Эрих Фромм: оппозиция технократического и гуманистического подходов к планированию

 Эрих Фромм – один из ярких представителей  Франкфуртской школы, в рамках которой развивалось направление современной мысли, отрицающее социологический позитивизм с его отделением ценностей от фактов. Школа руководствовалась идеей освобождения человечества от всех форм эксплуатации, доминирования или подавления; делала акцент на значимость человеческого начала в социальных отношениях.  

Тематикой школы с момента ее возникновения в 20-30х гг. стали новые социальные тенденции — в частности, растущая роль государства в социальном планировании и контроле.    

В работе «Революция надежды» Э. Фромм  анализирует существующую ситуацию планирования и определяет шаги гуманизации технологического общества.

Существующую ситуацию Э. Фромм определяет как  «вторую промышленную революцию», которая характеризуется тем, что не только жизненная энергия заменена механической энергией, но человеческая мысль заменяется мышлением машины. Если результатом первой промышленной революции стала дегуманизация, «отчуждение» труда, то результатом второй - дегуманизация общества.  

Современное технологическое общество базируется на принципах максимальной эффективности и максимального производства. Требование максимальной эффективности приводит как следствие к требованию минимальной индивидуальности. Социальная машина работает более эффективно, как полагают, если индивиды сведены к поддающемся количественному определению величинам, чьи личностные характеристики можно выразить на перфокартах. Этими величинами легче управлять с помощью бюрократических правил, потому что они не создают проблем или трения. Чтобы достичь этого результата, людей следует деиндивидуализировать и научить искать свою идентичность в корпорации, а не в самих себе. Другой аспект этого же принципа - максимальное производство - сформулирован очень просто: чем больше мы производим того, что производим, тем лучше. Успех экономики страны измеряется ростом общего объема производства.

Фромм ставит под сомнение использование принципа эффективности в этом узком смысле: «То, что может показаться эффективным в узком смысле, может быть весьма неэффективно, если расширить время и охват дискуссии. В экономике возрастает осознание так называемых «соседних эффектов», т. е. эффектов, которые выходят за рамки непосредственной деятельности и которыми часто пренебрегают при рассмотрении выгод и затрат. Отходы производства, выпущенные в протекающие поблизости ручьи и воздух, представляют собой дорогостоящую и серьезную проблему (неэффективность) с точки зрения живущих по соседству людей. Нам необходимо четко разработать стандарты эффективности, которые учитывали бы время и интересы общества в целом. Наконец следует принимать во внимание человеческий элемент как базовый фактор в системе, эффективность которой мы пытаемся изучить».  Таким образом, Фромм формулирует экологические требования к планированию.

Показывая, как планирование приводит к дегуманизации общества, Фромм призывает не отказаться от планирования, а перейти к другому типу планирования: «Планирование само по себе - это один из наиболее прогрессивных шагов, сделанных человечеством. Но оно может быть бедствием, если это «слепое» планирование, в котором человек отказывается от своего права принимать решения, ценностного суждения и ответственности. Если это живое, ответственное, «открытое» планирование, в котором человеческие цели полностью осознаются и ставятся во главе процесса планирования, это благодать».

Существующий тип планирования Фромм называет отчужденно-бюрократическим планированием. Декларативно планирование осуществляется в целях благосостояния общества, а на деле служит частным и корпоративным интересам, под прикрытием «государственных» интересов, не в целях создания условий для оптимального человеческого развития, а в целях максимального производства. Вытеснение общественных интересов частно-корпоративными происходит потому, что в отчужденно-бюрократической процедуре планирования человек является пассивным «объектом» планирования. Фромм указывает на то, что союз частного бизнеса и правительства становится таким тесным, что обе составляющие этого союза все труднее различить.

Э. Фромм указал еще на один признак отчужденно-бюрократического планирования: привлечение экспертов, носителей «объективного» знания, попытка привнесения «научного обоснования» в решения. Это – механизм, который подменяет действительное знание во всей его полноте и гуманитарной сложности формальными, количественными фиксациями.

Отчужденно-бюрократическому планированию нужно противопоставить гуманистическое планирование. Чтобы человек из средства превратился в цель, он должен стать субъектом планирования, получить доступ к планированию.  Общество, для которого и «во имя» которого предпринимается планирование,  должно получить доступ к контролю и участию в процессе планирования.

Таким образом, Э. Фромм делает очень важный и продуктивный шаг: он не отрицает планирования, не противопоставляет планирование «спонтанному порядку», как Мамфорд и Дж.Джекобс. Он противопоставляет один тип планирования другому. Для гуманизации общества так же необходимо планирование. Но оно должно базироваться не на ценностях производства, а благоприятствовать оптимальной человеческой активности и жизненности.

И, надо сказать, что «революция надежды» в западном обществе действительно произошла. На наш взгляд, протестные общественные движения 60-х годов в Европе (прежде всего во Франции) и США были антибюрократической революцией. В результате на западе полностью меняется подход к городскому планированию. Он начинает реализовывать принципы гуманистического планирования. Горожанин становится субъектом планирования. Это фиксируется во всех законодательных нормах градостроительного права как принцип общественного участия в принятии решений. В результате качественно улучшается среда городов, города становятся местом для жизни. Процесс бегства из городов в субурбии  переходит в обратный процесс – возвращения среднего класса в города.