4. Отрядный быт
Быт студенческих строительных отрядов всегда был по-спартански прост. В последующие годы штабы не допускали, чтобы отряды размещались в палатках, или чтобы они жили на строящихся объектах. Зачастую студен-тов селили в пустующих летом школах и технических училищах (где они были), а под временное жилье годилось все, кроме подвалов.
Питались студенты, в основном, в столовых совхозов или колхозов. На питании, как правило, не экономили. Хотя разносолов не было, но ели сытно. Лишь в особых условиях готовили отрядовцы пищу сами. В Казахстане реб-ята своими руками «свежевали» овец, для чего выделялся специалист – сту-дент (как у иудеев – раввин для забоя кур). За все мои годы работы с отря-дами, знаю лишь один случай, когда грузинский студенческий отряд на лик-видации последствий землетрясения в Дагестане, обслуживал специальный шеф-повар, привезенный из Тбилиси, чтобы услаждать отряд отменными кавказскими блюдами. Но это у грузин. Наши, российские отряды до такого не доходили даже тогда, когда в полевой студенческой столовой Стрежевого питалось одновременно более 600 человек.
Не ведая о том, жили отряды, почитая все десять библейских запове-дей, чему способствовал «сухой закон», а если заповеди, даже единожды, бы-ли нарушены, отряд жестоко расплачивался за эти вольности.
Долго мы вспоминали случай, когда трудные подростки одного из от-рядов в Агаповском решили полакомиться гусятинкой. В пруду на окраине села отловили они из громадного стада парочку белоснежных гусынь. Но ещё не успели их ощипать, как уже по всему посёлку из уст в уста пере-давалась эта мерзкая история про гусей и студентов. Кому нужно разбираться в том, что это не студенты, а подростки. Если из отряда – значит, студенты. Через час о случившемся уже знали в районном штабе отрядов. Срочно прибывшего на место командира зонального отряда Анатолия Бежи-на в местном сельсовете известили, что завтра пострадавшие передадут заяв-ление о краже гусей прокурору района. Ну а там, как суд решит. Стыд и позор всем студенческим отрядам, работавшим в районе.
Нет, огласки этому делу давать было ну никак нельзя, а поэтому Анато-лий принимает решение: во что бы это не обошлось провинившемуся отряду, он должен сделать всё, чтобы никаких заявлений и жалоб на студентов в рай-он не поступило. И пришлось студентам обходить все дворы этого посёлка – удовлетворять все «гусиные претензии» его жителей. Рассчитывались налич-ными по ценам, которые называли люди (торговаться не станешь), за всех гу-сей, пропавших когда-то и даже за тех, которых задавили транспортом на дорогах (ведь не докажешь, что не студенты их съели). Жителей села убла-жили, и скандал удалось замять. Но ещё долго рассказывали об этом эпизоде штабистам на ежегодных семинарах, внушая, что нарушать Божьи заповеди – себе дороже обойдётся. Тому отряду каждый гусь из двух умыкнутых обо-шёлся в 2000 рублей – сумасшедшие деньги для бедных студентов. И в от-рядах это был единственный случай.
Конечно же, нельзя представить молодых ребят, которые бы не играли в волейбол или футбол, шахматы, бадминтон. Но в отрядах запрещалась игра в карты: будь то просто в «дурака» или тем паче во что-то серьезное, под деньги.
В отрядах обязательно создавалась самодеятельность, смотр которой проводился в День целинника, где собирались все отряды на торжественное построение и возложение цветов к памятникам Славы. Здесь отряды соревно-вались в спортивных играх, и празднество завершалось большим сводным концертом всех линейных отрядов. И, конечно, в каждом отряде были свои гитаристы, свои любимые песни.
Не обходилось и без курьезов. На одном из таких смотров пять отря-дов, практически один за одним, пели одну и ту же, полюбившуюся сразу всем, песню «Вы слыхали, как поют дрозды». Кончилось тем, что публика в зале начала скандировать «Слыхали, слыхали!».
Или вот в Агаповском районе. На торжественном построении открывали обелиск на месте бывших боев гражданской войны. Пригласили выступить одну местную жительницу – казачку. Отряды стоят «в карре» по стойке «смирно». Выступает очевидец того страшного конного сабельного
сражения, и заканчивает свое выступление словами, – наши как дали, красные как побегут! Ребята – молодцы, никто и бровью не повел, а ведь в семидесятые о гражданской войне говорилось только в красно-белых тонах. Но и тогда молодые понимали, что в сражении гибли люди, граждане России, и не важно, какого цвета форма была на них! Меня до глубины души по-трясло это молчаливое понимание молодых, их гражданская, человеческая зрелость.
В отрядах выпускались стенгазеты, фотомонтажи и листовки, в ко-торых рассказывалось о житье-бытье отрядов. Иногда этот юмор несколько отдавал солдатской непосредственностью, да и что удивляться, если заводи-лами в отрядах зачастую выступали парни, отслужившие в армии. На память привожу выдержку из одной такой стенгазеты:
«Вчера при помывке в бане состоялся диспут половых дел мастеров, которым предстоит ремонтировать полы в этой бане: «Строгать или не строгать полы? Если строгать, то не будут ли они скользкими?»
Мнения разделились. Сегодня о своих опасениях поведали прорабу совхоза. Тот на минуту задумался, а затем изрек: «Строгать, но строганным вниз».
Или еще. Стенгазета «Металлург» ко Дню металлурга. Эпиграф — «Наша сила - в плавках!» Конечно же, имеются в виду плавки мартеновских печей.
Или такой пример. В болгаро-советском отряде (подсобное хозяйство МОС ММК, комиссар Константин Матлюк) ребята из Болгарии интересу-ются: «Начинали работать по восемь часов в день, потом – по девять, теперь – по десять. Что так и будет увеличиваться?»
– Нет, говорит комиссар, – скоро солнышко будет раньше садиться.
А вот это надо представить. На смотре отрядной самодеятельности вы-ступает оркестр народных инструментов под управлением комиссара линей-ного отряда. Народная песня «Во саду ли, в огороде». На сцену выходит группа «музыкантов» с тазами, стиральными досками, бачками, бутылоч-ками, расческами в папиросной бумаге (игра на губах) и как вдарят!!! Народ аж покатывается со смеху.
Выступает группа гимнастов в тельняшках и спортивных трико до колена. Построение на приветствие, какие-то перестроения, и вот уже над их голова ми распростерся юный гимнаст с разведенными руками, в которых он держит палки. Палки начинают вращаться, и ведущий зычным голосом объявляет: «Двухмоторный самолет!»
Вновь перестроение, и уже два гимнаста заняли то же, горизонтальное положение и вращаются четыре палки, – четырехмоторный самолет! Аплодисменты.
Ведущий:
– Отрывок из 4-го действия трагедии Шекспира «Отелло». Действующие лица: Яго – прораб совхоза (который сидит в зале и от недоумения начинает крутить головой), Дездемона – главный бухгалтер совхоза (с ней происходит то же самое, зал затихает), Отелло – комиссар студенческого отряда «Строи-тель» Игорь Михайлов, его отец – боец отряда Иван Бачурин.
Открывается занавес. На сцене в кресле сидит отец Отелло в накидке из одеяла. Отелло, с намазанными ваксой лицом и шеей – ну, чисто, негр! В накидке из простыни с нарисованными на ней гербами и длинной деревянной шпагой на поясе. Подходит к креслу и обращается:
– Отец, можно ли задать тебе один вопрос?
– Я болен, сын мой, болен.
Отелло в задумчивости мерит сцену шагами и вновь обращается к отцу с этим вопросом. Эта сцена повторяется еще раз. После чего ведущий:
– В связи с болезнью артиста спектакль отменяется.
День целинника 1972г.
Молодецкие игры – метание шлакоблока.
Зал «покатывается» со смеху. Громче всех смеются прораб и главный бухгалтер.
В отряде на строительстве железной дороги Белорецк – Чишма. Сценка. Идет защита дипломного проекта. Висит лист ватмана, на котором изображены арки ферм моста. Председатель комиссии довольно потирает руки и говорит защищающемуся:
– Ну, вот, теперь я могу назвать вас коллегой. Коллега, может быть, у вас появились какие-то профессиональные вопросы?
– Признаться, профессор, меня давно смущает одно – как по этим горбам будут поезда ходить?
Смех в зале.
На сцену выходит студент со значком вуза (поплавком) в лацкане пиджака, закрывает значок ладонью, вновь открывает, снова закрывает и смеется, заливается. Преподаватель, проходящий мимо:
Молодой человек, в чем дело?
– Да вот. Профессор, какое наваждение: со значком — вроде инженер, закрою – дурак дураком.
На сцене па-де-де из балета Чайковского «Лебединое озеро».
– Танец маленьких лебедей, – объявляет ведущий.
Выходят четверо длиннющих парня в «пачках» — оборочках из газет, в коротеньких шортах, из-под которых несуразно торчат длинные волосатые ноги. Под музыку они делают саженные скачки по сцене, одна пара встает на одну ногу, а вторую вытягивает вперед. Двое других с явным усилием начи-нают вращать вокруг оси первых балетоманов.
Редко кто из сидящих в зале обойдется без слезинки, выдавленной не-удержимым смехом.
Ну, и достаточно. Разве возможно описать то, что происходило на студенческих импровизированных концертах. Никогда не создавали студен-ты каких-либо «комиссий нравов», но и без них не было в отрядах похаб-щины, пошлости и мата, а юмор никогда не опускался ниже пояса. Во все времена студенческие отряды отличали здоровый образ жизни, высокая идейность, романтизм и патриотизм. На этих принципах строилась комис-сарская работа в наших отрядах, этим отряды жили.
Да! «От сессии до сессии живут студенты весело!» Применительно к отрядам, считалось: веселой была жизнь от весенней сессии до зимней, то есть во время трудового семестра и первой половины года, когда из зарабо-танного летом еще что-то оставалось «на поддержку штанов». Умели жить весело ребята в отрядах!