Марксизм как форма материализма
«Главный недостаток всего предшествующего материализма – включая фейербаховский – заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно». Другими словами, Маркс ставит в упрек всему предшествующему материализму то, что он был объективным, а не субъективным материализмом. Весьма парадоксальное утверждение, но что оно значит? А значит оно то, что человек не просто созерцает, воспринимает, глазеет, ощущает объекты, предметы, явления внешнего мира и затем перерабатывает эти ощущения в своем мозгу в представления, понятия, модели и т.п. и т. д., а в том, что он активно изменяет, преобразует объекты, предметы внешнего природного мира в свой человеческий мир – в мир культуры, что он является субъектом предметно-практической, трудовой, производственной и революционно-практической деятельности.
«Фейербах, - отмечает дальше Маркс, - хочет иметь дело с чувственными объектами, действительно отличными от мысленных объектов, но самое человеческую деятельность он берет не как предметную деятельность». Но что такое субъективная и в то же время предметная деятельность человека? Это орудийная совместно-раздельная общественная деятельность индивидов – труд, производство, эксперимент, промышленность, практика. Формула материализма «бытие определяет сознание» в марксизме означает не созерцательность, не пассивность, не страдательность, а деятельность, активность, поскольку речь здесь идет не о каком-то абстрактном бытии вне человека, о природе и т. п., а именно о человеческом бытии. Каким образом человек познает внешний мир и самого себя? Тем, что он активно преобразует как внешнюю, так и свою собственную природу. «Как естествознание, так и философия, - отмечает Энгельс, - до сих пор совершенно пренебрегали исследованием деятельности человека на его мышление. Они знают с одной стороны только природу, а с другой – только мысль. Но существеннейшей и ближайшей основой человеческого мышления является как раз изменение природы человеком, а не одна природа как таковая и разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу» Т.20, с.545.
Мышление есть познание, но познание человека отнюдь не сводится только к мышлению. Оно есть реальный, материальный процесс предметно-практической, орудийной, трудовой, производственной и революционной деятельности. Само мышление есть только свое другое этого реального процесса.
Обратим внимание на следующую мысль Маркса из Немецкой идеологии: «Разделение труда становится действительным разделением лишь с того момента, когда появляется разделение материального и духовного труда. С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем осознание существующей практики, что оно может действительно представлять себе что-нибудь, не представляя себе чего-нибудь действительного, — с этого момента сознание в состоянии эмансипироваться от мира и перейти к образованию «чистой» теории, теологии, философии, морали и т. д.» (Т.3, с.30).
Какой из нее следует вывод? А тот, что грубо говоря, материальный труд и духовный труд – есть труд, что мышление и труд, познание и труд есть одно и то же. И в том и другом случае мы действуем с предметом, но в первом случае идеально, а во втором материально. В первом случае основними орудиями нашей деятельности выступает язык, представления, понятия, формулы, схемы, модели, образы и т. д. и т. п. Во втором – реальные орудия и средства производства, экспериментальное оборудование и т.п. Что же касается собственно общественных преобразований, то здесь «орудиями» выступают на разных исторических етапах различные формы человеческой коллективности: племена, народы, нации, классы, государства (чиновничество, армия, полиция), партии и т.д. («Подобно тому, как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие» Маркс, т.1, с.428).
В действительности эти два процесса неразрывно связаны друг с другом, непрерывно превращаются друг в друга, как в реальной жизни отдельного индивида, так и всего общества, обеспечивая поступательный процесс его развития. Кстати, к этому выводу пришел уже Гегель в своей «Науке логике». Что представляет его Абсолютная идея, а вот что: «Абсолютная идея есть прежде всего единство практической и теоретической идеи и, следовательно, вместе с тем идеи жизни и идеи познания» (Э.Ф.Н. Т.1, с.419). Другими словами, познание – есть единство теории и практики. Здесь абсолютный идеализм Гегеля переходит в «абсолютный материализм» Маркса.
Только в условиях классового общества, в основе которого лежит разделение материального и духовного труда, может возникнуть идеологическая иллюзия того, что мышление, познание, духовная деятельность в целом и процесс труда, производства не имеют никакого отношения друг другу, а если и имеют, то только то, что сознание всецело определяет бытие человека, процесс труда, производства.
Теперь пару слов о классовой ограниченности древнегреческой философии и философии английского и французского материализма XVII –XVIII веков.
Ограниченность первой заключается не столько в том, что она прямо защищает и выражает интересы рабовладельцев, а в том, что проникновение в сущность мышления предполагает постижение предметно-практической деятельности, труда как сущности человека, как основания возникновения мышления и субстанции всей культуры, а значит предполагает познание тождества материального и духовного труда. Что означало это для рабовладельческого общества? То, что раб и господин в сущности равны. Согласиться с этим не могли ни Платон, ни Аристотель, ни другие философы, а значит, и не могли проникнуть и в сущность мышления.
То, что пишет Маркс в «Капитале» по поводу анализа Аристотелем формы стоимости полностью, если не более, актуально и в отношении анализа великим философом античности природы мышления: «Обратимся к великому исследователю, - пишет Маркс, -впервые анализировавшему форму стоимости наряду со столь многими формами мышления, общественными формами и естественными формами. Я имею в виду Аристотеля.
Прежде всего Аристотель совершенно ясно указывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие простой формы стоимости, т. е. выражения стоимости одного товара в каком-либо другом товаре; в самом деле, он говорит:
5 лож = 1 дому не отличается" от: 5 лож = такому- то количеству денег
Он понимает, далее, что стоимостное отношение, в котором заключается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь, о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно различные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы относиться друг к другу как соизмеримые величины. “Обмен, - говорит он, - не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости. Но здесь он останавливается в затруднении и прекращает дальнейший анализ формы стоимости. “Однако в действительности невозможно, чтобы столь разнородные вещи были соизмеримы, т. е. качественно равны. Такое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе вещей, следовательно лишь “искусственным приемом для удовлетворения практической потребности” .
Итак, Аристотель сам показывает нам, что именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это - отсутствие понятия стоимости. В чем заключается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного “в действительности не может существовать”, - говорит Аристотель. Почему? Дом противостоит ложу как что-то равное, поскольку он представляет то, что действительно одинаково в них обоих - и в ложе и в доме. А это - человеческий труд.
Но того факта, что в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд, - этого факта Аристотель не мог вычитать из самой формы стоимости, так как греческое общество покоилось на рабском труде и потому имело своим естественным базисом неравенство людей и их рабочих сил. Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, - эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением. Гений Аристотеля обнаруживается именно в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение равенства. Лишь исторические границы общества, в котором он жил, помешали ему раскрыть, в чем же состоит “в действительности” это отношение равенства» (Т. 23, с.68-70).
Что касается классовой ограниченности философии английского и французского материализма XVII –XVIII веков, то в теории познания она сказывается прежде всего в том, что точка зрения этого материализма, «это – созерцание им отдельных индивидов в «гражданском обществе» (см. 9-й тезис о Фейербахе), это теория познания «self made man», частного собственника и буржуа. Но отдельный, абстрактный, оторванный от общества индивид не является не только субъектом познания, но и человеком вообще. «Сущность человека, - см. 6-й тезис, - не есть абстракт присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений».
Немецкая классическая философия, в особенности философия Гегеля, представляет более высокую точку зрения, чем этот англо-французский материализм, поскольку рассматривает сущность человека, по крайней мере, как совокупность всех духовно-идеально-теоретических отношений человека, но в этом сказывается также и ее специфически буржуазная ограниченность, что истинно человеческим трудом она признает только духовный труд.
Только с позиции отрицания буржуазного общества, с позиции пролетариата, с позиции коммунизма стало возможно постигнуть природу познания, мышления, идеального.
«Точка зрения старого материализма есть «гражданское общество»; точка зрения нового материализма есть человеческое общество, или обобществившееся человечество» (10-й тезис).
Теперь, после всего сказанного, можно вернуться к разделу «Материализм» в работе Ленина «Карл Маркс» и решить, адекватно ли здесь изложена сущность марксизма как формы материализма, требуется ли вносить сюда какие-либо изменения и если да, то какие.
1. Ленин пишет, что Маркс в 1844-1845 гг. стал сторонником философии Фейербаха всемирно-историческое, «составляющее эпоху» значение которого Маркс видел именно в решительном разрыве с идеализмом Гегеля и в провозглашении материализма, но в чем заключался этот разрыв и вклад Фейербаха в развитие материализма, отсюда решительно не понятно.
2. Дале Ленин приводит следующие цитаты по материализму из работ Маркса и Энгельса: «Для Гегеля — писал Маркс — процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель) действительного... У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней» («Капитал», I, послесловие к 2 изд.). В полном соответствии с этой материалистической философией Маркса и излагая ее, Фр. Энгельс писал в «Анти-Дюринге» (см.): — Маркс ознакомился с этим сочинением в рукописи — ...«Единство мира состоит не в его бытии, а в его материальности, которая доказывается... долгим и трудным развитием философии и естествознания... Движение есть форма бытия материи. Нигде и никогда не бывало и не может быть материи без движения, движения без материи... Если поставить вопрос,... что такое мышление и познание, откуда они берутся, то мы увидим, что они — продукты человеческого мозга и что сам человек — продукт природы, развившийся в известной природной обстановке и вместо с ней. Само собою разумеется в силу этого, что продукты человеческого мозга, являющиеся в последнем счете тоже продуктами природы, не противоречат остальной связи природы, а соответствуют ей».
Но эти цитаты выражают точку зрения или материализма вообще или англофранцузского материализма в частности, но не сущность марксизма как формы материализма.
3. Далее Ленин цитирует формулировку основного вопроса философии из «Людвига Фейербаха…» Энгельса, разделившего философов на материалистов и идеалистов.
4. В конце раздела Ленин перечисляет через запятую недостатки старого материализма: «Основным недостатком «старого», в том числе и фейербаховского (а тем более «вульгарного», Бюхнера-Фогта-Молешотта) материализма Маркс и Энгельс считали (1) то, что этот материализм был «преимущественно механическим», не учитывая новейшего развития химии и биологии (а в наши дни следовало бы еще добавить: электрической теории материи); (2) то, что старый материализм был неисторичен, недиалектичен (метафизичен в смысле антидиалектики), не проводил последовательно и всесторонне точки зрения развития; (3) то, что они «сущность человека» понимали абстрактно, а не как «совокупность» (определенных конкретно-исторически) «всех общественных отношений» и потому только «объясняли» мир, тогда когда дело идет об «изменении» его, т. е. не понимали значения «революционной практической деятельности».
Все вроде бы правильно, но главное, то есть в чем заключается «основной ответ» марксизма как формы материализма на основной вопрос философии, то есть как отвечает марксизм на вопрос о том, что есть познание, сознание, мышление, идеальное, из этого раздела понять не возможно. Ясно только одно, что марксизм – это материализм, а не идеализм.
5. Этот раздел должен быть переработан. Отправным пунктом для этого могут послужить «Тезисы о Фейербахе» Маркса и следующее положение Энгельса: «Как естествознание, так и философия до сих пор совершенно пренебрегали исследованием деятельности человека на его мышление. Они знают с одной стороны только природу, а с другой – только мысль. Но существеннейшей и ближайшей основой человеческого мышления является как раз изменение природы человеком, а не одна природа как таковая и разум человека развивался соответственно тому, как человек научался изменять природу» (Т.20, с.545).