Глава 2

Уголовный кодекс содержит статью 282, которая устанавливает ответственность за «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации». В январе 2010 года житель Костромы Роман Замураев, обвинявшийся по ч.1 ст. 282 УК РФ в связи с распространением в Интернете признанной экстремистской листовки «Ты избрал — тебе судить!» (материал газеты «Дуэль»), обратился в Конституционный Суд РФ с заявлением, в котором указал, что «норма уголовного закона о преследовании за разжигание вражды по признаку принадлежности к „социальной группе“ противоречит Конституции РФ и общепризнанным нормам по правам человека, поскольку носит абсолютно неконкретный характер и создаёт условия для неконституционного ограничения свободы слова и идеологического плюрализма».Однако 22 апреля 2010 г. Конституционный Суд РФ своим определением № 564-О-О отказал в рассмотрении жалобы Замураева, указав что «норма направлена на охрану общественных отношений, гарантирующих признание и уважение достоинства личности независимо от каких-либо физических или социальных признаков, и устанавливает уголовную ответственность не за любые действия, а только за те, которые совершаются с прямым умыслом, направленным на возбуждение ненависти или вражды, унижение достоинства человека или группы лиц, в связи с чем неопределённости не содержит и сама по себе не может рассматриваться как нарушающая конституционные права заявителя».

Статья 280 УК запрещает публичные призывы к экстремистской деятельности, в частности, к насильственному изменению конституционного строя или нарушению территориальной целостности РФ.

Статья 20.29 КоАП запрещает массовое распространение материалов, включённых в федеральный список экстремистских материалов. Современные цензоры не утруждают себя поисками «неугодных» слов и предложений, а цензурируют списками.

Полагаем уместным сделать известным прием используемый цензорами для того, чтобы, не утруждая себя распространить свое субъективное мнение на целый список литературы. В нескольких заключениях, «эксперты» проявили этот прием, заключающийся в ответе на вопрос «могут ли предоставленные материалы использоваться в качестве единого комплекса средств пропагандистского воздействия». Таким нехитрым и абсолютно не правовым способом можно признать экстремистскими не только десятки книг одним списком, а целые библиотеки. Надо сказать, что просто повезло, что в «библиотеке», представленной прокурором для признания экстремистскими книг в Ленинский районный суд г. Оренбурга не оказалось Корана, - суд легко признал экстремистскими сборники хадисов (высказываний) Пророка Мухаммада, по всей видимости, не подозревая, что хадисы – это составная часть Сунны – второго священного источника Откровения Аллаха в исламской религии после Корана. По всей видимости, суд и скорей всего и не видел никакой библиотеки, а лишь видел список, представленный прокурором.

Статья КоАП 5.26, часть 2, запрещает «оскорбление религиозных чувств граждан либо осквернение почитаемых ими предметов, знаков и эмблем мировоззренческой символики». С июля 2013 года оскорбление религиозных чувств может квалифицироваться как уголовное (148 УК). Это крайне спорный закон, причем у него два очевидно слабых места – первое это то, что он дискриминирует одну группу граждан по определенному признаку (т.е. верующий человек находится под защитой от действий атеиста, которые могут его оскорбить, что дискриминирует атеистов). Второе уязвимое место этого законопроекта – это сама формулировка «оскорбления чувств» - как его измерять, как доказывать? После дела Пусси Райот по этому вопросу высказывались и правозащитники, и журналисты, и церковные деятели.

Уголовный кодекс содержит статью 319 — публичное оскорбление представителя власти.

Удивительно, что «представители власти» выделяются в отдельную социальную группу, нуждающуюся в дополнительной законодательной защите. Как правило, подобные законодательные акты принимаются для защиты социально незащищенных групп (Несколько неуместный, но напрашивающийся пример, это закон «О запрете отрицания Холокоста» в Германии, законы о защите прав этнических меньшинств в Кыргызстане и другие законы, охраняющие права меньшинств).

Согласно УК, клевета — это «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию». Оскорбление — «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме».

Статья 152 Гражданского кодекса предусматривает ответственность за распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию. Гражданин вправе требовать опровержения таких сведений, если распространивший не докажет, что они соответствуют действительности. Кроме того, он может требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненного распространением таких сведений. Аналогичные правила применяются к защите деловой репутации юридического лица.

Распространение сведений о частной жизни лица без его согласия запрещено статьей 24 Конституции, наказание за такое распространение установлено статьей 137 Уголовного кодекса.

Статья 6.13 КоАП и статья 46 закона «О наркотических средствах и психотропных веществах» запрещают пропаганду наркотиков и психотропных веществ. В самой идее запрета пропаганды наркотиков нет ничего плохо, но, к сожалению, «под горячую руку» попадают и сайты со статьями о наркотиках – свойствах, последствиях приема – в этом случае дефицит информации может напротив подтолкнуть к желанию попробовать самому. Вряд ли ли такой подход можно назвать адекватным. Ведь по результатам исследований, , почти 70% школьников в возрасте от 6-12 лет называют интернет главным источником информации. Родители как источник информации стоят на четвертом месте, после друзей и школы. Можно предположить, что для старшеклассников этот процент будет еще выше. Поэтому если подростки не смогут получить никакой объективной и научно подтвержденной информации о наркотиках, например из той же в Википедии, то они будут ее получать из «авторитетных» источников на улице, где нет ограничений на распространение информации. Есть и смешные примеры перегибов – например, когда за пропаганду наркотиков закрывают сайты с регги-музыкой.

Статья 242 УК РФ запрещает незаконное изготовление в целях распространения или рекламирования, распространение, рекламирование порнографических материалов или предметов, а равно незаконная торговля печатными изданиями, кино- или видеоматериалами, изображениями или иными предметами порнографического характера. При этом, в законодательстве отсутствует определения «законного» и «незаконного» распространения таких материалов.

В России запрет на пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних действует в Санкт-Петербурге, Архангельской, Костромской, Рязанской, Новосибирской, Магаданской, Самарской и Калининградской областях, Краснодарском крае, Чукотском автономном округе и Башкирии. На федеральном уровне законопроект был принят в заключительном третьем чтении Государственной думой 11 июня 2013 года, дополняя Законодательные запреты пропаганды гомосексуализма в России КоАП 6.21. Фактически принятие этого закона привело к запрету ЛГБТ-сообщества, дискриминации и стигматизации его представителей. Широкую огласку получило обвинение Елены Климовой, активистки проекта психологической поддержки ЛГБТ-подростков. Проект «Дети-404» помогает подросткам с гомосексуальной ориентацией адаптироваться в обществе.

Полиция известила Климову об обнаружении в публикациях «Детей-404» признаков пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, а Роскомнадзор пригласил ее 18 ноября на составление протокола об административном правонарушении.

В России действует закон «О средствах массовой информации», который предписывает обязательную госрегистрацию таковых.

Статья 4 закона о СМИ описывает ограничения на реализацию свободы слова средствами массовой информации, запрещая использование СМИ «в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для распространения материалов, содержащих публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публично оправдывающих терроризм, других экстремистских материалов, а также материалов, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости», запрещает распространение информации о запрещённых за экстремизм организациях и о способах производства и местах приобретения наркотиков, и ограничивает работу журналистов при освещении контртеррористических операций.

Согласно пункту 10 части 1 статьи 17 Федерального закона от 27 июля 2004 года N 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», государственному гражданскому служащему запрещается допускать публичные высказывания, суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, включая решения вышестоящего государственного органа либо государственного органа, в котором гражданский служащий замещает должность гражданской службы, если это не входит в его должностные обязанности.

Алексей Мумолин

За нарушение этого запрета были уволены Л. Н. Кондратьева, которая в своём выступлении на одном из телеканалов подвергла критике деятельность межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по Центральному федеральному округу, где она проходила службу, в части, касающейся начисления заработной платы сотрудникам, находящимся в командировках, а также сотрудник милиции Тольятти А. Н. Мумолин, который опубликовал в Интернете видеообращение, в котором подверг критике организацию работы органа внутренних дел, где он проходил службу. Они обратились в Конституционный суд РФ.

30 июня 2011 г. Конституционный суд РФ по их жалобе принял постановление № 14-П, в котором указал, что «запрет для государственных служащих на публичные высказывания, суждения и оценки, выходящие за рамки возложенных на них должностных обязанностей, не должен использоваться для поддержания режима корпоративной солидарности работников государственного аппарата, исключающей доведение до граждан информации, имеющей важное публичное значение» и поэтому вышеуказанные положения закона не могут рассматриваться как не допускающее публичного выражения государственным служащим своего мнения, суждения, оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении деятельности государственных органов, их руководителей, включая решения вышестоящего государственного органа либо государственного органа, в котором гражданский служащий замещает должность гражданской службы, если это не входит в его должностные обязанности, а при оценке правомерности действий государственного гражданского служащего или сотрудника милиции (полиции) необходимо учитывать содержание допущенных им публичных высказываний, суждений или оценок, их общественную значимость и мотивы, соотношение причиненного (могущего быть причиненным) ими ущерба для государственных или общественных интересов с ущербом, предотвращенным в результате соответствующих действий государственного служащего, наличие либо отсутствие возможности у государственного служащего защитить свои права или государственные либо общественные интересы, нарушение которых послужило поводом для его публичного выступления, иными предусмотренными законом способами и другие значимые обстоятельства.

В мае 2003 года судья Московского городского суда О. Б. Кудешкина приступила к повторному рассмотрению уголовного дела в отношении старшего следователя по особо важным делам Следственного комитета МВД РФ Павла Зайцева, который занимался делом «Трёх китов» (ранее Зайцев был оправдан). По словам Кудешкиной, в ходе процесса по делу Зайцева председатель Мосгорсуда Ольга Егорова несколько раз вызывала её к себе в кабинет с требованием отчитываться о заседаниях. Затем, в июле 2003 г. без объяснения причин по личному указанию Егоровой дело было изъято из производства Кудешкиной.

В октябре 2003 г. Кудешкина выдвинула свою кандидатуру на выборах в Государственную Думу РФ. 1 декабря 2003 г. она дала интервью радиостанции «Эхо Москвы» о деле Зайцева и действиях Ольги Егоровой, а затем дала интервью газете «Известия» и «Новой газете».

В мае 2004 г. квалификационная коллегия Москвы по жалобе Егоровой приняла решение о лишении Кудешкиной статуса судьи за «умаление авторитета судебной власти». Российские суды отказали в жалобе Кудешкиной на это решение.

Кудешкина обратилась с жалобой в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). 26 февраля 2009 г. ЕСПЧ удовлетворил жалобу Кудешкиной и четырьмя голосами против трёх признал, что лишение её статуса судьи представляло собой неправомерное ограничение свободы слова. Ей была присуждена компенсация в размере 10 000 евро.

Несмотря на решение ЕСПЧ, Мосгорсуд 18 декабря 2009 отказал в пересмотре решений по жалобе Кудешкиной на решение о лишении статуса судьи, а 10 марта 2010 г. Верховный суд РФ оставил это решение без изменения.