Московский стрелец в 70-е г.г. XVII в. - социально-антропологический портрет.
Писарев А.Е.
Введение:
Из множества вопросов, связанных с историей корпуса московских стрельцов, наименее исследованным является вопрос создания социально-антропологического портрета московского стрельца в четко очерченных хронологических рамках. Исследователи, обращавшиеся к проблематике, связанной со стрельцами, создавали некий обобщенный образ, от момента организации стрелецкого войска Иваном Грозным в 1550 г. до нач. XVIII в. При этом до настоящего времени не предпринималось попыток анализа антропологических данных и комплексного анализа источников, содержащих информацию о социальном положении московских стрельцов. Из указанного временного отрезка возможно выделить 70-е г.г. XVII в., как один из самых важных и наиболее полно обеспеченный необходимыми для успешной реконструкции источниками этапов в истории московских стрельцов. Цель данной работы – создание социально-антропологического портрета московских стрельцов 70-х г.г. XVII в. на основании обобщения и анализа исторических источников.
Антропологический портрет:
При осуществлении научной реконструкции комплекса одежды и вооружения московских стрельцов необходимо установить, насколько это возможно, антропологические данные. Рост, вес, телосложение мужчин в России XVII в. очень сильно различались в зависимости от сословия. Так, по результатам раскопок могильника близ с. Исупово (Костромская обл.) в 2002 г., было обнаружено более чем 30 мужских погребений, датированных XVI-XVII в.в.. Длина скелета большинства не превышает 160-165 см., в тоже время несколько костяков отличаются длиной свыше 170-173 см. Антропологический анализ костяков длиной 160-165 см. показал, что при жизни у этих людей были хорошо развиты «мышцы, приводящие в движение плечо», и вообще мышцы рук, и «усиленное развитие мышц – сгибающих, разгибающих и приводящих бедро, а также сгибающих и разгибающих голень», в то время как другие мышцы были развиты крайне слабо. Возможно, большинство мужских скелетов в могильнике являются останками крестьян, что объясняет специфику развития групп мышц. «… В целом оказалось, что наилучшее развитие мышечного рельефа было присуще мужчинам, с боевыми травмами на скелете, а также отличающихся высоким ростом… Для этих же мужчин было свойственно особенное развитие мышечного рельефа и лопаток…»i. Логично, что останки мужчин, обладавших высоким для своего времени ростом и развитой мускулатурой, принадлежали служилым людям – детям боярским, дворянам и их боевым холопам. Специфика военных упражнений, более разнообразное, по сравнению с крестьянским, питание не могли не отразиться на физическом состоянии этих людей. Аналогичный вывод можно сделать, если сравнить с данными могильника Исупово результаты антропологического исследования некрополя бояр Романовых в Новоспасском монастыре (г. Москва), который был вскрыт и исследован в 1996-1999 г.г. Останки Романовых позволили установить, что практически все мужчины, чьи тела были захоронены в некрополе монастыря, обладали ростом свыше 170 см., отдельные индивиды достигали 179 см.ii
В настоящее время известен только один раскопанный и исследованный некрополь, имеющий прямое отношение к московским стрельцам. Это кладбище женского Моисеевского монастыря, располагавшееся на месте нынешнего торгово-развлекательного центра «Охотный ряд» и примыкавшее к слободе Стремянного приказа. В 1994-96 г. на этом месте были проведены охранные археологические раскопки под руководством А.Г. Векслера. В ходе работ была вскрыта часть слободы, некрополь монастыря и ряд других памятников. По данным исторических источников, «… уже изначально прихожанами монастыря, функционировавшего также и как приходская церковь, были стрельцы Стремянного полка. Известно, что позже в 1699 г. в приходе Моисеевского монастыря числилось 86 стрелецких дворов и лишь один дворянский двор» iii. Кладбище монастыря служило местом последнего упокоения монахинь (часто – вдов-стрельчих) и стариков-стрельцов: «… большинство захороненных в XVII - нач. XVIII в.в. составляли монахини, призреваемые в богадельнях и стрельцы Стремянного полка…»iv. Вскрытые погребения археологи разделили на 4 горизонта. Первый – захоронения после 1676 г., второй – захоронения с нач. XVII в. до вплоть 1671 г. Третий и четвертый горизонты относятся к нач. XVII в. и XVI в.v Кладбище у Моисеевской церкви, а позднее – у Моисеевского монастыря появилось не ранее 20-30-х г.г. XVII в., а Стремянная слобода впервые упоминается рядом с богадельнями Моисеевского монастыря в 1644 г.vi Среди всех многочисленных мужских и юношеских погребений наибольший интерес исследователей вызвало погребение № 344 (у Лебединской Г.В. - № 16) с сохранившимися деталями одежды, а также кожными покровами и волосами покойника. Погребенный в нем человек был мужчиной примерно 40-45-ти летного возраста, ростом 165-170 см., достаточно развитый физически, стриженный в кружок, с усами и недлинной бородой. По черепу из этой могилы Г.В. Лебединская выполнила бюстvii. «…Фрагменты одежды указывали на то, что это был стрелец…»viii. Судя по рисункам и фото в «Альбоме к отчету об охранных археологических работах 1995 г.», сохранность одежды и волосяных покровов позволила не только сделать бюст, но и идентифицировать социальную принадлежность усопшего.
Таким образом, единственные в настоящее время идентифицированные останки московского стрельца позволяют сделать выводы о росте и телосложении и сравнить их с аналогичными показателями останков костромских крестьян, дворян и бояр Романовых. Московский стрелец по росту занимал некую среднюю позицию между крестьянами и дворянами, безусловно проигрывал боярам. По телосложению стрелец также приближался к служилому сословию, нежели к пахарям и ремесленникам. Возможно, специфика воспитания и военной подготовки, более разнообразное и калорийное питание обусловили все указанные выше особенности.