18. Проблема смерти в философии

Феномен смерти в современном мире и специфика отношения к нему человека. Философские подходы к пониманию и переживанию смерти. Смерть как продолжение жизни. Представления о посмертном существовании людей в различных эпохах и культурах. Их жизнеутверждающий характер. Страх смерти и его роль в жизни человека. Смерть как свойство жизни. Смерть как пограничная ситуация. Проблема смерти как проблема гносеологии.

Шел человек в толпе за гробом

И может, думал про себя:

«Конечно, жаль, но, слава Богу,

Что в нем лежу ещё не я».

А кто-то шепчет: «Уж поверьте,

Мне в тягость хвойная дорога,

Лишь потому, что тяжесть смерти,

Куда сильней, чем тяжесть гроба».

Не рассудить мне мнений этих.

Наверно правы будут оба:

Нельзя быть смелым перед смертью,

И равнодушным перед гробом.

(Е.В. Грязнова)

Феномен смерти издавна привлекал к себе внимание исследователей. Он изучался антропологами, психологами, этнографами, философами. При этом философии хронологически выстраивается настораживающая последовательность: Платон считал, что настоящие философы заняты лишь одним – умиранием и смертью; Ф. Ницше провозгласил смерть Бога; Освальд Шпенглер с рациональной ясностью писал о смерти культуры, Мишель Фуко, – уже о смерти Человека в условиях современной цивилизации.

Вообще же люди предпочитает оставаться в рамках психологически комфортного инфантильного отношения к смерти. Но страдает от этого они сами. Ибо проблема смерти тесно связана с вопросом о смысле человеческой жизни. Все люди смертны. И смертность человека обостряет вопрос о смысле его жизни. Ведь, если бы человек был бессмертным, задаваться вопросом о смысле жизни ему было бы незачем. Да и сам этот вопрос не имел бы смысла. Ибо жизнь человека полагалась бы как форма вечного бытия.

Поскольку человек есть существо смертное, то, придя в жизнь, он с неизбежностью должен будет оставить ее. Рано или поздно каждый из нас осознает это. Данное осознание очень непросто. Ибо смерть выступает как квазипредмет: она не обладает бытийственной сущностью. Смертен каждый человек, но парадокс в том, что смерть является тем состоянием, которое человек не может иметь в своем личном опыте. Пройдя через данное осознание, необходимо выработать свое личное отношение к тому, что неизбежно.

Все существующие в философии подходы к пониманию смерти сводятся к двум основным положениям: смерть есть продолжение жизни, и смерть есть свойство жизни. При этом первое положение делится на два блока: негативный и позитивный. Продолжение – как отрицание, т.е. полная противоположность жизни; и продолжение как повторение, новое проживание в новых условиях достойных и ярких моментов жизни.

Рассмотрим положение, согласно которому, смерть есть продолжение жизни. К одним из первых суждений о смерти следует отнести древнеегипетские предания о потустороннем мире, относящиеся к III тысячелетию до н.э. Иероглифы, начертанные на стенах гробниц фараонов, повествуют о том, какую жизнь ведет усопшие цари земные в глубинах подземного царства. Эти тексты получили название «Египетская книга мертвых». В них речь идет о запредельности, в которой исчезают привычные представления о пространстве и времени, где властвует вечность. Эта первая попытка представить непредставимое – то, что делают души умерших людей за порогом земного бытия. А они, согласно древнеегипетским текстам и изображениям, продолжают там свою земную жизнь в том же материальном и социальном статусе, в каком находились на земле в момент смерти. Из этих представлений пошла практика мумифицирования: чем дольше сохранится тело, тем благополучнее будет жизнь умершего в «той» жизни.

В древней Индии было развито учение о переселении душ. Согласно ему, тело есть прибежище души. После смерти тела душа оставляет его и переселяется в другое тело, и так продолжает свое существование. Вот как об этом говорится в одном из древнеиндийских текстов: «Подобно тому, как гусеница, достигнув конца былинки и приблизившись к другой былинке, подтягивается к ней, так и душа, покинув одно тело, подтягивается к другому телу». Своеобразие древнеиндийских представлений состоит в том, что в них, в отличие от представлений древних египтян греков, скандинавов и германцев нет «загробного мира». Душа продолжает существовать в том же мире. Но существование ее зависит от того, какую жизнь прожил человек: достойную человека, или отягощенную низостями и преступлениями. Поэтому душа может перейти как в тело другого человека, так и соединиться с животным, птицей, или насекомым. Но в любом случае, она продолжает существовать. Если же говорить о философской традиции, то в Буддизме не существует ни смерти как природного феномена, ни вообще смерти как таковой, ведь умерев, человек перевоплощается в другого человека, в иную жизнь.

В Древнем Иране в религиозно-мировоззренческой доктрине Зороастризма (возникла в VII–VI вв. до н.э.; основатель учения – пророк Заратустра) смерть впервые была представлена как бедствие, как изменение состава и качества души человека. Смерть вынуждает души людей покидать материальный мир, изменяться и возвращаться в нематериальное состояние. При этом считалось, что каждая душа судима за то, что совершил человек в течение своей жизни. Видимо, Заратустра был первым, кто учил о суде над каждым человеком, и о топографическом разделении царства мертвых на область возмездия за грехи и воздаяния за праведную жизнь, т.е. об аде и рае. Попавшему в рай была обещана вечная жизнь и последующее воскрешение.

В Древней Греции также уделялось большое значение вопросу о смерти. В мифах и эпосе смерть представлена как трагедия, а заземное пространство для пребывания душ умерших – одинаково мрачным и наполненном страданиями, как для достойных людей, так и для недостойных людей. Например, в Илиаде Гомера, явившаяся на землю тень героя Ахилла, говорит Одиссею, что лучше быть последним рабом на земле, чем царем в царстве мертвых.

Однако Сократ, приговоренный афинским судом к смертной казни, спокойно заявил своим судьям, что он не боится смерти. Ибо он уверен, что в мрачном царстве Аида он встретится с душами великих людей – Гомера, Эсхила, Софокла. Он будет беседовать с ними, выслушивать их и проверять на прочность их доводы.

Согласно Анаксимандру (VI в. д. н.э., Милетская школа), все вещи разрушаются и переходят в то, из чего они возникли. Смерть одного состояния есть момент рождения другого, следовательно, моменты рождения и смерти совпадают. Можно утверждать, что древние греки открыли закон диалектики жизни и смерти; и действию этого закона подчинены и человек и природа.

Ученик Сократа Платон ведет пространные рассуждения о смерти в диалогах «Федон» и «Государство». По его мнению, человеческая душа бессмертна. Она существует до рождения человека и продолжает существовать после его смерти. Все души умерших людей предстают перед судьей. «Добрым между ними выпадает лучшая доля, а дурным – худшая». И то и другое заключается в том, что после пребывания на небесах, в сиянии Бога, эти души вновь вернуться на землю и продолжат свою жизнь в новых людях – представителях изолированных друг от друга высших, средних и низших социальных групп (философы-правители, воины, ремесленники и земледельцы). Платоновские представления о душе получили свое развитие в трудах других философов. Так, его ученик Аристотель не исключал существования бессмертной души.

В германской и скандинавской мифологии мир живых и мир мертвых, несмотря на топографические границы (река) часто сливаются, они могут формировать единое духовное пространство. Ибо души геройски погибших воинов живут в памяти живых. Живые же, совершившие ратные подвиги в земной жизни, после смерти обречены на их непрерывное повторение в загробном царстве, причем, с возрастанием по количественной и качественной шкале. Их воинская слава, добытая при жизни, умножается после смерти. А трусы и предатели обречены на бесчисленное повторение, осознание и переживание низостей, совершенных ими на земле, но теперь уже на «том» свете. Таким образом, наказание за грехи приобретает сугубо нравственную окраску, и люди, недостойно прожившие жизнь, испытывают не физические, а тяжкие моральные страдания.

Большое внимание вопросу о смерти человека уделяло Христианство. При этом смерть выступала как важнейший атрибут тварной (сотворенной Богом) природы, противоположной бытию. И это неудивительно, ибо христианство актуализирует создание всего живого из небытия. А смерть как раз и делает это живое ничем; возвращает все живущее и существующее в прах, в лоно природы. В тоже время, согласно христианским воззрениям, смерть не есть завершение жизни. Она есть переход к новой жизни, которая наступает после смерти. Ведь душа, по христианскому вероучению, бессмертна, и она продолжает свое существование. К тому же связь между людьми не прерывается смертью. Считалось, что ушедшие поколения обладают способностью общаться с живыми, что «мир умерших воздействует на мир живых».

В контексте массового, народного отношения людей к смерти, то в эпоху Средневековья смерть носила привычный, повседневный характер. Она была весьма частой гостьей. И для умерших младенцев, которых родители успели окрестить, она, согласно мировоззренческим установкам эпохи, действительно была счастливым исходом земной жизни, ее еще более счастливым продолжением. Поэтому у людей не было страха перед смертью. Зато был страх перед адом, перед физическими страданиями в преисподней. Это нашло свое отражение в изобразительном искусстве Средневековья, для которого смерть, по выражению французского историка Жака Ле Гоффа, была «великим отсутствующим». Искусство Средних веков не знало изображений смерти, но сцены Страшного суда и наказаний грешников в аду были в нем весьма распространенными.

Страх перед смертью появляется в период Возрождения, когда человеком была, наконец, осознана ценность земной жизни, и на первое место вышла задача осуществления личностью своего земного предназначения. Страх перед неизвестностью после смерти, «пред страной, откуда не возвращался ни один», человек компенсировал стремлением к достижению славы. Прославиться своими делами, оставить после себя на земле материальное воплощение своих дарований (основанное предприятие, построенное здание, написанная книга, новая научная концепция, за которую и на костер можно взойти) – вот что занимало силы и время многих достойных людей той эпохи. И это действительно было их жизнью после их смерти. И в материальном воплощении (построенное здание церкви, или, библиотеки), и в памяти благодарных потомков.

Однако пытливый человеческий разум неоднократно пытался приподнять и завесу неизвестности. Мудрецы древнего Тибета накапливали и передавали из уст в уста знания о процессе умирания человека. В VIII в. н.э. они были записаны. Так появилась «Тибетская книга мертвых». В ней подробно рассказывается о том, что ожидает человека в момент умирания. Остается загадкой, откуда тибетские монахи в такой подробности знали об опыте умирания человека. Видимо, следует предположить, что в древности были случаи возвращения к жизни, получения информации «оттуда», которая исследовалась, обобщалась и передавалась преемникам.

Эта традиция, но уже не только на тибетском материале, была продолжена в книге Р. Моуди «Жизнь после жизни». В этой книге проанализированы 150 свидетельств людей, побывавших в состоянии клинической смерти и вернувшихся к земной жизни. Независимо друг от друга эти люди говорили примерно одно и то же о том новом необычном состоянии, в котором им довелось пережить. Так, идея жизни после смерти, сформулированная пять тысяч лет тому назад, продолжает свое существование и сегодня. Само наличие данной идеи заставляет людей размышлять над смыслом жизни, обостряя данный вопрос. Ведь если земная жизнь есть преддверие другой жизни, то значит нужно сделать все так, чтобы обеспечить себе достойное существование в будущем.

Обратимся теперь к рассмотрению положения, согласно которому смерть есть свойство жизни. Данный подход исходит из понимания смерти как естественного итога всего живого. Такой подход также имеет свою традицию.

Древнегреческий философ Эпикур, живший в 341–270 до н.э., рассматривая проблему отношения человека к смерти, писал: «Когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем». Поэтому человек не должен бояться смерти, ведь когда он жив – смерти нет, когда он мертв – его уже нет. Следовательно, человек никогда не встречается со своей смертью. А если так, то ее и не нужно бояться.

Здесь следует отметить, что не мертвые, а живые страдают, когда смерть делает свое дело. С другой стороны, неправильно говорить о смети и как о вознаграждении: ведь подлинное вознаграждение, как и наказание, требует сознательного переживания факта.

Римский поэт и философ Лукреций Кар (99–55 д. н.э.), в поэме «О природе вещей» отмечал: «Вместе с телом родится душа... Вместе растет и под бременем старости вместе же гибнет» Смерть в его произведениях предстает, как закономерный итог жизни человека. На этот завершенный, итоговый, «подводящий черту» характер смерти, так же следует обратить внимание. Ибо бывают ситуации, когда смерть является смыслом прожитой жизни и итогом главных целей человека, и становится в этом смысле главнее, чем жизнь. И то, за что стоит человек, становится благодаря его смерти еще более убедительным, чем, если бы он поступил другим образом. Примером плодотворной реализации прожитой жизни в смерти стала смерть Сократа по приговору афинского суда.

Мишель Монтень (1533–1592), французский мыслитель, изучая вопрос о смерти, говорил: «Признаем чистосердечно, что бессмертие обещают нам только Бог и религия; ни природа, ни наш разум не говорят нам об этом». Таким образом, смерть понималась скептиком Монтенем как естественный предел человеческого существования. Но страшный предел, рубеж, за которым нет ничего.

Рене Декарт в отличие от Монтеня не скептичен, – он безжалостен. Уподобляя человека механизму, он провозглашал, что смерть никогда не наступает по вине души, но исключительно потому, что разрушается какая-либо из главных частей тела. И тело живого человека так же отличается от тела мертвого, как отличаются исправные часы, или иной автомат от тех часов, или машины, когда они сломаны и когда условие их движения отсутствует.

Прославившийся своим садизмом, Маркиз де Сад считал, что смерть, уничтожение приносят природе пользу, ибо предоставляют ей материал, служащий для следующего строительства. Смерть человека – не прекращение существования живого существа, а изменение материи; это изменение формы, переход одного существа в другое, сама же жизнь неуничтожима. Маркиз де Сад завещал похоронить свое тело в роще, могилу сравнять с землей, а на ее месте посадить желуди, с тем, чтобы стать пищей для свиней, и чтобы не осталось даже намека на его существование.

Русский физиолог Илья Ильич Мечников (1845–1916), полагал смерть как свойство жизни. Он считал, что все живое, однажды появившись, должно будет умереть. Смерть естественна так же, как естественна жизнь. Нужно постоянно помнить о смерти, чтобы понять ценность жизни – вот главная идея произведений сторонников данного подхода. И здесь также само наличие смерти, может быть в еще большей мере, обостряет вопрос о смысле жизни. Ведь если есть предел человеческому существованию, и если «всем дорога в золу», то зачем что-то делать, к чему-то стремиться, ведь конец для всех един, ведь «все там будем». Так говорят пессимисты. Оптимисты же обращают внимание на то, что человек живет и у него есть время и возможности для того, чтобы что-то сделать, оставить свой след на земле.

Взгляды И.И Мечникова отчасти совпадают с взглядами философов – экзистенциалистов. Из момента осознания своей смертности экзистенциализм выводит все особенности человеческого существования. Человек – временное, конечное существо, предназначенное к смерти. Смерть – граница любых начинаний и человек не должен убегать от сознания своей смертности. Только тогда у него появится шанс прожить осмысленную жизнь. По мнению немецкого философа Карла Ясперса, «брошенный в мир человек» осознает смысл своей жизни через переживание пограничных ситуаций – страдания, вины, конфликта. Осознание и переживание смерти является одной из сложнейших пограничных ситуаций. Оно очерчивает границы человеческих возможностей и является стимулом к тому, чтобы прожить осмысленную и достойную жизнь в предопределенных жизнью пределах.

Ясно, что современный человек смотрит на смерть иначе, чем древний грек, римлянин, человек Средневековья, эпохи Возрождения, или Просвещения. Тем не менее, осознание своей смертности должно концентрировать активность человека, аккумулировать его усилия на то, чтобы достойно прожить земную жизнь. Но при этом трудно отрицать, что сама эта мобилизация уже есть компенсация животного физиологического страха перед смертью. Поэтому завершить данную тему следует следующим предельно рационалистическим высказыванием идеалиста Платона: «Бояться смерти – это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ. Между тем ее боятся, словно точно знают, что она – величайшее из зол. Но не самое ли позорное невежество – воображать, будто знаешь то, чего не знаешь»?

Вопросы для самопроверки

1. Какое место занимает смерть в жизни современной цивилизации?

2. Почему человек предпочитает относиться к смерти инфантильно?

3. В чем специфика и значение отношения к смерти как к «жизни после жизни»?

4. Какое место и значение занимает тема смерти в Христианстве?

5. Какое место и значение занимает тема смерти в философии Востока?

6. Что, по вашему мнению, определяет причины страха перед смертью?

– страх человека перед неизвестностью?

– его страх перед физическими страданиями?

– моральные мучения человека в связи с неправильно прожитой жизнью?

7. Стоит ли вообще бояться смерти?