Комплектование:

Набор в московские стрелецкие приказы осуществлялся в соответствии с сословным принципом «верстания» в службу. Прежде всего, зачислению в московские стрельцы подлежали их дети^xx. В том случае, когда достаточного количества молодых стрельцов не набиралось, в службу верстали «вольных охочих людей», по желанию. Что касается «вольных охочих людей», то условия и критерии приёма их на службу были строго регламентированы. «Наказы», т.е. подробные служебные инструкции по службе, исходившие непосредственно от царя, разрешали головам зачислять в стрелецкие подразделения «…гулящих людей от отцов детей, и от братьи братью, и от дядь племянников, и подсуседников, и захребетников, не тяглых и не пашенных, и не крепостных людей…», «которые были бы собою добры и молоды и резвы и из самопалов стрелять горазды…»^xxi. Тем не менее, подобным образом было возможно компенсировать лишь отдельные недочёты в укомплектовании личного состава стрелецкого приказа. Чаще всего случалось иначе, когда пополнение требовалось экстренно, например, после эпидемии чумы в Москве в 1654-55 г.г.^xxii Кроме того, в том же 1655 г. потребовалось срочно пополнить те приказы московских стрельцов, которые были отведены на отдых с театра военных действий. Потери достигали не менее половины личного состава, т.е. в приказах численностью около тысячи стрельцов оставалось не более пятисот человек^xxiii. Большое количество обученных воинов-профессионалов требовалось для пополнения сразу. В соответствии с особыми распоряжениями царя Алексея Михайловича, для экстренного пополнения поредевших в боях московских стрелецких приказов, а также для восстановления численности приказов, пострадавших от чумы, использовалась следующая мера: из уездных городов европейской части России присылали по выбору необходимое количество городовых стрельцов^xxiv.

Следует отметить, что в 70-е г.г. XVII в. порядок верстания в московские стрельцы значительно изменился. Известен случай, когда правительство выделило часть солдат из полка «нового строя», перевело их в стрелецкое сословие и сформировало из них новый стрелецкий приказ, который возглавил Никифор Колобов^xxv, и это был не единичный случай. Такая практика позволяла аккумулировать в рядах московских стрельцов наиболее подготовленных и опытных пехотинцев. При этом в московские стрельцы зачислялись солдаты из податных сословий. Худородные дворяне и городовые казаки зачислялись в Выборные солдатские полки, т.к. зачисление в стрельцы для них вело за собой потери сословных привлегий^xxvi. В случае необходимости экстренного пополнения в «государевы черносошные земли» отправлялись «комиссары», которые проводили наборы добровольцев («… роспись, хто имяны, по выбору Офонасия Левшина (Афанасий Левшин – московский стрелецкий голова – А.П.) в Кевроли и в Мезени в стрельцы взяты…»)^xxvii. «Новоприбранные» стрельцы направлялись в Москву, в ведение Приказа Тайных дел и Стрелецкого приказа, откуда и расписывались по подразделениям. В 1677 г. пополнение было отправлено в непосредственно на театр военных действий, в воюющие московские стрелецкие приказы: «… Великий Государь …, слушав … росписи в передней, указал и бояре приговорили: быть в Киеве и в прежнем, опричь Володимерова приказу Воробина, пятнадцати тысячам человеком стрельцом и солдатом, и в то число в прибавку к нынешнему киевскому наличному числу людей послать из Смоленска четыре приказа. Да в те же киевские и смоленские полки в указное число в пятнадцать тысяч дополнить из даточных нынешнего сбору, и сметясь, послать о тех даточных память в Ямской приказ, чтобы то число прислали в Малороссийский приказ для посылки в Киев; а что на тех людей надобно сотников и знамён и барабанов, и о том послать память в Стрелецкий приказ, чтоб прислали в Малороссийский приказ, и отпускать тех даточных тотчас, а у всякого б даточного было по бердышу…»^xxviii.