Диссоциативная организация

Основой этого взгляда является предположение, что личность – это совокупность более или менее самостоятельных субличностей, каждая из которых имеет более или менее развитый собственный процесс обучения. Чем ближе эти субличности связаны между собой, тем более их хозяин чувствует себя цельным. Чем более они разобщены, тем большего усилия требует внутренний диалог и тем более субличности ощущаются как "не-я". Вероятность диссоциативной организации личности определяется как наследственной предрасположенностью, так и потребностью оградить себя от травмирующих переживаний (см. раздел "Травма" в этой главе).

Вообще лечение направлено на улучшение связи между разъединенными частями; другими словами, – на улучшение равновесия между разными составными частями и на укрепление главной субличности. Лично я предпочитаю "созвать встречу", на которой каждая часть может высказаться, предоставляя одной части меньше, а другой части больше времени для этого; на этих тренировках ведущая часть обычно нуждается в интенсивной поддержке психотерапевта. Можно использовать и другие метафоры: члены оркестра, бизнеса, семьи и т.п.

Социальные отношения

Здесь голоса представляют собой замену желанной компании. Если пациент чувствует себя одиноким, можно помочь ему рассмотреть возможности расширить межличностные контакты, например подумать и посещении клубов или обществ, о поиске партнера через службу знакомств или через брачные бюро.

Пример

Тридцатичетырехлетний марокканец все больше утрачивает способность понимать окружающий его мир. Он считает, что 90% людей нечестные, и боится, что станет агрессивным, как это было раньше, и нанесет непоправимый ущерб людям и имуществу. Когда он в стрессовом состоянии, он видит вокруг себя маленьких людей, которые разговаривают с ним на его родном языке, сочувствуют ему и успокаивают его. Он находит этот мир более привлекательным, чем обычный мир. Он не думает, что сошел с ума, но боится стать сумасшедшим.

Случаи, подобные этому, следует отличать от хорошо известного среди детей феномена воображаемых товарищей по играм (людей, животных или сказочных персонажей), с которыми способен общаться только ребенок. Это воображаемое общение само по себе не является ненормальным; только в том случае, если ребенок отключается от реального мира, требуется лечение. Если пациент осознает слышимые голоса как принадлежащие кому-то, с кем он хотел бы иметь более близкие отношения, тогда встает вопрос о тесте на реалистичность.

К несчастью, треть пациентов не соглашается на это, но если такое сотрудничество возможно, то полезно во время лечения устроить дискуссию, на которой другое лицо действительно присутствует. Однако даже в этих случаях пациент иногда воспринимает голоса как более реальные, чем живой человек; он может сказать, например, что этот человек сдерживается в присутствии психиатра и не говорит всю правду.

Пример

Семь лет назад у 29-летней женщины была короткая любовная связь с одним художником. Она все еще хранит как память его автопортрет и когда держит его в руках, испытывает паранормальный контакт с художником. Лицо на портрете оживает, и она может говорить с ним. Таким образом она уверилась, что он однажды женится на ней и что его другая подружка ничего для него не значит. Молодая женщина бросила учебу и стала безработной. Художник соглашается поговорить с женщиной вместе с психиатром и пытается довести до сознания женщины, что ее ожидания нереальны. Тогда она уничтожает автопортрет, хотя позже пытается восстановить его.

Недавно она засомневалась в том, состоится ли брак; сейчас она думает о том, чтобы принять духовный сан и уйти в монастырь. Бог разговаривает с ней: он говорит ей, что он страстно желает взять ее как свою невесту, если она очистилась от грешных желаний. Она не готова принимать нейролептики или литий.

Горе

Не так уж необычно, что непосредственно после смерти партнера, близкого друга или родственника люди слышат голос умершего. Удивительно, как часто голос дает советы или к нему обращаются за советом; часто повторяются слова утешения и ободрения. В подобных случаях я не вижу потребности вмешиваться. Другое дело, если умерший превращается в мучителя, постоянно возвращаясь к неоконченным делам, которые могли быть секретными или запретными до смерти. Психиатр может помочь пациенту, поощряя его довести такой разговор до конца раз и навсегда, вместо того, чтобы каждый раз прерывать его на одном и том же месте.

Пример

Шестидесятичетырехлетняя женщина просит помощи. Ее муж умер от сердечного приступа семь месяцев назад, после чего она поняла, что это был хороший брак. Но она никогда не отваживалась рассказать ему, что их единственный сын, второй из их четверых детей, был от другого мужчины в результате ее короткого романа в Гааге. В течение последних четырех месяцев каждую ночь ее мучает голос, говорящий: "В Гааге живет Эрл, а его сына зовут Джанти", и это сопровождается ужасным хохотом. Она узнает голос мужа.

По совету психиатра женщина пишет своему мужу три письма. В первом она исповедуется, во втором описывает все то хорошее, что они пережили вместе в браке, а в третьем обрисовывает свои планы на оставшуюся жизнь. Она прячет эти письма в саду, под скамейкой, где они бывало сиживали вместе. После этого она никогда больше не слышит голос мужа.

Иногда родственники умершего могут слышать голоса, говорящие о том, кто виноват в смерти; это особенно характерно в случае смерти ребенка. Ребенок может жалобно плакать с того света и просить о защите, которую родители не смогли дать ему при жизни. Задача психиатра – ввести ситуацию в реалистическое русло; в этих случаях могут быть полезны траурные ритуалы, особенно в конце курса лечения.

Также вполне обычным является слышание голоса умершего его живым партнером, когда последний собирается вступить в новые отношения. В этом случае психиатр может помочь избавиться от двойственности чувств. Если отношения при жизни были в основном хорошими, умерший, конечно, даст благословение, если живой партнер уверен, что новые отношения имеют будущее.