Культурологическая концепция к. Г. Юнга

Карл Густав Юнг (1875–1961) – швейцарский психолог и философ, автор работ "Метаморфозы и символы либидо", "Архетип и символ", "Феномен духа в искусстве и науке" и др. Используя психоанализ как метод, Юнг, однако, подвергает его убедительной критике и создает свою "аналитическую психологию". После сотрудничества с Фрейдом в 1907–1913 гг. Юнг расходится во взглядах со своим учителем. Основной порок фрейдизма Юнг видит в том, что Фрейд понимает человека как существо, страдающее неврозами и балансирующее на грани безумия. Юнг настаивает на субъективности "всякой психологии", на опасности абсолютизирования каких-либо мировоззренческих посылок. Он считает, что Фрейд преувеличивает роль первичных инстинктов в жизнедеятельности отдельного человека и, прежде всего, инстинкта размножения: "Я не сомневаюсь, что природные инстинкты, будь то Эрос или жажда власти, с большой силой проявляются в душевной сфере; я не сомневаюсь даже в том, что эти инстинкты противостоят духу… Насколько мало я знаю, что такое сам по себе "дух", настолько же мне мало известно и то, что такое "инстинкты"… В любом случае инстинкты и дух находятся по ту сторону моего понимания; все это понятия, которые мы употребляем для неизвестного, но властно действующего"⁵⁹. Бессознательное в концепции Юнга имеет не природный, а культурный характер и родилось на заре человеческой истории в коллективном психическом опыте. В отличие от бессознательного, имеющего личностную природу в концепции Фрейда, Юнг настаивает на разведении понятий личностного (поверхностный слой) и коллективного (глубокий слой) бессознательного. "Коллективное бессознательное идентично у всех людей и образует тем самым всеобщее основание душевной жизни каждого, будучи по природе сверхличным"⁶⁰. Первичные формы этого коллективного бессознательного Юнг называет архетипами, имея в виду некие устойчивые культурные основания, беспредметные и передающиеся из поколения в поколение. Юнг пишет: "Мы имеем дело с древнейшими, изначальными типами, т. е. испокон веку наличными всеобщими образами". Эти врожденные прообразы лежат в основе общечеловеческой символики, выявляются в мифах и верованиях, религиозных установках, сновидениях, сказках и легендах, художественном творчестве. Автор подчеркивает, что "архетип существенно отличается от исторически ставших или переработанных форм, это только та часть психического содержания, которая еще не прошла какой-либо сознательной обработки". Юнг выделяет 18 основных архетипов, подчеркивая их "наднациональность", доказывая их наличие у совершенно независимо развивающихся культурных типов. Основные архетипы: представления о Матери–сырой Земле, противостоянии Добра и Зла как основе мироустройства, образы мудрого старца, змея-искусителя, злой ведьмы, героя, демона. Центральную роль Юнг отводит архетипу "самости" как потенциальному центру личности в отличие от "Эго", т. е. "Я" как центра сознания. Архетипы лежат в основе исходной культурной формы – мифа, чем и объясняется схожесть многих мифологических сюжетов у различных народов.

По мнению Юнга, человек не властвует над своей духовной жизнью, там царят бессознательные силы. Культура призвана вести диалог с ними, тем самым обеспечивая целостность человеческой души.

Юнг в своих работах много места отводит вопросам типологии культуры. Исходной точкой для Юнга является понимание наличия в человеческом сообществе двух основных психологических типов – интровертивного и экстравертивного, которые являются носителями ценностей различных культур. Западноевропейская культура, согласно Юнгу, по своим базовым установкам может быть классифицирована как культура экстравертивная, культура Востока – как интровертивная. Непонимание этого обстоятельства, считает Юнг, осложняет контакты между народами, рождает неоправданные ожидания на взаимопонимание в тех случаях, когда оно труднодоступно. Юнг выступает против того, чтобы ценности "фаустовской цивилизации" навязывались другим народам, ибо у них другой менталитет, другой национальный характер, другая историческая судьба. Он пишет: "У меня есть индейский друг, вождь племени. Однажды мы откровенно беседовали с ним о белых людях, и тут он сказал: "Мы не понимаем белых людей. Они всегда чего-то ищут, о чем-то всегда беспокоятся. Чего они ищут? У них такие острые носы, тонкие, жесткие губы, острые линии лица. Мы думаем, что все они сумасшедшие". Пожалуй, мой друг распознал, не сумев дать ей название, арийскую хищную птицу, с ее ненасытной жаждой добычи, ведущей ее через все страны, к которым она не имеет никакого отношения. Он распознал также и нашу манию величия, заставляющую нас воображать, что христианство, к примеру, – единственная истина, а белый Иисус – единственный избавитель. Мы же отправляем миссионеров даже в Китай, после чего перетряхиваем весь Восток нашей наукой и техникой и при этом считаем, что он нам ещё чем-то обязан. Достойна сожаления христианская комедия в Африке. Угодное Богу искоренение полигамии порождает там проституцию, которая в одной только Уганде пожирает двадцать тысяч фунтов на противовенерические мероприятия…"⁶¹. Юнг критично относится к западноевропейской цивилизации: "Вид заднего плана души западноевропейца малопривлекателен как с интеллектуальной, так и с этической и с эстетической точек зрения. Мы же с несравненным пылом создали вокруг себя монументальный мир; но именно потому, что он так грандиозен, как все грандиозное, он находится вовне, и, наоборот, то, что мы находим на дне души, обязательно должно быть таким, каким оно является, то есть убогим и неполноценным"⁶².

Составной частью культурологической теории Юнга является его концепция культурного диалога. Во взаимодействии Запада и Востока есть огромный смысл, прежде всего для Запада, который от обмена культурными ценностями получает больше, чем Восток. Юнг пишет: "Мы еще не осознали, что западноевропейская теософия – это дилетантское, поистине варварское подражание Востоку. Сейчас мы снова начинаем заниматься астрологией, являющейся для Востока хлебом насущным. Исследования сексуальности, возникшие у нас в Вене и Англии, имеют превосходящие индийские образцы. О философском релятивизме сообщают нам опять-таки индийские тексты тысячелетней давности, а вся китайская наука базируется на исключительно надкаузальной точке зрения, о которой у нас имеются лишь смутные догадки. Что же касается некоторых последних открытий нашей психологии, то их узнаваемое описание мы находим в древних китайских тестах… В то время как мы перетряхиваем материальный мир Востока своими превосходящими техническими возможностями, Восток своими превосходящими душевными возможностями приводит в смятение наш духовный мир. Мы еще не способны привыкнуть к мысли, что Восток способен охватить нас снизу"⁶³.