Рекомендуемая литература

1. Культурная жизнь в СССР (1951- 1965): хроника. – М., 1979.

2. Жутовский, Б. Об оценках Хрущевым абстракционизма / Б.Жутовский // Огонек. – 1989. – № 15.

3. Мильштейн, И. Тарусские страницы / И.Мильштейн // Огонек. – 1989. – № 14.

4. Пастернак, Б. Об искусстве. «Охранная грамота» и заметки о художественном творчестве / Б.Пастернак. – М., 1990.

5. Протокол № 8 (история одного стихотворения А.Вознесенского) // Огонек. – 1989. – № 31.

6. Аронов, А.А. Мировая художественная культура. Россия. Конец ХIХ-ХХ век / А.А.Аронов. – М.,1998.

7. Время «оттепели» в кино // Отечественная история. – 2003. – № 6. – С.68-107.

8. Зезина, М.Р. История русской культуры / М.Р.Зезина, Л.В.Кошман, В.С.Шульгин. – М., 1990.

9. Иного не дано: Судьбы перестройки. Вглядываясь в прошлое. Возвращение к будущему, под ред. Ю.А.Афанасьева. – М., 1998.

10. Козлов, В.А. Крамола: инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953-1982) /В.А.Козлов // Отечественная история. – 2003. – № 4. – С.93-111.

11. Степанян, Н. Искусство России ХХ века/ Н.Степанян. – М., 1999.

Творческие задания

1. «В нем дух переворота и вечный бунт» – А.Вознесенский.

2. Нелегкое искусство понимания и прощения… – Б.Окуджава.

3. «Только он не вернулся из боя» – В.Высоцкий.

Аналитическая работа с документами эпохи

Задание 1. Выделите новые явления в культуре 50 – 60-х гг. В чем выразилось «сопротивление культуры» тоталитаризму?

Наум Коржавин. На смерть Сталина (1953)

Все, с чем Россия

в старый мир ворвалась,

Так, что казалось, что ему пропасть, –

Все было смято... И одно осталось:

Его

неограниченная

власть.

Ведь он считал,

что к правде путь —

тяжелый,

А власть его

сквозь ложь

к ней приведет.

И вот он - мертв.

До правды не дошел он,

А ложь кругом трясиной нас сосет...

Моя страна!

Неужто бестолково

Ушла, пропала вся твоя борьба?

В тяжелом, мутном взгляде Маленкова

Неужто нынче

вся твоя судьба?

А может, ты поймешь

сквозь муки ада,

Сквозь все свои кровавые пути,

Что слепо верить

никому не надо.

И к правде ложь

не может привести ¹ .

¹ Коржавин, Н.М. Верность себе самому / Н.М.Коржавин // Октябрь.– 1988. – № 8. – С. 147-148.

Ф.А.Искандер. Вступительное слово к публикации романа Ю.О.Домбровского «Факультет ненужных вещей» (1988)

«Факультет ненужных вещей» – это книга, написанная в эпоху фарса уцелевшим свидетелем трагедии тридцать седьмого года. Особое ее обаяние в ее невероятном, но естественном переплетении образов жизни и антижизни: мертвящая канцелярия и горная река, обдающая бодрящей водяной пылью, мрак тюрьмы и летнее южное море, женщина-смерть (следователь) и женщина-жизнь (воспоминание о любимой).

И главное проявление жизни и света перед наступающим мраком – мысль. Героев романа интересно слушать, даже если мы с ними не согласны, даже если и сам автор порой вольно толкует слова известных мыслителей и поэтов. Герои рассуждают охотно, много, заразительно, мы от этого отвыкли, но это было естественным свойством великой русской классической литературы и это дает очаровательное чувство возвращения в родной дом.

Чем опасней становится думать, тем напряженнее размышляет главный герой романа Зыбин. При всех человеческих слабостях Зыбин – это культура, мысль, это память, это дух России. Мысль сама по себе есть источник милосердия. Тирания Сталина сужала, коверкала, уничтожала мысль не потому, что она правильная или неправильная, а потому, что мысль – величайшее препятствие расчеловечивания человека.<...>

Рукописи не горят, говорится в знаменитом романе (гордость отчаяния), особенно хорошо они не горят, добавим мы, когда рукописи напечатаны. Напечатаны у себя дома. Как жаль, что Юрий Домбровский не дожил до этого дня! Но если он столько лет писал свою книгу с таким упорством, порой испытывая самую подлую нужду, и при этом знал, что она не имеет ни единого шанса на печатанье, значит, он был уверен, что книга нужна всем нам, и он довел свою работу до конца.

Нет и никогда не было значительного художника без этого все­побеждающего чувства внутренней правоты ¹ .

¹ Новый мир. – 1988. – № 8. – С. 5-6.

И.Г.Эренбург. Люди, годы, жизнь (1966)

Обожествление Сталина не произошло внезапно, оно не было взрывом народных чувств. Сталин долго и планомерно его организовывал: по его указанию создавалась легендарная история, в которой Сталин играл роль, не соответствующую действительности; художники писали огромные полотна, посвященные канунам революции, Октябрю, первым годам Советской республики, и на каждой из таких картин Сталин был рядом с Лениным; в газетах чернили других большевиков, которые при жизни Ленина были его ближайшими помощниками. Признание Сталина «гениальным» и «мудрейшим» предшествовало массовым расправам. Я рассказал, как меня смутили в 1935 году аплодисменты и истерические вскрики при появлении Сталина на совещании стахановцев. Тогда я долго убеждал себя, что не понимаю чувств народа, что я – интеллигент, к тому же оторвавшийся от русской жизни. Потом я привык и к овациям, и к литургийным эпитетам, перестал их замечать. <...>

<...> В толковом словаре Ушакова сказано так: «Оттепель – теплая погода во время зимы или при наступлении весны, вызывающая таяние снега, льда. Я думал не об оттепелях среди зимы, а о первой апрельской оттепели, после которой бывает и легкий мороз, и ненастье, и яркое солнце, - о начале той весны, которая должна была прийти. <...>

Я сел за «Оттепель» – мне хотелось показать, как огромные исторические события отражаются на жизни людей в небольшом городе, передать мое ощущение оттаивания, мои надежды. Об «Оттепели» много писали. Время было переходным, некоторым людям трудно было отказаться от недавнего прошлого, их сердили и упоминание о деле врачей, и осторожная ссылка на тридцатые годы, и особенно название повести. В печати «Оттепель» неизменно ругали, а на Втором съезде писателей в конце 1954 года она служила примером того, как не надлежит показывать действительность. В «Литературной газете» цитировали письма читателей, поносивших повесть. Я, однако, получил много тысяч писем в защиту «Оттепели». <...>

1953 год – первая страница новой части не только моей жизни, но и жизни нашего народа. За ним последовали годы, богатые событиями, но они настолько близки, даже злободневны, что не вмещаются в историю прожитой жизни ¹ .

¹ Эренбург, И.Г. Люди, годы, жизнь. Книга пятая и шестая / И.Г.Эринбург. – М., 1966. – С. 694-695, 721-722, 728, 730.

А.В.Жигулин. Черные камни (Воспоминания). (1988)

Да, мы читали стихи и пели песни о «великом друге и вожде». Но мы слышали от взрослых о раскулачивании и массовых репрессиях 1937-го и других годов. Нам было известно «Письмо Ленина к съезду», в котором он дал характеристику Сталину. Эта информация, во всяком случае, часть ее шла к нам из семьи Бориса Батуева. Со слов Бориса мы знали и о дутом «ленинградском деле». «Не все спокойно в Датском королевстве» – это было очевидно. Так что небеспричинно, не из пустоты возникла идея создания КПМ (Коммунистической партии молодежи. – Прим. авт.-сост.). И было дело, за которое нас судили. У меня даже стихи об этом есть, написанные в 1961 году. Вот они: «Вина»

Вина!

Она была, конечно,

Мы были той виной сильны.

Нам, виноватым, было легче,

Чем взятым вовсе без вины.

Я не забыл:

В бригаде БУРа

В одном строю со мной шагал

Тот, кто еще из царских тюрем

По этим сопкам убегал.

Я с ним табак делил, как равный.

Мы рядом шли в метельный свист:

Совсем юнец, студент недавний,

И знавший Ленина чекист...

Эти стихи в 1962 году я предложил «Новому миру» вместе с другими стихотворениями на эту же тему. 4 марта 1963 года состоялась моя беседа с А.Т.Твардовским об этом цикле. Твардовский не всему поверил в стихотворении «Вина» <...>. Вообще же беседа была большой и интересной – и о стихах, и о пережитом ¹ .

¹ Знамя. – 1988. – № 7. – С. 22-24.

Информация Министерства просвещения РСФСР в ЦК КПСС о состоянии идейно-воспитательной работы в вузах (29 ноября 1956)

В ряде институтов проявилось стремление части студентов к созданию всякого рода инициативных групп, не находящихся под контролем партийных организаций и руководителей кафедр, факультетов и института. Так, на историко-филологическом факультете Ленинградского института им. Герцена группа студентов подготовила и повесила в коридоре факультета стенную газету под названием «Литфронт», в которой издатели поместили статьи с критикой социалистического реализма. Во многих институтах <...> были попытки организации дискуссий по книге Дудинцева «Не хлебом единым». Инициаторы этих дискуссий, как правило, ссылались на рекомендацию Константина Симонова <...>

В Московском государственном педагогическом институте им. Ленина <...> группа студентов IV курса физико-математического факультета самочинно развесила и разослала по другим институтам объявления о широкой дискуссии о выставке картин Пикассо. При запрещении <...> этой дискуссии студенты дерзко вели себя по отношению к директору института и пытались дискуссию провести явочным порядком ¹ . <...>

¹ Орлов, А.С. Хрестоматия по истории России. С древнейших времен до наших дней / А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева, Т.А.Сивохина. - М., 1999. - С. 514-515.

А.Д.Синявский. Что такое социалистический реализм. Стать (1957)

Что такое социалистический реализм? Что означает это стран­ное, режущее ухо сочетание? Разве бывает реализм социалистическим, капиталистическим, христианским, магометанским? <...>

Наиболее точное определение социалистического реализма дано в уставе Союза советских писателей: «Социалистический реализм, являясь основным методом советской художественной литературы и литературной критики, требует от художника правдивого, исторически-конкретного изображения действительности в ее революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должны сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма».

Эта невинная формула служит тем фундаментом, на котором воздвигнуто все здание социалистического реализма. В ней заключены и связь социалистического реализма с реализмом прошлого, и его отличие, новое качество. Связь состоит в правдивости изображения: отличие – в умении улавливать революционное развитие жизни и воспитывать читателей и зрителей в соответствии с этим развитием - в духе социализма. Старые, или, как часто их называют, критические реалисты (за то, что они критиковали буржуазное общество) – Бальзак, Лев Толстой, Чехов – правдиво изображали жизнь, как она есть. Но они не знали гениального учения Маркса, не могли предвидеть грядущих побед социализма и уж, во всяком случае, не имели понятия о реальных и конкретных путях к этим победам.

Социалистический же реалист вооружен учением Маркса, обогащен опытом борьбы и побед, вдохновлен неослабным вниманием своего друга и наставника – коммунистической партии. Изображая настоящее, он слышит ход истории, заглядывает в будущее. Он видит недоступные обыкновенному глазу «зримые черты коммунизма». Его творчество – это шаг вперед по сравнению с искусством прошлого, самая высокая вершина в художественном развитии человечества, наиреальнейший реализм. <...>

Стоит спросить западного человека, зачем была нужна Великая французская революция, как мы получим массу разнообразных ответов. <...> Но спросите любого советского школьника, не говоря уже о более образованных людях, и каждый даст вам точный и исчерпывающий ответ: Великая французская революция была нужна для того, чтобы расчистить путь и тем самым приблизить коммунизм.

Человек, воспитанный по-марксистски, знает, в чем смысл прошлого и настоящего, зачем потребовались те или иные идеи, события, цари, полководцы. Столь точным знанием о назначении мира люди не обладали давно – может быть со времени средневековья. <...>

Хорошо быть добрым, пить чай с вареньем, разводить цветы, любовь, смирение, непротивление злу насилием и прочую филантропию. Кого они спасали? что изменили в мире? – эти девственные старички и старушки, эти эгоисты от гуманизма, по грошам сколотившие спокойную совесть и заблаговременно обеспечившие себе местечко в посмертной богадельне.

А мы не себе желали спасения – всему человечеству. И вместо сентиментальных вздохов, личного усовершенствования и любительских спектаклей в пользу голодающих, мы взялись за исправление вселенной по лучшему образцу, какой только имелся, по образцу сияющей и близящейся к нам цели ¹ .

¹ Цена метафоры или Преступление и наказание Даниэля и Синявского. – М., 1989. – С. 425-426, 429-430, 432.

Л.З.Копелев. Письмо в юридическую консультацию № 1 Первомайского района г. Москвы (1966)

В ответ на ваш запрос от 1 февраля 1966 года (№ 1-25) об отзыве на произведения Ю. Даниэля, который, как Вы указываете, нужен «в связи с рассмотрением уголовного дела», считаю необходимым сообщить нижеследующее:

1. Я прочел повесть «Говорит Москва» и рассказы «Руки» и «Человек из МИНАПа» Н. Аржака. <...>

Подробный разбор этих произведений вызвал бы разные толкования и оценки, вызвал бы также и резкую критику идейно-художественных недостатков. Такой разбор может быть только профессиональным литературно-художественным исследованием, которое необходимо предполагает спор, сопоставление разных точек зрения, исключает любые безапелляционные вердикты.

Но в Вашем запросе речь идет об «уголовном деле».<...> Поэтому целесообразно прежде всего ответить на вопрос, дают ли прочитанная мною повесть и рассказы материал для такого обвинения. На этот вопрос я могу ответить только отрицательно.

Естественно возникает другой вопрос: что же могло дать повод для возникновения уголовного дела и для тех резких политических обвинений, которые еще до суда прозвучали со страниц газет.

2. Мне представляется, что это объяснимо прежде всего самой природой того литературного жанра, в котором написаны повесть и второй рассказ. Это жанр фантастического гротеска, сравнительно редкий и непривычный в нашей литературе последних десятилетий и потому вызывающий под час резко отрицательное отношение читателей, воспитанных в традициях реалистического повествования, основанного на достоверном изображении жизни. <...>

3. В недавно изданной книге выдающегося советского литературоведа М.Бахтина отмечается: «В гротеске ..., то, что было для нас своим, родным и близким, внезапно становится чужим и враждебным. Именно наш мир вдруг превращается в «чужой» <...>. (Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1965. – С. 55).

Конкретные примеры жанра - многие новеллы Э.Т.А. Гофмана и Э.По, повесть Н.В.Гоголя «Нос», значительная часть прозы М.Щедрина, «Двойник» и «Крокодил...» Ф.Достоевского, некоторые рассказы Лескова, Ремизова и др. В советской литературе средства сатирического и фантастического гротеска широко использовали В. Маяковский, Вс.Иванов, И.Ильф и Е.Петров, И.Эренбург, Е.Шварц и др.

Гротескно-фантастическая проза произведений Н.Аржака находится в русле традиций этого жанра.

4. Как уже отмечалось выше, характерные особенности гротеска затрудняют его восприятие и даже вызывают антипатию, вполне естественную у читателей, воспитанных в иных литературных традициях. Но это никак не может обосновывать уголовного преследования по политическим обвинениям ¹ .

¹ Цена метафоры или Преступление и наказание Синявского и Даниэля. – М., 1989. – С. 52, 53, 54.

Дмитрий Еремин. Перевертыши (1966)

Враги коммунизма не брезгливы. С каким воодушевлением сервируют они любую «сенсацию», подобранную на задворках антисоветчины! Так случилось и некоторое время назад. В буржуазной печати стали появляться сообщения о «необоснованном аресте» в Москве двух «литераторов», печатавших за границей антисоветские пасквили. <...>

Прикрывшись псевдонимами Абрама Терца и Николая Аржака, они в течение нескольких лет тайно переправляли в зарубежные издательства и печатали там грязные пасквили на свою страну, на партию, на советский строй. <...>

Для советских людей, для народов земли, для всего передового человечества нет более святого имени, чем имя вождя нашей революции Владимира Ильича Ленина. <...>

В какое же бездонное болото мерзости должен погрузиться так называемый литератор, чтобы хулиганским своим пером чернить святое для нас имя! <...>

В пасквильной повести Синявского-Терца «Любимов» поставлена задача доказать – ни больше, ни меньше – иллюзорность и несбыточность самой идеи коммунистического переустройства общества. <...>

Синявский-Терц и Даниэль-Аржак называют приспособленцами и «черносотенцами» всех, кто открыто и убежденно исповедует в своем творчестве идеологию коммунизма. Они издеваются над теми, кто выступает активным, верным помощником партии, сыном своего народа ¹ .

¹ Известия. – 1966. – 13 января.

Из стенограммы заседания Идеологической комиссии ЦК КПСС об итогах встречи с деятелями литературы и искусства пос­ле июньского (1963 г.) Пленума ЦК КПСС (май 1964)

Ильичев (от ЦК КПСС): «<...> Вопрос о соотношении реализма и авангардизма, проблема критериев между социалистическим реализмом и модернизмом, проблема обогащения социалистического реализма, модернистские течения, <...> вопрос об историчности и неисторичности реализма, <...> вопросы, которые имеют сугубо теоретическое значение, <...> их подчинение идейное не менее значительное. Вам надо прояснить некоторые положения, <...> требуется четкий <...> квалифицированный анализ новых явлений <...> по вопросам, связанным с развитием реализма, <...> определить свое место в борьбе за искусство, достойное великих идей научного коммунизма».

Корин (народный художник): «<...> Художник не может работать и жить вне своей эпохи, вне своего времени. Над нашими головами несется вихрь событий нашего времени, вихрь грандиозный и освежающий. Партия поставила перед искусством ответственные задачи: <...> воспитание творческой молодежи в духе идей партии, в духе благодарности.

<...> Искусство основывается на традициях. <...> Мы за реализм <...> при этом мы чувствуем горение и возвышенный пафос.

<...> Наше искусство идет по пути социалистического реализма и развивается на национальной основе. Я глубоко верю, что за реалистическим искусством будущее <...>» ¹ .

¹ Идеологические комиссии ЦК КПСС. 195 8– 1964: документы. – М., 1998. – С. 480- 483.

А.Ю. Герман (кинорежиссер). Из выступления на Копенгагенской встрече деятелей культуры (Март 1988)

Я пришел в кино в начале 60-х годов. Это было очень интересное время, поразительное. Начинал работать Тарковский. Восхищал всех Хрущев. Рождалось какое-то удивительное кино. Но рядом снимались какие-то чудовищные, идиотские картины. И нельзя было показать коммунальную квартиру. Но, тем не менее, в кинематографе царила нравственная атмосфера. Тон задавали нравственные художники.

Где-то с середины 60-х годов мы перестали понимать, что происходит <...>. Стал уходить кислород. Начинались годы, которые у нас сейчас называют эпохой некоторого застоя или периодом застоя. <...> А в принципе можно сказать, что это был период завоевания этого начинающегося искусства казенным искусством. <...> В кинематограф пришло новое начальство, глубоко презирающее художников ¹ .

¹ Вопросы литературы. – 1989. – № 5. –- С. 27.

М.И.Ромм. Четыре встречи с Н.С.Хрущевым. Воспоминания (1988)

Вначале он вел себя как добрый мягкий хозяин крупного предприятия <...>. А потом постепенно как-то взвинчивался, взвинчивался и обрушился раньше всего на Эрнста Неизвестного <...>. Поразила меня старательность, с которой он разговаривал об искусстве, ничего в нем не понимая, ну ничего решительно. <...>

Наконец берет заключительное слово. <...>

Начал он его опять же мягко. «Ну вот, говорит он, мы вас тут, конечно, послушали, поговорили, но решать-то будет кто? Решать в нашей стране должен народ. А народ – это кто? Это партия. А партия кто? Это мы. Мы - партия. Значит, мы и будем решать, я вот буду решать. Понятно? ¹

¹ Никита Сергеевич Хрущев. Материалы к биографии. – М., 198. – С. 139-140.