступающий год на основе утвержденного Советом Труда и Обороны производственного плана по данной отрасли промышленности» (п. «д» ст. 28), то, согласно новому По­ложению, к компетенции учреждения, в ведении которого состоит трест, относится утверждение производственно-финансового плана треста (п. «а» ст. 15). В 1929 г. этот пункт был изменен. Была усилена планово-регулирующая роль органа, в ведении которого состоит трест, этот орган вправе устанавливать и в необходимых случаях изменять плановые задания, на основе которых трест составляет промфинплан ³.

¹ Разъяснение III отдела НКЮ Наркомпросу № 470 от 12 мая 1923 г.—см. Гражданский кодекс РСФСР с постатейно-систематизированными материалами, М,, 1926, стр. 113.

² СЗ СССР 1927 г. № 39, ст. 392.

³СЗ СССР 1929 г. № 5, ст. 47.

227

Совершенно ясно, что между планом действий, который утверждался ВСНХ по Положению 1923 г., и промфинпла­ном, который утверждается согласно Положению 1927 г., имеется существенная разница. Производственно-финансо­вый план, спускаемый тресту, — это уже частица годового промфинплана промышленности, рассмотренного и утвер­жденного директивными органами на основании принятых Правительством контрольных цифр развития народного хозяйства. В первые же годы нэпа, как известно, контроль­ных цифр не существовало. План действий треста утвер­ждался ВСНХ от случая к случаю. Плановое начало крепло по мере восстановления народного хозяйства и вытеснения частника из промышленности и торговли. Положение о трестах 1927 г. полностью отразило этот процесс.

Рост и укрепление социалистического планирования оз­начает также дальнейшее развитие хозяйственного рас­чета. В Положении 1923 г. было сказано, что общегосу­дарственная казна за долги трестов не отвечает. Положе­ние 1927 г. дополняет этот важнейший принцип указанием на то, что и трест не отвечает за долги государства и мест­ных советов (ст. 4). По общему правилу, безвозмездное изъятие у треста входящего в его состав имущества запре­щается. Такое изъятие допускается лишь при условии, что оставшееся после изъятия имущество окажется достаточ­ным для покрытия долгов треста (ст. 7).

Но самое существенное, что отличает Положение 1927 г. от Положения 1923 г., — это изменение имуществен­но-правового состояния входящего в состав треста произ­водственного предприятия. Положение 1927 г. посвящает производственному предприятию уже не одну статью, я двенадцать—целый раздел. Технико-экономическое и орга­низационное укрепление низовой производственной еди­ницы (завода, фабрики, рудника и т. д.) повлекло за со­бой перевод ее на так называемый внутренний хозрасчет. Последний заключается в том, что определенная часть экономии, выражающаяся в разнице между плановой се­бестоимостью продукции предприятия я действительной ее себестоимостью, поступает в распоряжение директора на нужды предприятия (ст. 31). Предприятию утверждается годовой промфинплан, выделяются самостоятельные мате­риальные и денежные ресурсы; расчеты между трестом и предприятием за сдаваемую последним тресту продукцию производятся на основе системы нарядов-заказов, являю-

228

щихся формой конкретизации промфинплана (ст. 28). Предприятие ведет самостоятельное счетоводство и состав­ляет отдельный баланс (ст. 32).

Однако и по Положению 1927 г. все сделки, связанные с управлением предприятием, директор совершает от имени треста на основании доверенности. Поэтому трести­рованное предприятие не сделалось субъектом права; оно не выступало в качестве самостоятельного носителя иму­щественных прав и обязанностей в гражданском обороте. Его хозрасчет оставался внутренним хозрасчетом: вовне фигура треста заслоняла собой предприятие. Справедли­вость этого вывода особенно легко проверить на законода­тельстве 1927—1928 гг. о государственных сельскохозяй­ственных трестах (госсельтрестах) и входящих в их состав советских хозяйствах (совхозах).

В 1928 г. было издано новое Положение о государствен­ных сельскохозяйственных трестах '. Каких-либо принци­пиальных отступлений от Положения о промышленных трестах в этом положении не содержится. Отличие госсельтреста от промтреста заключалось главным образом в несколько ином, чем у промтреста, правовом режиме иму­щества, закрепленного за госсельтрестом, поскольку в состав изъятых из оборота фондов включался и живой инвен­тарь — племенной и рабочий скот. Отсюда, например, необходимость разрешения планово-регулирующих органов на отчуждение скота. Управление входящими в состав госсельтреста совхозами было целиком построено по типу от­ношений между промтрестом и производственным пред­приятием (ст. ст. 27—39).

Однако фактически совхозы «е пользовались предоста­вленными им по закону правами. Это видно хотя бы из того, что не далее как через два месяца после издания По­ложения о госсельтрестах СНК СССР отметил, что вопрос о взаимоотношениях госсельтреста с входящими в его со­став совхозами в полной мере еще не разрешен. Правитель­ство предложило соответствующим планово-регулирующим органам приравнять права совхозов в госсельтрестах к правам производственных предприятий, входящих в со­став промтрестов ².

Ранее же, до издания нового Положения о промыш-

¹СУ РСФСР 1923 г. № 30, ст. 223.

²Ст З постановления СНК СССР от 19 апреля 1928 г. (СЗ СССР 1928 г. № 41, ст. 373).

239

ленных трестах, ЦИК и СНК СССР в своем постановле­нии от 16 марта 1927 г. о советских хозяйствах предложили пересмотреть республиканское законодательство о госсельтрестах и совхозах «в сторону предоставления большей свободы операционной деятельности и хозяйственной само­стоятельности советским хозяйствам с предоставлением им прав юридического лица» (ст. 5) (разрядка моя.— С. Б.) '. Впоследствии, после издания Положения от 29 июня 1927 г., постановление от 16 марта 1927 г. было изменено: указание на предоставление совхозам прав юри­дического лица отпало. Признание совхозов юридическими лицами в условиях 1927 г. оказалось преждевременным. Как видно из сказанного выше, даже в 1928 г. предоставленные совхозам хозрасчетные права не были реализованы пол­ностью. На практике они не получили той самостоятель­ности, которая была предоставлена им законом. Тем меньше оснований было предоставлять им права юридического лица и, следовательно, отказываться от принципа единства треста, закрывающего своей юридической личностью входящие в его состав производственные единицы.

Таким образом, Положение о промышленных трестах послужило образцом для издания аналогичных положений, урегулировавших правовое положение государственного предприятия и в других отраслях народного хозяйства, 17 августа 1927 г. было издано Положение о государствен­ных торговых предприятиях (торгах)². Ст. 2 Положения о торгах воспроизводит полностью все те признаки, кото­рые входят в состав определения треста. Торг также яв­ляется единым предприятием, в состав которого входит одна или несколько оперативных единиц, как то: магазины, конторы, склады, отделения и т. д. (ст. 3). Правоспособ­ность торга ограничена только теми торговыми опера­циями, которые предусмотрены в его уставе (ст. 4). На торги были распространены основные правила, регулирую­щие деятельность трестов, в частности, правило о занаряживании, о ликвидации, соединении и разделении трестов (ст. 13).

B 1928 г. было издано новое Положение о коммуналь­ных трестах³. B отличие от прежнего Положения 1924 г.

¹СУ СССР 1927 г. № 15, ст. 162.

²СЗ СССР 1927 г. № 49, ст. 502.

³СУ РСФСР 1928 г- № 135, ст. 879.

230

в новом Положении имеется упоминание о порядке утвер­ждения баланса и счета прибылей и убытков и о распреде­лен« прибыли треста (ст. 24). Стало быть, новое Поло­жение исходит из принципа допущения возможности не только безубыточной, но и прибыльной работы коммуналь­ного треста. Однако в ст. 1 указанного положения в отли­чие от ст. 2 Положения о промышленных трестах по-прежнему говорится не о коммерческом, а о хозяйственном рас­чете коммунального треста. В нормальном уставе комму­нального треста, утвержденном в 1933 г., указывается, что все коммунальные услуги трест отпускает потребителям за плату по тарифам в соответствии с законом, устано­вившим, что в основание построения тарифных ставок на оплату коммунальных услуг кладется начало возмещения их себестоимости. Однако доходы коммунальных предприятии должны не только покрывать все расходы по их содержанию, амортизации и проценты на заемный капи­тал, но и предусматривать известную прибыль, предназна­чаемую на восстановление и расширение этих предприя­тий '. Таким образом, фактически различие между коммер­ческим и хозяйственным расчетом было устранено.

Понятие хозяйственного расчета в годы, последовавшие за изданием Положения о промышленных трестах 1927 г., в различных положениях о государственных предприятиях и их уставах все более вытесняет понятие коммерческого расчета, причем предполагается, что принцип хозяйствен­ного расчета включает в себя не только безубыточность, но и рентабельность в деятельности государственного пред­приятия ².

Таким образом, изданные по образцу Положения о про­мышленных трестах с большими или меньшими от него отклонениями другие положения, определяющие организа­ционно-правовую структуру государственного предприятия,

¹ Ст. 20 Нормального устава коммунального треста, утв. НКХ РСФСР 9 июля 1933 г. (БФХЗ, 1934, № 3, стр. 21); ст. ст. 2 и 3 декрета СНК РСФСР «О порядке установления и построения тарифов на оплату коммунальных услуг» (СУ РСФСР 1926 г. № 50, ст. 385).

² Пост. ВЦИК и СНК РСФСР от 11 июля 1927 г. «Об организа­ции трестов по управлению муниципальными домами», изданное еще до нового Положения о коммунальных трестах, предусматривая самооку­паемость домовых трестов, наряду с этим указывает на порядок распре­деления чистой прибыли, получаемой трестом (СУ РСФСР 1927 г. №75, ст. 515).

231

свидетельствуют о том, что в 1927—1929 гг. трест превра­тился в типичную форму деятельности государственного предприятия в качестве юридического лица ¹.

По типу трестов была организована хозяйственная дея­тельность и подсобных предприятий при государственных бюджетных учреждениях ².

5

Одновременно с образованием трестов, т. е. с 1922 г., стали появляться и синдикаты. Перед синдикатами была поставлена задача объединить торговую (сбыто-снабженческую) деятельность трестов в соответствующих отраслях государственной промышленности. К 1927/28 г. почти вся государственная промышленность была синдицирована. Однако положение о синдикатах было издано только в фев­рале 1928 г.³.

Синдикаты сыграли большую роль в планировании сбыта готовой продукции и снабжения сырьем объединяемых ими трестов, а тем самым и в руководстве их производственной деятельностью. Закон определяет синдикат как торговое паевое с переменным составом и капиталом объединение государственных трестов, организованное в виде особого юридического лица и действующее в соответствии с плано­выми заданиями наркомата, в ведении которого состоит

1. См., например. Положение о курортных трестах общегосударствен­ного значения от 25 июня 1929 г. (СУ РСФСР 1929 г. № 53, ст. 529), утратившее силу в 1932 г. в связи с реорганизацией управления курор­тами (СУ РСФСР 1932 г. № 92, ст. 409); Положение о курортных тре­стах местного значения от 3 января 1930 г. (СУ РСФСР 1930 г. №.1, ст. 8); Положение о государственных и общественных издательствах обще­ союзного значения (СЗ СССР 1929 г. № 62, ст. 572); Положение об издательствах, учреждаемых государственными органами и общественными организациями (СУ РСФСР 1933 г. № 8, ст. ЮЛ), и др.

²Пост. ВЦИК и СНК РСФСР от 10 мая 1926г. (СУ РСФСР 1026г. № 31, с . 237) и изменения от 20 ноября 1936 г. (СУ РСФСР 1937 г. № 1, ст. 6).

³ СЗ СССР 1928 г. № 16, ст. 129. Одним из первых синдикатов был Всероссийский текстильный синдикат, устав которого был утвержден ВСНХ 28 февраля 1922 г.; ст. 1 этого устава гласила: «Государственные объединения и автономные предприятия текстильной промышленности, а также текстильные сырьевые общества, товарищества и комитеты, в целях согласования и объединения их торговой, заготовительной и финансовой деятельности, организуют Всероссийский текстильный синдикат»; ст. 3 присваивала текстильному синдикату права юридического лица (СУ РСФСР 1923 г. 2-й отд. № 1, ст. 3).

232

синдикат, «а основе хозяйственного расчета (ст. 1 Поло­жения).

Синдикаты прошли большой путь развития. В начале нэпа синдицирование имело своей задачей объединение торговой деятельности трестов. Эта задача осуществлялась, во-первых, путем согласования сбыто-снабженческих опе­раций трестов, производимых ими самостоятельно, и, (во-вторых, путем передачи трестами самому синдикату функ­ций по сбыту их продукции, по снабжению их оборудова­нием, сырьем и материалами. В последнем случае синди­каты действовали либо как комиссионеры от своего имени, но за счет объединяемых ими трестов, либо как собствен­ники приобретенной ими за твердый счет у трестов продук­ции, либо, наконец, как собственники приобретенных в та­ком же порядке предметов снабжения.

Развитие синдицирования, в частности, принудительного синдицирования, повлекло за собой все большее сосредото­чение у синдикатов функций по реализации продукции трестов. (Уже в первые годы нэпа появились синдикаты (например, Нефтесиндикат), полностью монополизиро­вавшие сбыт продукции входящих в их состав трестов. В особенности содействовала этому процессу практика пе­редачи синдикату продукции «за твердый счет» '.

В советской юридической литературе двадцатых годов вопрос о юридической природе синдикатов вызывал боль­шие споры. До издания Положения о синдикатах широким распространением пользовались теории, либо трактовавшие синдикат как особое товарищество с переменным составом членов и капиталов, либо сближавшие синдикаты с акцио­нерными обществами². Некоторые юристы всячески пы­тались (Приспособить советские синдикаты ж организацион­ным формам торговых товариществ, известным буржуаз­ному законодательству. Впрочем, такие попытки имели место и по отношению к государственным трестам ³. ÏIpo-

¹ О развитии синдицирования в годы перехода к мирному хозяйствен­ному строительству см. А. В. Карасе, указ, соч., стр. 65—76.

² Обзор соответствующих теорий см. в указанной работе А. В. Вене­диктова, стр. 161

³ Например, один из представителей юрисконсультов госпромышлен­ности Арефьев утверждал, что «государственные хозяйства (т. е. тресты, синдикаты, государственное акционерные общества.— С. Б.) вынуждены строиться на тех же самых индивидуалистических началах, что и на За­паде»; трест, по мнению Арефьева, «есть сколок акционерного общества, права ВСНХ есть права общего собрания« («Вопросы промышленного права», 1925, стр. 116).

233

никнутые сменовеховскими настроениями, эти юристы в годы нэпа усиленно ратовали за освобождение трестов и синдикатов от всякой административной опеки, за призна­ние синдикатов корпоративными организациями, т. е. за свертывание планово-регулирующего руководства деятель­ностью предприятий. Практика социалистического строи­тельства полностью опрокинула все эти теории.

Несомненно, что уставные формы деятельности совет­ских синдикатов, равно как и Положение о синдикатах 1928 г_м давали известные основания к сближению синди­ката и с формой торгового товарищества с переменным со­ставом членов и капиталов, и с акционерным обществом как с разновидностью этого товарищества. Из определения синдиката, данного я ст. 1 Положения от 29 февраля 1928 г., видно, что указанные выше признаки (переменность членов и капиталов) входят в содержание этого определе­ния. Синдикаты организуются по добровольному соглаше­нию трестов; принудительное синдицирование — по поста­новлению высших (планово-регулирующих органов—до­пускается только в исключительных случаях (ст. 3 Поло­жения). Синдикаты образуют складочный (паевой) капи­тал, который составляется из паев, вносимых его членами, т. е. трестами (ст. ст. 30 и 31). Правила, регулирующие порядок учреждения синдиката, почти текстуально воспро­изводят соответствующие правила, относящиеся к акцио­нерным обществам (солидарная ответственность учреди­телей по сделкам, совершенным имя до регистрации син­диката, необходимость покрытия известной доли минималь­ного складочного капитала для того, чтобы синдикат был признан состоявшимся, и т. д.) (ст. ст. 14—16, 19 и др. По­ложения) .

По общему правилу по обязательствам синдиката тре­сты не отвечают своим имуществом, т. е. их ответствен­ность ограничивается долей их участия в складочном ка­питале. Однако в устав синдиката метут быть включены пункты о дополнительной ответственности членов синди­ката по обязательствам в одинаковом для всех членов крат­ном отношении к размеру пая (ст. 39). Если первая часть правила, установленного в ст. 39 Положения о синдикатах, сближает синдикат с акционерным обществом, то вторая его часть дает основания трактовать его как товарищество с ограниченной ответственностью. Что касается остальных прав и обязанностей членов синдиката, то они также по

234

своему характеру напоминают права и обязанности членов паевых товариществ (ст. ст. 40—45, 48—49, 53, 55 Положения). Каждый член синдиката может выйти из его состава с соблюдением условий, определенных в уставе (ст. 40) постановления собрания уполномоченных по вопросам его компетенции являются обязательными для всех членов синдиката; предусматривается возможность исключения члена из синдиката за нарушение устава в том случае, если участие в синдикате является добровольным (ст. 41). Исключенным из синдиката членам возвращаются сделан­ные в оплату паев взносы за вычетом их задолженности синдикату, а также за вычетом приходящихся на их долю убытков за соответствующий операционный год (ст. 43). На принадлежащие члену синдиката паи не могло быть обращено взыскания по его (члена синдиката) долгам (ст. 45). Последнее правило сближает синдикат с коопера­тивным товариществом.

Что касается организации управления синдикатами, то и в этом отношении они во многом напоминают акционер­ные общества. Одним из органов синдиката является со­брание уполномоченных, образуемое из представителей чле­нов синдиката, причем в этом собрании каждый член син­диката пользуется числом голосов, определяемым, согласно уставу синдиката, в соответствии с числом принадлежав­ших ему паев (ст. ст. 48—49). Председатель и члены пра­вления, равно как и ревизионная комиссия, избираются собранием уполномоченных (ст. ст. 53 и 55).

Наряду с признаками, сближающими синдикат с торго­вым паевым товариществом, Положение о синдикатах со­держало правила, свидетельствовавшие о том, что синди­кат — это государственный хозяйственный орган, действую­щий на основании директив компетентных планово-регулирующих учреждений и сам в свою очередь являющийся таким учреждением по отношению к объединяемым им тре­стам. Указание на то, что синдикат действует в соответ­ствии с плановыми заданиями наркомата, в ведении кото­рого он находится, содержится в самом определении син­диката (ст. 1).

Уставы синдикатов утверждались СТО, Наркомторгом СССР и экономсовещаниями союзных республик (ст. 9). Порядок амортизации имущества синдиката определялся правилами, утвержденными СТО. Образование и расходо­вание капиталов синдиката и его прибыли регулировались

235

специальными законами и его уставом (ст. ст. 34—36). К компетенции наркомата, в ведении которого состоял синдикат, было отнесено разрешение основных вопросов деятельности синдиката и в числе их — утверждение годо­вого плана его деятельности, отчетов, балансов и (Проектов распределения прибылей и покрытия убытков и т. д. (ст. 47). Деятельность синдиката прекращалась по (Постановлению органа, к компетенции которого было отнесено утвержде­ние устава синдиката (ст. 60). Хотя синдикат мот возник­нуть в результате соглашения трестов дайной отрасли «производства, прекращение его в добровольном порядке по решению собрания уполномоченных исключалось. Наконец, синдикат не только торговое объединение трестов, но и орган, в значительной мере направляющий и планирующий их производственную деятельность (пп. «в», «г», «д», «е», «ж» ст. 2). Отсюда широкое распространение принуди­тельного синдицирования. IK 1928 г. принудительное синдицирование являлось не исключением, а господствующим ме­тодом организации синдикатов.

Другим видом государственной хозяйственной органи­зации, отличной от треста как единого, с неделимым на паи капиталом .государственного предприятия, были государ­ственные акционерные общества. Положение об акционер­ных обществах было принято в августе 1927 г. '. Согласно положению, акционерное общество признается государ­ственным, если его уставом предусмотрено, что все акции общества должны принадлежать исключительно государ­ственным учреждениям или предприятиям (ст. 3).

Закон об акционерных обществах, детально воспроиз­водя разработанные в акционерном праве положения, ре­гулирующие порядок учреждения общества, порядок утвер­ждения и изменения его устава, права и обязанности его органов и членов и т. д., наряду с этим сохраняет в отно­шении государственных акционерных обществ все те прин­ципы, которые характеризуют деятельность государствен­ных хозрасчетных предприятий независимо от формы их организации (ст. 127).

Планово-регулирующее руководство распространяется на государственные акционерные общества в такой же сте­пени, как и на тресты и иные государственные предприя­тия. Общество может возникнуть лишь с разрешения ком-

¹ СЗ СССР 1927 г. № 49, ст. 500.

236

патентного планово-регулирующего органа (ст. 128). Важ­нейшие постановления общего собрания акционеров, касаю­щиеся деятельности общества (финансово-операционный план, утверждение баланса и распределение прибылей за истекший год, изменение устава, ликвидация общества и т. д.), подлежат утверждению учреждения, в ведении ко­торого состоит общество (ст. 129). Правило о занаряживании продукции трестов было распространено на продукцию и услуги государственных акционерных обществ (ст. 135). Акции общества под страхом недействительности не могут быть отчуждаемы никому, кроме государственных учреждений и государственных предприятий. Судьба изъя­того' из оборота имущества, оставшегося после ликвидации общества, равно как и имущества, оставшегося после удо­влетворения требований кредиторов общества, определя­лась высшими планово-регулирующими органами — ЭКОСО и СТО (ст. 139).

Советские синдикаты и государственные акционерные общества всегда являлись государственными предприятиями последовательно социалистического типа.. Это обстоятель­ство необходимо помнить при уяснении юридической при­роды этих образований в советских условиях. Однако нельзя игнорировать и те юридические формы, в которые была об­лечена деятельность этих предприятий. А. В. Венедиктов в своей работе, написанной еще в 1927—1928 гг., характе­ризуя государственные акционерные общества, совершенно правильно указывал, что, «несмотря на свою акционерную форму, они должны быть поставлены не только по своей социальной природе, но и как организационный тип рядом с трестами и синдикатами, а не рядом с частными или сме­шанными акционерными обществами».

Поэтому, по мнению А. В. Венедиктова, «корпоративная природа» государственного акционерного общества играет лишь второстепенную, чисто техническую роль и не может затемнить «его действительной природы хозяйственного органа государства». Отсюда А. В. Венедиктов заключает, что «придание тому или другому предприятию формы тре­ста с неделимым на паи капиталом или формы государствен­ного акционерного общества является (Вопросом организа­ционной техники» '.

¹ А. В. Венедиктов, указ, соч., стр. 159. Общую характеристику развития акционерных обществ в советском гражданском праве см. у А. В. Венедиктова, указ, соч., стр. 152—154.

237

В том же духе А. В. Венедиктов характеризовал и син­дикаты. Он приветствует отказ (некоторых юристов, зани­мавшихся изучением юридической природы синдикатов и внутрисиндикатских отношений, от чисто договорной трак­товки этих отношений. Констатировав, что решающее зна­чение к моменту издания Положения о синдикатах имеют не договорные связи между синдикатом и его членами, а по­становления собраний уполномоченных и плановые задания вышестоящих органов, А. В. Венедиктов пришел к заклю­чению, что синдицирование (в условиях 1928 г.) достигло такой степени своего развития, что с полной определен­ностью вырисовывается «тенденция к превращению дви­жения товара от одной «самостоятельной хозяйственной единицы» (треста) к другой (синдикату) в движение про­дукта внутри замкнутого хозяйственного комплекса—син­дицированной промышленности в целом» '.

А. В. Венедиктов ошибочно полагал, что усиление пла­нового начала через развитие системы генеральных догово­ров приведет к превращению движения товара в движение продукта внутри всего обобществленного хозяйства ², Раз­витие социалистической экономики, как известно, пошло по иному пути — по пути сохранения и использования то­варно-денежной формы как важнейшего рычага строитель­ства социализма. Товарно-денежная форма движения со­циалистической продукции отнюдь не оказалась «внешней», чуждой социалистическим производственным отношениям формой, но закономерным и необходимым результатом осу­ществления принципа распределения по труду в условиях переходного периода и первой фазы коммунистического об­щества. Деньги остались и останутся вплоть до завершения первой фазы коммунизма не только орудием обращения и платежным средством, но и мерилом стоимости.

Поэтому придание государственному предприятию фор­мы акционерного общества не было только вопросом орга­низационной техники. Это мероприятие отражало такую степень хозрасчетной самостоятельности государственных

¹ А. В. Венедиктов, указ, соч., стр. 168.

² T а м же. В послед тощих работах, посвященных характеристике правового положения государственного предприятия, А. В. Венедиктов подверг критическому пересмотру свои взгляды по данному вопросу, см., например, его ст. «Органы управления государственной социалисти­ческой собственностью» в журн. «Советское государство и право»; J940, № 5-6, стр. 36.

238

предприятий, которая могла сочетаться и сочеталась на определенном этапе развития нашего хозяйства со значи­тельным использованием юридических форм, выработанных буржуазным правом. Государственное акционерное обще­ство, объединяя известное количество трестов, несомненно выполняло определенные, диктуемые государственным пла­ном хозяйственные задачи, непосильные для каждого из входящих в его состав членов. Достижение указанных за­дач было облегчено благодаря использованию акционерной формы. В результате соглашения государственных пред­приятий возникало новое юридическое лицо — акционер­ное общество, сочетавшее в своей деятельности автономию входивших в его состав членов и плановое руководство' со стороны (регулирующих органов. На более высокой ступени обобществления, после победы социализма во всем народ­ном хозяйстве, эти задачи решаются иным способом—пу­тем создания такой хозяйственной организации, которая, не исключая хозрасчетной самостоятельности входящих в ее состав государственных предприятий, полностью устра­няет момент корпоративности в своей деятельности. Гра­жданско-правовая связь между этой хозяйственной орга­низацией и входящими в ее состав предприятиями заме­няется по преимуществу административно-правовой связью. Последняя является формой выражения непосредственного планово-регулирующего воздействия, осуществляемого этой организацией, действующей как орган управления по от­ношению к указанным выше предприятиям.

Процесс перехода от одной формы к другой совершается не сразу. Доказательством тому является развитие совет­ских синдикатов. По мере укрепления позиций социализма в народном хозяйстве договорные формы связи синдиката с его членами все больше уступали место иным формам ре­гулирования отношений между трестом и синдикатом, вы­текающим из власти, предоставленной синдикату по уставу. Возрастает плановое воздействие синдиката на деятель­ность треста, учащаются случаи принудительного синдицирования. Фактические отношения, складывающиеся ме­жду синдикатом и его членами, перерастают уставные формы, в рамках которых должна развиваться деятель­ность синдиката как паевого, с переменным составом и ка­питалом объединения государственных трестов. Тресты по существу перестают быть членами синдиката, выступающими по отношению к последнему как равноправные с ним

239

юридические лица. Трест .превращается в подчиненный ор­ган синдиката, гражданско-правовая связь заменяется административно-правовым pегулированием. Договорная форма уже не соответствует своему содержанию. Синдика­ты стали дублировать планово-регулирующие функции главных управлений ВСНХ. Логическим завершением этого процесса явилась ликвидация в конце 1929 г. главных упра­влений ВСНХ и синдикатов и создание на основе синдика­тов хозрасчетных объединений. Эта реформа произошла менее чем через два года после издания Положения о син­дикатах: действительное содержание деятельности синди­ката уже в 1928 г. в значительно« мере не соответствовало той юридической форме, в которой, согласно Положению о синдикатах, должны были развиваться отношения между синдикатом и его членами.

Однако отказ от договорных связей во взаимоотноше­ниях треста и (хозяйственного объединения, отказ от корпо­ративных элементов в деятельности объединения не озна­чал, что юридические отношения внутри синдиката заме­няются организационно-техническими отношениями. По­явление нового типа госпредприятия — объединения — так­же не означало свертывания юридической личности входя­щих в его состав государственных предприятий.

Развитие пошло в обратном направлении. После того как были преодолены извращения в практике проведения "кредитной реформы, расширилась и углубилась имуще­ственная и оперативная самостоятельность, и, стало быть, окрепла юридическая личность государственного пред­приятия. Плановое начало развивалось в тесном сочетании с процессом укрепления хозяйственного расчета и разви­тием юридической личности низовой хозяйственной еди­ницы — завода, магазина и т. д.

Многочисленные преобразования в организации упра­вления хозяйством с 1929—1930 гг. по настоящее время не ломают, но лишь подтверждают один весьма важный вывод для характеристики развития юридической личности госу­дарственного предприятия. Реформа 1929—1930 гг. поло­жила начало развитию составного, или сложного, государ­ственного предприятия. Последнее состоит из входящих в него предприятий, в той или иной мере обладающих право­субъектностью. Составное государственное предприятие покоится не на принципе членства этих предприятий, а на принципе их административного подчинения. Организуется

240

оно не в силу соглашения входящих в него предприятий, а в силу распорядительных актов органов государственной власти. Это составное, или сложное, государственное пред­приятие уже не является предприятием, в точном смысле этого слова не только фактически, но и юридически. Вы­явление результатов деятельности вовне в советском гра­жданском обороте может быть осуществлено не только от имени составного предприятия, но и от имени входящих в его состав хозяйственных единиц. Поэтому правильнее име­новать составное государственное предприятие иначе, на­пример, хозяйственной организацией или хозорганом, в от­личие от низовой производственной единицы, ставшей от­ныне предприятием.

Юридическая личность предприятий, входящих в хозяй­ственную организацию, проявляется как в отношениях с предприятиями, включенными в эту же хозяйственную ор­ганизацию, так и в отношениях с другими предприятиями. Единство составного государственного предприятия (хозяй­ственной организации), — будет ли это объединение пе­риода 1930—1934 гг. или трест, — не устраняет юридиче­скую личность предприятий, входящих в состав указанных хозорганов. В той или иной степени — в зачаточной или развернутой форме — эти предприятия сами обладают юридической личностью, не будучи, однако, членами хозоргана, в состав которого они входят. Более того: по мере упрочения юридической личности предприятия вышестоя­щий хозорган по отношению к входящим в его состав пред­приятиям все более превращается в планово-регулирующий административный орган. Та же сторона деятельности хоз­органа, в силу которой он становится субъектом имуще­ственного оборота (оперативная деятельность), все более суживается. Обычно оперативные функции хозоргана вы­полняются специально созданными для этого хозрасчетными единицами, в связи с чем предприятия хозоргана по отно­шению к этим единицам выступают как равноправные с ними субъекты гражданского оборота. Но и в том случае, когда оперативные функции по отношению к своим пред­приятиям осуществляются хозорганом, как таковым, иму­щественные связи, возникающие по вертикали, также не­избежно приобретают гражданско-правовой характер, хотя они не могут быть облечены в договорную форму.

Для того чтобы уяснить охарактеризованный выше про­цесс развития сложного государственного предприятия и

241

превращения производственного предприятия в самостоятельную юридическую личность, необходимо более под­робно остановиться на той эволюции правовых форм госу­дарственного предприятия, которую оно пережило в начале тридцатых годов и которая тесным образом связана с за­вершением кредитной реформы -и перестройкой системы хозяйственного управления, осуществленными в этот период.

6

Важнейшим мероприятием, проведенным на основе по­становления ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г. «О реорга­низации системы управления промышленностью», явилась ликвидация главков и синдикатов и создание вместо них хозяйственных объединений по руководству отдельными отраслями народного хозяйства. Объединениям были пере­даны планово-регулирующие функции главков и оператив­ные функции по сбыту и снабжению, принадлежавшие син­дикатам. Объединение явилось прямым преемником синди­катов. Оно было основано на базе синдикатской организа­ции. Это обстоятельство иногда забывается при характери­стике юридического положения объединения. Между тем все союзные объединения, охватывающие предприятия и тресты только республиканского и местного значения, прямо именовались: «Объединения синдикатскогю типа» '. Взаи­моотношения республиканских и местных трестов и пред­приятий с указанными объединениями строились на нача­лах коммерческого расчета, т. е. по существу они остава­лись такими же, какими были взаимоотношения синдикатов и их членов. Но тресты уже не являлись членами объедине­ния. Элементы корпоративности в деятельности объеди­нения синдикатского типа были окончательно упразднены. В остальном юридические отношения, возникающие меж­ду этими объединениями и охватываемыми им трестами и предприятиями, являлись отношениями равноправных юридических лиц.

Существенным образом отличались от объединений син­дикатского типа общесоюзные и республиканские объеди­нения, охватывающие предприятия и тресты союзного или республиканского значения. Будучи хозрасчетной организа­цией, объединение имело свой баланс. На этом балансе

¹ Пункт «в» ст. 2 разд. II пост. ЦК ВКП (б) от 5 декабря 1929г.

242

значились все средства и имущества .предприятий и трестов союзного значения данной отрасли промышленности (или предприятий и трестов республиканского значения для рес­публиканских объединений). Прибыль такого объединения образовывалась из разницы между отпускными ценами и себестоимостью продукции объединения. Стало быть, про­дукция, производимая трестами и предприятиями, имуще­ство которых значилось на балансе объединения, рассмат­ривалась как продукция объединения в целом. Что же ка­сается трестов республиканского и местного значения, вхо­дивших в состав (союзного объединения, то последнее вело лишь особый счет прибылей и убытков с отнесением их на счет этих трестов в соответствии со сданной ими продук­цией. С трестами республиканского и местного значения это объединение рассчитывалось на тех же основаниях, на ка­ких производились расчеты синдиката с его членами '.

Таким образом, союзное или республиканское объеди­нение, соответственно охватывавшее союзные или респу­бликанские предприятия и тресты, было хозрасчетной ор­ганизацией, уставный фонд которой включал в себя иму­щество входивших в ее состав предприятий и трестов. Не­обходимо иметь в виду, что непосредственно в состав объе­динения (Входили не только те производственные предприя­тия, которые действовали на основании устава треста, т. е. официально являлись юридическими лицами (автоном­ные предприятия), но и предприятия, действовавшие на основе типовых положений, утверждавшихся объединением. Кроме того, республиканские и местные тресты и предприя­тия также входили в состав союзного объединения, хотя их имущество не включалось в состав его уставного фонда. Впервые в истории развития советского государственного предприятия была создана такая действующая на основе хозрасчета в качестве юридического лица хозяйственная организация (сложное, или составное, государственное предприятие), которая, не будучи построена на принципе членства входящих в нее предприятий, не устраняет их юри­дическую личность, хотя и сужает их правоспособность.

Итак, различия в объеме прав объединения в отноше­нии имущества трестов и предприятий, входящих в состав объединения, определялись характером имущественной связи объединения с этими трестами и предприятиями. В ка-

¹ Ст. 5 разд. II пост. ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г.

243

честве примера того, насколько разнообразна была иму­щественная структура объединения, можно указать на Ти­повой устав государственного всероссийского объединения промышленности, подведомственной ВCHX РСФСР '. Со­гласно ст. 2 этого устава, в состав объединения входят производственные предприятия данной отрасли промыш­ленности, а также обслуживающие эту промышленность строительные, рационализаторские и другие организации республиканского значения. С момента 'государственной ре­гистрации объединения уставы указанных выше пред­приятий и организаций утрачивали свою силу. Таким обра­зом, включенные непосредственно в состав объединения предприятия утрачивали с момента регистрации объедине­ния свою юридическую личность. Понятие предприятия, не­посредственно входящего в состав объединений, в отличие от понятия предприятия (треста или автономного пред­приятия), не включенного непосредственно в объединение, красной нитью проходит через весь Типовой устав.

В ином положении находятся тресты республиканского и местного значения, а также автономные предприятия, не вошедшие непосредственно о состав объединения. Они сохраняют свою юридическую личность, «продолжают дей­ствовать с правами юридического лица на началах коммер­ческого расчета».

Однако тресты и автономные предприятия республикан­ского (значения состоят в непосредственном ведении объе­динения, а их средства и имущество учитываются в общем балансе объединения. Тресты же и автономные предприя­тия местного значения, подчиняясь объединению в области планового регулирования и технического руководства, остаются в непосредственном ведении местных органов на­родного хозяйства, а их средства и имущество в балансе объединения не учитываются (ст. 3). Отсюда различный характер имущественных связей объединения с входящими непосредственно и не входящими непосредственно в его со­став предприятиями. Например, снабжение второй группы предприятий сырьем, материалами и т. д. производится на основе договорных соглашений; аналогичным образом орга­низован и сбыт продукции этих предприятий. Договорная форма, разумеется, не применяется во взаимоотношениях

¹ Этот устав утвержден ЭКОСО РСФСР 10 марта 1930 г. (СУ РСФСР 1930 г. № 17, ст. 236).

244

по сбыту и снабжению объединения с первой группой пред­приятий (пп. «в» и «ж» ст. 15).

В итоге можно установить три группы предприятий, охватываемых объединением, и соответственно этому опре­делить различие в объеме имущественных прав объедине­ния по отношению к каждой из этих групп. Это: а) вклю­ченные непосредственно в состав объединения предприятия, не являющиеся юридическими лицами; б) предприятия (тресты, автономные предприятия), сохранившие свою юри­дическую личность; в) предприятия, в имущественном от­ношении полностью обособленные от объединения и подчиняющиеся последнему только как планово-регулирующему органу.

Имущество объединения как уставного юридического лица включает в себя имущество входящих непосред­ственно в объединение предприятий и имущество трестов и автономных предприятий, поскольку это имущество учи­тывается на балансе объединения. Совершенно очевидно, однако, что если имущество первой группы предприятий обезличивается в уставном фонде объединения, то имуще­ство каждого 'из предприятий второй группы остается обо­собленным имуществом внутри объединения. Определяя источники средств объединения, Типовой устав не проводит различия между предприятиями, входящими непосред­ственно в объединение, и иными предприятиями. Устав го­ворит просто об имуществе и капиталах предприятий, во­шедших в состав объединения (п. «б» ст. 17). Но в состав объединения, как видно из предыдущего изложения, входят и те юридические лица, имущество которых учитывается на балансе объединения.

В дальнейшем, в связи с поправками к кредитной ре­форме, расширившими имущественную и оперативную са­мостоятельность производственного предприятия, а также в связи с сосредоточением сбыта в хозрасчетных управле­ниях по сбыту или в специализированных сбытовых объеди­нениях, различие между трестами и производственными предприятиями, входящими непосредственно в состав объе­динения, сглаживается. Производственные предприятия уравниваются с трестами в своих правах и обязанностях, связанных с их вхождением в состав объединения. Как следствие этого, понятие «предприятия, входящего непо­средственно в состав объединения», предлагается заменить понятием «предприятия, непосредственно подчиненного объ-

245

единению». Понятие непосредственного подчинения в дан­ном случае означает, что предприятие входит в объеди­нение без посредствующего звена — не через трест, а само­стоятельно. И тресты и предприятия, непосредственно под­чиненные объединению, входят в него на равных основа­ниях ². Поэтому отпадает различие в правовом режиме имущества производственных предприятий, непосредственно подчиняющихся объединению, и в правовом режиме иму­щества треста как составных частей уставного объедине­ния. И то и другое имущество на одинаковых основаниях входит в состав уставного фонда объединения³.

В связи с образованием хозяйственных объединений и возросшим значением производственного предприятия из­менилось положение треста. Центр тяжести в его работе был перенесен на вопросы технического руководства, ра­ционализации, реконструкции. Как правило, у трестов были изъяты функции сбыта и снабжения. Однако постановле­ние от 5 декабря 1929 ,г. предусматривало возможность сохранения трестов со всеми теми функциями, которые были присвоены им Положением о трестах (ст. 1 разд. III).

Правоспособность трестов, у которых были изъяты функции снабжения и сбыта, сузились. Однако трест по-прежнему оставался юридическим лицом — самостоятель­ной единицей, действующей на началах хозрасчета ⁴.

Разукрупнение объединений, начавшееся вскоре после поправок к кредитной реформе, и проведение ряда меро­приятий по укреплению договорной дисциплины и хозяй­ственного расчета, в 1932—1933 гг. привели к ликвидации

¹ См. §§ 1, 2, 3 и др. Примерного проекта устава государственного всесоюзного объединения ВСНХ, напечатанного в сб. «Государствен­ное предприятие», сост. Хр. Бахчисарайцевым, С. Драбкиным и С. Зай­цевым, изд. 2-е, М., 1932, «Советское законодательство», стр. 723—727.

² «В состав объединения входят союзные тресты и непосредственно подчиненные объединению предприятия, а также обслуживающие объеди­нение строительные, снабженческие, сбытовые, рационализаторские и дру­гие хозяйственные организации» (§ 3 Примерного проекта устава госу­дарственного всесоюзного объединения).

³ «Уставный капитал объединения образуется из уставных капита­лов, входящих в его состав союзных трестов, из имущества и капиталов непосредственно подчиненных ему предприятий и организаций...» (§ 8 указ, проекта).

⁴ См. § 3 Примерного проекта устава государственного промышленного треста, разработанного правовой группой ВСНХ в назв. выше сборнике «Государственное предприятие» стр. 720.

246

объединений. Уже в 1931 г. вновь появились главные упра­вления ВСНХ, а после его реорганизации в 1932 г.—в со­ответствующих промышленных наркоматах. Планово-регулирующие (административные) функции снова перешли к главкам. Возникшие в результате разукрупнения объедине­ния оказались в том же положении, что и тресты, (которые вновь были подчинены непосредственно главкам. Поскольку 'между объединением и трестом различие практически стер­лось — объединения как органы хозяйственного управле­ния и как субъекты гражданского оборота перестали чем-либо отличаться от трестов, — они (объединения) были ликвидированы.

В отличие, однако, от той структуры управления госу­дарственными предприятиями, которая господствовала до 1929—1930 гг. (главк — трест — предприятие), в 934— 1935 гг. после окончательной ликвидации объединений все большее значение в некоторых отраслях народного хозяй­ства приобретает двухзвенная система управления (главк — предприятие). Действующая в настоящее время во многих отраслях хозяйства трехзвенная система лишь внешне на­поминает систему, существовавшую до постановления от 5 декабря 1929 г. В действительности объем прав и обязан­ностей как главка и треста, так и предприятия существенно изменился, что не могло не отразиться на юридической лич­ности каждого из перечисленных выше государственных хозяйственных органов. Эти изменения прежде всего свя­заны с коренным изменением положения трестированного предприятия — с Превращением его в самостоятельного субъекта права.

7

Социалистическая реконструкция народного (хозяйства создала необходимые условия для укрепления и развития хозяйственного расчета производственного предприятия.

Постановление ЦК В!КП(б) от 5 декабря 1929 г. при­знало производственное предприятие основным звеном управления промышленностью (ст. 1 разд. I). «Перевод пред­приятий на хозяйственный расчет, —сказано в постановле­нии, — вполне себя оправдал. Хозрасчет выявляет лицо предприятия, способствует рационализации производства, правильной организации сбыта и снабжения и вызывает вместе с тем противодействие элементам бюрократизма и волокиты» (ст. 2 разд. I). Самостоятельность предприятия

247

должна быть построена на соответствующей имуществен­но« базе в виде предоставления предприятию определен­ной суммы средств, размер которых определяется ежегод­ным промфинпланом. Предприятие было переведено на са­мостоятельный баланс. Основным показателем успешности работы предприятия является разница между заданной и фактической себестоимостью при непременном условии вы­полнения требований к качеству вырабатываемой продук­ции (ст. 5 разд. I). Плановое задание предприятию конкре­тизировано в наряде-заказе (ст. 3 разд. I).

Таковы важнейшие положения постановления ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г., относящиеся к характеристике производственного предприятия. Укрепление самостоятель­ности предприятия было подготовлено всем предшествую­щим [развитием социалистической промышленности. Однако постановление от 5 декабря 1929 г. не дает оснований утверждать, что входящее в состав треста предприятие с момента издания этого постановления превратилось в само­стоятельного субъекта гражданских правоотношений. Хотя постановление и предусматривает в наряде-заказе, выда­ваемом предприятию хозорганом (трестом, объединением), взаимные начисления при нарушении установленных наря­дом-заказом условий, однако это обстоятельство не озна­чает, что предприятие сделалось юридическим лицом. На­ряд-заказ не выводит предприятие из состояния внутрен­него хозяйственного расчета. Использование денежной формы как средства учета и контроля за результатами вы­полнения промфинплана предприятия во взаимоотношениях между предприятием и тем хозорганом, в состав которого оно входит, еще не делает предприятие юридической лич­ностью. Оно не является самостоятельным субъектом со­циалистического имущественного оборота.

Здесь уместно вспомнить, что в 1931—1932 гг. широкое распространение получила практика перевода на хозяй­ственный расчет цехов и отделов производственных пред­приятий. Цех при выполнении заданного ему плана тоже руководствовался нарядом-заказом, выдаваемым ему заво­доуправлением, и на основе этого (наряда-заказа вступал в договорные отношения с другими цехами и отделами пред­приятия ¹. Однако цех никогда не являлся и не мог являться

¹ См. «Типовое положение о цехе в производственном предприятии», утв. коллегией НК РКИ СССР и Президиумом ВСНХ СССР от 23 де­кабря 1929 г.; пост. Президиума ВСНХ СССР от 12 ноября 193! г, «О мере-

248

самостоятельным субъектом гражданских правоотношений. Он не имел и не мог иметь выхода вовне, не был участни­ком советского товарооборота. Уже в 1933—1934 гг. выяс­нилось, что договор во внутризаводских отношениях не является необходимой формой осуществления цехового хоз­расчета. От договоров и всех атрибутов, связанных с до­говорной ответственностью (санкций, возмещения убыт­ков и т. д.), впоследствии отказались, однако цеховой хоз­расчет от этого только выиграл ¹.

Точно так же предусмотренное постановлением ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г. регулирование взаимоот­ношений между заводом и трестом (или объединением) на основе наряда-заказа еще не означало превращения пред­приятия в самостоятельного субъекта советского граждан­ского оборота. Наряд-заказ, на основе которого должна была осуществляться деятельность завода, был предусмот­рен еще Положением о трестах 1927 г. Но дело в том, что фактически и после издания этого Положения производ­ственные предприятия не были переведены на внутренний хозяйственный расчет, предусмотренный указанным Положением². Постановление от 5 декабря 1929 г. не ставит перед собой задачу сделать трестированное или входящее в состав объединения предприятие юридическим лицом.

Скорее всего речь идет о подлинном осуществлении «внутреннего» хозрасчета, о правильном учете результатов работы предприятия и тем самым о выявлении лица пред­приятия. Не случайно поэтому в постановлении говорится о том, что «перевод предприятий на хозяйственный расчет себя оправдал». Отсюда вывод — осуществить на деле пе­ревод на хозрасчет всех предприятий, реализовать на прак­тике то, что записано в законе, ибо никаких принципиаль-

приятиях по переводу цехов на хозрасчет»; «Основные положения по переводу цехов на хозрасчет» (циркуляр ВСНХ РСФСР от 30 июня 1931 г.) и т. д. в сб. «Государственное предприятие», сост. Хр. Бахчисарайцевым, С. Драбкиным и С. Зайцевым, изд. 2-е, 1932, стр. 116—131.

¹ Следует отметить, что постановление Президиума ВСНХ СССР от 12 ноября 1931 г. запретило заключение договоров между заводоуправлениями и цехами, практиковавшееся ранее, и заменило их нарядом-заказом, являвшимся плановым предписанием заводоуправления цеху, обязатель­ным для последнего. О цеховом хозрасчете см. ст. А. В. Венедик­това в сб. «Социалистическая промышленность и хозяйственное право» Л., 1935.

² См. А. В. Венедиктов, Правовая природа государственных предприятий, стр. 25.

249

ных новшеств по сравнению с Положением о трестах в части, касающейся взаимоотношений между трестом <и за­водом «а основе наряда-заказа, постановление от 5 декабря 1929 г. не принесло: остался тот же наряд-заказ, так же, был урегулирован вопрос об экономии, остающейся у пред­приятия в результате перевыполнения плана, и т. д.

Изданное через месяц после постановления ЦК ВКП (б) от 5 декабря 19.29 г. Типовое положение о производствен­ном предприятии, входящем в состав треста, подтверждает характеристику треста как единого в составе (входящих в него производственных единиц предприятия '.

Но если постановление ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г. сохранило для производственного предприятия принцип внутреннего хозяйственного расчета, не следует ли признать правильной точку зрения А. В. Венедиктова, считавшего в 1928 г., что отношения между заводом и трестом не имеют правового характера и являются организационно-техниче­скими отношениями? Не скатываемся ли мы на позиции так называемой меновой концепции, связывая правосубъект­ность с выступлением предприятия вовне в качестве участ­ника советского товарооборота?

Ответ на эти вопросы может быть только один. Теория и практика социалистического строительства показали не­разрывную связь между товарно-денежной формой и прин­ципом вознаграждения по труду. Поэтому деньги должны сохраниться вплоть до завершения первой фазы комму­низма. Должная оценка роли и значения советской товарно-денежной формы в расширенном социалистическом воспро­изводстве, позволяющая установить ее теснейшую связь именно с производством, едва ли может быть истолкована как «протаскивание» меновой концепции в теорию совет­ского гражданского права. Что же касается отношений между заводом и трестом, то было бы неправильным отри­цать юридический характер этих отношений только потому, что завод являлся частицей единого предприятия-треста и не имел самостоятельного выхода вовне — в советский товарооборот. В данном случае речь идет об отношениях, завязывавшихся между заводом и трестом в связи с выпол­нением наряда-заказа. Имущественный и, следовательно,

¹ Ст. 1 указанного в тексте Типового положения о производствен­ном предприятии (приказ ВСНХ СССР от 4 января 1930г.)— см. указ, сб. «Государственное предприятие», стр. 104—109.

250

юридический характер этих отношений — вне сомнения. Трест предоставляет сырье, материалы и оборудование, необходимые заводу для выполнения производственного задания. Все убытки, вытекающие из невыполнения этих обязанностей треста перед заводом, относятся за счет треста. В случае несдачи в срок продукции по вине пред­приятия все убытки, понесенные ©следствие этого трестом, относятся за счет предприятия. На основании утвержденной трестом себестоимости производится расчет между пред­приятием и трестом в сроки и на условиях, указанных в наряде-заказе. Изложенные выше условия повторяются и в типовом наряде-заказе '.

Впоследствии формы имущественной связи треста и предприятия изменились. Но эти изменения не устранили правового характера отношений, возникающих между тре­стом и предприятием. Здесь же важно подчеркнуть, что, несмотря на то, что трест в составе всех своих производ­ственных единиц являлся единым предприятием, денежно-стоимостная форма учета и контроля над мерой труда и потребления каждой производственной единицы настолько глубоко проникла в процесс производства, что даже дви­жение продукта, еще не ставшего товаром, не вовлечен­ного в советский товарооборот, было опосредствовано юри­дическими отношениями, аналогичными отношениям дей­ствительных участников гражданского оборота.

Поэтому неправильным было бы утверждение, что во внутритрестовских отношениях использовалась лишь внеш­няя юридическая форма отношений самостоятельных субъектов права. Форма наряда-заказа со всеми вытекаю­щими из нее имущественно-правовыми последствиями не так уж далека от форм, характерных для деятельности син­диката, точнее — форм внутрисиндикатских отношений. 'Ко­нечно, здесь налицо и принципиальное различие: трест — единое государственное предприятие, синдикат — паевое объединение трестов, являющихся его членами и остаю­щихся юридическими лицами. На известном этапе развития трест хотя и сохраняет свою юридическую личность, но пе­рестает быть членом синдиката, превратившетося в объеди­нение. Однако трест — составная часть объединения. Про-

¹ Ст. ст. 14, 16, 19, 21 Типового положения о производственном предприятии (приказ ВСНХ СССР от 21 августа 1929г.) — см. указ« сб. «Государственное предприятие», стр. 110.

251

изводственное же предприятие, в дальнейшем оставаясь со­ставной частью треста, становится самостоятельным субъек­том гражданского права, освобождаясь в своих имуще­ственных взаимоотношениях с трестом от тех гражданско-правовых форм, которые характерны для отношений равно­правных юридических лиц: исчезли договорные элементы в плановом задании, спускаемом трестом заводу, исчезла взаимная имущественная ответственность за невыполнение лежащих на них обязанностей, обеспечивающих выполне­ние этого задания в форме возмещения убытков, и т. д.

Таким образом, хотя постановление ЦК В^:КП(б) от 5 декабря 1929 г. и признало производственное предприя­тие центральной фигурой в системе управления промышлен­ностью, его правовое положение существенным образом не изменилось. Дело не только в извращениях в практике проведения кредитной реформы, несомненно затормозивших развитие юридической личности предприятия, входящего в состав треста или объединения. Дело в том, что постано­вление от 5 декабря 1929 г. еще не выводит предприятие из состояния внутреннего хозяйственного расчета. Предприя­тие еще не стало самостоятельным субъектом имуществен­ного оборота. Можно говорить только о возрастании эле­ментов правосубъектности в деятельности предприятия. Но количество еще не перешло в новое качество.

Существенным образом изменилось положение произ­водственного предприятия в 1931 г. в связи с завершением кредитной реформы и перестройкой всей системы снабже­ния и сбыта. Поправки к кредитной реформе, проведенные на основании известных постановлений Правительства, из­данных в 1931 г., и перестройка внутрипромышленного снабжения на основе решений 1-й конференции работников социалистической промышленности, превратили трести­рованное или входящее в состав объединения предприя­тие в самостоятельного субъекта советского гражданского оборота '.

¹ См. пост. ЦИК и СНК СССР от 18 февраля 1931 г. «Об ответ­ственности за невыполнение заказов и поставок по договорам для обоб­ществленного сектора народного хозяйства» (СЗ СССР 1951 г. № 10, ст. 109); пост. СНК СССР от 20 марта 1931 г. «Об изменении в системе кредитования, укреплении кредитной работы и обеспечении хо­зяйственного расчета во всех хозяйственных органах» (СЗ СССР 1931 г. № 18, ст. 166); пост. СТО «Об оборотных средствах государ­ственных объединений, трестов и других хозяйственных организаций» (СЗ СССР 1931 г. № 46, ст, 316); резолюцию 1-й Всесоюзной конферен-

252

В начале 1931 г. был издан закон, обязавший хозяй­ственные органы оформлять свои поставки и заказы путем заключения письменных договоров. Из текста этого закона видно, что он распространялся не только на тресты и объе­динения, но и на входящие в их состав предприятия: в слу­чае невыполнения или ненадлежащего выполнения хозяй­ственными органами принятых на себя по договорам обя­зательств директора заводов и другие должностные лица могли быть привлечены к ответственности, как за должно­стное преступление '.

О необходимости проведения в жизнь принципа дого­ворных отношений между предприятиями и объединениями и подлинного осуществления в них хозяйственного расчета говорится и в известном постановлении СНК СССР от 20 марта 1931 г.² о поправках к кредитной реформе.

Наконец, постановление СТО от 23 июля 1931 г. «Об оборотных средствах государственных объединений, тре­стов и других хозяйственных организаций» создало твер­дую хозрасчетную базу для «производственного предприя­тия. Это постановление ликвидировало обезличку ;в пользо­вании собственными оборотными и заемными средствами, находящимися в распоряжении объединений, трестов и других хозяйственных организаций, и привело размеры собственных оборотных средств хозяйственных органов в соответствие с их потребностями в средствах для обеспе­чения выполнения производственных планов. Но самое су­щественное в этом постановлении с точки зрения характе­ристики юридической личности производственного пред­приятия (Заключается в том, что отныне за входящими в состав объединений и трестов производственными едини­цами были закреплены собственные оборотные средства, причем изъятие этих средств по общему правилу допу­скалось лишь в строго определенных случаях.

Право распоряжения оборотными средствами отныне принадлежало предприятию.

ции работников социалистической промышленности, напечатанную в указ, сб. «Государственное предприятие», стр. 92—104; пест. Президиума ВСНХ СССР от 25 марта 1931 г. № 156 «О мероприятиях по улучше­нию системы снабжения промышленности» (указ, сб., стр. 525—528).

¹ См. указанное в предыдущей сноске пост. ЦИК и СНК СССР от 18 февраля 1931 г.

² Разд. 1 постановления СНК СССР от 20 марта 1931 г.

253

Постановление СНК СССР от 19 декабря 1933 г. о за­ключении договоров на 1934 год, ставшее основным законом о договорных отношениях между социалистическими пред­приятиями ', и постановление СНК СССР от 19 апреля 1936 г. о фонде директора предприятия за счет прибылей, предоставившее в распоряжение предприятия известный процент плановой и сверхплановой прибыли, .расходуемой в интересах предприятия в целом (на дополнительные ка­питаловложения, на жилищное и культурно-бытовое строи­тельство и на премирование рабочих и служащих), завер­шают процесс превращения производственного .предприя­тия в самостоятельную имущественную единицу и само­стоятельного участника советского гражданского оборота ².

Вслед за промышленным предприятием тот же путь развития в эти годы, после поправок к кредитной реформе, прошли и другие предприятия — торговые, коммунальные, сельскохозяйственные (совхозы), транспортные и т. д. Ос­новная закономерность та же: укрепление оперативно-имущественной самостоятельности низового (звена — про­изводственной единицы, выявление ее самостоятельного лица не только в ее производственной деятельности, но и вовне — в советском имущественном обороте. Конечно, степень и формы хозрасчетной самостоятельности производственных единиц в различных отраслях народного хо­зяйства различны, но общим для всех предприятий яв­ляется выступление вовне в качестве самостоятельных субъектов имущественных прав и обязанностей. Различия же в формах проявления юридической личности опреде­ляются спецификой различных отраслей хозяйства, боль­шей или меньшей устойчивостью в технико-экономическом и организационном отношении.

Таковы важнейшие этапы в развитии производственного предприятия, подводящие нас к выводу о том, что послед­нее обладает всеми признаками, составляющими содержа­ние понятия юридического лица.

Характеристика юридической личности »временного главка хозяйственного министерства и современного тре­ста будет дана дальше. Уяснение юридической природы этих хозяйственных организаций облегчит характеристику юридической личности современного трестированного пред-

¹СЗ СССР 1933г. № 73, ст. 445.

²СЗ СССР 1936г. № 20, ст. 169.

254

приятия и предприятия, непосредственно подчиненного главку, равно- как и уяснение характера юридических отно­шений, возникающих между (предприятиями и вышестоя­щим хозяйственным органом.