Сборник «Из-под глыб». «На возврате дыхания и сознания».

«На возврате дыхания и сознания» была начала ещё в 1969 году как ответ на статью А.Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», где академик рассуждал о важности демократического развития СССР и окончательной десталинизации как единственной возможности правильного развития страны. Сахаров в своей работе также указал на проблему наличия у стран ядерного оружия и необходимость снижения уровня конфронтации между странами, олн утверждал, что мирное сосуществование двух систем – капиталистической и социалистической – возможно, более того, возможно их взаимодействие, например, капиталистическая система будет вводить элементы государственного регулирования производства, а социалистическая система будет вводить элементы рыночной экономики.

Но, хотя материал вышел в печать спустя пять лет после работы Андрея Дмитриевича, Солженицын в предисловии поясняет, почему считает своевременным выход работы: «не поздно потому, что в нашей стране на тех мыслях, которые Сахаров прошел, миновал, еще коснеет массивный слой образованного общества. Не поздно и потому, что, видимо, еще немалые круги на Западе разделяют те надежды, иллюзии и заблуждения»³⁴.

Несмотря на то, что писатель согласен со многими выводами Сахарова (опасность ядерного оружия, ошибочность выводов Маркса о тупиковости капитализма, необходимость десталинизации), статья его сосредоточена на критике работы академика. Александр Исаевич считает, что Сахаров высказался слишком мягко об СССР, кроме того, Солженицыну не нравится идея конвергенции социализма и капитализма, поскольку «западные демократии - в политическом кризисе и в духовной растерянности»³⁵. Также ему не нравится идея об интеллектуальной свободе как идее будущего (хотя современное постиндустриальное общество очевидным образом доказывает верность идей Сахарова).

Что же Солженицын предлагает взамен? Национализм как национальную идею и идеологию для партии, авторитаризм как политический режим и в самом конце неожиданно снова говорит о важности ухода от лжи как способа изменить существую в СССР политическую систему. И предлагает выход: «е если Россия веками привычно жила в авторитарных системах, а в демократической за 8 месяцев 1917 года потерпела такое крушение, то, может быть, - я не утверждаю это, лишь спрашиваю, -- может быть, следует признать, что эволюционное развитие нашей страны от одной авторитарной формы к другой будет для нее естественней, плавнее, безболезненней?»³⁶

Глава 2. «Открытые письма: диалог с читателем через адресата «Великопостное письмо».

Письмо было написано Солженицыным в 1972 году к патриарху Пимену. В письме Солженицын высказался в поддержку выступления архиепископа Калужского Ермогена, который??? В обращении к патриарху писатель с горечью говорит о разрушении православных традиций и обвиняет церковь в бездействии. По его мнению, путь, избранный как Пименом, так и его предшественниками, ошибочен. Этот пусть состоит в попытке «втиснуть» религию в рамки СССР – все требования властей принимаются, при крещении детей необходимо предъявлять паспорт, церковь почти бесправна, священник может лишь отслужить службу в своём приходе, а чтобы причастить умирающего или отслужить панихиду на кладбище, необходимо разрешение властей. Такое смирение перед бюрократией непонятно Солженицыну: «Церковь, диктаторски руководимая атеистами, - зрелище, не виданное за Два Тысячелетия!»³⁷

Александр Исаевич обвиняет церковь и патриарха в излишнем внимании к любым новостям из-за границы, к сопереживанию им, но невниманию к проблемам и бедам внутри страны. Ещё один упрёк – внимание к русским эмигрантам, но отсутствие интереса к гражданам СССР. («Да, повелел Христос идти разыскивать даже сотую потерянную овцу, но все же - когда девяносто девять на месте. А когда и девяноста девяти подручных нет - не о них ли должна быть забота первая?»³⁸)

Писатель считает, что такое смирение не путь к спасению через терпение и страдания в надежде, что режим скоро ослабнет, а просто проявление трусости. Метод, который должна избрать русская церковь – открытая борьба и самопожертвование. Вот каким тезисом завершает письмо Солженицын: «Не легче было и при зарождении христианства, однако оно выстояло и расцвело. И указало путь - жертву. Лишенный всяких материальных сил - в жертве всегда одерживает победу. И такое же мученичество, достойное первых веков, приняли многие наши священники и единоверцы на нашей живой памяти. Но тогда - бросали львам, сегодня же можно потерять только благополучие³⁹».

Однако письмо не было принято. Русская интеллигенция не оценила бескомпромиссной религиозности писателя, а многие духовные лица, напротив, посчитали его недостаточно верующим для таких заявлений. Не поддержали писателя и многие его читатели, как позже он напишет в автобиографии – «со мной остаётся меньше, чем уходит»⁴⁰.