Южное и северное общества

На основе Союза благоденствия вес­ной 1821 г. возникли сразу две круп­ные революционные организации: Южное общество на Украине и Се­верное общество в Петербурге. Бо­лее революционное и решительное Южное общество возглавил Павел Пестель, Северное, чьи установки считались более умеренными, — Никита Муравьёв.

Политической программой Юж­ного общества стала «Русская прав­да» Пестеля, принятая на съезде в Киеве в 1823 г.

П. И. Пестель был сторонни­ком революционной для того вре­мени идеи верховной власти на­рода. «Народ российский, — писал он, — не есть принадлежность ка­кого-либо лица или семейства. На­против того, правительство есть принадлежность народа, и оно уч­реждено для блага народного, а не народ существует для блага прави­тельства». В «Русской правде» Пес­тель описывал новую Россию — единую и неделимую республику с сильной централизованной вла­стью. Федеративное устройство го­сударства он отвергал, полагая, что «частное благо области, хотя и вре­менное, однако ж всё-таки сильнее действовать будет на воображение её правительства и народа, нежели общее благо всего государства...».

Историческим прообразом де­мократической системы для Песте­ля служило вече (общее собрание, решавшее все главные государст­венные дела) Новгородской респуб­лики. Конечно же, вече всего Рос­сийского государства собрать было невозможно, поэтому Пестель хотел разделить Россию на области, об­ласти — на губернии, губернии — на уезды.

«Конституция» никиты муравьева

«Конституция» Н. М. Муравьёва возникла как результат сравнения и твор­ческой переработки западноевропейских, американских и русских пра­вовых документов. До наших дней дошло несколько вариантов его про­екта основного закона новой России, причём последний из них написан 13 января 1826 г. (т. е. уже после восстания) в каземате Петропавлов­ской крепости по требованию Следственного комитета.

В первом варианте «Конституции» существует вступление, в кото­ром Н. Муравьёв изложил основные принципы будущего государствен­ного устройства страны. Это полноправие народа и верховенство зако­на. «Русский народ, свободный и независимый, не есть и не может быть принадлежностию никакого лица и никакого семейства, — писал Н. Муравьёв и добавлял: — Источник верховной власти есть народ, ко­торому принадлежит исключительное право делать основные постанов­ления для самого себя». Будущая Россия, по мнению Муравьёва, должна представлять собой федеративное государство, состоящее из крупных административных единиц (в первом варианте они назывались «держа­вами», в последнем — «провинциями») со своими столицами, законода­тельными и исполнительными органами власти, правом самостоятельно решать внутренние дела. «Державы» Муравьёв разделил на уезды, во главе которых поставил уездного «тысяцкого».

Н. Муравьёв выделяет законодательную, исполнительную и судеб­ную власти. Высший законодательный орган власти, Народное вече, по составу, полномочиям и формам деятельности напоминает Конгресс Соединённых Штатов Америки. Состоит оно (вече) из Палаты представи­тельной, которая должна воплощать волю всей нации в целом, и Верхов­ной думы, выражающей волю населения отдельных «держав». Вече изда­ёт законы, объявляет войну и заключает мир, руководит вооружёнными силами государства, устанавливает налоги, регулирует развитие народ­ного хозяйства и, наконец, покровительствует наукам и искусству.

Высшая исполнительная власть в новой России будет принадлежать императору. Однако Россия — «общество людей свободных», а не цар­ская «отчина», хотя «императорское звание учреждено наследственным». Император, по Н. Муравьёву, является всего лишь «верховным чи­новником Российского правительства», а его функции напоминают функ­ции американского президента. В «державах» органы законодательной и исполнительной власти устроены так же, как и общефедеративные, только императора там заменяет «державный правитель».

Н. Муравьёв провозгласил свободу слова и печати («Всякий имеет право излагать свои мысли и чувства невозбранно и сообщать оные по­средством печати своим соотечественникам»), свободу вероисповеда­ния, равенство всех перед законом, неприкосновенность личности, свя­щенность права собственности и, наконец, обеспечения безопасности жизни и собственности судом присяжных. Судебную систему он заимст­вовал у англичан — предполагал ввести выборных и несменяемых судей. «Крепостное состояние и рабство» в России должно быть отменено; «раб, прикоснувшийся земли Русской, становится свободным...». Однако зем­лю у помещиков и Церкви Н. Муравьёв отбирать не планировал. Причём «поселяне, которые вздумают оставить своё селение и переселиться в другое место», должны будут уплатить землевладельцу определённую сумму (выкуп) «за временное пребывание в порядке получения доходов с возделываемой поселянами земли». Правда, в последнем варианте Н. Муравьёв, вняв критике других декабристов, предоставлял освобож­дённым крестьянам не только усадебные участки с хозяйственным ин­вентарём («дома поселян с огородами оных»), но и полевые наделы в размере двух десятин на крестьянский двор. Кроме того, крестьяне по­лучили «право приобретать землю в потомственное владение».

волость. Все совершеннолетние (на­чиная с 20 лет) граждане мужского пола получали право голоса и мог­ли участвовать в ежегодном волост­ном «народном собрании», где они выбирали бы делегатов «наместных народных собраний», т. е. местных органов власти. Каждая волость, уезд, губерния и область должны были иметь своё наместное народ­ное собрание. Главой волостного наместного собрания становился выборный «волостной предводи­тель», а главами уездного и губерн­ского собраний — выборные «по­садники».

Все граждане имели право изби­рать и быть избранными в любой ор­ган государственной власти. Пестель предлагал не прямые, а двухступен­чатые выборы: сначала волостные на­родные собрания выбирали депутатов в уездные и губернские собрания, а последние из своей среды — пред­ставителей в высшие органы госу­дарства. Верховный законодательный орган будущей России — Народное вече — избирался сроком на пять лет, Только Народное вече могло издавать законы, объявлять войну и заключать мир. Распустить его не имел права никто, так как оно представляло со­бой, по определению Пестеля, «волю» и «душу» народа в государстве. Вер­ховным исполнительным органом яв­лялась Державная дума, состоявшая из пяти человек и избиравшаяся также на пять лет из членов Народного веча,

Помимо законодательной и исполнительной властей в государ­стве, по мнению Пестеля, должна быть и власть «блюстительная», ко­торая контролировала бы точное исполнение законов в стране и сле­дила бы за тем, чтобы Народное вече и Державная дума не выходили за рамки, установленные законом. Центральный орган блюстительной власти — Верховный собор — со­стоял из 120 «бояр», избиравшихся пожизненно.

В России, о которой мечтал Пестель, не могло быть крепостного права, так как «обладать другими людьми» как своей собственностью «есть дело постыдное... противное законам естественным... Рабство в России должно быть решительно уничтожено...». Глава Южного общест­ва предполагал освободить крестьян с землёй и закрепить за ними все права гражданства. Он собирался также уничтожить военные поселе­ния и передать «поселенную землю» крестьянам в свободное пользова­ние. Все земли волости, писал он, следует разделить на две равные половины: на «землю обществен­ную», которая будет принадлежать всему волостному обществу и не может быть ни продана, ни зало­жена, и «землю частную». Общест­венная земля делилась бы на участ­ки такого размера, чтобы каждый «необходимое для житья одного тяг­ла (одного хозяйства. — Прим. ред.) доставлять мог». Эти участки подле­жали раздаче в пользование членам волостного общества сроком на год, по истечении которого земля пере­ходила бы в другие руки или остава­лась за прежним хозяином. «Земли же частные будут принадлежать каз­не или частным лицам, обладающим оными с полною свободою... Сии земли, будучи предназначены для образования частной собственно­сти, служить будут к доставлению изобилия».

Правительство в новой России, считал Пестель, должно всемерно поддерживать предпринимательст­во. Предложил Пестель и новую на­логовую систему. Он исходил из того, что всякого рода натуральные и личные повинности (например, продуктами или работой) следует заменить денежными. Налоги долж­ны быть «взимаемы с имущества граждан, а не с лиц их».

Попытался Пестель разрешить в «Русской правде» и национальный вопрос. Он полагал, что право на независимость могут получить толь­ко сильные нации, способные про­тивостоять захватчикам. Для малых же народов лучше и полезнее будет, если «они соединятся духом и об­ществом с большим государством и совершенно сольют свою народ­ность с народностью господствую­щего народа...». В то же время Пес­тель часто подчёркивал, что люди совершенно независимо от их расовой и национальной принадлеж­ности равны от природы, поэтому великий народ, подчинивший себе малые, не может и не должен ис­пользовать своё превосходство для их угнетения.

Южное общество объявило не­эффективной деятельность пред­шественников и признало опорой движения армию, считая её решаю­щей силой революционного перево­рота. Члены Общества намеревались взять власть в столице, вынудив царя отречься. Новая тактика Общества потребовала организационных пре­образований: в него принимались только военные, связанные преиму­щественно с регулярными частями армии; ужесточалась дисциплина внутри Общества; от всех его членов требовалось безоговорочное подчи­нение руководящему центру — Ди­ректории.

«Мы часто собирались вместе, рассуждали, спорили, толковали, пе­редавали друг другу свои задушев­ные помыслы и желания, сообщали всё, что могло интересовать общее дело, и, натурально, нередко очень свободно, скажу более, неумеренно говорили о правительстве. Предло­жениям, теориям не было конца, — вспоминал декабрист Н. В. Басар­гин. — Разумеется, в этих соображе­ниях первенствовал Пестель. Его светлый логический ум управлял нашими прениями и нередко согла­шал разногласия».

В Северном обществе прог­раммные и тактические вопросы обсуждались обычно на вечерах или обедах у Н. Муравьёва или на «русских завтраках» у Рылеева. Уме­ренное крыло северян поддержива­ло «Конституцию» Муравьёва, ради­калы (Рылеев, братья Бестужевы, Оболенский, Пущин и другие заго­ворщики) склонялись к «Русской правде» (см. статью «Кондратий Ры­леев, Никита Муравьёв, Павел Пес­тель»), Бесконечная полемика, несо­гласие, отсутствие общей позиции отталкивали от Общества недоста­точно убеждённых его членов. По­степенно первую роль в нём стал играть К. Рылеев. Его авторитет и умение убеждать привлекли в Об­щество новых «вольнодумцев».

Постепенно между двумя орга­низациями наладились контакты. Лидеры Южного общества стреми­лись объединить все революцион­ные силы России. Весной 1824 г. Пестель побывал в северной столи­це, где вёл переговоры о слиянии обществ и едином плане действий на будущее. Петербуржцы с интересом отнеслись к «Русской правде» как программе южан, хотя их не вполне устраивали положения, регламенти­рующие послереволюционное уст­ройство России. В конце концов за­говорщики запланировали работу над приемлемым для всех проектом конституции и совместное военное выступление летом 1826 г.