О словах-ферментах русского разговорного языка (С.Кокарев).

Если сравнение языка с живым организмом законно, то разговорная часть языка - самая живая и подвижная. Именно в ней отражается текущее состояние и настроение говорящего социума. Только разговорный язык включает в себя, помимо сленга и диалекта, хоть как-то поддающихся усилиям филологии, еще и интонацию, произношение, мимику лица и тела, контекст ситуации, многозначность и юмор и множество других моментов, настолько же важных для общения, насколько трудноуловимых. Разговорный язык так тесно связан с текущим национальным самосознанием, что даже великолепно владеющий "правильным" литературным языком иностранец остается иностранцем в глазах носителя языка, в то время как, иностранец осознанно, или, лучше сказать, подсознательно владеющий разговорным, будет восприниматься уже как "свой" и даже пользоваться определенной симпатией и уважением в кругу носителей. Интересно, что освоение разговорного языка практически невозможно без среды и контекста. Изучение сленга, особенностей произношения и ситуаций по книгам дает только теоретическое знание разговорного, которое существует на уровне сознания. Такое сознание, по сути, все равно остается иностранным.

Имеется великое множество официально признанных, самопальных и даже изустно передающихся сленговых словарей, содержащих отдельные слова, сочетания, предложения и даже тексты и их расшифровку на усредненный язык, практически, для всех социальных групп внутри носителей русского языка: военных, милиции, заключенных, хиппи, панков, рокеров, ученых, автолюбителей, рыболовов и т.д. В одних группах разговорный язык "разработан" очень детально. Такова, например, "феня" блатных, которую вообще не поймешь, не побывав в среде зеков. В других - разговорный менее обособлен от литературного. Но, в любом случае, все то, что фиксирует любой сленговый словарь - лежит на поверхности разговорного языка и представляет его первый фонемический слой, который сразу и почти безошибочно определяется ухом слушающего, как инструмент для выражения обособленности той или иной социальной группы.

Представляется интересным и совсем небесполезным заглянуть чуть глубже в ткань разговорного языка. Если это сделать достаточно аккуратно, чтобы слои не перемешивались, то можно разглядеть замечательную вещь: в разговорном языке присутствуют языковые единицы (слова, словосочетания или даже предложения), которые, с одной стороны, типично разговорны, а с другой - универсальны в том смысле, что присущи всем без исключения социальным группам. Их универсальность связана, попросту говоря, с тем, что носителями языка всегда и везде остаются люди.

На самом деле, тонкий пласт разговорного языка, о котором мы говорим, уже давно замечен. И у него даже есть собственное имя - "слова-паразиты", которое, на мой взгляд, не совсем точно, а точнее, даже, совсем не точно передает их смысл. Но, насколько мне известно, все внимание к ним до сих пор имело мотивы культурно-назидательные: "очистить" язык от слов-паразитов, научиться "правильно" или "грамотно" говорить и т.д. То, что всегда рядом с нами, оказалось, как всегда, обделенным в плане интереса исследовательского и не прагматичного. Предлагаемый вашему вниманию небольшой труд, отчасти, восстанавливает справедливость по отношению к нашему разговорному языку.

Мы временно примем устоявшийся термин "слова-паразиты", но через некоторое время откажемся от него по причинам, которые скоро будут ясны. Прежде всего, мы должны сформулировать критерии, по которым те или иные слова попадают в категорию слов-паразитов. Самый главный из них - это частое и неосознанное их употребление в обычном состоянии. Надо сразу оговориться, что этот критерий совсем не исключает индивидуальных слов-паразитов, т.е. тех, которые используются часто и неосознанно каким-то одним конкретным лицом. Для общего исследования такие слова действительно малопригодны, хотя для индивидуальной "словотерапии" они, как раз, могут оказаться важными и незаменимыми. Общее исследование слов-паразитов возможно именно потому, что есть множество общих для многих людей слов из этой категории.

Второй критерий слов-паразитов - отсутствие в них прямого смысла. Собственно говоря, ортодоксальная точка зрения на слова-паразиты заключается в том, что в них, якобы, нет вообще никакого смысла. Все, что следует далее, можно рассматривать как опровержение этого расхожего взгляда. Можно даже сказать, что в, так называемых, словах-паразитах настоящего глубинного смысла больше, чем в части речи литературно или даже сленгово правильной.

Следующий критерий, который позволяет отличить слова-паразиты, например, от устойчивых выражений и поговорок - это отсутствие в них переносного смысла. Но если в словах-паразитах нет ни прямого, ни переносного смыслов, то какой же в них вообще смысл? Предваряя вопросы и недоумения ортодоксов от филологии, мы отвечаем: в словах паразитах есть только внутренний смысл, корни которого лежат в данной конкретной личности, которая находится в данной конкретной ситуации.

Разберем несколько примеров. Обычные слова, которые мы употребляем по сто раз в день: "Я, мы, стол..." и т.д. употребляются, хотя и часто, но осознанно и, почти всегда, имеют прямой смысл. Другой пример: человек в случае опасности или чувствуя боль может выражать свое состояние междометиями: "Ах, ой, уй..." и т.д., причем в течение некоторого времени он может делать это достаточно часто и несознательно. И хотя в междометиях нет прямого и даже переносного смысла, мы не относим такие междометия к словам-паразитам, так как они произносятся в необычном состоянии, в условиях, в определенном смысле, экстремальных. Поговорки и устойчивые выражения типа: "как по маслу, плюнь (на него), строго-настрого, иди в баню" - хотя и могут использоваться часто и даже почти неосознанно (из-за привычки к ним), все же не являются словами-паразитами, так как имеют почти очевидный переносный смысл. Сложнее обстоит дело, например, со словом "скажем". Это слово в одних устах будет играть роль нормального глагола: "Мы никому не скажем!", в других - уточняющего слова: "Я подойду, скажем, к девяти!", а в третьих станет самым настоящим "паразитом". Почти все слова-паразиты допускают свое нормальное употребление в речи, причем, могут иметь даже по нескольку "нормальных" смыслов. Наши критерии почти всегда позволяют выделить их "паразитическую" ипостась, при условии, что наш разговорный опыт дает для этого достаточно материала. Так, например, не исключено, что когда-нибудь, слово "синхрофазотрон" станет паразитом, но на сегодняшний день мы можем быть уверенными, что это - обычное сленговое слово ученых. Кстати говоря, краткость и простота большинства слов-паразитов не оставляет "синхрофазотрону" почти никаких шансов и в будущем.

Теперь несколько слов по поводу уничижительного термина "слово-паразит". Сравнение языка с организмом подсказывает интерпретировать приставку "паразит" как организм, существующий за счет других организмов. Но в случае слов, совершенно ясно, что "паразит" - неудачный термин. Слова-паразиты живут своей обособленной жизнью, существуют сами по себе, ничего не забирают у обычных слов ни в плане смысла, ни в плане звучания. А вот если из речи убрать слова-паразиты, то речь что-то потеряет. И даже очень многое! Прежде всего, она потеряет свою принадлежность конкретному живому лицу и станет безлично правильной. Можно было бы сравнить "слова-паразиты" с приправой к пище, которая, не меняя основы, придает пище неповторимый вкус и аромат. Но в языке эту функцию выполняют, скорее, пословицы, поговорки, устойчивые выражения, т.е. все то, что, в принципе, не обязательно, но употребляется сознательно. Так же как и приправа кладется в пищу сознательно с определенной целью - улучшить ее вкус. "Слова-паразиты" действуют подсознательно: произносятся подсознательно, воспринимаются подсознательно, а механизм их действия остается невидимым. Забегая немного вперед, скажем, что, по видимому, использование "слов-паразитов" - это своеобразный способ расширения поля общения в тех случаях, когда другими способами расширить его не удается. "Слова-паразиты" включают в процесс общения подсознание, что, в принципе, делает перспективу пространства общения выпуклой и просторной, в отличие от плоской и узкой (а иногда даже затхлой) перспективы общения официального или литературно-нормативного. Итак, "слова-паразиты" более естественно сравнивать с невидимыми невооруженным глазом биологическими структурами, которые необходимы для нормального существования организма. Эти структуры не могут сами быть организмом, так как сами по себе не несут в себе никакого смысла. В биологии очень похожую роль играют особые белки - ферменты, которые сопровождают (ускоряют или замедляют) биохимические реакции внутри организма. Сами они, при этом, в обмене веществ не участвуют. Эта замечательная аналогия позволяет нам вместо несколько площадного термина "слова-паразиты" использовать более подходящий термин "слова-ферменты", которым мы и будем пользоваться далее. В словесной области аналогия получает интересный новый оттенок, которого не было в биологии: слова-ферменты действуют в живом организме, состоящем из двух или более человек, т.е. из всех тех, кто в данный момент участвует в общении. Таким образом, слова-ферменты именно как ферменты появляются только на уровне общения, который качественно поднимается над уровнем индивидуального человеческого существования. Биологические ферменты не зависят от числа систем, которые они обслуживают!

Прежде, чем приступать к содержательной части, сделаю еще два пояснения. Ни для кого не секрет, что речь среднего современного человека пестрит ненормативной лексикой или, попросту говоря, матерными выражениями. Мы исключаем их из своего рассмотрения именно как настоящих паразитов, поскольку живут они за счет темной стороны человека - питаются ей и питают ее одновременно. И хотя научные исследования в этой области предпринимались, их результат вряд ли стоит тех усилий, а главное - цены, которые кладутся за него. Слово - начало, а потому священно! Поэтому какое-либо внимание к мату - это уничижение начал! Кроме мата, мы по тем же причинам исключаем из нашего рассмотрения и его "заменители" (типичный пример такого заменителя - повально распространенное "блин").

Мой перечень и моя интерпретация слов-ферментов, конечно, опираются исключительно на мой личный опыт общения с людьми. Если бы за дело взялся кто-нибудь другой, то список слов-ферментов мог бы отличаться, а их психологическая интерпретация - и подавно! Но я надеюсь, что во всех параллельных исследованиях положительные пересечения в интерпретациях все же обнаруживались бы. В противном случае, исследование слов-ферментов теряет свою объективность и какие-либо общие выводы из него становятся очень зыбкими. Также мне хотелось бы сделать честное признание: я - не профессионал-филолог и поэтому содержательная часть исследования может выглядеть несколько по-дилетантски. В свое "оправдание" замечу, что с большим интересом прочту труд профессионального филолога на тему "слов-паразитов", как только таковой появится. С другой стороны, как дилетант, я свободен от условностей ортодоксальной филологии и со спокойной совестью могу позволить себе некоторые "филологические вольности" (что я и делаю на протяжении всей статьи).

Может быть, сей скромный труд сделает кого-то более внимательным к своим словам, в том числе и к своим словам-ферментам и послужит маленькой ступенькой на пути лучшего понимания других и собственного самопознания.

Слова-ферменты

1. Капсулы времени для "подумать" и "вспомнить".

Э-э-э, Ну, Это, Это самое, Как тебе сказать? Понимаешь, в чем дело? Это, как его?

Эти слова рождаются и оживают как в официальной обстановке, например, при публичном выступлении или интервью, так и в частной беседе, с человеком, может быть достаточно близким, но не слишком. Может показаться, что эти ситуации необычны. Но здесь речь идет именно о тех людях, для кого публичные выступления, интервью или беседы - это работа или обычное дело в жизни.

Э-э-э - "болезнь" студентов, преподавателей, политиков, спортсменов, звезд эстрады (в меньшей степени). Произносимое через каждое слово или пару слов, может сделаться почти незаметным фоном речи. Иногда у слушателя возникает искреннее желание помочь человеку родить нужное слово. И он помогает. Попробуем разобраться с внутренним смыслом этого, казалось бы, совершенно бессмысленного звука. Человек попадает в ситуацию, в которой должен говорить что-то от себя, незаученное наизусть. На спуск в "свои глубины" требуется время - одним больше, другим меньше. Казалось бы, чего проще сказать: "Подождите, сейчас подумаю, немного". И понятно, и на слух звучит приятно. Но... Во-первых, если погружение требуется делать часто и оно занимает достаточно большое время (даже если несколько секунд), то все выступление превратится в сплошную фразу: "Подождите, сейчас подумаю немного", перемежающуюся лаконичными отступлениями по существу дела. Кроме того, не у каждого человека хватит мужества признаться другим в том, что на свете есть вещи, над которыми ему нужно задумываться больше чем на мгновение. Но есть еще один вариант - не тратить энергию на "э-э-э" и просто думать молча. Но тогда пропадает связность речи. Так подсознание находит узкую тропинку между внешним эффектом и "медленной" работой сознания. Вместо речи оно выпускает на слушателя нечленораздельный звуковой поток, который, как кажется человеку (правда, иногда только ему самому), продолжает его речь. На самом деле, он продолжает иллюзию речи. Ведь слушателю ни на секунду не покажется, что в "э-э-э" он слышит шум моря, оперу "Кармен" или хотя бы протяжную песню степного акына. Этого не покажется и самому говорящему, если он хотя бы на секунду переключит свое внимание вовне. Но он сейчас занят, а за него говорит его подсознание, т.е. глубинная часть души. В звуке "э-э-э" подсознание выражает вовне свой защитный рефлекс против не полной подготовленности или не полной компетентности сознания говорящего. Дальше все очень индивидуально. Есть еще один вариант "э-э-э" - более продвинутый, когда говорящий умеет подсознательно говорить. Сознание ищет информацию, а подсознание выдает ничего не значащие и ни к чему не обязывающие фразы типа: "Это, действительно, очень интересный вопрос!", "Что конкретно вы имеете ввиду?", или даже очень профессионально, вот так: "Вы знаете, как это вам не покажется странным, ваш вопрос, рассмотренный в разных аспектах, готовит почву для новой постановки самой сути данной проблемы". Хорошо, если это - только капсула времени, а дальше последует ответ. Часто бывает так, что это и есть "ответ". Самый простой способ преодолеть конфликт между подсознанием и сознанием в этой обстановке - готовиться к выступлениям. Другой вариант, более кардинальный, - задаться вопросом о смысле своей работы или, может быть, даже, жизни.

Ну - слово-фермент, свойственное школьной или студенческой аудитории. Этот фермент выполняет, по меньшей мере, две функции. Первая - это хоть и маленькая, но, все же, капсула времени. Вторая перекликается с одним из обычных смыслов этого междометия - призыв к продолжению действия. В данном случае, этот призыв подсознание обращает к сознанию. Можно сказать, что это слово составляет суть коротенькой аутогенной тренировки, нацеленной на повышение активности сознания в данный момент. В этом смысле "Ну" - честнее, чем "Э-э-э". Правда, оно менее эффектно внешне. Если в "э-э-э" речь "расплывается", что, в общем, не так нервирует слушателей, то на частых "ну" она просто "спотыкается". Это, как правило, вызывает негативную реакцию слушателей и руководителя процесса. Интересно также, что у взрослых - преподавателей и учителей, это слово встречается заметно реже. Более того, в речи учителя или преподавателя такое слово звучало бы очень неестественно. Конечно, играет роль и многолетняя практика, но, кажется, в слове "ну" есть еще одна сторона - обратная сторона всякого понукания - скрытое чувство вины перед самим собой и перед слушающими. Лошади кричат: "Ну!" и бьют ее кнутом. Здесь слово "Ну!" действует как удар кнута в обратную сторону, потому что в качестве лошади выступает сам говорящий. Говоря через каждые 2-3 слова "Ну", он сыплет себя ударами, сам того не замечая, причем на виду у всех. Отсюда уже можно сделать небольшой вывод: слова, даже самые короткие и бессмысленные, могут иметь далеко идущие последствия.

Это - За этой капсулой времени часто скрываются две вещи - чувствительность и доброта. Это слово как фермент употребляется больше в общении между довольно близкими людьми. Когда человек что-то предлагает другому (помощь, совместное действие), он входит в пределы его личного пространства. Как человек чувствительный, произносящий понимает это, а как добрый - пытается компенсировать это тем, что немного растягивает процесс во времени. Странно, но люди с таким словом-ферментом, действительно очень добродушны и просты. Мы, пожалуй, не в состоянии проследить здесь всю систему связей одного с другим. Новый аспект у этого фермента появляется, если на слове "Это" сделать акцент как на имени. Человек, думая о чем-то или вспоминая, называет то, что пытается вспомнить именем всего неопределенного - "Это". Произнося это имя, он как бы уже изначально овладевает "Этим", несмотря на то, что "Это" остается еще где-то в глубинах сознания или памяти. Такой человек, по существу, - словесный маг. Он рождает с помощью волшебного слова "Это" конкретные образы, мысли и идеи, которые в мире сознания суть то же, что вещи в обычном мире. Если "Это" управляет океаном идей, то "Это самое" - гораздо приземленней и скромнее по своим возможностям (см. ниже).

Это самое - слово-фермент, в большей степени свойственное людям образованным и интеллектуальным. Вместо океана идей, который скрывается за простым и емким "это", "это самое" скрывает за собой вполне конкретную идею, желание или чувство. Все дело здесь в этом "самом". Слово "самый" в повседневной речи принято употреблять для подчеркивания степени превосходства или выделенности какого-либо предмета или свойства. Более глубокий и изначальный и менее очевидный оттенок, который передает это слово - это обособленность предмета или свойства. Корень "сам" (лат - auto) неявно напоминает нам об этом. Поэтому, если слово-фермент "это" живет в его носителе от избытка и внутренней бесконечности, то "это самое" - скорее от недостатка и внутренней ограниченности. Человек, то и дело употребляющий в речи "это", скорее всего, действительно не знает, что скажет в следующее мгновение. Это слово дает ему время на то, чтобы бесформенный океан идей своей волей и самым общим намерением оформить в слова и смысл. Человек, в речи которого постоянно проскальзывает "это самое", уже знает, что будет говорить. Капсула времени служит ему для того, чтобы подобрать нужные слова. Как ни парадоксально, но времени для этого ему нужно больше. Иногда, когда не хватает "этого самого", возникают различные варианты искусственного удлинения капсулы времени. Например, за счет, растяжения звука "с" во втором слове: "Это с-с-с-амое". Встречается, правда, и обратная тенденция сокращения: "Этсам`е", - как правило, в дружеской беседе.

Как тебе сказать? - вводное слово-фермент, которое, в значительной степени, свойственно женщинам или мужчинам с мягким характером. В отличие от обычного одиночного употребления, когда человек, действительно, не сразу может подобрать нужные слова для того, чтобы объяснить какую-то непростую ситуацию, фраза-фермент произносится вовсе не потому, что нужные слова не находятся. Как и в случае с "этим самым" человек, скорее всего, уже знает, что и как будет говорить. Дело здесь в другом. Эта фраза содержит обращение "тебе" и значит, в обычной ситуации, предполагает довольно близкое знакомство между разговаривающими. Эта фраза-фермент, по сути, нужна не тому, кто ее произносит, а тому, кто задает вопрос и слушает. Во-первых, она внутренне подготавливает его к тому, что ответ может быть очень необычным или не тем, каким он его ожидает. Во-вторых, эта фраза - некоторое проявление деликатности или даже доверия к собеседнику. И она успевает расположить его еще до того, как прозвучит сам ответ. Иногда "Как тебе сказать?" может иметь смысл: "Я заранее прошу у тебя прощения", "Я не знаю, что ответить, но может быть...", или даже "Ты все равно не поймешь меня, но я все же скажу..." В любом случае, эта фраза-фермент создает где-то на подсознательном уровне доверительный и даже немного интимный фон для общения, что никакими другими (прямыми) вербальными средствами недостижимо. В этой фразе есть скрытое желание приноровиться к собеседнику - его состоянию, уровню общей культуры, социальному положению и т.д. Все это свойственно пассивной женской природе - принимать форму другого или оформляться извне.

Понимаешь, в чем дело? - эта фраза-фермент, напротив, способствует выражению активного, мужского начала, которое само оформляет, привносит смысл туда, где, как кажется, его нет. Она в большей степени свойственна мужчинам или женщинам с твердым характером. Эта капсула времени нужна произносящему ее так же, как разбег необходим прыгуну в высоту для того, чтобы прыгнуть как можно дальше и выше. Сам по себе разбег не несет в себе никакого результата, но он необходим, иначе результата не будет. При этом, фраза "Понимаешь, в чем дело?" - это разбег обоюдный: говорящий готовится к "прыжку" в мир смысла, а у слушающего при этом заранее мобилизуются центры восприятия этого смысла. В отличие от довольно бесформенной фразы-фермента "Как тебе сказать?", фраза "Понимаешь, в чем дело?" имеет довольно насыщенную ритмику и структуру, что воздействует почти на уровне ее музыкального восприятия. "Понимаешь" - это главная доля такта. Она и пробуждает центры восприятия смысла слов, мобилизует их, приводит в состояние готовности. "В чем?" - самая слабая доля такта, но зато самая загадочная. Именно предвкушение загадки или даже чуда, содержащееся в этом маленьком незаметном вопросительном слове, завершает мобилизацию. "Дело" - доля такта, более сильная, чем вторая, но более слабая, чем первая. Это - точка или, точка с запятой, потому что дальше последует самое интересное. Попробуйте забрать у человека эту маленькую прелюдию - заставить его подчиняться нормам литературного языка и не употреблять ее часто - и его последующая речь может остаться непонятой собеседником. Иногда, правда, эта фраза несет в себе другой, гораздо менее интересный смысл: говорящий желает подчеркнуть свое превосходство и выражает сомнение в способности собеседника его понимать. В совокупности с некоторыми другими словами-ферментами этот латентный "центропупизм" выявляется довольно быстро и почти безошибочно.

Это, как его - любопытная модификация фермента "это". Ее часто можно услышать от людей добрых и умных. Все, что было сказано по поводу фермента "это" - применимо и здесь, к первой части фразы. Вторая часть несколько меняет смысл первой. Во-первых, вторая часть переносит капсулу времени из разряда "для подумать" в разряд "для вспомнить" - эта фраза-фермент активирует центры быстрого вспоминания. Во-вторых, магизм этой фразы выражен гораздо сильнее, но видно это не сразу, так как фраза выглядит незаконченной. Законченный вариант звучит так: "Это, как его зовут?". Таким образом, фраза скрывает в себе попытку вспомнить нечто, путем называния его имени. При этом проявляется и гизологический (гизологизм - древнее учение о мире как о живом организме) мотив, и магическое усилие воли, и тайная сила имени, способная извлечь бытие из небытия. Можно без преувеличения сказать, что человек, через каждые несколько слов произнося свое непроизвольное "Это, как его", творит внутри себя чудо, сам не отдавая себе в этом отчета. Все это говорит о скрытой мистической одаренности человека и вообще о сокрытом от постороннего взора богатстве внутренней жизни души. Здесь же уместно будет вспомнить древнюю теорию познания Платона. Он говорил, что познание - это припоминание. Фразу "Это, как его" можно рассматривать как практическую квинтэссенцию этого положения: "Это" - идет от познания, "как его (зовут)" - от припоминания. Все вместе - рождает из небытия готовые смысловые формы.