Лесоводство в эпоху Петра I

Историки констатировали, что «лесоводство — дитя нужды в лесе», и оно в нашей стране возникло в петровские времена в связи с истощением доступных лесов для кораблестроения и внешней тор­говли. Готовясь к Азовским походам, Пётр I видел значи­тельное истребление лесов в Воронежской губернии, но обстоятельства заставили его именно здесь, под Воронежем, строить в 1696 г. верфь — колыбель русского военного флота. Спустившись по Дону, Пётр I отбил у турок Азов. Заключив с ними договор, он стал думать о возвращении новгород­ских земель, оккупированных Швецией, чтобы потом кратким морским путём Россия могла тор­говать с Европой. Всё это требо­вало знаний. Читая книги и обу­чаясь морскому кораблестроению в Голландии, Англии, Франции, Германии, Пётр I собирался по­сетить Италию. Но в Вене его за­стало известие о бунте стрельцов. Зарубежное образование продол­жалось изучением «Всеобщей ис­тории» С. Пуфендорфа — пред­ставителя естественно-правового учения в Германии,«Землеполь­зования» Гибнари и др. Об исто­рии Италии, а также о ведении выборочных рубок, которые описа­ны выше, он мог слышать из уст князя Б. Куракина и других дворян, обучавшихся в Венеции. Царь понял, что благосостояние и развитие России зависит от леса. Только на постройку одного корабля требовалось в среднем 4 тыс. дубов. Но население России, проживающее по берегам рек, поизредило леса. От их наличия зависит и полноводность рек. Пора было регулировать рубку леса, позаботиться о его разведении для буду­щих поколений. Для этого надо было знать качество и количество лесов, создать управление. Управление лесами было поручено Мор­скому приказу (1700 — 1707 гг.), затем Канцелярии военно-морского флота (1707 — 1718 гг.) и в 1719 г. Вальдмейстерской конторе Адмиралтейской коллегии. Пётр I в 1698 г. повелевает сеять желуди близ будущего Та­ганрога, а в 1701 г. запрещает расчистку леса для пашен и сеноко­сов на расстоянии ближе 30 вёрст от рек, по которым брёвна сплавляли в Москву. Указ от 1703 г. предписывал «Во всех... уездах, в дворцовых, и в патриарших, и в монастырских, и всяких чинов помещичьих и вотчинниковых землях осмотреть и описать леса заповедных пород, к которым отнесены дуб, клен, сосна, вяз, карагач, лиственница... от больших рек в стороны на 50 вёрст, а от средних и от малых рек, которые в те большие реки впали...по 20 и по 30 верст, а буде, где явятся заповедные леса от рек и за указанными верстами, и те леса описать везде». Заповедными называли корабельные породы. В последующем указе вместо клёна к таковым отнесли ещё ильм и ясень.

При описании вычерчивали «ландкарты», леса подразделяли на приспевшие и благонадёжные. К приспевшим относили дуб диаметром в комле не менее 61 см, а у сосны — 46, благонадёжными мачтовы­ми соснами считали деревья от 22 до 44,5 см, без гнилых сучьев до высоты 13 м. Приспевшие мачтовые сосны должны иметь на высоте первого бревна (6,4 м) диаметр 54 см. Позже к корабельным рощам относили участки площадью не ме­нее 300 га с числом приспевших, или благонадёжных, стволов 50 и более на десятине (1,09 га). Перворазрядной корабельной рощей была Теллермановская (15 тыс. га), названная Петром I «Золотое дно». К корабельным рощам второго разряда относили леса с большим ко­личеством благонадёжных деревьев. Таковым был Шипов лес («Золо­той куст»), расположенный также в Воронежской губернии. Таким образом, подобно Европе, Пётр I ввёл верховную власть на корабельные породы в указанных местах независимо от собственности. Другие породы можно было рубить собственникам, а частным ли­цам даже в казённых лесах, за исключением произрастающих по берегам Невы, Тосны, Охты и 2-верстовой полосы по обоим бере­гам других рек, впадающих в Неву. Указ 1705 г. предусматривал смертную казнь за рубку заповед­ного дуба, а за другие — штраф или ссылку на каторгу. В последую­щие годы казнь была отменена. В указе 1718 г. царь «повелел всех тех преслушников, которые за указами рубили оной лес или впредь рубить будут, также и тех, кто рубить прикажет, помещик ли то или приказчик, вырезав ноздри и учиня наказание, ссылать на каторги, а для рубки на полозье, на оси, на колёса, на обручи и на другие необходимые нужды рубили бы из такого дубу, который к корабельному строению не годен, а особливо из лугового... и для того выбрать по сёлам и деревням надзирателей, у которых не меньше 500 дворов в надзирании было, и дать им особые клейма с гербом казанским, чем такие леса пятнать, а без того отнюдь никому не рубить». Именно 1718г. считается официальным нача­лом создания лесной охраны в России. Через год по подобию Казанской губернии надзиратели были приставлены и к другим лесам России.

Из современников Петра 1 следует здесь отметить Ивана Тихо­новича Посошкова (1652 или 1670 — 1726), затронувшего вопросы леса в своем сочинении 1724 г. «О скудости и богатстве». Сын крес­тьянина стал купцом, землевладельцем, промышленником и, на­конец, крупнейшим русским экономистом. В книге автор совето­вал, как назначать деревья в рубку, сортировать древесину в зави­симости от пороков, подчеркивая необходимость рационального использования леса и охраны его от пожаров. Он дал рекомендации по лесоразведению вокруг голых деревень, заложив главный прин­цип отечественного лесоводства — выращивание многоярусных сме­шанных устойчивых насаждений. И.Т. Посошкову принадлежит идея ведения лесокультурных записей. И.Т. Посошков отмечал, что петровские преобразования в Рос­сии удались благодаря вовлечению в этот процесс всех сословий страны, начавшемуся образованию граждан и справедливости нало­гов, в частности, поземельного. Он предложил обучать крестьян грамоте в церковных школах, освободить их от крепостной зависи­мости и наделить собственной землей. Лишь русские педагоги могут осуществить «просвещение народа, и тогда Россия наша яко ото сна пробудится и просветится яко солнце». Это подрывало политику царизма, и Посошков погиб после смерти Петра I в тем­ницах Тайной канцелярии. Похоронен на погосте храма Самсония, где стоит теперь памятник А.П. Волынскому — государственному деятелю и дипломату, казненному за подобный проект государ­ственного переустройства немного спустя. Поэтому книга И.Т. По­сошкова была издана только в 1842 г. Из иностранных лесных знателей времен Петра I никто не удо­стоился исторической памяти. Но после его смерти в 1727 г. были приглашены по контракту работавшие в Германии самоучки М. Зелгер, Я. Фалентин и Ф. Фокель. Первые отправлены форстмейстерами в Казанское адмиралтейство, где обрезали сучья у 2 млн. дубков с диаметром ствола 6 — 10 см, описывали и отбирали корабель­ные деревья, создавали культуры дуба посевом, посадкой сеянцев и пересадкой дичков высотой 0,9 — 1,2 м, вели рубки ухода, при­давая некоторым дубкам кривую форму, необходимую в кораб­лестроении. После окончания контракта Я. Фалентин через 6 лет возвратился в Германию, подготовив из 6 учеников самого спо­собного И. Селиванова в качестве унтер-форстмейстера. М. Зелгер умер в Казани в 1742 г. Ф. Фокель, оставленный при Адмиралтей­стве, проработал в России 25 лет, и его деятельность заслуживает отдельного изложения.