Лекция №2. Предыстория и социально-философские предпосылки социологии как науки. Социологический проект О. Конта. Классические социологические теории. Русская социологическая мысль. Отечественная социология ХХ – начала ХХI в.в.

2.1. Предыстория

Античность

В европейской философии первые значимые для потомков теории общества принадлежат древнегреческим философам V–IV вв. до нашей эры Платону и Аристотелю.

Социальные взгляды Платона отражены в диалоге «Государство»¹. Государство, по Платону, возникает из-за естественной потребности людей к объединению, так как кооперация и разделение труда для удовлетворения разнообразных потребностей есть оказание друг другу помощи и это выгоднее, чем полное самообеспечение каждого. Платон (небезосновательно) полагал, что мироздание (космос), государство (идеальное) и человеческая душа по своей структуре подобны друг другу. Он был философским идеалистом и источником физического мира, биологической и социальной жизни полагал три одинаковые нематериальные «начала»: страсть, желание и разум.

Наделенная ими душа подобна повозке, в которой первые две субстанции – кони, а третья – возница. Без возницы кони понесут, и повозка будет разбита. В государстве эти начала реализуют три функции: защитную, деловую и совещательную и осуществляются через деятельность представителей трёх сословий — защитников - воинов, производителей - ремесленников и земледельцев и правителей – философов (точнее «просветленных» - знающих абсолютную истину).

Государство, по Платону, может считаться справедливым лишь в том случае, если каждое из трех его сословий выполняет в нем свое дело и не вмешивается в дела других, а каждый человек делает то, что у него получается лучше всего и этим наилучшим образом удовлетворяет потребности других членов сообщества, вот только определяют, что «лучше» не сам человек, а правители-философы. При этом предполагается иерархическая соподчиненность этих начал во имя сохранения целого (как с возницей в повозке).

В государстве могут существовать три основные формы правления — монархия, аристократия и демократия. В свою очередь, каждая из них делится на две формы – законная и незаконная. При законной форме страсти и желания субъектов власти ограничиваются разумными, основанными на балансе интересов всех социальных групп, законами. При незаконной форме законов-ограничителей нет, страсти и желания субъектов власти «входят в резонанс» усугубляют друг друга, «кони начинают нести» и «повозка» - государство (или социальный организм) рушится. На смену рухнувшей форме государственного правления приходит следующая. И так – по кругу. Платон был диалектиком, и с поразительной точностью описал социальную динамику государства. А именно – его эволюцию от просвещенной автократии к тирании, от неё - к олигархии, которую, развращенный примером олигархов и обездоленный ими озлобленный народ превращает в демократию. В демократию худших и низменных побуждений. И общество, изнемогши от демократии, пожирающей лучшее в самой себе, предпочитает меньшее зло – тиранию. Создается впечатление, что Платон заглянул в наш сегодняшний день. Нет, конечно. Просто люди за 2,5 тысячи лет ни капли не поменялись.

Опираясь на сделанный им социологический анализ, Платон предложил модель идеального государства. Она близка к конструкциям, которые социолог И. Гофман обозначил как «тотальные институты» и которые оказались столь популярными в политической практике ушедшего века. А идея обобществления имущества, жен и детей граждан идеального государства² находится на переднем крае самых кровавых опытов современного коммунистического строительства. Иллюстрацией актуальности протосоциологической теории Платона является еще и то, что весьма значительные социальные философы ХХ в. (К. Поппер. Б. Рассел) страстно полемизировали с ним.

Весьма много ценных идей современный социолог найдет в трудах Аристотеля. В этике (науке о нравах) Аристотель различает два вида справедливости: уравнивающую и распределяющую. Критерием уравнивающей справедливости является «арифметическое равенство». Важно, что сфера применения этого принципа строго ограничена — область гражданско-правовых отношений, цель – недопущение совершения того, что сейчас именуется «кабальной сделкой». Распределяющая справедливость исходит из принципа «геометрического равенства» и означает деление общих благ (власть, авторитет, материальные ценности) и наделение ими каждого по его достоинству - пропорционально вкладу наделяемого в общую пользу.

Аристотель полагал, что политическая справедливость (этическая справедливость, реализованная в деятельности государственных и общественных деятелей) возможна лишь между свободными и равными людьми одного сообщества, и имеет целью их самоудовлетворенность (автаркию). По Аристотелю, несвободный подвластный, в понимании свободного члена сообщества, может представляться как утилитарно исключительно значимый исполнитель функции, но это ничуть не делает его «равнозначимой» (свободному - воспринимающему его) личностью-«вселенной». Аристотель полагал, что помимо правовой свободы, требуется «самодостаточность». Это, во-первых, свобода от работы ради материального благополучия – то есть, возможность иметь досуг для творческого труда по созданию ранее не существовавших ценностей, которыми могут воспользоваться все (знания, науки, искусства…). Во-вторых, это способность субъекта созидать новые «вечные» блага. Те, кто способен быть таким, ведут «блаженную жизнь».

Аристотель не различал категории «общество» и «государство». Его взгляды на государство не были далеки от взглядов Платона, однако он многим дополнил и развил теоретическую модель социального устройства. В частности, он был последовательным противником платоновского коммунизма и считал частную собственность важнейшим условием стабильности и «правильности» государства. В государстве он обнаруживал три класса. Богатых, для которых богатства – способ погружаться в удовольствия, а умножение богатства – способ испытывать нечто вроде азарта, и которые ради своей корысти способны попирать государство. Бедных, которые столь личностно несовершенны или неудачливы, что не в состоянии создать для себя материальный фундамент для правильного, рационального применения права на гражданскую свободу и права на творчество. Между ними находилась категория граждан, которых мы называем сейчас «средним классом». Их материальное положение характеризуется материальным «достатком» (от слова достаточно) и они-то и создают государство ради удовлетворения своих интересов – интересов законопослушных созидателей благ (не путать с творцами, ведущими «блаженную жизнь»). Стабильное «среднее» материальное положение обусловлено не только выделением досугового - творческого - времени за счет времени «работы» ради достатка, но и способностью людей среднего класса легко жертвовать материальными интересами – и в виде материальной помощи неимущим, и в виде бескорыстного служения интересам других членов сообщества (сейчас это - товарищество). Эти два свойства, обусловливающие социальный статус этой категории граждан, являются их гражданскими достоинствами.

Критерием для отнесения государственной власти к «правильной» или «неправильной» Аристотель выбрал признаки: «общая польза» и «только личное благо». Субъектами власти в государстве могут быть: одно лицо (правильная – монархия, неправильная - тирания), немногие (правильная – аристократия, неправильная - олигархия), большинство (правильная – полития, неправильная - демократия). Лучшая из всех – полития, в которой все граждане выбирают немногих лучших и делегируют им власть ради обеспечения баланса интересов всех граждан. Формально - это «гибрид» демократии с олигархией, а если по-современному, то - представительная демократия.

Аристотель был предубежден, что социальная страта, класс, к которому принадлежит человек и обусловленный этим его образ жизни определен его «природой». Иначе говоря, по своему месту в обществе, по складу души и уровню ума, человек есть то, чем он и должен быть, и чем только он мог бы стать. Так он оправдывает рабство, неразвитость бедных, лишенных возможности иметь досуг для творчества. Но выстраивая логически корректную теорию, он входит в противоречие с заявленными прежде мировоззренческими предубеждениями и… оставляет это противоречие зафиксированным в теоретической модели, но без решения. Огромное число частных наблюдений, идей и выводов Аристотеля могут оказаться продуктивными и для современного социолога, но его целостная концепция остается в своем времени.

Завершая беглый обзор социальных взглядов Аристотеля, хочется отметить, что он полагал, что право, закон – это политическое бытие справедливости. А «правильное» государство – это государство, где правят законы через посредство людей, а не люди (которым интересы, желания и страсти не позволяют быть справедливыми) посредством того или иного способа приложения законов.

Идеи древнегреческих философов, прежде всего Аристотеля, оставались основой философии эпохи средневековья и собственно католической философии, опиравшейся на труды весьма глубокого мыслителя Томаса Аквинского. Он, однако, не нашел выходов из противоречий, перед которыми остановился Аристотель.

Новое время

Последним рубежом между эпохой средневековья и Новым временем в социальной жизни европейского общества стала Реформация. Она началась 31 октября 1517 г., когда доктор богословия Виттенбергского университета Мартин Лютер (1483-1546) - прибил к дверям виттенбергской Замковой церкви свои «95 тезисов», в которых выступал против существующих злоупотреблений католической церкви, в частности против продажи индульгенций. Её окончанием считается подписание Вестфальского мира в 1648 году, по итогам которого религиозный фактор перестал играть существенную роль в европейской политике.

Мировоззренческим итогом Реформации стало формирование и успешное «укоренение» в обществах и государствах протестантизма. Основные его идеи гуманистичны и социально ориентированы. Вот они. Институт церкви не является посредником между человеком и Богом. Следовательно, католическая церковь не является агентом, реализующим волю Бога через проповеди, которые она объявляет народу и «рекомендации» светской власти о том, как ей следует действовать. Папская церковь, заявляющая, что является «агентом» Бога, лжет против Истины и действует против Справедливости, но ради своей корысти. Истинно верующий добродетельный человек без всяких посредников способен почувствовать одобрение Бога двумя способами: и через ощущение эмоциональной «благодати» во время молитвы – акте диалога с Богом, и через деловую и житейскую успешность – ведь Бог всегда помогает человеку в добром деле. Один из основоположников социологии Макс Вебер придал особое значение протестантскому мировоззрению как фактору превращения рядового человека в субъекта нравственной деятельности и, как следствие, в субъекта, творящего и ускоряющего экономический и социальный прогресс и «побочно» материально обогащающего себя самого.

Назовем имена нескольких наиболее известных мыслителей, открывающих период Нового времени. Один из первых космополитов и гуманистов – Эразм Роттердамский (1467-1536), вопреки католической догме полагал, что человек обладает свободной волей, и только поэтому возможна его моральная и юридическая ответственность; что уже ребенок имеет право на гуманное отношение к себе, что насилие и войны – зло. В поисках истины он обращался к первоисточнику, а не к интерпретации и толкованию, оставленному католическим авторитетом – такой методологический приём в то время шокировал и очаровывал одновременно.

Томас Мор (1478-1535) – крупный государственный деятель времен короля Генриха VIII, гуманист, диссидент, поэт и писатель, коммунист, святой в католической церкви и человек, для которого убеждения дороже жизни – был казнен Генрихом VIII за отказ произнести слова присяги королю, нарушившему свои обязательства перед Папой Римским. Автор произведения «…Остров Утопии…» в котором описал устройство управляющегося философами коммунистического государства. Он много взял от Платона и Аристотеля, категорически ликвидировав частную собственность. В своем произведении он дал равные права женщинам (что пытался осуществлять и на практике), превратил школу в место синтеза науки и практической деятельности. Некоторые неочевидные социальные явления, смоделированные Т. Мором в «…Утопии…», реально имели место в период существования СССР (низкая бытовая преступность по некоторым видам экономических преступлений, «государственное» рабство).

Никколо́ Макиаве́лли (1469 – 1527)– выдающийся мыслитель, искавший способы обеспечения устойчивости государства и проверявший правильность своих теоретических выводов методом включенного наблюдения и опроса. Флоренция, где он жил и Италия его времени постоянно «ставила эксперименты» по государственному управлению, длившиеся, порой, лишь несколько дней. Макиавелли умел делать верные выводы из наблюдений, а также из чтения исторической литературы.

Он понимал, что интересы и потребности людей в любое время и в любом государстве одинаковы, поэтому в истории или на примере другого государства всегда можно найти точную подсказку, что целесообразно сделать руководителю в управлении подвластными «здесь и сейчас». Макиавелли верно формулирует исходные теоретические установления, отражающие законы психической и социальной природы и, развивая их, высыпает на читателя эффективные практические рекомендации.

Управлять государством – значит влиять на мотивы подвластных (прежде всего: любовь и страх) и удовлетворять их потребности. Так как наиболее политически активны те, кто несчастлив и завидует, то в политике целесообразно готовиться к худшему сценарию развития событий. Государство наиболее устойчиво, когда обеспечивает безопасность личности и незыблемость собственности, эти блага – следствие свободы и главная цель деятельности государства. Они же – главный источник экономической и военной мощи государства. Достичь этих благ можно, имея правильно организованную систему законов, судов, а также сильное национальное, народное войско – аппарат защиты и принуждения. Всё это наилучшим образом реализуется в республиканской форме правления.

Эффективная внутренняя политика государства и эффективная организация его аппарата управления – результат компромисса в мирной, конструктивной политической борьбе активных социальных групп, представляющих и знать, и простолюдинов, и отстаивающих свои узкогрупповые интересы. Когда же эта борьба, оставаясь мирной, становится неконструктивной, государство рушится.

Простолюдины нравственно не хуже государя. И так как государь – один, а народ – множество людей, то народ не сможет принять ошибочное решение в силу здравого смысла большинства. Но это верно только для тех ситуаций, для понимания которых компетенции большинства народа достаточно. Народ противодействует чаще тому, кто посягает на общее благо, единичный же субъект власти вредит тому, кто посягает на его благо.

Знать противопоставляет себя народу, эксплуатирует его, самовозвышается, унижая его, сама же конкурирует друг с другом в честолюбии и борьбе за власть и блага – это разрушает государство. Но из её среды непрерывно вырастают интеллектуалы, государственные деятели, военачальники, решающие такие задачи, решать которые простолюдин не обучен и не сможет. Кроме того, знать становится носителем кодекса чести, вырабатывает и задает эталон такой нравственности, который простолюдин не сумеет выработать. Величайшим злом Макиавелли считал паразитические социальные слои, столь богатые, чтобы жить в праздности, не принося пользы государству (обществу).

Макиавелли уделяет очень серьезное внимание средствам и техникам манипулирования сознанием подвластных – ради приведения и удержания их в том состоянии, которое нужно субъекту власти. Он полагал правильным, чтобы религия была инструментом на службе политиков – для его времени идея невероятная, зато многократно реализованная в Новое и Новейшее время.

Макиавелли выделяет политику в отдельную сферу человеческой деятельности, резко обособив её от морали, скорее, нарочито противопоставив ей. Он предлагает выявлять её законы, чтобы с пользой применять на практике, пусть вопреки совести и морали, зато к благу государства. «Цель оправдывает средства», вероятно, именно им сформулированный афоризм. Он признавал эффективность таких средств, как хитрость, коварство, обман, нарушение договоренностей, вероломство, жестокость, подлость, предательство, утверждая, что так поступить сможет лишь мужественный, героический человек. И если, в результате, удалось укрепить власть и расширить государство – все гнусности сделаны были не напрасно и во благо.

История немного подкорректировала эти формулировки – не удается выстроить надежную социальную структуру на таком фундаменте; даже выиграв сегодня много, завтра такой государь проигрывает всё. Но Макиавелли не мог выявить эту закономерность на том исследовательском материале, который был вокруг него.

Некоторые алгоритмы применения насилия и нарочитой жестокости, предлагаемые Макиавелли, воспринимаются как чудовищно циничные, но они, увы, совершенно согласуются с природой человека и действительно, являются лучшим (с точки зрения интересов субъекта власти) приемами принуждения. А нередко они оказываются и более гуманными мерами, по сравнению с иными вариантами применения мер принуждения. (Как гильотина по сравнению с тупым топором в руках утомленного палача. Но если бы гильотину не изобрели так «своевременно», может быть, казненных в якобинский террор было бы на порядок меньше?). Макиавелли оказался для родившихся позже него политиков-популистов тоже «своевременным» учителем. Особенно успешно его учение использовали харизматические вожди, создавшие авторитарные и тоталитарные режимы. Но это не девальвирует ценности выводов Макиавелли в сфере социология управления.

Мишель Монтень (1533 – 1592) Написал лишь одну книгу «Опыты», невольно создав новый литературный жанр – эссе. Занимаясь самонаблюдением, размышляя о том, что такое счастье, и следуя в этом отчасти за античными философами-стоиками, пришел к некоторым выводам, которые современная психотерапия заново «открыла» в конце прошлого века. Он обосновал целесообразность человеческого эгоизма, научно доказал, что гордыня – смертный грех (то есть, качество личности, приближающее наступление смерти у его обладателя). Доказал, что «должен» и «целесообразно», с точки зрения правильно выстроенной судьбы человека, синонимы, что счастливым можно стать, лишь познав самого себя, поняв, что хочет и что позволяет тебе твой организм и ум (что они могут) и не требуя от себя большего, чем можешь, но развивая те полезные умения, которые даются тебе лучше всего и которые тебе наиболее интересны.

Еще одно слагаемое счастья – больше обращать внимание на полезность результата, а не на то, что и как о нем думают посторонние. Монтень нашел два способа преодолевать два вида горя – совершенствовать в себе то лучшее, что осталось после потери (если причина несчастья вне воли и сил человека) и не умножать горе, завидуя удачам других (если причина несчастья – самосравнение с более успешными).

Монтень полагал, что лишь удовлетворив свои потребности, человек приобретает возможность наилучшим образом творить благо и для других людей. При этом к окружающим людям, в самом худшем случае, следует относиться не так, как они этого, по твоей мерке справедливости сейчас заслужили, а так, как мы относимся к хрустальной вазе, в которую положен мусор – желая выкинуть мусор, мы обращаемся с вазой бережно, стараясь не нанести ущерб ей самой. Эта формулировка Монтеня характеризует личностно-ориентированный тип отношения человека к человеку.

Его педагогический принцип: «наблюдай за ребенком и подхватывай, развивай в нем то, что проявляется как задатки возможных будущих способностей, но не заставляй, а содействуй» - остается столь же истинным, как и 400 лет назад.

Идеи Монтеня в современной социологии развивает американская «школа человеческих отношений», а в «малой психиатрии» - психиатрии неврозов – выдающийся отечественный ученый и врач Михаил Литвак.

Томас Гоббс (1588–1679). Движущей силой человеческого поведения Гоббс считал «естественный закон» — движущие силы в котором: влечение и отвращение. Они проявляются как стремление к самосохранению и стремление к удовлетворению потребностей. В общественных отношениях они проявляют себя как страх и желание обладать и властвовать.

Гоббс понимает государство как результат договора между людьми, положившего конец их предшествующему состоянию «войны всех против всех», вызывавшего у людей всё более невыносимое чувство страха. В результате договора люди, которые изначально были равны, делегировали право властвовать, принуждать и карать суверену – единоличному субъекту власти. Взамен этого суверен будет поддерживать баланс интересов между подвластными, не допускать опасного противоборства, а тех, кто пожелает нарушить баланс, будет принудительно возвращать в норму, изолировать или казнить. В результате, внутри государства будет мир, люди с дурными намерениями будут бояться наказания, а остальные граждане будут испытывать чувство безопасности (и тоже бояться совершать плохие поступки, так как будут знать, что они в этом случае понесут наказания).

Законы обязательны – они удерживают людей в мире и добродетельности. Единоличный субъект власти – суверен тоже обязателен, так как выполняет функции производства законов и организации жизни подвластных - без споров и компромиссов с другими субъектами власти (их просто не существует). Поэтому решения принимаются быстро и на них не влияют ничьи интересы – ведь суверен печется только об общественном благе. Что же касается его личного благополучия – то он его заслуживает уже тем, что держит власть и ресурсы в своих руках или под своим контролем. Из-за этого ни у кого больше нет ресурсов для того, чтобы попытаться развязать с кем-то противоборство, которое, начавшись, разрастется и возвратит общество к «войне всех против всех» и к тотальному страху.

В отличие от большинства социальных мыслителей, Гоббс не соотносил законность со справедливостью, а также не оценивал с точки зрения справедливости действия суверена. Тотальная война и всеобщий страх всегда несоизмеримо хуже, чем то, что кто-то сочтет в действиях или законах несправедливым. Поэтому любые законы – благо, любые решения суверена – тоже благо (в том числе и те, которые кто-то считает несправедливыми).

Этот вывод, с точки зрения Гоббса, не формальное умозаключение, а доказанный исторический факт: люди когда-то заключили общественный договор, выбрав такую модель управления. А выбирали они, минимум, из двух вариантов – между тотальной войной и таким мирным сосуществованием. Раз они предпочли то, что есть сейчас, значит, это лучшее из того, между чем они выбирали. А менять лучшее на другое, значит – выбирать заведомо худшее. Поэтому не надо критиковать то, что сейчас имеется.

Гоббс очень рационалистически понимал добродетельность (желание делать добро и делание его). Она – порождение логики и разума: достигать благ – это лучше, чем терять их. А так как существующее устройство государства – лучшее с точки зрения возможности достижения благ, то моральный долг по своему содержанию совпадает с обязанностями перед государством. Так же рационально Гоббс видел религию. Она, во-первых, есть не истинное знание, а система нормативных предписаний, «духовный» аналог мирских законов. Во-вторых, она - орудие, средство обуздания народа, который плохо понимает, что живет в наилучшем из возможных, общественном организме. Стоит упомянуть, что Гоббс отнюдь не считал государство «хорошим», он видел его ужасным чудовищем, назвав «Левиафаном», но именно этот Левиафан – лучший вариант организации жизни среди всех возможных.

Социальная модель, созданная Гоббсом очень механистична, опирается на ошибочные исходные положения, но, с другой стороны, она логически непротиворечива и целостна – в ней описывается всё общество и объясняется как и почему оно функционирует.

Джон Локк (1632–1704) полагал, что человек рождается с разумом, подобным «чистой доске» и как личность формируется в процессе воспитания, обучения и естественного формирования в окружающей его среде. Материалистически и вполне корректно, с точки зрения современной науки, представлял процесс познания и формирования человеческого мировоззрения. Его педагогические идеи близки к современным. Крупнейшие ученые XVIII в. развивали его философские идеи. Его социальные и политические идеи были материализованы в практике государственного строительства «отцами-основателями» США.

Основные социальные идеи Д.Локка заключаются в следующем.

Естественное состояние³ человека — состояние полной свободы и равенства при распоряжении своим имуществом и своей жизнью в условиях безопасности, мира, доброжелательности. Право на частную собственность; право на свободу передвижения, на свободный труд и на его результаты - естественное право человека. Государство создано для гарантии естественных прав (свобода, равенство, собственность) и законов (мир и безопасность), оно не должно посягать на эти права, должно быть организовано так, чтобы естественные права были надежно гарантированы.

Для того, чтобы властители со временем не «портилась», первым предложил принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и федеративную⁴, разработал теорию гражданского общества и правового демократического государства, ввел принцип подотчетности исполнительной власти закону. Считая тиранию посягающей на естественные права и свободы граждан, обосновывал – в такой ситуации – правомерность и необходимость революции. Разрабатывал идеи и сформулировал принципы демократической революции. Вместе с тем, разделяя теорию «общественного договора» Т. Гоббса, считал наилучшей формой правления монархию, ограниченную конституцией и законами.

Шарль-Луи Монтескьё (1689-1755) был сторонником учения Дж. Локка, развил его социально-политические аспекты, явился одним из теоретиков политического либерализма (лат. Liberalis — касающийся свободы), был одним из авторов Энциклопедии. Его политические и правовые идеи реализованы в Конституции США, в Гражданском кодексе Наполеона (Франция, 1804 г.).

Главная тема всей политико-правовой теории Монтескьё и основная ценность, отстаиваемая в ней — политическая свобода - «Свобода есть право делать всё, что дозволено законами». К числу необходимых условий обеспечения этой свободы относятся справедливые законы и надлежащая организация государственности. Отношения справедливости предшествуют закону, регулирующему некую сферу отношений, а сам закон должен регулировать отношения в соответствии с принципом справедливости.

Человек, как существо биологическое, функционирует в соответствии с законами природы (естественными законами). Как существа разумные, но не вполне познавшие естественные законы, люди устанавливают правовые законы, которые в чем-то соответствуют естественным законам, а в чем-то нет. Законы права, меняясь и совершенствуясь, хотя бы ограничивают возможность устанавливать между людьми несправедливые отношения. Но, обладая желаниями и волей, действуя под их управлением, человек беспрестанно нарушает как законы природы, так и изменчивые человеческие законы.

Чтобы отношения регулировались законом, а сами законы соблюдались даже теми людьми, кто хотел бы их нарушить, необходимо государство. И чем выше качество гражданского состояния людей, создающих государство, тем выше качество государства и его законов. Чтобы качество было выше, необходимо разделение власти на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную. Предназначение этого разделения — избежать злоупотребления властью. Разделение и взаимное сдерживание властей являются главным условием для обеспечения политической свободы, для обеспечения безопасности граждан в государстве.

Монтескьё понимал государство уже как инструмент, функционирующий в интересах законопослушной, предприимчивой Личности, инструмент, прежде всего, обеспечивающий законность и справедливость отношений, обслуживающий интересы Личности. Понимал государство как особую форму организации, как институт, создаваемый людьми, как «контрагента», с которым люди взаимодействуют.

Монтескьё полагал, что климат обусловливает образ жизни, образ жизни определяет «дух народа», а формы правления и содержание законов будут наилучшими, если будут соответствовать «духу народа». Сейчас «дух народа» зовется менталитетом, категория эта не вполне операционализирована, и в России вокруг неё сейчас плодится очень много спекуляций и демагогии.

Сен-Симон Клод Анри де Рувруа (1760 — 1825), граф, французский мыслитель, социолог, социалист-утопист. С ранней юности был очень амбициозен – был убежден в своем великом предназначении. Воевал за независимость США, попал в плен англичанам. Приветствовал французскую революцию, одно время занимал небольшую должность в местных органах власти, однако в период якобинского террора за несогласие был посажен в тюрьму.

В течение всей жизни показывал себя искренним сторонником новаций – в политике, государственном устройстве, социальной деятельности, но с течением времени разочаровывался в них и становился критиком того, что когда-то одобрял. Переход от одобрения к критике обусловливался осмыслением явлений, свидетельствующих о несовершенстве бывшей новации и нежеланием людей, связанных с ней, усовершенствовать то, что Сен-Симон вполне обоснованно понимал как её недостаток. К оценке социальных явлений подходил с позиций справедливости. Предложил создать специальную науку об обществе – «социальную физиологию» для того, чтобы точно знать – что и как следует исправить в человеческом сообществе, ибо революция, ставя своей целью справедливое переустройство, такого переустройства не осуществила.

Интуитивно чувствовал системную организацию мира и общества и разными способами пытался её целостно понять и изложить, однако общий уровень знаний того времени сделать это еще не позволял, да и сам Сен-Симон часто сначала был дилетантом в тех научных проблемах, за решение которых он брался. В процессе добросовестной и интенсивной работы повышал свою компетентность, но обычно бросал начатое дело, обнаруживая новую сферу приложения своих сил, и надеясь, что уж там-то он быстро найдет ответ на все глобальные вопросы. С приобретением опыта и знаний его «усидчивость» и продуктивность повышались. По ходу осуществляемых исследований делал всё больше и больше публикаций. В них всегда оказывались интересные подходы, идеи, выводы, часть из них была новаторской, но целостных научных моделей не получалось. Нередко создавал умозрительные и бесполезные в научном и практическом смысле теории и проекты.

Именно он ввел категорию «общество» как контрагента и индивида, и государства, стоящего между обоими. Развитие машинной промышленности подтолкнуло его к пониманию, что способ производства определяет общественные отношения, делит людей на общности со своими интересами, в зависимости от того, как они соотносятся со средствами производства. Сначала соотношение со средствами производства он понимал как то, «кто где работает», объединяя наемных работников физического труда, менеджмент и собственников в единый класс «индустриалов». Ближе к концу жизни он увидел и сформулировал наличие классовых различий среди «индустиалов» и проникся горячим сочувствием к работникам физического труда.

Полагал, что труд (и умственный, и физический) – фундамент общественного устройства, а рантье – раковая опухоль государства. Правильное государство он видел как своеобразную представительскую демократию – народ будет выбирать лучших собственников на должности светской власти, а лучших ученых – на должности власти духовной. При этом, отдав все общественные функции духовной власти, он как-то упустил из виду вопрос о функциях светской власти.

Сен-Симон диалектически понимал общественный прогресс: общественный организм развивается от более примитивно организованной общественной системы к более совершенной; каждая из систем существует на производственном фундаменте, содержание которого определяется господствующей формой собственности; «жизнь» системы состоит из двух фаз: первая - созидательная, "органическая", вторая - "критическая", разрушительная, дающая возможность вырастать более высокоорганизованной общественной системе на обломках старой. XVIII в. был критической фазой старого общества, а XIX в. должен создать индустриальное государство, основанное на результатах науки. Первопричиной общественного прогресса Сен-Симон видел систему идей, которые, возникнув, овладевают умами людей, направляют их ум и их труд и материализуются в результатах человеческой деятельности, превращаясь в духовную, социальную и материальную среду их жизни. Когда система идей полностью материализовывается, она перестает быть двигателем прогресса, и ей на смену приходит другая – более совершенная идеологическая система; люди, поверившие в неё, ломают ограничители прежней общественной системы и начинают обустраивать свою жизнь по новым умственным моделям. Идеологические системы – это ведущие религии: идолопоклонство (первобытный строй), политеизм (рабство), монотеизм (феодализм), критическая эпоха, развитие науки (Новое время, торговый капитализм)…

Технический прогресс делает возможным расцвет производства, которое принесет пользу всем трудящимся, превратит общество в целостный организм, в котором каждый взаимосодействует другому на принципах гуманности и братства. В этом случае государство возьмет на себя функции «мониторинга» ситуации и планирования дальнейшего развития, обеспечения распределения по принципу «от каждого по способности, каждому по труду» (он и изобрел этот знаменитый принцип). Сен-Симон полагал, что в этой «промышленной системе» собственники предприятий добровольно и инициативно будут заботиться о своих наемных работниках, максимально содействуя их развитию (здесь он лет на двести с лишним опередил своё время), однако с точки зрения системных законов этот вывод абсолютно корректен. На практике же его идея о содействии имущих собственников неимущим наемным работникам поддержки у капиталистов не получила, и они перестали финансировать научную и просветительскую деятельность Сен-Симона.

Сен-Симон своеобразно проинтерпретировал отступничество буржуазии от своих идей – он понял, что настало время создавать обновленную идеологическую систему, адекватную наступившей промышленной эпохе. В последние годы жизни он пишет о том, что труд и капитал находятся в социальном противоречии, что государственная власть должна войти в союз с промышленными рабочими ради защиты его интересов в целях его полной социальной эмансипации. Также он моделирует новую религиозную систему, в которой наука расшифрует и правильно истолкует Библию в соответствии с законами природы, которые там зашифрованы, а само религиозное учение станет нравственным руководством для людей. Он полагает, что самой полезной наукой для поддержания справедливого общественного устройства является наука о нравственности, но ею, по его мнению, никто всерьез не занимается.

Доказывая производительную силу науки и культуры, он предлагает поставить умственный эксперимент, задавая два вопроса: первый, чем бы была Франция без трех тысяч человек - лучших ученых, деятелей искусства, инженеров, промышленников, банкиров, второй, чем бы была Франция без трех тысяч самых высокопоставленных представителей знати, государственных чиновников, руководителей церкви и еще десяти тысяч самых богатых бездельников? И отвечает: в первом случае страна уподобится телу без души, а во втором – не почувствует потери. Сен-Симон делает вывод: общественное устройство «вывернуто наизнанку».

Сен-Симону принадлежит идеи, развитые позднее его учеником и создателем социологии О.Контом: наука созрела для того, чтобы все её отрасли можно было объединить в интегральную систему – общую науку; эта общая наука, как и все её компоненты, должна быть «относительной и позитивной» - то есть, описывать и интерпретировать результаты наблюдений, а не измышлять не поддающиеся наблюдению сущности. На этих же принципах следует создать еще одну науку - науку о человеке и обществе.

Создатели социологии

Огюст Конт (1798-1859) создал науку социологию. Об этом мы уже вели речь на первой лекции. Конт отталкивался от идей Сен-Симона, секретарем, учеником и, отчасти, соавтором которого был с 1817 по 1824 г. С 1829-го по 1842 г. он пишет главный труд своей жизни «Курс позитивной философии» в шести томах. Первый том вышел в 1830 г. В этой книге он разрабатывает принципы классификации наук, позитивной философии и социальной физики (позднее – социологии). Если говорить очень коротко, его представление о позитивных науках и обобщающей позитивной философии соответствует определению, данному в предыдущем абзаце. А вот науку об обществе (точнее - о человечестве) он «располагает» иначе, чем его учитель. Социология – «царица наук», ибо понять причинно-следственные отношения в обществе невозможно без понимания механизмов совокупного воздействия на общественные процессы более простых - математических, астрономических, физических, химических и биологических законов. Конт в социологической науке выделил две дисциплины: социальная статика, которая изучает покомпонентную структуру общества, связи между его компонентами и условия, в которых всё это существует и социальная динамика, которая изучает процессы в обществе.

Система наук, верхним слоем которой оказывалась социология, моделирующая социальные отношения, возникающие в результате интеграции влияний, источниками которых должны были стать процессы, происходящие в физической, химической и биологической сферах материального бытия, могла превратиться в чудовищный по громоздкости и сложности механизм, каждая связь которого требовала описания.

Но Конт был убежден, что наука решит со временем эту задачу, сам же он пока лишь намечал контуры системной конструкции и общие принципы её функционирования. Задумываясь о том, как это всё может взаимодействовать, Конт подобрал великолепную объяснительную метафору - биологический организм. Иерархическая организация биологического организма столь же сложна как и та модель, что он сконструировал – и ведь работает, да еще без участия ученых!

Созданная Контом структурная модель наук должна была наполняться только и только фактографическим знанием – это освободит умы огромного числа людей от мифов, катастрофически дезорганизующих, запутывающих их в их отношениях с действительностью. Наука не должна задаваться вопросом почему происходит явление, а только ограничиваться описанием того, как оно происходит. Такой отказ от исследования конечных причин и сущностей явлений в дальнейшем стал одним из важнейших постулатов позитивизма. По Конту, философия не является наукой, она лишь отражает структуру и процессы взаимодействия наук – это дисциплина, описывающая, систематизирующая и классифицирующая конкретные результаты и выводы научного познания.

Конт сформулировал закон развития познания человечества. На первой стадии причины явлений объясняются по аналогии с причинами активности наблюдателя – человека. Природа наполнена духами вещей и явлений, которые подобны человеческой душе. На второй – мистическое, одушевленное объяснение причин явлений заменяется отвлеченными философско-спекулятивными понятиями «мнимыми сущностями». Они «замещают» неизвестную реальную причину, заполняя структурную пустоту в причинно следственной связи, нередко адекватно отражая наблюдаемую функцию неизвестной сущности, но совершенно не отражая саму сущность. В конце этой стадии наступает «критическая» фаза развития общества, проявляющаяся в росте гражданского самосознания третьего сословия и в революциях. На третьей – научной стадии (позитивной) - научная модель адекватно отображает реальность и позволяет прогнозировать и эффективно планировать будущее и конструировать новую реальность в соответствии с законами природы. На этом этапе возможно научное управление обществом в интересах прогресса и гуманизма.

Слабостью этой теоретической модели является отождествление «текущего момента», из которого направлен ретроспективный взгляд Конта с неким «конечным этапом» прогресса познания и наук. Конт неявно обозначает, что достигнув третьей стадии, науки, конечно же, будут еще более бурно развиваться, но уже не будут проходить предыдущие две стадии и не попадут в какую-либо качественно новую четвертую стадию, которой просто не может быть. Но ни первое, ни второе не было доказано ни Контом, ни социальной практикой.

Конт полагал, что в новом позитивном обществе будут классы предпринимателей (управляющих) и рабочих. Собственность находится в руках капиталистов, для которых эффективное управление ею в интересах всех слоев общества, прежде всего – рабочих, есть долг, обязанность, а не право. Духовно-идеологическими проблемами этого общества занимаются философы-позитивисты и учёные. Политическая власть принадлежит банкирам, которые пользуются советами профессионалов. Конт исходил из того, что при такой организации общество будет самосовершенствоваться и самокорректироваться. Внутри этого общества — строгая иерархия и четкая прописанность функции каждого его члена, классовый мир, благосостояние людей, гармония отношений и солидарность. Жизнь такого общества протекает в соответствии с основным, по Конту, законом социологии: «любовь как принцип, порядок как основание, прогресс как цель».

Всё бы хорошо, но подавляющее большинство людей с их потребностями и наличествующим самосознанием как-то «не помещается» в контовскую модель общественного организма. Вероятно, Конт осознавал эту проблему и рассчитывал решить её через создание воспитывающей и организующей людей позитивной идеологии, приняв которую, человек бы скорректировал и мировоззрение, и потребности таким образом, чтобы вписаться в идеальную, как полагал Конт, общественную структуру. В 20-е г.г. Конт разошелся с Сен-Симоном, отвергнув как бессмысленные, попытки последнего создать рациональную религию, которая бы сделала людей такими, какими тот их придумал. Четверть века спустя Конт тоже сочиняет «религию» – идеологическую систему, которая призвана исправить реальность в соответствие с предложенной им схемой «идеального общества».

Конт называл свою воспитывающую идеологию религией, но вместо Бога там «единое и истинное Великое Существо», которое есть человечество, функционирующее как система. (В системе КПД предпринятых затрат любого взаимоСОдействующего деятеля стремится к 100%). В остальном же – это компактно изложенная мировоззренческая модель, весьма корректно описывающая смысл бытия и функции индивида как компонента системно организованного общества. Недостатком этой мировоззренческой системы Конта является её абсолютная нестыковка с текущей реальностью, в которой индивид с очень невысоким КПД тратит силы и время на удовлетворение эгоистических интересов, действуя в обществе, весьма далеком от системной организации и построенном, скорее, на взаимном противодействии.

О. Конт систематизировал принципы эффективной научной методологии (и сам термин, и принципы позитивизма излагались и до О.Конта), дал имя и описал структуру социологической науки, сформулировал, что идеальное состояние общества - система взаимоСОдействующих компонентов и сумел верно смоделировать некоторые значимые характеристики такого общества, а также разработал идеологию, способствующую социализации индивида как компонента системно функционирующего общества. Современная наука развивается, опираясь на методологию позитивизма, системное мировоззрение, провозвестником которого он стал, всё больше доказывает свою высокую продуктивность, социология существует и развивается, а над социализационными проблемами, понимаемыми близко к контовскому пониманию, между прочим, успешно работают ученые нашего университета под руководством профессора Ковалевой А.И.

А теперь посмотрим на содержательное наполнение социологии: эмпирическая, теоретическая и методология социологии. Наука не существует без базы корректных эмпирических данных, научные суждения и выводы о предмете исследования формулируются в результате логических операций с понятиями, характеризующими эмпирические данные. Чтобы эмпирические данные были корректны, существуют специальные правила сбора и кодирования информации об объекте исследования – этим занимается эмпирическая социология. А для получения корректных выводов существуют принципы и алгоритмы преобразования и обработки и первичных данных и интерпретации результатов этой обработки – это удел методологии социологического исследования. Вот без этих двух компонентов научного познания никакая наука существовать не может.

О. Конт не разрабатывал эти направления социологии, и это грозило превратить его социологическую теорию в «околонауку» - в очередную формальную модель из области социальной философии. Зато в середине 20-х г.г. XIX в. франко-бельгийский ученый-математик Адольф Кетле (1796–1874) совершает прорыв в исследовании социальных явлений статистическими методами. Кетле сравнивает ежегодные статистические данные по характеру и обстоятельствам преступлений, совершаемых во Франции за несколько лет. Здесь он обнаруживает, что количество преступлений по различным их видам, а также соотношение преступников по возрасту, полу, социальному положению из года в год практически не меняется. Это открытие поразило его, а когда было опубликовано, поразило всех!

Из этого ученый делает три глобальных научных вывода. Первый: свобода воли человека – иллюзия, есть особые социальные законы, направляющие, помимо человеческой воли и сознания, поведение людей. Второй – сбор количественных данных о людях и методически правильные процедуры статистической обработки этих данных позволяют обнаруживать эти законы. Третий: сравнение количественных данных о группах общества удобнее всего проводить, используя следующие статистические величины: среднее значение и отклонение от среднего значения. Первый вывод А. Кетле оказался частично ошибочным, частично истинным, а второй и третий превратили «социальную физику» (именно так Кетле именовал науку, к предмету которой относил полученные им данные) из философских рассуждений в точную эмпирическую дисциплину. А. Кетле, помимо эмпирической социологии, создал еще одну науку – математическую статистику⁵. Кроме того, он работал в области метеорологии, астрономии, геодезии, формировал международное сообщество ученых-статистиков. В социологии он оказался первым ученым эмпириком и методологом и вторым теоретиком.

О. Конт болезненно воспринял вторжение другого ученого в его «научные угодья». Он заявил, что А.Кетле никакой не социальный физик, а всего лишь статистик, что после использования Кетле термина «социальная физика», он более его употреблять не будет и отныне станет называть свое детище новым именем – «социология» (всё равно, случалось, употреблял). Как видим, А.Кетле внес своеобразный, но решающий вклад еще и в создание имени новой науки.

Дальнейшее развитие социологии в XIX – начале ХХ века.

Марксизм. Младшим современником О. Конта был немецкий философ, социолог и экономист Карл Маркс (1818-1883). Его первые философско-социологические работы выходят в 1844 г. Дружба с успешным капиталистом (период 1850-1870 г.г.), аналитиком в военном деле, популярным журналистом и очень глубоким, ушедшим на фоне Маркса в тень, не вполне оцененным философом Фридрихом Энгельсом (1820-1895) позволила Марксу стать тем, кем он стал – по нескольким независимым оценкам он считается самым крупным ученым тысячелетия. Финансовая помощь Энгельса позволила Марксу не трудиться ради заработка, а полностью посвятить свою жизнь научной работе и организации политических сил для изменения общественного устройства (впрочем, последним он занимался с меньшей увлеченностью и не слишком систематически).

Считается, что в авторском дуэте К.Маркс – философ, но больше социолог и экономист (и это - значимее), Ф.Энгельс – философ. Однако в тот период, когда в только что родившейся социологии ни методологического аппарата, ни продуктивных теорий и научных метафор не существовало, философия с её высокой культурой мышления была главным инструментом отбора идей, пригодных для создания подлинно позитивной науки – науки, комплексно отвечающей на запросы практики. Марксизм – социальная теория, выстроенная на фундаменте из сплава лучших, самых продуктивных на тот момент экономических, социологических и философских учений, стала первой теорией, в соответствии с которой удалось почти целое столетие проводить глобальный социологический эксперимент.

И хотя он – совершенно закономерно - окончился неудачей, его прямые, косвенные, и (если так можно сказать) «оппозитные» результаты, его уроки внесли исключительный вклад в облик современной цивилизации. Но самое интересное⁶, что некоторые фундаментальные методологические ошибки марксизма могут «реинкарнироваться» в XXI в. в социальной практике воинствующего исламизма.

Безусловным преимуществом теории марксизма перед современными ему теориями явилась хорошая методологическая основа: диалектический метод, обогащенный тремя законами развития, сформулированными Г. Гегелем, исключительно материалистическое понимание причинно-следственных отношений и позитивистское понимание предмета научного исследования - оперирование только фактографическими данными. Это дало возможность выявить и сформулировать существование цепочки экономико-социальных явлений, находящихся в причинно-следственной зависимости.

Уровень развития техники и экономические интересы собственников средств производства определяет технологию производства и организацию труда и его оплаты. Это, в свою очередь, обусловливает характер социальных отношений между покупателями товара (в том числе, своеобразного товара, открытого Марксом – рабочей силы) и трудящимися, выносящими свой товар на экономический рынок. Покупатели товара и рабочей силы, имея своим основным экономическим интересом купить товар подешевле, могут делать это тогда, когда товаропроизводитель несвободен выбирать более выгодного ему покупателя. Если покупателям рабочей силы удается этого достичь, они получают максимально возможную выгоду.

Разница между стоимостью товаров, произведенных продавцами рабочей силы на предприятиях собственника и проданных собственником и заработной платой, которую выплатил собственник работникам за их труд, всегда есть, и всегда остается в кармане собственника. Эта разница называется «прибавочной стоимостью». Маркс сформулировал основной закон капитализма - эксплуатация трудящихся ради получения прибавочной стоимости, умножающей богатство капиталиста. Но и эксплуататор понимает, что заработная плата не может устанавливаться произвольно низко, даже при подневольном труде. Полученные работником деньги должны позволить ему нормально существовать и «воспроизводить рабочую силу». Как самого себя, так и своих детей.

Сделать так, чтобы продавец какого-либо товара продавал его на невыгодных условиях можно двумя способами. Экономический: либо на свободном рынке – в те не очень долгие промежутки времени, когда экономическая конъюнктура выгодна работодателю, либо создав монополию и получив возможность диктовать «продавцам» рабочей силы цену покупаемого у них труда. Властный - применив социальное принуждение (особенно удачно, если получается сделать это с помощью государства, «договорившись» с ним) - издать выгодные покупателю рабочей силы законы и применять силу для обеспечения их выполнения.

Но вернемся к изложению марксизма. Вся совокупность человеческих отношений, фундаментом которых является труд - отношения работника с предметом труда через средства производства, определяются техническим и технологическим уровнем, характером собственности на средства производства и отношением участников процесса производства к власти. Такая совокупность отношений называется «общественно-экономическая формация». Для каждой из пяти формаций свойственна специфическая социальная структура. Пятая формация – будущее коммунистическое общество, в котором средства производства будут принадлежать трудящимся, то есть, труд станет свободным. Именно в этой формации технический прогресс достигнет таких высот, что количество производимых благ будет удовлетворять потребности людей со скоростью их возникновения.

Теория марксизма весьма жестко объясняет механизмы революционной смены общественно-экономических формаций. Противоречие в интересах между собственниками средств производства и трудящимися, вынужденными на кабальных условиях продавать собственникам свою рабочую силу, по мере развития промышленного производства усугубляется и обостряется. Это - непримиримое противоречие, поэтому компромиссных выходов здесь нет. Противоречие дорастает до состояния конфликта, который проявляется в виде революции. Разрешается он, в конечном счете, уничтожением власти прежних собственников средств производства и лишением представителей этого класса собственности. Сколько будет уничтожено людей в этом исторически неизбежном конфликте – неизвестно, но известно, что победа, в конечном счете, будет за трудящимися. Еще одна новая социальная идея, внесенная марксизмом – конфликт, приводящий к уничтожению одного из его участников – движущая сила развития общества и благо, которое дарит человечеству прогресс. Впрочем, уничтоженных не жалко – ведь они, имея капитал, грабили своих рабочих, а сам капитал появился у них тогда, когда они отняли его у кого-то, то есть тоже в результате грабежа.

Отодвигая победоносную революцию в будущее, марксизм ставил вопрос об индикаторах социального состояния общества, в котором рабочий класс настолько зрел и организован, что способен победить капитал и государство, стоящее на его защите, в социальном конфликте. На этот вопрос ответил В.И.Ленин, дав категорию «революционная ситуация» и сформулировав её признаки (кстати, не слишком корректно).

Теория марксизма вполне удовлетворительно и с системных позиций описывала общественно-экономические формации и объясняла их смену, её создание - колоссальный прорыв в понимании механизмов общественно-экономического развития. Она примерно на столетие стала самой продуктивной научной моделью социальной реальности. Но кое в чем теоретики ошиблись. Вот некоторые «нестыковки».

Цена товара, который «я» продаю, определяется тем, сколько за него соглашаются заплатить «здесь и сейчас». Может быть, эта цена, по моему мнению, несправедлива, но ведь другой цены мне никто не предлагает. Есть здесь эксплуатация? Другое дело, если на рынке есть монополист, который устанавливает выгодную для себя цену, отличающуюся от цены свободной купли-продажи. Здесь цена эксплуатации может быть количественно измерена. Но чтобы удалить монополиста, совсем не обязательно взрывать весь рынок, достаточно лишить монополиста монополии, оставив его на рынке. Далее, если некто установил надо мной режим личной власти и принуждает меня заключать невыгодные мне сделки на том же свободном рынке, и мой ущерб составляет разницу между свободной и навязанной мне ценой. Что делать – уничтожать рынок, или избавиться от состояния подвластности? Полагаю, достаточно добиться личной свободы. И первое, и второе может сделать государство (при наличии доброй воли, или под давлением общества) как регулятор экономических и социальных отношений без всяких революций.

Классики марксизма поняли собственника средств производства как одномерное существо, живущее одной страстью – преумножением состояния ради получения жизненных удовольствий. Но если такие существа и есть, они очень быстро и плохо заканчивают жизнь, они настолько примитивны, глупы, что обычно их используют криминальные группировки в качестве одноразового «пушечного мяса». Капиталистами такие люди не становятся.

Классики не нашли разумного ответа на вопрос - что делать капиталисту со своими сверхприбылями. В рыночной экономике либо избыточные деньги становится не на что тратить, либо они порождают инфляцию, либо приходится избавляться от них, занимаясь благотворительностью или инвестициями в неочевидно прибыльные, но социально значимые проекты. А тогда они нашли таким деньгам лишь одно применение – создание сокровищ. Очень упрощенно и пристрастно.

Марксизм создавался, когда рабочих мест было меньше, чем желающих на них попасть, когда работа «возле машины» не требовала от тружеников сложных умений. Капитализм, помещая прибыли в производство, постепенно изменяет эту ситуацию, и марксово «воспроизводство рабочей силы» начинает требовать затрат на превращение наемного работника в интеллектуала, за которым начинают охотиться работодатели, готовые ему платить.

Можно продолжать обнаруживать ошибки. Но именно марксизм дал сильнейший стимул для развития социологической науки, надежно соединил её с практикой, помог решить множество социальных задач. И не столь велика вина К. Маркса в том, что нашлись желающие превратить несовершенную теорию в религию, содержащую все ответы на все вопросы и использовать эту религию ради самоутверждения.

*************************************************************************

Герберт Спенсер (1820-1903).

Во взглядах Спенсера соединились эволюционизм, принцип невмешательства (laissez faire) и концепция философии как обобщения всех наук, а также другие идейные течения его времени. Отсутствие систематического образования и нежелание изучать труды предшественников привели к тому, что Спенсер черпал знания из тех источников, с которыми ему случилось познакомиться.

Ключом к его системе объединённой науки является работа «Основные начала» (First Principles, 1862), в первых главах которой утверждается, что мы ничего не можем знать о последней реальности. Это «непознаваемое» выходит за пределы научного исследования, а религия просто пользуется метафорой, чтобы хоть как-то его представить и иметь возможность поклоняться этой «вещи в себе». Во второй части труда излагается космическая теория эволюции (теория прогресса), которую Спенсер считает универсальным принципом, лежащим в основе всех областей знания и их суммирующим. В 1852 году, за семь лет до публикации «Происхождения видов» Ч. Дарвина, Спенсер написал статью «Гипотеза развития» (The Development Hypothesis), в которой излагалась идея эволюции, во многом следовавшая теории Ламарка и К. Бэра. Впоследствии Спенсер признал естественный отбор как один из факторов эволюции (он автор термина «выживание наиболее приспособленных»). Отправляясь от фундаментальных законов физики и идеи изменения, Спенсер приходит к пониманию эволюции как «интеграции материи, сопровождаемой рассеянием движения, переводящей материю из неопределённой, бессвязной однородности в определённую, связную разнородность, и производящей параллельно тому преобразование сохраняемого материею движения». Все вещи имеют общее происхождение, но через наследование черт, приобретённых в процессе адаптации к окружающей среде, происходит их дифференциация; когда процесс приспособления заканчивается, возникает связная, упорядоченная Вселенная. В конечном итоге всякая вещь достигает состояния полной адаптированности к своему окружению, однако такое состояние неустойчиво. Поэтому последняя ступень в эволюции — не что иное, как первая ступень в процессе «рассеяния», за которым, после завершения цикла, вновь следует эволюция.

Глобальный эволюционизм, всеобщие законы эволюции, разработанные Спенсером в «Основных началах», распространяются им и на область биологии, психологии, социологии, этики (привело его к их биологизации)^[1].

В 1858 году Спенсер составил план сочинения, ставшего главным трудом его жизни, «Системы синтетической философии» (A System of Synthetic Philosophy), которое должно было включать 10 томов. Главные принципы «синтетической философии» Спенсера были сформулированы на самом первом этапе реализации его программы, в Основных началах. В других томах давалась интерпретация в свете этих идей различных частных наук. В серию также вошли: «Принципы биологии» (The Principles of Biology, 2 vol., 1864—1867); «Принципы психологии» (The Principles of Psychology, в одном томе — 1855, в 2-х томах — 1870—1872); «Принципы социологии» (The Principles of Sociology, 3 vol., 1876—1896), «Принципы этики» (The Principles of Ethics, 2 vol., 1892—1893).

Наибольшую научную ценность представляют его исследования по социологии, в том числе два других его трактата: «Социальная статика» (Social Statics, 1851) и «Социологические исследования» (The Study of Sociology, 1872) и восемь томов, содержащие систематизированные социологические данные, «Описательная социология» (Descriptive Sociology, 1873—1881). Спенсер — основатель «органической школы» в социологии. Общество, с его точки зрения, — это эволюционирующий организм, подобный живому организму, рассматриваемому биологической наукой. Общества могут организовывать и контролировать свои собственные процессы адаптации, и тогда они развиваются в направлении милитаристских режимов; они также могут позволить свободную и пластичную адаптацию и тогда превращаются в промышленно развитые государства.

Однако неумолимый ход эволюции делает адаптацию «не случайностью, но необходимостью». Следствием концепции о космической силе эволюции Спенсер считал социальную философию laissez-faire. Лежащий в основе этой философии принцип индивидуализма ясно изложен в «Принципах этики»:

Каждый человек волен делать то, что желает, если не нарушает при этом равную свободу любого другого человека.

Социальная эволюция является процессом возрастающей «индивидуализации». В «Автобиографии» (Autobiography, 2 vol., 1904) предстаёт ультраиндивидуалист по характеру и происхождению, человек, отличающийся необычайной самодисциплиной и трудолюбием, однако почти лишённый чувства юмора и романтических устремлений. Умер Спенсер в Брайтоне 8 декабря 1903.

Выступал против революций и резко отрицательно относился к социалистическим идеям. Считал, что человеческое общество, как и органический мир, развивается постепенно, эволюционно. Был открытым противником образования для малоимущих слоёв населения, считал демократизацию образования вредной.