Традиционная одежда

В одежде алтайцев, наряду с общими чертами, имелся ряд региональных отличий. У южных алтайцев для мужского и женского комплекса одежды были характерны длинная рубаха с широкими рукавами и открытым воротом и широкие штаны, которые обычно шили из покупной ткани, иногда из кожи. Сверху надевалась свободная овчинная шуба до пят (мехом внутрь) с большим запахом на правую отсрочу — тон. Шуба подпоясывалась широким куском ткани и носилась не только зимой, но и летом. Иногда летом вместо шубы надевали подобный ей по покрою суконный или матерчатый халат с большим отложным воротником из цветной ткани. Женщины поверх шубы или халата носили длиннополую распашную безрукавку-чегедек, обычно отороченную яркой тканью или позументом. Обувью служили высокие мягкие сапоги без каблуков. На голове носили мягкую цилиндрическую или округлую шапку из цветной ткани, подбитую мехом черного барашка, с меховым околышем.

Одежда северных алтайцев отличалась и материалом, и покроем. Северные алтайцы знали ткачество и умели из конопляных и крапивных нитей изготовлять холст. Из него они шили длинные холщовые рубахи и штаны, сверху надевали свободную халатообразную рубаху. Ворот, рукава и подол рубахи орнаментировались цветными нитями. Женщины повязывали голову платками. Промысловый охотничий костюм отличался от повседневного: охотники одевали войлочную куртку и меховые штаны.

В начале XX в. вслед за русскими тканями в костюм алтайцев начали проникать отдельные элементы русской крестьянской и городской одежды, а в районах тесного соседства с русскими зажиточное население стало полностью перенимать русский крестьянский костюм.

3Социальный строй и общественная организация.

В административном отношении южные алтайцы делились на 7 дючин, во главе которых стояли зайсаны с помощниками (демичи), при которых находились для ведения канцелярских дел писарь и сборщики налогов или податей. У северных алтайцев административной единицей были во­лости, возглавляемые зайсаном (тубалары, кумандинцы) или башлыком. Дючины южных алтайцев не являлись территориальными единицами, а состояли из того или иного количества родов (сеоков), приписанных к определенному зайсану независимо от того, где проживал представитель рода. Власть зайсана формально ограничивалась сбором налогов и раз­бором бытовых дел. Он был подчинен полицейскому исправнику, имев­шему резиденцию в г. Бийске, и его помощнику — отдельному алтай­скому заседателю, жившему в с. Улале, в горах Алтая. Практически власть зайсана была неограниченной.

Наиболее тяжелой формой проявления политики царизма являлся грабеж земли у алтайцев. Царскими указами от 1747 и 1882 гг. земли ал­тайцев объявлялись принадлежащими Кабинету его величества. «Устав об инородцах», изданный в 1822 г., в статье 28 утверждал за кочевниками право владения (но не право собственности) на земли, фактически ими занятые. Обширные земельные захваты производились Алтайской духов­ной миссией. Колонизация усилилась с изданием «Правил 1879 г.», разре­шивших русскому населению селиться среди алтайских стойбищ. Цар­ское правительство стремилось заселить Алтай кулацкими хозяйствами, которые располагались на хуторах-заимках.

У алтайцев в начале XX в. четко определялись признаки классового расслоения. Формально земля, пастбищные и сенокосные угодья находились в пользовании соседской общины (аила, улуса), однако рядовые общинники, имевшие небольшое количество скота, фактически владели лишь меньшей и худшей частью аильной земли, так как большая и лучшая часть ее была захвачена крупными скотовладельцами, патриархально-феодальной аристократией (зайсанами, башлыками) и кулаками-баями. Рядовые общинники были закреплены за определенными семьями зайсанов, которые представляли общину перед царской администрацией. Часть общинников вообще не имела окота и собственного хозяйства, а жила на положении домашних рабов-кулов (айбачи) в богатых семьях.

Скотоводческое хозяйство породило своеобразную скрытую форму эксплуатации богачами рядовых скотоводов. Владелец окота на время передавал свой скот малоимущему пастуху, который согласно условию передачи мог в течение определенного срока пользоваться молоком переданного ему скота, но должен был его пасти, охранять и с приплодом возвратить хозяину. Кроме того, он был обязан по зову хозяина являться на сенокос, помогать в домашнем хозяйстве. Такая форма отношений у алтайцев называлась полыш (помощь). В полыш давались также лошади и овцы, причем иногда бай давал овец бедноте на выпас только за пользование кизяком (пометом), употреб­ляющимся для топлива (Кош-Агачский аймак). Кроме полыша, были распространены и другие формы отработок. Приписка алтайцев к опреде­ленным зайсанам без права перехода от одного зайсана к другому, прикрепление алтайцев к царской, кабинетской земле, ясак и подать, которые они платили в царскую казну, являлись главными формами внеэко­номического принуждения. Зайсан, например, мог распоряжаться иму­ществом и трудом своих приписных по своему усмотрению. Он судил их, налагал на них штрафы, порол розгами, заставлял работать на себя и т. д. Некоторая категория работников находилась в неполной собственности зайсанов и баев. Эти работники в одних районах Алтая носили название кул, т. е. раб (Онгудайский и Усть-Канский аймаки), в других — айбачи (Кош-Агачский и Улаганский аймаки). Баи и зайсаны имели кулов и айбачи по нескольку десятков семей. Кула или айбачи бай или зайсан не мог убить, но он мог его дать (и давал) в приданое своей дочери или в калым при женитьбе сына.

Таким образом, наиболее распространенной формой производствен­ных отношений у алтайцев, выступавших как отношения господства и подчинения, являлись патриархально-феодальные отношения, т. е. такие феодальные отношения, которые еще не высвободились из патриархаль­ных, родовых уз. Пережитки первобытно-общинных, родовых отношений еще играли в жизни алтайцев большую роль. Они сказывались и в области организации производства. Особенно это относится к районам северного Алтая, где главной отраслью хозяйства являлась охота на зверя. Здесь еще местами сохранялись пережитки общей родовой собственности на охотничью территорию.

В конце XIX в. в среде алтайцев появилась категория наемных пастухов, поденщиков, батраков. В то же время отмечается рост товарности крупного хозяйства, возникновение первых предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции, на которых применялся труд наемных рабочих.

Патриархально-феодальные и капиталистические отношения у алтайцев сочетались с архаическими родовыми связями. Все племенные и территориальные группы делились на роды — сеоки ("кости"). Внутри рода счет родства шел по отцовской линии, роды были экзогамны. Наиболее сильно родовые связи сохранились у северных алтайцев, где существовали пережитки родовой собственности на охотничьи угодья. Для всех групп алтайцев были характерны представления о родовой солидарности, взаимопомощи, отдельные пережитки родовых культов (культ гор, культ огня). К пережиткам родовой отчужденности относится форма заключения брака посредством похищения невесты с последующей выплатой родственниками жениха калыма. В случае смерти мужа женщина оставалась в его роде и переходила к одному из его родственников. Семья, за редким исключением, была моногамной.

Семейные отношения характеризовались патриархально-родовыми пережитками. Алтайцы, принадлежавшие к одному сеоку, назы­вали друг друга карындаги (буквально «единоутробный). При заключе­нии брака соблюдалась экзогамия (запрет браков между членами одного рода). Сохранялись пережитки матриархата, например авункулат (ряд обычаев, отражающих выдающуюся роль и значение в жизни алтайцев дяди по матери). Классификационная система родства у алтайцев отражала семейно-брачные отношения, существовавшие в прошлом. Алтайцы одним термином обозначали ряд родственников или свойствен­ников. Родственники именуются различно по линии отца и по линии ма­тери (например, дядя по матери — таай, а по отцу — абагай). Терми­нология отражает слияние родства прямой и боковой линии. Например, термином ака называли младших братьев отца и своих старших братьев родных, двоюродных и более отдаленных степеней родства по отцовской линии. В ряде случаев для обозначения родства и свойства употребля­лись одни и те же термины. К моменту Великой Октябрьской социалисти­ческой революции господствующей у алтайцев являлась моногамная семья. Браки заключались путем предварительного сватовства, но прак­тиковались и браки путем умыкания (похищения) невесты. Женитьба сопровождалась уплатой калыма родителям или братьям невесты.