§ 8. Вопрос о возможности исторической науки

Имеется вопрос: что же собственно истори­чески индивидуализируя мы хотим понять и узнать? Природные процессы—интересуют нас только как отдельные случаи всеобщего закона, а не в отношении их индивидуально­сти и одноактности. Этот интерес скорее простирается на те действительности, с которыми связываются ценности.

И такого ро­да виды действительности, объекты или про­цессы, которым присущи признанные чело­веком ценности, мы называем объектами культуры. Напротив, объекты, свободные от такого отношения к ценностям, мы рассматриваем как природу. Культурное значение объекта состоит как раз в том, что он своео­бычен, отличен от других. Таким образом, индивидуализирующее образование понятия становится справедливым для культурных процессов в их соотнесенности с ценностью. Так вскрывается—более глубоко лежащая взаимосвязь культуры и истории. И она при­обретает более широкое значение, когда оказывается: то, что вообще делает историю возможной в качестве науки, - так это по­нятие культуры. Понятие культуры даёт возможность индивидуализирующему обра­зованию понятий, так, что их посредством выделяется " представляемая индивидуаль­ность '", ибо интересен не всякий момент в объекте культуры не всё в нем должно быть изображено, представлено (также и не все определённости, общие для него с другими). И для историка есть существенные и несу­щественные составные части действитель­ности. Есть исторически значимое индивиду­альное и незначимое инаковое. Из необо­зримой 'полноты индивидуального историк выбирает только то. что само по себе " воплощает культурную ценность или находит­ся с ней в каком-либо отношении ". Понятие культуры обеспечивает принцип отбора ис­торически существенного от исторически несущественного. "Только посредством ценностей, связанных с культурой, конституи­руется впервые понятие представляемой ис­торической индивидуальности". Таким обра­зом, объективность науки о культуре оказы­вается зависимой от единства и объективности системы значимых ценностей. Выявляет­ся необходимость обоснования этой абсо­лютной ценностной значимости. Даже есте­ствознание. как бы оно ни было свободно от ценностей", образование его понятий и его методика, в качестве науки предполагает теоретическую ценность истины и тем са­мым наталкивается на проблему ценностной значимости и ценностной систематики.

Итак, теперь выявляется, - и это остаётся только показать, - что в самом своём ис­ходном пункте, в учении об образовании по­нятий, эти методологические исследования ведут к принципиальной проблеме: отноше­нию понятия и действительности; к той фун­даментальной теоретико- познавательной проблеме, что в своей конечной цели, в обосновании объективности наук, те же са­мые исследования показывают всё ту же проблему ценности. Разработку теоретико-познава-тельной проблемы действительности Рикерт предпринял уже в своей диссерта­ции, и она ещё и сегодня занимает его. Только в последние годы остро выявилась проблема системы ценности и, кажется, что именно она оказывается теперь в фокусе философской работы Рикерта.

1 Там же, стр.90.

Обе эти группы проблем посредством деятельности Рикерта поставили трансцендентальную философию ценности на теоретико-познавательное основание и упорядочили её в систему. Здесь прежде всего необходимо познакомиться с рикертовой формулировкой этой теоретико-познава-тельной проблемы. Для этого обратим внимание на непрерыв­ность развития философии ценности. Рас­смотрим, каким же образом (теоретические) исследования Виндельбанта Рикерт принял в теоретической философии, как в дальней­шем его теоретико-познавательные работы вплоть до сегодняшнего дня развивались под отчасти решаю-щим, но всё же не совсем чисто воспринятом и переработанном воз­действием совершенно иначе сориентиро­ванном философским исследованием.

Логические сочинения Виндельбанта кон­центрируются - исходя из проведённого Брентано различия между суждением и оценкой - вокруг проблемы суждения. Су­щество суждения лежит в альтернативном отношении (утверждение и отрицание, одоб­рение и неодобрение, признание и отказ). В то же время в качестве необходимой задачи всякой будущей логики он указывает на дос­тижение - неудовлетворительной у Канта -взаимосвязь между формальной и теоретико-познавательной логикой, движения от логи­ческих проблем относительно суждения, по­нятия, вывода к теоретико-познавательным вопросам. В этом направлении устремляется работа Рикерта.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КРИТИЧЕСКОЕ РАССМОТРЕНИЕ § 9. Влияние феноменологии на Рикерта

Наши критические рассуждения остановятся на проблеме "предмета познания" и позна­ния предмета, на решении которой выстраи­вается система трансцендентальной фило­софии ценности как научного мировоззре­ния. Эта проблема, поставленная Рикертом исходя из органической взаимосвязи с вы­шеуказанным развитием философии ценно­сти, с самого начала его философской рабо­ты и вплоть до сегодняшнего дня вызывала его интенсивный интерес. Из чего следует, что в его всё более остро движущихся к ча­стному (частному не в смысле специализа­ции, а в смысле частных фундаментальных моментов всего его конституирования) раз­работках проявляются некоторые изменения, отчётливо отражающие воздействие совре­менного философского развития. Решающие преобразования и разработки совершаются здесь под мощным влиянием "Логических исследований" Гуссерля, отчасти - прямым образом, отчасти косвенно, посредством со­чинений Ласка, который со 'своей стороны в свете прозрений "Логических исследований" выступил за пределы проблематики Рикер­та, хотя и не совершив окончательного шага к феноменологии.

Это влияние феноменологии скрыто по большей части потому, что её основные мо­тивы не приняты, и когда они упоминаются, то только в качестве объекта полемики. Здесь я только обозначу в порядке введения все эти взаимосвязи, вовсе не ради того, чтобы заподозрить мышление Рикерта в не­самостоятельности, но для того, чтобы про­думать тот простой факт, что уже невоз­можно избежать решающих прозрений фе­номенологии, но при этом считается воз­можным эклектически амальгамировать их в своей точке зрения без того, чтобы она в своём методологическом образе не стала не­понятным полуобразованием.

Развитие рикертовой разработки теорети­ко-познавательной проблемы предмета про­исходит в трёх изданиях его сочинения "Предмет познания", докторской диссертации 1891 года, защищенной в здешнем универси­тете. Это сочинение, вышедшее из печати в 1892 году маленьким форматом, занимало тогда 91 страницу. Второе издание появи­лось в 1904 году; оно несколько более остро формулирует отдельные проблемы, феномен смысла выделен здесь точнее, и всё сочине­ние в целом увеличено за счёт приложенной разработки проблемы категорий. Третье же издание 1915 года превратилось в совершен­но новую книгу, что прежде всего выража­ется в том, что оно охватывает 456 страниц большого формата. В предисловии к этому изданию Рикерт говорит, что " предшест­вующими изданиями пользоваться нет более никакой необходимости" 2 Правда и здесь основная мысль сохранилась в том же виде, что и в первом издании, и поэтому для крат­кой характеристики и описания проблемно-исторического контекста данной работы я буду придерживаться первого издания, что объясняется ещё и тем, что в нём решающие мысли Риккерта проще находят своё выра­жение и не столь избыточно загружены обильными и часто обстоятельными разъяс­нениями с неназываемыми оппонентами, как это часто случается в З-ем издании.

Решающие изменения происходят между вторым и третьим изданиями и отслежива­ются в отдельных статьях, появившихся в этот промежуток времени, в первую очередь - в статье "Два пути теории познания" . Как и все другие статьи, которые я ещё упомяну, эта работа была включена в 3-е издание, от­части дословно. Под влиянием " Логических исследований" Рикерт добился прозрения в способ пути, которым он шёл в "Предмете познания", и одновременно прозрения в не­обходимость дополнения первого пути по­средством второго. Эта статья является не­высказанной полемикой с Гуссерлем и в то же время заимствованием существенных со­зерцаний и вместе с тем, недочётов, им то­гда ещё свойственных.

2 Rickert, Gegenstand, 3-е изд., Тюбинген 1915, стр. Х.

3 Его же. Zwei Wege Erkenntnistheorie, в: Kantstudien XIV (1903), стр. 169-228.

Непосредственный толчок со стороны диссертации Кронера 1908 года "О логической и эстетической об­щезначимости" и доклада Эмиля Ласка на философском конгрессе в Гейдельберге "Имеется ли в логике примат практического разума?" , который в основе своей является повторением "Критики всякой нормативной логики", данной в первом томе "Логических исследований" Гуссерля. Новая позиция ве­ла к появлению целого ряда статей в журна­ле "Логос": "О понятии философии", том 1 (1910); "Единое, единство и единица", том II (1911/12): невысказанная полемика с рабо­той Наторпа " Логические основания точных наук" (1910) и развиваемым в ней понятием числа. На передний план Риккерт выставля­ет здесь проблему формы - содержания, предвосхищенную ласковой концепцией су­ждения, известной Риккерту из личных бесед с Ласком. "Ценности жизни и ценно­сти культуры", том II (1911/12): полемика с Бергсоном; " Сужденье и суждение", том III (1912): ничего нового; "О системе ценно­стей", том IV (1913): систематическая про­грамма философии ценности; "О логической и этической значимости" - Kantstudien Bd XX (1914).

На это же время выпадает появление обоих значительных систематических иссле­дований Ласка: "Логика философии и учение о категориях. Штудии по поводу сферы гос­подства логической формы", 1911, и "Учение о суждении", 1912.

4 Richard Kroner, Über logische und ästhetische Allgemehgaltigkeit, Leipzig 1908; Lask, Gibtes einen Primat der praktischen Vernuft in der Logik? in: Bericht über den III Internationalen Kongreß Für Philosophie zu Heidelberg, 1-5. September 1908.

Рикерт открыто признал значение этих исследований для своего развития (несмотря) на то, что он в принципе не принял участия в разработке прозрений и движении Ласка), что выражается уже в том, что третье издание 'Предмета позна­ния" он посвятил памяти последнего. Среди решающих новшеств 3-го издания Риккерт выделяет следующие: 1. акцентуация на ценностном характере логического или идеаль­ного в противопоставлении всякой онтологии идеального. II. Разработка проблемы позна­ния как проблемы формы. III. Резкий отказ ОТ ВСЯКОГО психлогизма. 5 Эмиль Ласк, чьим исследованиям я лично столь обязан, погиб в Галиции, в мае 1915. Тело его не было найдено. Он был одной из самых сильных философских личностей на­шего времени, весомым человеком, который, по моему убеждению, был на пути к фено­менологии, чьи сочинения столь богаты по­будительной силой - не просто что-то вроде лектюра, что можно только прочесть.

Следующим критическим рассмотрением я бы хотел предпослать слово самого Рикерта, которое он почувствовал себя должным высказать в некрологе Виндельбанту, в ко­тором он принимает критическую точку зре­ния по отношению к своему собственному учителю: "Систематик должен быть теперь нетерпим" .

5 Rickert Gegenstand, 3-е изд., стр. Х11. 6 Его же. Windelband, стр.29.

Основное направление этих критических рассмотрений было выработано в критических рефератах, которые я начал уже в 1913 году на семинаре Рикерта в обсуждении книги Ласка "Учение о суждении", и кото­рые встретили такое сопротивление, что тем не менее - замечание это, собственно, не­сколько даже и избыточно - никоим образом не омрачает моего личного отношения к Рикерту. При всём сегодняшнем удручаю­щем положении того, что можно называть "научным этосом", я считаю необходимым всё же заметить, что речь идёт только о де­ле, и что в самой радикальной полемике личные отношения не должны быть затрону­ты, ведь покуда человек науки должен вы­держивать абсолютное 'epoha (гр.), эти отноше­ния — исключаются.