1772 Г. Декабря 4.— Письмо казикумухского владетеля Маго­мед-хана кизлярскому коменданту ф. И. Паркеру с просьбой прислать купца с мехами, сукном и серебром

Чрез сие дружеское письмо усердному и благосклонному приятелю, г-ну кизлярскому коменданту, я, владелец Магомет-хан, приношу поклон.

Понеже посланник ваш с письмом вашим ко мне прибыл, содер­жания оного письма я выразумил, здешние обстоятельства подробно мною посланнику вашему г-ну Казбулат-беку объявлено, которой по при­бытии к вам обо всем словесно объявить может. А сколько я ныне старался для вашей персоны, годною лошадь не мог сыскать, надеюсь, что во время весны можно отыскать. А как скоро отыщу одну или двух, так скоро к вам отправить не премину, ибо ныне сами знайте, что народам нашим в чужие места ехать опасно.

При том вас, приятеля моего, прошу из ваших купцов изволите отпра­вить ко мне одного купца с потребными мне вещами, т. е., а именно на две шубы мехов собольих, да на 10 беличьих, да разного цвета сукон хороших 30 арш., несколько серебряных цепок. Прошу ж прислать ко мне хороших ученых двух соколов с мастерами обще с подателем

* Далее чернильная печать

148

сего ж письма Аджи Рамазаном. При сем с человеком вашим Казбула-том посылаю к вам в презент один чакан, прошу принять в дружеской знак.

Помета: У подлинного письма в зглавьи писано имя ево, а на обороте приложена чернильная печать.

ЦГА ДАССР. Ф. 379. On. 1. Д. 853. Л. 65. Перевод с араб.

№ 205

1772 г. декабря 10.— Письмо казакумужского владетеля Ма­гомед-хана кизлярскому коменданту Ф. И. Паркеру с просьбой разрешить его подданному приобрести в Кизляре необходимые

товары

Сим дружеским письмом приятелю моему, кизлярскому коменданту, приношу поклон.

При том имею честь объявить, что подателя сего письма, человека своего Махачю, отправил я с товаром в Кизляр для покупки потребных мне вещей, чего ради прошу вас ево в нуждах не оставить, и какие товары ему надобны будет, приказать отдать. И отправить ко мне купца с такими товарами, кои мне надобны, а он здесь мною будет благополучно охранен и ничего ему причинено не будет, какую нужду будет иметь, без исполнения не оставлю, что надлежит, все без остатку велю заплатить. Когда мы с вами не одного закона братьями считаемся, то надлежит людям и купцам вашим к нам приезжать без опасения.

Помета: У подлинного письма написано имя ево, а на обороте приложена черниль­ная печать.

ЦГА ДАССР. Ф. 379. On. 1. Д. 853. Л. 75. Перевод с араб.

№ 206

1774 Г. Сентября 5.— Из рескрипта Екатерины II командующему

войсками ген.-поруч. И. Ф. де Медему об организации силами

местных владетелей наказания кайтагского уцмия Амир-Гамзы

за пленение и смерть академика С.-Г. Гмелина

[...] * Между тем, к сожалению, усмотрено здесь из последнего репорта кизлярского коменданта полк. Штендера от 5 августа о приключившейся смерти задержанному хайдатским владельцем уцмием здешней Академии наук профессору Гмелину¹⁰⁶, и что тем горским народам, особливо же заграничным, и при настоящем общих наших дел положении с Портою и Крымом подан соблазн о продолжающейся для них и при том удобности к собственной управе безопасным образом.

Но дабы сей злодействующий владелец в раскаяние приведен, и, по крайней мере, для будущего времени успокоиться мог, имеете вы отписать с жалобою к соседним его горским из сильнейших владельцев, как к шаф-лаху тарковскому и аварскому владельцу и к другим, коих по собствен­ному вашему усмотрению признаете к сему намерению способными. А равным образом и к ближним персидским начальникам '°⁷, то есть, к дербентскому и кубинскому ханам, и изъяснить всем им непристойность и дерзость уцмиева поведения, рассказывая для того, что он помянутого профессора задержал с нарушением не только должного уважения к на­шему вые. двору, но и между самими горскими народами святейшим почитаемого права гощения и странноприимства, взяв его в неволе не

* Опущены сведения, не имеющие отношения к теме

149

на дороге, но в собственном своем жилище, куда профессор приехал без всякой опасности, а в надеянии найти еще и всякое пособие. На-сильство же такое толь еще чувствительнее и толь досаднее, что со здешней напротив того стороны ему, хайдатскому владельцу, никогда и причины подано не было к какому-либо неудовольствию, почему, пополз-нувшись, он сперва, как видно, из легкомыслия на дело одному раз­бойнику приличное силился и прикрыть оное.

Потом предлогом, из которого еще и паче оказалось его сумасбродство и безрассудность крайняя, ибо затеял при сем случае требовать, чтоб кумыцкие владельцы принуждены были к возвращению ему жидов и так называемых терекемейских татар ¹⁰⁸, перешедших из его ведомства еще в давних годах в кумыцкие жилища, и к чему, однако же, сии пере­селенцы, по обыкновению горских народов, и всю волю иметь могли, да и он, уцмий, пред сим никогда их обратно от владельцев кумыцких не требовал. Будучи ему сверх того совершенно известно, что сии владельцы, хотя и почитаются в нашем подданстве, однако ж во внутренних своих распоряжениях всю свободность имеют, и, что следовательно, и предо­ставлялось ему непосредственно с ними разобраться. Но он, несмотря на то, к грубости присовокупил напоследи и нахальство, отозвавшись к кизлярскому коменданту, чтоб ему заплачено было 30 тыс. руб., когда нет намерения принуждать кумык к удовлетворению требования его прихотливого.

Пребывше же таким образом упорным, и довел до преждевременной смерти человека, который для общей пользы странствовал, трудившись в обретении и собрании трав лекарственных, доныне еще неизвестных, и потому достойным был и призрения всякого, хотя б и без нашего покровительства такое производил предприятие.

Описав вы сим порядком основания и силу вашей жалобы на уцмия, будете от вышеупомянутых владельцев и ханов с пристойностию требовать, чтоб они, находясь в соседстве с нашими границами и все причитаясь к Персии, державе нам дружественной, употребили добрые средства к вразумлению сего упрямца и грубияна, и к исторжению из похититель-ских его рук оставшихся после профессора всех вещей без изъятия, равно как и тех, кои принадлежали бывшим при нем людям, но по смерти его от уцмия отпущенным, с удержанием всего, что они при сем ни имели. И, чтоб оные владельцы и ханы внушили ему, уцмию, из доброжелатель­ства и по возможности также со здешней стороны возмездия и вооружен­ною рукою при истощаемом терпении.

А как и подлинно заслуживает он по справедливости наказание за свою продерзость, то ж если при настоящем ныне для вас досуге от кабардинцев и кубанцев найдетесь вы в состоянии сделать над ним воинский поиск и, в чем чаятельно, многие и из горских владельцев и начальников, пользуясь подающеюся им удобностию к отмщению за свои собственные дела и неудовольствия, в каких они всегда одни про­тив других, как известно, находятся, обще с вами против его действо­вать не оставят. Скорее всего тем и восстановлено быть могло бы во всех горских жителях почтительное к нашей стороне мнение. А ежели б, однако же, по неблизкому жилища уцмиева от наших границ расстояния и по другим уважениям, кои здесь предвидимы быть не могут, настояли в том, и непреодолимые препятства, мы оставляем ближайшему вашему рассмотрению: и одни доказательства и в наружности чинимые приго­товления иногда не устрашат ли сего предерзкого владельца, и не только его соседей, но и самых подчиненных, не заставят ли интересоваться в предупреждение угрожаемого бедствия, чтоб он просил у вас прощения, с обещанием впредь воздержаться от всяких противных покушений.

150

Почему употребите вы и сей последний способ с приданием ему, однако же, вероятности в самой высшей степени, дабы прежде времени отнюдь никто проникнуть не мог прямого вашего намерения.

Доколе же не будет удостоверенность, в каком расположении мыслей останется уцмий, конечно, от всяких мимо его жилища отправлений в делах наших нарочных надобно будет удержаться; равно как и для купечества сухим путем из Кизляра в Персию никого не отпускать, кроме тех из иноверцев тамошних, которые на свой страх перенимать станут такие поездки. Почему, ежели б когда и необходимость потре­бовала и нарочного отправить в персидские места, несмотря ни на какие уважения, лучше, однако ж, к тому употреблять из магометан, в службе находящихся, а не христиан, чтоб сии последние подвержены не были хищничеству варварскому, имея напротив того первые больше там знакомства и больше за себя и предствательства по единоверию, как-то известно из прежних многих примеров.

Не худо также было б, ежели б и кумыцкие владельцы без огор­чения подвигнуты быть могли разделаться с уцмием судебным ли по их обыкновению порядком, или же и взаимным между собою соглаше­нием, в разсуждении его требования, дабы изъят был из среды поданый от них уцмию повод злодействовать, а толь еще и паче в том же на будущее время утвердиться, когда напротив того все вышеозначенные меры останутся недействительными к его усмирению [...] *.

Екатерина

Сб. РИО. СПб., 1880. Т. 135. С. 210—213.

№ 207

1774 г. октября 28.— Донесение двор. Терского войска Василия Тарасова кизлярскому коменданту И. И. Штендеру о пораже­нии, понесенном Фетали-ханом дербентским от войск уцмия кайтагского, кадия табасаранского и казанищенского владетеля Тишсиз-Бамата, и о действиях союзников Фетали-хана — шам­кала тарковского и др.

Посылай я с письмами, в. высокобл., в Персию к кубинскому Фетали-хану, а туда едучи, прибыв в Тарковскую деревню, тамошнего шем-хала Муртазалия не застал. Сказали, что он поехал к своим подвластным горцам, акушинцам, тазакуринцам и протчим, с призыванием' к себе на помочь. В Тарках за опасностию проезда пробыл трои сутки. Напоследок уведомился, что шемхал возвратился в свой лагерь, находящийся близ Темишевской деревни в уроч. Как-озене, и все ево подвластные горцы были согласны к нему ехать; некоторые уже и прибыли, а достальные прибыть намерены, коих шемхал ожидал.

И так я ис Тарков поехал в Буйнацкую деревню. Буйнацкого вла­дельца там не было, а находился в обще с шемхалом..Откуда по опасности дороги с проводником доехал в лагерь к Тарковскому шемхалу и письмо в. высокобл. ему подал. Он принял ласково, по прочтении объявил: в письме к нему писано, естли опасна дорога до Дербента, то меня б не отпускать, а он теперь признает опасность.

В самое то время возвратились к нему ево люди, посыланные во 150 чел. к кубинскому Фетали-хану, и пересказывали: гор. Дербент со всех сторон заперт ¹⁰⁹ и они в проезды от тамошних жителей не впущены, а сказано им, что Фетали-хана нет, отбыл со всем войском против ево неприятелей, хайдацкого уцмия, табасаранского кадия, казаныщев-

* Опущены сведения, не имеющие отношения к теме

151

ского владельца Тишиса, женгутейского владельца Али-солтана брата Ахматхана, находящихся с войском же позади Дербента близ жилища Худата. А посыланные от шемхала люди поехали было туда к Фетали-хану, но не доезжая к ним, увидели бегущих в смятении к Дербенту персиян, а их в тыл гонят и немилосердно саблями секут Тишсис Бамат с вышезначущими, почему и оне принуждены были бежать назад, с чем и возвратились. Сие выслушав, шемхал сказал мне, чтоб возвра-титца сюда и, дав в. высокобл. ответное письмо, кое при сем представляю, отпустил.

Однако я для примечания и разведания обстоятельств пробыл в ево войске два дни и, там будучи, разведал: хайдацкой уцмий обще с Тишсис Баматом и женгутайского владельца Али-солтана, за болезнию самого, с братом ево Ахмат-ханом согласясь, и с табасаранским кадием, чрез ево место тысячах в четырех разных горских народов прошли в Персию к р. Самуре далее Дербента. А Фетали-хан, услыша о их приходе, выехав ис Дербента, собрал своих персиян до осьми тыс. Между тем нарочного прислал к шемхалу с тем объявлением, что он против их имеет у себя войско, только б как шемхальской тут брат Тишсис, естли ево убьют, шемхал не сердился; просил при том и шемхала, дабы он приехал с войском. А шемхал и послал со ответствием согласным Фетали-хану вышезначущих 150 чел. своих людей, сам же старался набрать войско. Фетали-хан как набрал войско, выступил против своих противников и при дер. Худате расположился лагерем. Уцмий с своими согласниками, видя его превосходство, утвердили всех своих присягою, чтоб всем поступать бодрственно и, выстреля по разу из ружей, иттить на саблях с неустрашимостию, и ничего не брать, пока всех не разобьют. Таким образом, наперед и ударили на Фетали-ханово войско, кое удачно разбили, многих побили, других взяли в плен. Фетали-хан с малой частию ушел в Кубу, а при нем бывшей кумыцкой владелец Эльдар с большой частию бежал к Дербенту, за коим гнавшейся Тишсис Бамат, не допуская до Дербента, ево, Эльдара, с сыном и эмчеком убил. После их наехал Тишсис на бывших в войске ж ханском армян в 70 чел., спрятавшихся во одном буяраке: тут при перестрелке убит и Тишсис Бамат, а армян более не осталось 20 чел. живыми.

Аварской и казикумыцкой ханы, хотя и не намерены были итти в соединение уцмию в Персию, но сие побеждение услыша, действи­тельно и они выступили в войском, и другие горцы многие к ним же едут, кроме только тавлинцов дву родов, называемых акушинцов и цуда-харанцов: а они хотят иттить обще с шемхалом и сам шемхал намерен, собрав более людей, иттить на помочь Фетали-хану, а теперь при нем только две тысечи чел.

В Дербент уцмий присылал нарочного с соглашением здатца, однако дербенцы отказали, пока их хан и шемхал живы, не отдадутца, и теперь стоит он со всем войском около Дербента. О Фетали-хане ж,— собирает ли войско по пресечению тракта,— известия никакого нет.

Возвращавшихся из войска уцмиева с добычею и пленниками тарков-ской шемхал приказал ловить, и все от них отбирают. А единственно отпускает самих без оружия. И сам я видел отобранных у лезгинцов персиян более 100 чел. в Буйнацкой деревни содержатца.

Тарковской шемхал приказал в. высокобл. донесть: подвластные андреевцам горцы-чиркеевцы ездят на помочь к уцмию, и просил им чрез их владельцев воспретить; а он почитает себе оное за обиду.

Сверх же сего слышно и из подвластных аксаевским владельцам горячевцов поехали до 100 чел.

С разбитого российского судна российские люди, где находятца —

152

в Дербенте ль или в другом месте, разведать по неимению проезда не мог.

К здешней стороне, чтоб кто предпринимал какие злодейские мысли, нимало не слышно, и от опасной болезни обстоит благополучно. Так о сем в. высокобл. и доношу

дворянин Василей Тарасов.

В день 28 октября 1774 г.

Резолюция: Определяю послать копию со оного ГКИД, г-ну астраханскому губерна­тору. Астраханской губернской канцелярии г-ну ген.-поруч. и кав. де-Медему.

ЦГА ДАССР. Ф. 379. On. 1. Д. 957. Л. 51, 60. Подлинник.

№ 208

1774 г. декабря 24.— Рапорт командующего войсками И. Ф. де Медема Екатерине II об ознакомлении кабардинцев и кумыков с содержанием Кючук-Кайнарджийского договора "°; принятых мерах к наказанию уцмия Кайтага Амир-Гамзы, виновного в смерти академика С.-Г. Гмелина, и получении вещей и бумаг последнего

Артикулы Кайнарджинскаго трактата, до кабардинцев касающиеся, прочтены в собрании всех кабардинских владельцев, кроме некоторых противной стороны, которые не явились. Владельцы Малой Кабарды и кумыцкого народа сим известием были обрадованы. Но Большой Кабарды владелец Хамурза Арсланбеков вызвался, что они не могут себя почитать подданными российскими до тех пор, пока не получат из Крыма подтверждения.

По случаю пленения уцмием каракайдацким профессора Гмелина, который в том же году в плену умер, предписано было о выручке оставшихся по смерти его вещей и бумаг стараться чрез соседственных доброжелательных к нам горских владельцев, а наипаче чрез шамхала тарковского и чрез дербентского Фетали-хана. Почему и отправлены к шамхалу тарковскому Муртуз-Али майоры Фромгольт и Черкасской, с тем, чтобы наклонить его не только выручить захваченных людей и оставшиеся вещи, но и наказать уцмия каракайдацкого за таковую дерзость совокупно с Фетали-ханом дербентским, который отозвался равномерно, яко усердствующий и готовый к услугам России, тем паче, что оба они находились в вражде с каракайдацким владельцем.

АКАК. Тифлис, 1866. Т. 1. С. 89.

№ 209