III. Православная миссия в Московском государстве

Период Киевской Руси закончился с началом татаро-монгольского нашествия. К концу ига русские княжества стали объединяться вокруг нового центра — Москвы. Отсюда и начинается история Московского государства.

В раннем Московском государстве возникло мощное монашеское отшельническое движение, родоначальником которого стал Сергий Радонежский. Именно благодаря его деятельности сформировалось миссионерское мышление русского монашества.

Из следующей статьи Йоханнееа Раймера вы узнаете, какое влияние оказал Сергий Радонежский на миссионерское движение периода раннего Московского государства, а также познакомитесь с деятельностью Стефана Пермского — пожалуй, лучшим примером межкультурной миссионерской работы русского монаха.

Православные миссионеры в Московском государстве⁴⁶

Представленный здесь взгляд на миссионерскую деятельность русского православия не дает глубокого представления о миссионерской деятельности и богословии русских христиан. На то, что монашество сыграло решающую роль в деле благовестия во время татарского ига, указывают исследования третьего направления, по которому шли русские христиане. Мы имеем в виду проникновение христианства на север. Ведущая роль здесь опять принадлежит монашеству. Недаром историки назвали это время монастырской колонизацией.

Имеющиеся у нас церковные документы той эпохи позволяют довольно точно судить об образе мыслей и поведении монахов. Евангелизация становится следствием отшельничества, которое в XIV и XV вв. превратилось в настоящее движение. Если искать первоисточники миссионерского мышления в русском монашестве этой поры, следует обратиться к документам, касающимся личности Сергия Радонежского, и основанному им к северу от Москвы Свято-Троицкому монастырю, который стал «сердцевиной русской церковной жизни».

Сергий Радонежский и его ученики

Сергий Радонежский родился около 1314 г. недалеко от Ростова, в семье обедневшего ростовского боярина. Варфоломея (такое имя было дано ребенку при крещении) с самого детства интересовали духовные дела, и в 20 лет он изъявил желание уйти в монастырь. Вскоре вместе со своим братом Стефаном Варфоломей удаляется в глушь близ Радонежа и строит там церковь. Около двух лет он остается в уединении, и именно в это время закладывается фундамент его дальнейшей жизни. Очень скоро получают известность духовные подвиги Сергия (так стали звать Варфоломея после пострижения), у него появляются первые ученики. Сергий, подобно Феодосию, проявлял большую заботу о братии. Порядок в своем монастыре он установил, согласно с нормами монашеского общежития. Кроме того, Сергий проводил социальную и душеспасительную работу среди населения, принимал участие в политической жизни государства. Именно благодаря Сергию русское монашество совершенно изменило свой облик. Какое влияние оказали жизнь и монашеский подвиг Сергия на миссионерскую деятельность и христианизацию языческих народов, населявших русские земли? На первый взгляд в «Житии» нет ни слова о миссионерской работе —обращении, или христианизации язычников. Нигде нет четкого описания миссионерского образа действий Сергия. Значит ли это, что Сергию, а вслед за ним и многим его ученикам была чужда идея евангелизации? Если все так, то чем можно объяснить огромный миссионерский успех русского православия во время стабилизации Московского государства и дальнейшего его развития? Разве можно объяснить одним лишь колонизаторским порывом русских князей обращение целого ряда финно-угорских народов в христианство?!

Миссионерское значение деятельности Сергия Радонежского не может быть постигнуто, если рассматривать миссионерство, опираясь только на его внешний аспект. Кто хочет понять теологию Сергия и разгадать тайну миссионерских успехов его учеников, тот должен обратить внимание не на одни дела, но на саму их жизнь. Сергий, верный православию, прежде всего хотел служить проводником в духовный мир, своим примером указать путь к спасению. Приходившие к нему люди, услышав Весть о спасении, часто становились его учениками и уже сами несли Евангелие народу.

Ученики Сергия двигались в трех направлениях. Одни остались в Радонеже и построили Троице-Сергиеву Лавру—сердце Русской православной церкви. Другие основали новые монастыри по примеру Свято-Троицкого. Наконец, третьи отправились «в непроходимые дикие места Севера и оттуда просвещали мир своими замечательными делами веры и распространяли веру Христову среди языческого населения».

Для нашего исследования особый интерес представляет третья группа. Так, мы располагаем сведениями об Авраамии, который с юности жил в монастыре у Сергия Радонежского и там постригся в монахи. Он хотел прожить жизнь, подобно своему учителю, и, по благословению Сергия, отправился в область Галича Костромского. Там Авраамий построил монастырь с церковью в честь Богоматери, которая явилась ему. Монастырь вскоре зажил своей жизнью. Игуменом Авраамий поставил своего ученика Порфирия, а сам отправился за 30 верст, где создал другой монастырь. Его он тоже оставил на попечение учеников, отправившись дальше и создав на берегу реки третий монастырь. Но и его он передал своему ученику, поселившись в 13 верстах, под культовым холмом местных язычников. При этом на первом плане для Авраамия стояла задача просвещения языческого населения. Когда 20 июня 1375 г. Авраамий умер, Чухломские земли уже полностью были им христианизированы. Авраамий и поныне почитается как апостол Чухломской.

Ученики Сергия Радонежского основали новые монастыри не только вблизи родной обители. Они отправлялись в Тверскую и Новгородскую, Костромскую и Вологодскую земли и достигли глухой тундры на Белом море. Это была настоящая монастырская экспансия. Примечательно, что большинство монастырей основывалось в незаселенных или языческих регионах.

Очевидно, Сергий воспитывал не оторванных от мира, замкнувшихся на своих проблемах и личном спасении монахов, а миссионеров в полном смысле этого слова.

Межкультурная миссия Стефана Пермского

Стефан Пермский был родом из Устюга, города, основанного новгородскими колонистами на слиянии рек Сухонь и Юг. Насколько мы знаем, он родился в первой половине XIV в., в семье дьякона городского собора.

В 1365 г. Стефан, будучи еще очень молодым человеком, отправился в Ростов и остался там в монастыре святого Григория Богослова, в отшельнической келье (затворе). Монастырь был известен как строгим уставом, так и «многими книгами». В монастыре Стефан изучил греческий и, возможно, зырянский языки. Здесь же он начал работать над составлением зырянского алфавита.

В 1379 г. Стефан отправляется через Устюг в зырянскую область. Примерно в 60 километрах вниз по течению Сухони он достиг ее слияния с Вычегдой и первого зырянского поселения, называвшегося Пырасом. Там он начал свою миссионерскую деятельность. Возможно, еще до прихода Стефана кое-кто из зырян был крещен. Во всяком случае, он задержался у них недолго. Построив церковь и окрестив нескольких туземцев, он двинулся вверх по Вычегде, посетил зырянские селения Туглии, Вожем и Ирты и наконец достиг самого большого из них — Гали. Где бы ни проходил Стефан, всюду он строил часовни. В Гали, где поначалу он встретил сильное сопротивление со стороны населения, некоторые туземцы вскоре крестились. Однако, когда Стефан заметил, что новокрещеные, несмотря на новую веру, продолжают придерживаться языческих обычаев и ритуалов, он, разочаровавшись, покинул их селение.

Путешествуя вверх по течению Вычегды, Стефан достиг наконец Усть-Выми, крупного поселения зырян, своего рода центра, расположенного при впадении Выми в Вычегду. Здесь Стефан прожил четыре года.

Вблизи языческого храма он построил хижину и начал проповедовать Евангелие. Так как его проповедь была направлена против служения идолам, его призыв встретил ожесточенное сопротивление шаманов. Они стали настраивать народ против московского пособника. Но каждый раз, когда толпа пытается напасть на миссионера, зырян, как сообщает «Житие», поражает слепотой. Несмотря на ожесточенное сопротивление, Стефану удалось обратить в православную веру и крестить несколько человек. Он построил маленькую церковь Благовещения и после этого отважился перейти в наступление. Он поджег языческий храм и срубил почитаемую всеми зырянами ель. Ужас от этих дерзких поступков чужака сменился вскоре разочарованием, поскольку те, кого почитали за богов, оставили действия Стефана безнаказанными. Не менее удивлял и тот факт, что Стефан не разграбил сожженный храм, где было много золотых изделий, и ничего не взял себе.

Но не только уничтожение языческих святынь удивило зырян. Особое впечатление на них произвело то, с каким долготерпением и смирением Стефан добивался своей цели. «Житие» сообщает о жалобах зырян: «Велик Бог христианский. Уже видим, что он уничтожил наш старый храм и наших кумиров. Мы не можем состязаться с этим игуменом, московским пришельцем. Если мы его не убьем или не прогоним, то он наполнит всю страну своим учением. Обычай лихой имеет не творить начало бою. Осмелился бы начать бой, мы бы разорвали его на куски. Но он терпелив, имеет долготерпение, и не знаем, что с ним делать». В народе произошел раскол. Одни были готовы принять веру Стефана, другие негодовали на него. Чтобы окончательно решить проблему, шаманы привели из Княжьего Погоста, примерно в сорока километрах к северу от Усть-Выми, верховного шамана по имени Пам. С самого начала он пытался отговорить новообращенных от их веры, указывая на зависимое положение народа и выплату русским дани. Но национально-патриотические аргументы не смогли убедить смятенных зырян, ибо Стефан успел поколебать их веру в языческих богов. Теперь зыряне не могли с такой легкостью повиноваться своему верховному жрецу. Напротив, они принудили его к спору со Стефаном. Дело дошло до религиозного диспута, причем Пам оказался не в состоянии предложить убедительные доводы в пользу языческой веры. Из-за проигранного спора жрец настолько утратил доверие народа, что вынужден был с маленькой группой язычников бежать за Урал.

Миссионерский успех Стефана создал предпосылки для введения церковной иерархии в общинных структурах. Зимой 1383 г. Стефан отправился в путешествие за 1400 километров — из Усть-Выми в Москву, к митрополиту. Стефан прибыл туда как раз тогда, когда митрополитом в течение недолгого времени был Пимен. В Москве дали согласие послать к зырянам епископа. Однако не нашлось никого, кто добровольно принял бы столь отдаленную епархию. Поэтому решили направить туда в качестве епископа самого Стефана. Той же зимой новопосвященный епископ вернулся в Усть-Вымы Ему предстояло решить множество проблем. «Житие» сообщает о том, что он проводил время, поучая, проповедуя и крестя народ. Кроме того, Стефан перевел на зырянский язык богослужебные Книги. Наиболее дорогим его сердцу занятием было наставление членов общины. Наряду с этим он посещал другие церкви и монастыри. К этому добавлялись социальные, политические и экономические проблемы, которые традиционно относились к компетенции языческого верховного жреца Пама. Теперь, когда язычество отступило перед победоносной христианской верой, Стефан решил, что с этого времени вся ответственность за судьбу зырян ложится на его плечи. При соборе в Усть-Выми он построил приют для бедных, сирот и странников. Примечательно и то, что на четвертом году своей деятельности Стефан изо всех сил помогал зырянам перенести массовый голод. Он организовал в голодные годы внушительную акцию помощи населению, приказав доставить на ладьях хлеб из Центральной России и разделить его среди бедных.

Экономический разлад поверг население в нищету. Ситуацию усугубляли высокие налоги московским князьям. Стефан не только раздал все свое имущество и организовал помощь населению в Устюге и Вологде, но и добился снижения налогов, для чего в 1390 г. ездил в Москву.

Миссионерская деятельность Стефана среди зырян длилась 17 лет. За это время народ, живший в Пермской земле, обратился в христианство. Протяженность области проживания зырян —1500 километров — удивительно большой район для работы одного миссионера. Тем выше надо оценивать в этом деле успех Стефана.

Можно выделить ряд важных моментов в миссионерской деятельности епископа.

1. Сама жизнь Стефана была главным элементом его миссии. В первую очередь об этом свидетельствует долгий период времени, проведенный им в затворе Ростовского монастыря святого Григория Богослова. Если считать, что он пришел туда в 1365 г., а в иеромонахи был посвящен только в 1379 г., то получится, что Стефан провел 14 лет в монастыре, славившемся аскетизмом своих обитателей. Только после интенсивной духовной подготовки Стефан посвящает себя миссионерской деятельности.

2. Благовествование и проповедь тоже служат неотъемлемыми атрибутами миссионерской деятельности Стефана. Именно для этой цели он изучил язык, создал зырянский алфавит и впервые перевел на него богословские трактаты. Примечательно, что «Житие» объясняет его успех тем, что он проповедовал на местном языке. Его благовествование включало не только общественную проповедь, но и личные беседы и споры с шаманами. Важнейший спор, о котором сообщает «Житие», свел Стефана с верховным зырянским жрецом Памом и закончился победой Стефана.

3. Для Стефана миссионерская работа с самого начала становится «испытанием на прочность». По-видимому, духовную конфронтацию следует искать именно здесь.

В заключение можно сказать, что миссионерский успех Стефана неразрывно связан сего миссионерской деятельностью. Стефан понимал миссионерство как борьбу, в которую надо включаться словом и делом. Не только его проповеди, но и социальное служение до сих пор производят впечатление и служат образцом для подражания современным христианам.