Добиваясь большего контроля

После рождения сына моя жизнь действительно изменилась. Я должна была взять себя в руки, чтобы делать все необходимое для ребенка. Хотя я все еще слышала голоса, но стала обращать на них меньше внимания. Я думала, что если не смогу ухаживать за моим ребенком, то его отнимут и, возможно, отдадут на усыновление, и я навсегда потеряю его.

После четырех месяцев добровольного пребывания в больнице (добровольного в том смысле, что меня не принуждали к этому, но на самом деле не добровольного, потому что если бы я не отправилась в больницу, то никогда бы не увидела больше ребенка) мы наконец возвратились домой 17 октября 1988 года. Он по-прежнему со мной, а мое лечение – всего 20 мг депиксола раз в четыре недели.

Я слышу голоса ушами, но они внутри моей головы, не снаружи. Теперь нужно усилие, чтобы слушать их. Я не слышу их, если чем-то занята, например, смотрю телевизор. Это своего рода общество (в известном смысле). Я думаю, что меня используют просто для настройки, как при включении радиоприемника. Я думаю, они мне немного помогают обдумывать дела. Это похоже на голоса людей, рассуждающих за вас в вашей голове. Часто они успокаивающие и полезные, но иногда я вынуждена ждать, пока они успокоятся, прежде чем смогу выключить их и идти спать. Они обычно только делают замечания, но не критикуют. Даже когда они говорят что-нибудь вроде "Делай правильно", я могу сама выбирать, как делать. Они никогда не говорили что-нибудь наподобие: "Иди посмотри, все ли в порядке с твоим сыном".

Наиболее подходящее объяснение, которое есть у меня для голосов, – это телепатия. Это единственное объяснение, с которым все же легче жить, чем с безумием. Телепатия с живыми человеческими существами или с умершими. Иногда я слышу голос моей умершей бабушки: у нее такое же чувство юмора, как и при жизни. Иногда голоса говорят о том, что должно случиться. Они не всегда правы. У меня был странный случай на днях. Я слышала, как моя подруга и ее муж говорили о том, что хотят иметь ребенка, а два дня спустя она действительно позвонила мне и сказала, что ждет ребенка. Иногда голоса могут говорить вещи, расстраивающие меня, критикуя неприятным образом и давая почувствовать, что люди за моей спиной говорят обо мне неприятные вещи. Например, сомневаются в моей сексуальности или в моей морали.

Недавно я снова слышала в моей голове голос Тома, и он сказал, что вроде вернется ко мне, или напишет, или позвонит. Но он этого не делает. Я полагаю, что сутью моей проблемы еще никто не занимался, а на самом деле – это моя любовь к Тому, которую он отверг. Однажды, когда я упомянула о своих чувствах к Тому, мой социальный работник немедленно сказала: "Не заболеваете ли вы снова?"

Теперь я даже полагаю, что психиатрическое состояние часто представляет проблему, которую пациент не в состоянии решить и которая проявляется в его ненормальном поведении. Я думаю, что психиатры должны больше делать для того, чтобы выяснить эти проблемы и помочь пациенту решить их. Тогда, я полагаю, быстро последовало бы излечение психического заболевания.

Каждый раз, когда проходит месяц, и постепенно уменьшается доза лекарства, я становлюсь более уверенной в своей способности справляться со слышанием голосов. Я только надеюсь, что психиатры научатся быть более сдержанными в приписывании лекарств и будут стараться сводить их к минимуму, даже когда пациент находится в больнице.