2. Новый подход: голландский эксперимент Мариус Ромм и Сандра Эшер начало

В течение нескольких лет одной из моих пациенток была 30-летняя женщина, которая слышала в голове голоса. Они отдавали ей команды или запрещали ей делать что-то и полностью подавляли ее. Несколько раз она была госпитализирована с диагнозом шизофрении. Нейролептики не действовали на голоса, хотя и уменьшили ее тревогу. К несчастью, эти лекарства уменьшали также живость ее ума; поэтому она прекратила прием лекарств и долгое время не лечилась в стационаре. Однако голоса все больше изолировали ее, запрещая делать то, что она всегда любила. И ее снова госпитализировали.

В последний год она все чаще говорила о самоубийстве, и я видел, что она может это сделать. Единственным положительным моментом в наших разговорах было развитое ею толкование природы голосов, которое было основано на книге "The Origin of Consciousness in the Breakdown of the Bicameral Mind" (Возникновение сознания при разложении двухкамерного разума), написанной американским психологом Julian Jaynes (1976). Она нашла успокоение, прочитав, что примерно до 1300 года до нашей эры слышание голосов рассматривалось как нормальный способ принятия решений. Как пишет Jaynes, опыт слышания голосов почти совсем исчез и заменен тем, что мы называем теперь сознанием.

Я начал интересоваться, смогла ли бы она быть хорошим посредником с другими слышавшими голоса и найдут ли они ее теорию приемлемой или полезной. Я думал, что это может избавить ее от изоляции, суицидных тенденций и чувства зависимости от голосов. Вместе с ней мы начали планировать, как она может поделиться своими знаниями и мнениями.

Мы начали проводить ее встречи один на один с другими людьми, слышащими голоса. Слушая их разговоры, я был поражен пылом, с которым они узнавали переживания друг друга. Вначале мне было трудно следить за этими разговорами: для моего слуха их содержание было странным и необычным, и все же все это свободно обсуждалось, как если бы составляло реальный внешний и внутренний мир.

Иногда мы повторяли эти встречи, и каждая способствовала большему взаимопониманию. Тем не менее, эти пациенты обнаруживали также удручающее бессилие: по моим наблюдениям, никто из них не способен был справиться со своими голосами. Поэтому мы должны были подумать о контакте с теми, кто слышал голоса, но не страдал бессилием, а хорошо справлялся с этим явлением. Телевидение показалось нам единственным способом ясно рассказать об этом опыте. К тому же мы хотели охватить достаточно большое количество людей, чтобы найти тех, кто развил хорошую стратегию адаптации и мог помочь другим достичь большего контроля над голосами.

С этой точки зрения события развивались быстро. Выступая в популярной голландской телевизионной программе, моя пациентка и я пригласили людей контактировать с нами, и после передачи 700 человек откликнулись на наше обращение. 450 слышали голоса, из них 300 описали себя как неспособных справиться со своими голосами, в то время как 150 сказали, что нашли способы усмирять их. Ответ последней группы был особенно важен и вдохновил меня на организацию контактов между людьми, слышащими голоса и желающими обменяться идеями на основе своего опыта. Из-за практических трудностей организации встречи с таким большим количеством людей мы вначале разослали анкету. Позже, чтобы собрать больше информации, мы организовали конгресс для тех, кто откликнулся на телевизионную программу (Romme & Esher, 1989) (Romme e.a., 1992).

АНКЕТА

Мы интересовались многими аспектами: возраст, в котором появились галлюцинации; количество и характер голосов; события и переживания перед первым слышанием; способы адаптации; степень контроля над голосами; история болезни и т.д. Но главный интерес представляли различия между теми, кто мог успешно приспосабливаться к своим голосам, и теми, кто не мог этого делать.