21 Коммуникативные потребности и их иерархическая структура

Общение — это частный вид коммуникации. Под коммуникацией понимается вза­имодействие (связь) двух систем, в ходе которого от одной системы к другой передает­ся сигнал, несущий информацию. Коммуникация присуща и техническим системам, и взаимодействию человека с машиной, приборами, и взаимодействию человека с дру­гими людьми и животными. Последний вид (и только последний!) и относится мною к общению как специфический для высокоорганизованных живых существ. При взаи­модействии людей и животных возникает психический контакт. Это значит, что в про­цессе общения происходит не просто получение информации или обмен ею, но и вызов эмоций, обмен эмоциями — сопереживание или проявление отрицательного отноше­ния к партнеру общения. Поэтому человеческое общение — это связь между людь­ми, приводящая к возникновению обоюдного психического контакта, проявляю­щегося в передаче партнеру по общению информации (вербальной и невербаль­ной) и имеющего целью установление взаимопонимания и взаимопереживания.

Вопрос об истоках общения до сих пор остается дискуссионным. Во-первых, дискутируется вопрос о том, имеется ли потребность в общении (или коммуникативная потребность) как специфическая потребность, отличная от других социальных или духовных потребностей, или же за нее принимают разно­видности последних. Во-вторых, если потребность в общении все-таки существу­ет, то каково ее происхождение: является ли она врожденной (базовой) или вто­ричной, т. е. формируется в онтогенезе в процессе социализации ребенка. Оба этих вопроса явились предметом рассмотрения в монографии М. И. Лисиной (1986). Ниже я даю краткое изложение вопроса о потребности в общении по этой книге.

Что касается первого вопроса, то большинство авторов склонны считать, что потребность в общении является специфической самостоя­тельной человеческой потребностью, отличной от других потребностей, хотя на практике ее нередко сводят к более частным потребностям: потребности во впечат­лениях , в безопасности в комфорте от соприкосновения с мягким теплым телом и др. Поэтому более логичной представляется позиция, которая говорит о иерархичной структуре коммуникативных по­требностей, служащей мотивационно-потребностной основой общения. В связи с этим она выделила девять групп коммуникативных потребностей:

1) в другом человеке и взаимоотношениях с ним;

2) в принадлежности к социальной общности;

3) в сопереживании и сочувствии;

4) в заботе, помощи и поддержке со стороны других;

5) в оказании помощи, заботы и поддержки другим;

6) в установлении деловых связей для осуществления совместной деятельности и сотрудничестве;

7) в постоянном обмене опытом, знаниями;

8) в оценке со стороны других, в уважении, авторитете;

9) в выработке общего с другими людьми понимания и объяснения объективно­го мира и всего происходящего в нем.

В отношении второго вопроса— о происхождении потребности в общении — имеются две крайние точки зрения. Ряд ученых считают, что у человека имеется врожденная потребность в самом процессе общения.М. И. Лисина тоже считает, что эта потребность формируется при­жизненно, как результат контакта ребенка со взрослыми.

В доказательство этому приводятся наблюдения, проведенные психологами над младенцами. В первые недели жизни ребенок не отвечает на обращения старших и сам к ним не адресуется (если не считать его плача, адресованного всем и никому конкретно). Но уже в возрасте двух месяцев" он способен отличить «добрую» мими­ку или интонацию взрослого от «злой», причем на первую у него появляется реак­ция оживления: поворачивает голову из стороны в сторону, открывает и закрывает рот, перебирает ручками и ножками, пытается улыбаться.

Интересный эксперимент проведен О. В. Баженовой: взрослый наклонялся над младенцем со специально отрепетированным «индифферентным» выражением лица. В первый раз экспериментатор, как правило, встречал со стороны младенца обыч­ную реакцию оживления, но намеренно сохранял безучастный вид. Во второй или последующие разы такой эксперимент вызывал плач — младенец протестовал про­тив «необщения» с ним.

Эти и подобные им исследования привели М. И. Лисину к выделению четырех этапов становления потребности в общении и четырех критериев, по которым мож­но судить об этой потребности. Первый этап и критерий — внимание и интерес ре­бенка к взрослому; второй этап и критерий — эмоциональные проявления ребенка в адрес взрослого; третий этап и критерий — инициативные действия ребенка, на­правленные на привлечение интереса взрослого; четвертый этап и критерий — чув­ствительность ребенка к отношению и оценке взрослого.

Однако и эти наблюдения не дают окончательного ответа на вопрос о происхож­дении потребности в общении, так как запаздывание проявления этой потребности у младенцев может быть связано с этапностью «созревания» мозговых структур и психики. По этому поводу М. И. Лисина ставит закономерный вопрос: не означают ли все указанные выше этапы становления потребности в общении, что она унасле­дована (точнее было бы — врожденная) и лишь «проявляется» после рождения ре­бенка?

Отвечая на этот вопрос отрицательно, она ссылается на исследование М. Ю. Кистяковской (1970), которая наблюдала, что в условиях госпитализма дети не прояв­ляют к взрослым ни внимания, ни интереса даже по истечении 2-3 лет жизни. Но стоило педагогу наладить взаимодействие с ребенком, как в течение короткого вре­мени удавалось далеко «продвинуть» его по пути развития, сформировать активное отношение к людям и окружающему миру. Все это можно принять, если рассматри­вать только потребность детей в общении со взрослыми для познания этих взрос­лых и самих себя через взрослых (что соответствует пониманию потребности обще­ния М. И. Лисиной). Неясно, однако, а как обстояли у этих детей дела с общением Друг с другом (по данным М. И. Лисиной, такая потребность возникает в два года), с животными.

М. И. Лисина определяет потребность в общении (коммуникации) как стремле­ние к познанию и оценке других людей, а через них и с их помощью к самопознанию и самооценке. Она полагает, что потребность в общении строится в онтогенезе на основе других потребностей, которые начинают функционировать ранее. Основой коммуникативной потребности она считает органические жизненные нужды ребен­ка (в пище, тепле и др.). Жизненная практика помогает ребенку открыть существо­вание взрослого как единого источника поступления к нему всех благ, а интересы эффективного «управления» таким источником создают нужду ребенка в том, что­бы его выделить и исследовать (читай — нужду в общении со взрослым). Второй базовой потребностью, ведущей к возникновению коммуникативной потребности, является, по М. И, Лисиной, потребность в новых впечатлениях (о которой говорят Л. И. Божович, 1972; М. Ю. Кистяковская, 1970; Д. Берлин [D. Berlyne, I960]; Г. Кантор [G. Cantor, 1963]; Р. Фантц [И. Fantz, 1966]). Однако стремление ребенка к удовлетворению органических потребностей и получению информации — это еще не общение, пишет М. И. Лисина (действительно, как потребность может быть деятельностью?). Лишь когда он захочет познать взрослого и самого себя, когда взрос­лый проявит внимание к ребенку, определит по отношению к нему свою позицию, тогда можно говорить и о потребности в общении.

При этом М. И. Лисина считает, что основной функцией общения является орга­низация совместной с другими людьми деятельности для активного приспособле­ния к окружающему миру, в том числе и для его преобразования.

Думается, что понимание потребности в общении и ее роли, данное М. И. Лисиной, слишком заужено и потому не очень удачно, впрочем, как и подмена понятия «потребность в общении» понятием «потребность в коммуникации», т. е. в получе­нии и обмене информацией. С моей точки зрения, не всякая коммуникация является общением. Для последнего характерен не просто обмен или получение информации (ее можно получить и из газеты, телепередачи), а установление психического контакта, между общающимися. Неясно, почему самопознание не может осуществ­ляться без общения с другими людьми. Или к какому самопознанию и самооценке приводит общение с животными? Очевидно, что М. И. Лисина гиперболизированно рассматривает лишь одну из функций общения, которой она подменяет сущность потребности в общении. Более близко к сути этой потребности было бы понимание ее как потребности в контакте с другим реальным или воображаемым живым существом. Тогда можно говорить и о потребности ребенка в кукле, и о его любви к животным, и о стремлении кошек и собак к себе подобным, и о страданиях человека из-за нарушенных контактов с другими людьми (ведь в одиночной камере тюрьмы человек страдает не потому, что он не познает других и себя!)

В связи с этим вряд ли стоит искать причину прижизненного формирования по­требности в общении только в совместной деятельности. Тогда надо признать, что у младенцев потребности в общении быть не может (как и у животных), так как со­вместная деятельность у них как таковая отсутствует. Между тем сама М. И. Лисина на основании исследований своих учеников делает вывод, что потребность в об­щении появляется у детей уже со второго месяца жизни.

Представление М. И. Лисиной, по существу, соответствует пониманию потреб­ности в общении как вторичной, и возникновение ее не выходит за рамки концепции социального научения (именно так смотрят на эту потребность У. Бижу и Д. Байер, 1966: это нужда ребенка в помощи взрослого). Однако М. И. Лисина считает, что это не так. Рождение потребности в общении не сводится, по ее мнению, к надстрой­ке новых сигналов над прежней потребностью, когда вид взрослого, звук его голоса и прикосновение напоминают ребенку о предстоящем насыщении или смене белья. В первые недели жизни у ребенка появляется именно новая, отсутствовавшая ра­нее потребность — в общении — для понимания себя и других. Это не корыстная нужда в полезном человеке, а (говоря словами К. Маркса) высокая духовная потреб­ность в том величайшем богатстве, каким является другой человек, заключает М. И.Лисина.

Все это, может, и так, но не опровергает тезиса о вторичности этой потребности, на чем бы она ни базировалась. Даже если это потребность в познании себя и дру­гих, то все равно это частный случай проявления познавательной потребности. Если же понимать потребность в общении как потребность в психическом контакте, то взрослые (как и дети, животные), к которым ребенок привыкает, становятся просто средством удовлетворения потребности в контакте. А это значит, что и в данном случае потребность в общении со взрослыми — не базовая, а вторичная, наподобие потребности в ложке, вилке для удовлетворения потребности в пище.

Нужно подчеркнуть, что потребность в собственно общении, если таковая все же существует, — это только одна причина общения как вида активности человека. Через процесс общения человек удовлетворяет потребность во впечатлениях, в при­знании и поддержке, познавательную потребность и многие другие духовные потреб­ности.

Не случайно поэтому выделение в зарубежной психологии такого собирательно­го понятия, как «мотив аффилиации», содержание которого отнюдь не однород­но. Это потребности: контактировать с людьми, быть членом группы, взаимодейство­вать с окружающими, оказывать и принимать помощь.

Таким образом, вопрос о наличии у человека собственно потребности в общении, специфичной по сравнению с другими социальными и духовными потребностями, остается открытым. Используемые при изучении этой потребности наблюдения за поведением младенцев не являются прямым доказательством наличия таковой. Ре­гистрируемое параметры можно расценивать и как проявление любопытства, инте­реса к объекту, в роли которого выступает взрослый, и как операции общения. Более надежным критерием может быть изучение эмоциональных реакций в ответ на появ­ление и особенно на исчезновение объекта общения, что позволило бы выявить у ребенка потребностное состояние в контакте с другим человеком, которое можно принять за чистую потребность в общении. Примером такой потребности, с моей точки зрения, является привязанность к другому человеку или животному (когда человек говорит: «я по тебе соскучился», то явно проявляется потребностное состо­яние, сопровождающееся соответствующей эмоцией). К сожалению, в этом плане можно сослаться только на исследование О. В. Баженовой, хотя жизненные ситуа­ции показывают нам, что у детей эта потребность в контакте имеется. Так, уход ро­дителей из дома по делам вызывает плач у ребенка, несмотря на то что он остается с бабушкой. Что же касается так называемой потребности в общении, о кото­рой говорит М. И. Лисина, — это, с моей точки зрения, приобретаемое в онто­генезе знание о способе и средстве удовлетворения различных потребностей — путем общения (контакта) с другими людьми (или животными). Сам же мотив общения может строиться на совершенно различных основаниях (потребностях и целях).

Кстати, мотив общения понимается М. И. Лисиной по А. Н. Леонтьеву — как объект общения, т. е. мотивом у нее выступает другой человек, партнер по обще­нию; критика такого понимания мотива дана мною выше (см. раздел 3. 2). Правда, почти тут же она пишет, что мотив — это опредмеченная потребность и что мотивы вырастают из потребностей, ведущими из которых являются: потребность во впе­чатлениях, в активной деятельности, в признании и поддержке.

Потребность в общении выражена у разных людей неодинаково, в связи с чем говорят об экстра- и интровертах. Однако, по данным Л. С. Сапожниковой (1973), однозначная связь между стремлением к общению и экстра- и интровертностью не выявляется.

По ее же данным, стремление к общению подростков связано с уровнем притяза­ний. Улице адекватным уровнем притязаний стремление к общению выражено уме­ренно, улице неадекватным уровнем — либо повышенное, либо пониженное. У девочек, независимо от уровня притязания, стремление к общению более выражено, чем у мальчиков.

Рассматривая потребность человека в эмоционально-доверительном общении (аффилиации), И. В. Кузнецова (1999) выделяет две тенденции — надежду на аффилиацию (ожидание отношений симпатии, взаимопонимания при общении) и боязнь отвержения (страх того, что общение будет формальным). Сочетание этих тенден­ций дает четыре типа мотивации общения:

■ высокая надежда на аффилиацию, низкая чувствительность к отвержению; в этом случае человек общителен вплоть до назойливости;

■ низкая потребность в аффилиации, высокая чувствительность к отвержению; в этом случае потребность в поддержке, понимании остается неудовлетворен­ной и человек уходит в мир своих переживаний;

■ низкие надежда на аффилиацию и чувствительность к отвержению; в этом слу­чае человек предпочитает одиночество;

■ высокие надежда на аффилиацию и чувствительность к отвержению; у человека возникает сильный внутренний конфликт: он стремится к общению и в то же время избегает его.

И. В. Кузнецова показала, что слабая потребность в аффилиации в сочетании с сильным мотивом достижения ведет к предпочтению деловых качеств партнера, в то время как сильная потребность в аффилиации, сочетающаяся с низким мотивом достижения, ведет к предпочтению дружеских отношений. Наибольших результа­тов в групповой работе достигают лица с сильной потребностью в аффилиации и с высоким мотивом достижения.

Как показано О. А. Тырновой (1996) ведущими мотивами общения являются: у девушек — желание поделиться различными мыслями и переживаниями, а также любопытство; у юношей — общность интересов и дел.

ЦЕЛИ ОБЩЕНИЯ

Цели общения могут быть функциональными и объектными. Функ­циональными целями общения могут быть:

— оказание помощи другому человеку;

— получение помощи;

поиск партнера для беседы, совместной игры, деятельности и т. п. (т. е. партне­ра взаимодействия);

поиск человека, от которого можно получить понимание, сочувствие, эмоцио­нальный отклик, похвалу;

самовыражение (общение с теми, кто дает возможность проявить силу, ум, спо­собности, умения);

— приобщение другого (других) к своим или общечеловеческим ценностям (воспи­тание, обучение);

— изменение мнения, намерения, поведения другого человека (об используемых для этого приемах воздействия уже говорилось в главе 6).

В связи с этими целями центральным моментом в мотивации, общения становит­ся выбор постоянного или ситуативного партнера общения (цели-объекта), а для исследователя-психолога — изучение причин и факторов, обусловливающих такой выбор или отказ от него.

Наиболее распространенной причиной выбора постоянного партнера общения, в частности детьми, по данным многих авторов является привлекательность друго­го человека как личности по нравственным, деловым или физическим качествам, проявление к этому человеку симпатии, любви, т. е. эмоциональное отношение. Так, у дошкольников привязанность к ровесникам обеспечивают такие качества после­дних, как чуткость, отзывчивость, проявление заботы и внимания, справедливость, приветливость, учет интересов другого, дружелюбие. Как показала Н. Г. Полехина (1971), потребность учащихся в общении с учителями во внеурочное время возни­кает при наличии у последних следующих качеств: человечности, хорошего харак­тера, чувства юмора, тактичности. Учитель должен обладать эрудицией, умением найти контакт, быть хорошим собеседником, понимать учащихся.

Деловые качества (интеллект, умение организовать игру, учиться, трудиться) тоже могут явиться причиной выбора постоянного или временного партнера обще­ния (В. Н. Лозоцева, 1978; В. Хартан, 1970; Я. Л. Коломинский, 1976). В возникно­вении привязанности к кому-либо может играть роль (причем уже у детей 3-7 лет) и внешняя привлекательность человека (Т. А. Репина, 1988).

Немаловажную роль в выборе партнера общения играет наличие общих интере­сов, ценностей, мировоззрения, а также необходимость сотрудничества, взаимодей­ствия в процессе получения или оказания помощи. В ряде случаев выбор партнера общения обусловлен внешними факторами: близостью проживания, знакомством родителей (для детей) и т. д.

Устойчивость пар общения студентов (а следовательно, и устойчивость мотива общения), поданным И. К. Широковой (1973), не зависит от близости партнеров по социометрическому статусу }\ экстраверсии, но связана с близостью по нейро-тизму и эмоциональной экспансивности; кроме того, устойчивыми оказались пары с противоположными значениями невербального интеллекта и силой нервной си­стемы.

Вообще, данные о психологических факторах (мотиваторах), влияющих на вы­бор партнера общения и устойчивость пар общения, кажутся на первый взгляд до­вольно противоречивыми. Н. Н. Обозов (1979) рбнаружил, что чаще дружат люди, сходные по характеристикам личности. Т. Б. Карцева (1981), исследовав пары дру­зей и недругов, выявила, что в них соединяются и по принципу сходства, и по прин­ципу контраста. Более половины друзей оказались людьми довольно замкнутыми, примерно половина из них обладала одинаковым уровнем интеллекта, а другая по­ловина — разным; чуть больше половины друзей показали разный уровень доми­нантности и «озабоченности — беспечности». Обнаружилось, что два рассудитель­ных, осторожных, благоразумных или же робких и нерешительных человека редко бывают друзьями.

В действительности эти противоречия во многом преодолимы, если учесть, что врожденные качества в совместимых парах чаще контрастны, а приобретенные (цен­ности, установки и т. п.) — чаще подобны.

Нежелание общаться с тем или иным учащимся в большей степени связано с его негативным поведением (недисциплинированностью, агрессивностью и неопрятно­стью) — в младших классах и с отрицательными нравственными качествами (лжи­востью, нечестностью, завистливостью, ленью) — у подростков.

Коммуникативные потребности – отражают нужды человека в общении и в самоутверждении. Эти потребности также не являются витальными, так как есть немало людей выбравших крайний вариант – уединённую жизнь отшельников и общение только с природой. Спектр коммуникативных потребностей включает в себя целый ряд различных по мотивам и побуждениям субпотребностей – потребность “излить душу” (выговориться, поделиться информацией), потребность в одобрении, в признании, в уважении, в почитании и преклонении (субпотребность во власти).

Все вышеперечисленные субпотребности укладываются в три линии межличностных отношений, которые могут развиваться, эволюционировать, а могут быть устойчивыми, стабильными в течение долгого времени. Если отношения эволюционируют, это происходит по схеме: интерес – влечение – зависимость – охлаждение.

Первая, неформальная линия отношений включает в себя интерес-приятельство, симпатию, дружбу. Вторая, формальная линия, обусловленная регламентацией и подчинением, содержит либеральный, демократический и авторитарный подходы к отношениям, в каждом из которых реализуются отдельные аспекты коммуникативных потребностей. Третья, сексуальная линия отношений, развивается от сексуально окрашенного, романтического интереса, через платоническую любовь-влечение, к эротической любви-страсти. Последний, конечный этап всех линий межличностных отношений заканчивается психологической адаптацией, протекает на эмоционально сниженном фоне и завершается либо охлаждением дружбы, либо рутиной брачных отношений, либо полной диктатурой и подавлением формальной власти.

Коренной чертой коммуникативных потребностей современного человека является, скрытое глубоко в индивидуальном бессознательном, стремление к взаимному использованию людьми возможностей друг друга, что нарушает чистоту их отношений и обуславливает ярко выраженную психологическую взаимозависимость всех членов общества.

П. Коммуникативная мотивация. По представлению В.П. Симонова первичной является потребность, мотивация же от нее производна, возникает на базе уже имеющегося опыта и носит явно когнитивный характер. А.Н. Леонтьев же считает, что мотив - это опредмеченная потребность, a B.C. Мерлин характеризует мотив как психологические условия, в которых протекает деятельность человека. В.Г. Леонтьев считает, что психическая система "мотив-цель" представляет собой качественно новое образование. Это образование он назвал мотивацией, как направленный побудитель и регулятор поведения и деятельности. Обобщив эти взгляды, мы получаем, что коммуникативная мотивация - это мотивы, потребности, цели, намерения, стремления, которые стимулируют и поддерживают активность коммуникативной деятельности. Мотивацию, таким образом, можно определить как совокупность причин психологического характера, объясняющих сам акт общения, его начало, направленность и активность.

Представление о мотивации возникает при попытке объяснения коммуникативной деятельности. Любая форма поведения может быть объяснена внутренними и внешними причинами. В первом случае это психологические свойства субъекта, а во втором - внешние условия.

Формирование целостной личности характеризуется также формированием соответствующей мотивации, которая обусловливает "требуемое поведение". Мотивация обеспечивает преодоление внутренних конфликтов, проявляющихся в отклоняющемся поведении личности .

Устойчиво доминирующая система мотивов лежит в основе направленности личности. Направленность - это "системообразующее свойство " личности, стержень ее структуры. Общественная направленность личности включает в себя:

-     признание приоритета общечеловеческих ценностей, разумное сочетание национальных и межнациональных, личностных и общественных интересов;

-     осознание труда как высшего смысла жизни, способа утверждения собственного достоинства, развития своих способностей;

-     принятие в качестве основы общения между людьми требований нормативной нравственности.

Направленность появляется в поведении, определенном требованиями нормативной нравственности, ее основу составляет заданная общественной структурой иерархическая система побуждений и императивов. Направленность ориентирует формирование коммуникативных свойств личности, задает цель деятельности и общения.

Единства в понимании мотивационно-потребностной стороны общения нет. Как отечественные, так и зарубежные исследователи выделяют потребность в общении. А.А. Леонтьев сомневается, существует ли вообще такая потребность как самостоятельная и не сводимая к другим потребностям. Скорее можно было бы говорить о потребности в контакте, в соучастии к другому человеку и его деятельности.

М.И. Лисина выделила три группы мотивов общения у детей: познавательные, деловые и личностные.

Главной составляющей первой группы мотивов является потребность во впечатлениях. Эта потребность с течением времени возрастает и возникает группа познавательных мотивов.

Вторая группа мотивов возникает вследствии развития потребности в общении. Каждый ребенок непоседлив. Вялость говорит о болезненном состоянии ребенка. или о дефекте развития. Эти потребности образуют деловую группу мотивов.

Третья группа мотивов возникает из потребностей детей в признании и поддержке. Эти потребности преобразуются в личностные мотивы.

Многие из мотивационных факторов со временем становятся настолько характерными для человека, что превращаются в свойства его личности. К таким факторам можно отнести, например, мотив достижения успеха и мотив избегания неудач, фактор личностной тревожности и самооценки, мотив аффилиации и альтруизма. Так, с самооценкой соотносится уровень притязаний. Мотив аффилиации проявляется в стремлении наладить добрые, эмоционально-положительные взаимоотношения с людьми и внешне выражается в общительности, в стремлении сотрудничать с людьми. При доминировании этого мотива люди уверенны в себе, непринужденны, открыты, активны в общении. Мотив альтруизма служит основой для возникновения эмпатии.

Ш. Коммуникативные способности. Коммуникативные способности - это индивидуально-психологические особенности личности, проявляющиеся в общении, а так же умения и навыки общения с людьми, от которых зависит его успешность.

Коммуникативные способности в наибольшей степени социально обусловлены.

Как мы уже упоминали выше, изучение коммуникативных способностей осуществляется в широком диапазоне. Обобщив их исследования, можно выделить стратегические и тактические способности:

1. Стратегические способности. Эти способности выражают возможность личности понять коммуникативную ситуацию, правильно в ней ориентироваться и в соответствии с этим сформировать определенную стратегию поведения.

2. Тактические способности. Эти способности обеспечивают участие личности в коммуникации. Их можно разделить на две группы:

В первую группу входит умение коммуникативного использования личностных особенностей в общении. Сюда можно отнести особенности интеллекта, особенности развития речи, особенности характера, воли, эмоциональной сферы, особенности темперамента и т.д.

Во вторую группу входит владение техникой общения и контакта. Сюда мы относим целый комплекс качеств личности:

-    способность управлять своим поведением в общении;

-    комплекс перцептивных способностей, связанных с пониманием и учетом в общении личностных особенностей другого человека, с умениями моделировать личность другого, а также связанных со способностью отражать и понимать социально-психологические характеристики группы и способностью к пониманию места и роли каждого в группе;

-    способность устанавливать, поддерживать контакт, изменять его глубину, входить и выходить из него, передавать и перехватывать инициативу в общении;

-    способности оптимально строить свою речь в психологическом отношении.

При таком дополнении мы получаем более полную систему перцептивно-рефлексивных способностей.

На наш взгляд, высокоразвитые, устойчивые коммуникативные способности можно считать коммуникативными свойствами личности. Но, в своем исследовании мы не отождествляем полностью эти понятия. Коммуникативные способности на наш взгляд, это только одна из подструктур коммуникативной структуры личности. Помимо ее в коммуникативную структуру входит еще целый спектр разнообразных систем коммуникативных свойств личности.

IV. Коммуникативные свойства личности, зависящие от темперамента. В общении свойства темперамента проявляются следующим образом, они касаются вербального и невербального взаимодействия человека с человеком. У индивида с повышенной активностью ВНД речь, мимика, жесты, пантомимика выражены ярче, чем у человека с пониженной активностью. Более активные люди обладают, как правило, и более сильным голосом. Темп их речи, так и темп их эмоционально-экспрессивных движений довольно высок. Значительно различается и стиль общения у сильно и слабо возбудимых людей. Первые реагируют быстрее, легче входят в контакт, лучше адаптируются в общении, чем вторые. Тормозимые индивиды легче прекращают общение, менее словоохотливы, чем те, чьи тормозные реакции замедленные. Эти последние отличаются тем, что много говорят, не отпускают собеседника и создают впечатление надоедливости. Они с трудом переключаются в общении с одной темы на другую, с одного человека на другого. С темпераментом взаимосвязаны такие свойства личности, как впечатлительность, эмоциональность, импульсивность и тревожность.

V. Коммуникативные черты характера. Коммуникативные черты характера - это индивидуально-своеобразное сочетание существенных свойств личности, выражающих отношение человека к действительности и проявляющихся в общении.