Социальная доктрина католицизма: курс на сближение с протестантизмом

До конца XIX в. католицизм на фоне протестантизма оставался на очень консервативных позициях по вопросам частной собственности, капитали­стической эксплуатации, многих методов получения прибыли (например, монопольные цены), ссудного процента и т.п. К этому времени капитализм уже окончательно утвердился в Европе и Северной Америке, даже стал пере­растать в свою высшую форму - монополистический капитализм. Противо­действие развитию протестантского капитализма закончилось для Римского престола поражением. Он перешел в оборону. Католицизм решил скоррек­тировать свою социально-экономическую доктрину с учетом новых реалий. Суть корректив - придание капитализму «цивилизованных» форм, устране­ние наиболее вопиющих недостатков этого строя.

Важным событием в истории католицизма стало издание 15 мая 1891 года папой Львом XIII энциклики Rerum novarum («Новые вещи»)¹. В этом доку­менте утверждалась незыблемость частной собственности, критиковались теории социализма, содержались призывы к преодолению классовых проти­воречий между работодателями и наемными работниками (фактически обо­сновывалась возможность существования и развития капитализма без таких противоречий), утверждалась необходимость более тесного вовлечения Ка­толической церкви в решение социально-экономических вопросов.

Обратим внимание на энциклику папы Пия XI Quadragesimo Ano (1931), в которой сформулирована идея корпоративного строя как альтернативы существовавшему «классическому» капитализму. Этот строй предполага­ет организацию экономической жизни с помощью корпораций, в которых работники и работодатели на паритетных началах договариваются о зара­ботной плате, условиях труда, ценах на производимую продукцию и т.п. Гарантом паритетного принципа выступает государство. Важным отличи­тельным моментом корпоративного капитализма является резкое сужение сферы товарно-денежных отношений в силу того, что все перемещения сы­рья, полуфабрикатов, продуктов труда внутри корпорации осуществляются на безденежной основе, ведется лишь учет затрат труда и материальных ресурсов и результатов производства. Данная модель экономики была прак­тически реализована в фашистской Италии и нацистской Германии, причем во второй на базе не христианства, но языческого национализма². «Корпо­ративная модель» экономики была дискредитирована, и после Второй ми­ровой войны о ней уже не вспоминали. Н. В. Сомин пишет по поводу этой альтернативы «классическому» капитализму: «Естественно, что после раз­грома фашизма говорить о “корпорациях” уже было нельзя. Мы зачастую недооцениваем один из итогов Второй мировой войны: капитализм на за­

паде пошел не “корпоративным”, а либерально-монетарным путем со всеми прелестями свободного рынка и надувания финансовых пузырей»¹.

В 1991 году в ознаменование столетия выхода в свет энциклики Rerum novarum папой Иоанном Павлом II была издана социальная энциклика - Centessimus annus («Сотый год»). Этот документ стал важным рубежом в истории католицизма. Прежде всего, в нем приветствовалось крушение «ре­ального социализма» и обусловленный этим переход человечества к новому мировому порядку. Фактически крах «реального социализма», как отмеча­ется в энциклике, означает доказательство преимуществ капитализма как социально-экономического строя, а также преимущество частной собствен­ности перед ее общенародной формой. Энциклика апеллирует к понятиям либерализма - «свобода», «демократия», «права человека», «рынок» и т.п. На­пример: «У современной предпринимательской экономики есть положитель­ные стороны. Основа ее - свобода, осуществляемая в экономической сфере». Признаются также и отрицательные стороны капиталистической экономики (отчуждение человека, увлечение потребительством в экономически разви­тых странах; эксплуатация человека в странах «третьего мира» и т.п.). Од­нако тон этой критики таков, что указанные недостатки вполне преодолимы в рамках капиталистической модели общества. Таким образом, католицизм до такой степени «усовершенствовал» свою социальную доктрину, что она стала мало отличимой от протестантской доктрины².

Подытоживая обзор развития экономической доктрины католицизма, следует отметить, что она прошла три основных этапа. Для краткого их опи­сания сошлемся на работы по христианской хозяйственной этике отечествен­ного автора Н. В. Сомина. Он выделяет три основные парадигмы отношения христианства к собственности; это: 1) «святоотеческая»; 2) «умеренная»; 3) «протестантская». Первая из них предполагает неприятие (греховность) бо­гатства, бедность как идеал личной жизни, отвержение частной собствен­ности, общность имущества в рамках христианских общин как идеал со­циальной жизни. Вторая исходит из допустимости богатства (при условии правильного к нему отношения, при условии благотворительности и мило­стыни) и предпочтительности частной собственности. Третья рассматривает богатство как цель и идеал человека, частную собственность рассматривает как единственно допустимую.

Если исходить из такой классификации, то в Западной церкви до Фомы Аквинского преобладала «святоотеческая» парадигма собственности. По­сле него, вплоть до Реформации, доминирующей стала «умеренная» док­трина. После Реформации на Западе появилась «протестантская» парадигма собственности, но католицизм отчаянно с ней боролся; в католицизме еще на протяжении нескольких веков (по крайней мере до середины XX века) доминирующей оставалась «умеренная» доктрина. К началу XXI века като­лицизм «умеренную» доктрину фактически сменил на «протестантскую». Идейная «конвергенция» католицизма и протестантизма завершилась под знаменем капитализма.