Попытки спрятать вулкан

Единственным способом выжить, доступным жертвам ранних травм инцеста, чаще всего оказывается психическое сокрытие. Воспоминания об инцесте погружаются так глубоко в слои бессознательного, что проходят годы, прежде чем они всплывут на уровень сознания, если вообще всплывут.

Часто воспоминания об инцесте наводняют сознание неожиданно, под влиянием какого-то конкретного жизненного события. Некоторые клиенты рассказывали мне, что подобного рода воспоминания возникли в связи с рождением ребёнка, свадьбой, смертью какого-то члена семьи, в связи с просмотренными телепередачами или с прочтёнными публикациями, в которых затрагивалась тема инцеста, и даже в связи со сновидением, которое привело к повторному переживанию травмы.

Также часто вскрытие воспоминаний об инцесте происходит, когда человек проходит терапию в связи с какой-то другой проблемой, но и тут многие предпочитают не упоминать об инцесте, если только терапевт не подводит их к этой теме.

Даже когда воспоминания об инцесте всплыли и оформились, многие чувствуют такую сильную панику, что стараются вновь подавить их, отрицая или сомневаясь в их достоверности.

Одним из самых драматичных эмоциональных переживаний для меня, как терапевта, стал случай с Джули, доктором биологических наук, сотрудничавшей с одним из наиболее престижных исследовательских центров в Лос-Анджелесе. Она пришла ко мне, потому что после того, как она услышала по радио моё выступление, в котором я говорила об инцесте, у неё появились воспоминания о том, что её брат подвергал её сексуальному насилию с восьми до пятнадцати лет: «У меня постоянно были кошмары: то я умираю, то схожу с ума и меня помещают в сумасшедший дом. В последнее время я всё больше лежала в кровати, натянув одеяло на голову. Я вообще не выхожу из дома, кроме как на работу, да и там от меня никакого толка. Все очень переживают за меня. Я знаю, что всё это из-за моего брата, но я не могу говорить об этом, чувствую, что я задыхаюсь».

Поведение Джули говорило о том, что она вот-вот сорвётся. Она то истерически хохотала, то начинала громко и конвульсивно плакать. Она практически потеряла контроль над негативными эмоциями: «Мой брат впервые изнасиловал меня в восемь лет. Ему было четырнадцать, но он действительно был очень сильным для своего возраста. Потом он насиловал меня где-то три-четыре раза в неделю. Мне было так больно, что я почти теряла сознание. Сейчас я понимаю, что он был ненормальным, он связывал меня и начинал пытать: ножом, ножницами, бритвенными лезвиями, отвёртками, чем под руку попадётся. Чтобы как-то выжить, я воображала, что всё это происходит с кем-то другим, а не со мной». Я спросила, где был её родители, пока её подвергали этому ужасу: «Отец работал по шестнадцать часов в день, включая выходные, а мать всё время была под действием таблеток. Я никогда ничего не сказала им о том, что делал Томми, потому что он пригрозил, что убьёт меня, и я ему верила».

Джули была необходима терапия, и несмотря на тяжёлое эмоциональное состояние, в которое она погрузилась, когда вспомнила садистический сексуальный абьюз, которому подверг её брат, она набралась мужества и присоединилась к моей терапевтической группе жертв инцеста. В течение нескольких месяцев она упорно работала, её самочувствие стало значительно попровляться, она уже не находилась в постоянном балансировании на грании истерии и депрессии. Однако, мой опыт подсказывал мне, что несмотря на улучшение, что-то оставалось внутри неё, что-то, похожее на инфекцию, тайное и тёмное.

Однажды вечером Джули пришла на группу крайне взволнованная новым воспоминанием: «Пару дней назад я отчётливо вспомнила, как моя мать заставляет меня вылизывать её. Этого не может быть. Я всё выдумываю, и наверное, воспоминания о Томми тоже выдумки. Да, моя мать всё время была под таблетками, но я не верю, что такое возможно. Я окончательно сошла с ума, Сюзан, тебе придётся направить меня в клинику».

Я сказала ей: «Дорогая, если твои воспоминания об опыте с твоим братом ложные, как же тебе удалось улучшить твоё состояние, работая с ними?» Джули согласилась с моим аргументом, а я продолжила: «Знаешь, обычно люди не воображают себе подобные вещи. То, что сейчас начала вспоминать абьюз со стороны матери, означает, что ты стала гораздо сильнее и в состоянии проработать подобные воспоминания».

Я объяснила ей, что её бессознательное сильно защищало её. Если бы она сразу вспомнила всё в том состоянии, в котором она находилась, когда мы с ней познакомились, возможно, у неё наступил бы полный эмоциональный коллапс. Но благодаря её работе в группе, её эмоциональная сфера стабилизировалась. Тогда бессознательное выпустило следующее травматическое воспоминание, так как теперь Джули была в состоянии встретиться с ним.

Об инцесте между матерью и дочерью почти не говорится, но в моей практике было по крайней мере десять человек, которые его пережили. Мотивацией сексуальной агрессии со стороны матерей обычно бывает гротескная дефомация необходимости в нежности, физическом контакте и в привязанности. Матери, которые способны так извратить связь с дочерями, обычно находятся в психически неадекватном состоянии, и часто у них наблюдаются психопатические расстройства.

Усилия Джули по подавлению травматических воспоминаний привело её к границе нервного срыва. Однако, какими бы болезненными и пугающими не были её воспоминания, они стали ключом в её прогрессивном выздоровлении.