1730 Г. Июля 17.— Донесение ген.-л. А. И. Румянцева в Кол­легию иностранных дел о разногласиях между османами и Сурхай-ханом казикумухским

После отпуску последнего моего покорнейшего от 11-го прошедшего июня в команде моей милостию всевышнего во благополучии обстоит, и здешние народы по-прежнему неотменную верность имеют. Посланной от Сурхая Эюп-эфенди прибыл из Генжи прямо, не занимая Шемахи, в Казыкумыки, к Сурхаю проехал и несколько дней был у него. Отправился в Шемаху также и назначенной от Порты Капичи-паша, Казбекчи-ага в Генжу прибыл, а ко мне и по се время о приезде своем ни он, ни паша не отзывались.

59

Сурхай приездом Эюп-эфендия весьма недоволен, однако стыд свой закрыв, пред здешним народом эхо пропустил, якобы Капичи-паша прислан все границы вновь переделывать и будто повелено ему три кре­пости построить: 1-ю в Шемахе, 2-ю при границе у стечения рек Аракса и Куры, 3-ю близ Дербента, закрыв все куралинские деревни в Ханжарском городке.

Я против ево разглашения во всем здешнем народе, по крайней воз­можности моей, разгласил, что он сие вымышленно от себя эхо пустил, а от Порты никогда ему такова позволения дано не будет, понеже в строе­нии крепостей в Шемахе и у стечения рек не может воспоследовать против­ность трактату ⁴³ без согласия с высоким двором российским. А в Куралях, не токмо чтоб он намерение имел строить, хоть б и указ имел, то б я до того не допустил. А о приезде Капичи-паши, по силе сообщения ко мне от резидента г-на Неплюева, тако ж всем объявил, что он, Капичи-паша, приехал не для чего иного, токмо для освидетельствования показанных от Сурхая подданным обид в Муганской степи и в Сальянах, и для окон­чания по трактату в Ширване неоконченных границ, что из его собст­венного, Сурхаева, владений, 6 человек надлежит. И здешний народ более верит моему разглашению, нежели ево, понеже разсуждают — ежели б Порта такое намерение имела, чтоб с Россиею в ссору вступать, то б Сурхай скоро мог действительные противности показать, и дозна­ваются, что сие вымышленное от Сурхая разглашение, а в действо ничего не .производит.

Здесь же имеются ведомости, что Капичи-баша чрез письмо тре­бовал, чтоб Сурхай ехал в Шемаху, ибо он, не видевся в ним, не может в комиссию вступить ⁴⁴, когда с нашей стороны особа прислана будет. Но он, опасаяся турок (дабы с ним так не учинили, как с Даудом), едва ли в Шемаху поедет, и звал Капичи-пашу для совету к себе в Казыкумуки, а ежели Капичи-баша к нему не поедет, то положил намерение, чтоб между Шемахою с ево владением на дороге в горах с ним видеться. Я Сурхаю внушаю, чтоб он в Шемаху не ездил, ибо турки, конечно, об нем худое намерение имеют, дабы тем ево Порте огорчить, чтоб с Капичи-башею ссорить, дабы турки явно ево непослушание к себе видели, и тем ево вымышленные противности к России опровергнут. И по сему, ежели б воспоследовало, то б не без пользы высокому интересу е. и. в. было, чтоб Сурхай явился ими недоволен. И тако, что более в сем происходить будет, то время покажет, а я по должности своей доносить не примену.

А сего 11-го получил я письмо из Гилянии от ген.-л. и кав. г-на Лева­шова от 29-го прошедшего июня, в котором пишет о неотменности и со умножением шахова счастия, что Амедан от турок со всею артиллериею взяли, и о россылке в народ шаховых указов, о чем здесь не распростра­няя, надеюся, что он г-н генерал, [в] высокоучрежденную ГК.ИД прост­раннее доносил. Он же пишет, что тамошние народы, по сщастию шахову, гордиться начинают и, хотя здесь еще в народе такой подлинной ведомости не имеется, а указы скрытые и сюды разосланы, как о том скоро дове­даться невозможно, хотя я прежде для сих случаев при всех владельцах и знатных людях из их писарей, без которых им обойтиться невозможно, друзей себе имею, и обещали, когда в получении будут, о том мне объя­вить. Однако и утвердиться на сем невозможно, чтоб такое важное дело могли б открыть, разве владельцы по ненависти меж собою один на дру-гова могут в том доказать. Но все сие прежде от них чинилось, что каса­лось до турок и до других, а о шахе и того не надеюсь, понеже генерально все к нему любовь имеют их казылбашского закону, однако я, по крайней моей возможности, того престерегать буду. Я своим слабым мнением в здешних краях еще возмущения скоро не надеюсь, понеже стало во отда-

60

лении. И не надеюсь, чтоб здешней народ отважились себя так без фунда­менту противными показать.

Но великое опасение имею от Муганской степи, поблизости тех мест и по неспокойству тамошнего качевного народу. И для предосторожности ген.-м. Венидиеру крепкими указами от меня предложено, чтоб поблизости смотрение над тамошними местами имел. И к ген.-л. и кав. г-ну Левашову ныне писать буду, прося мнения ево, от чего боже сохрани, ежели тамошние народы возволнуются и малолюдством в тех краях мы удер­жать не возможем, то в крайнем случае куды нашим людям из тех мест реитираду иметь и что с протчими крепостьми чинить имеем. А ежели для сикурсу б туды более драгунскую команду отсюды и пехоты послать, то в нынешние жары безвременно людей поморить и пользы не много найдем, как то уже опробовано, о чем и ГКИД довольно известна, что тамо новые люди нынешних жаров немало терпеть не могут. А к тому ж здешний край оставить безлюдно великой опасности подлежит, дабы тем, здешним людей, к возмущнию не подать причины. И какой ответ противу сего от него, ген.-лейтенанта, получу, то со общаго согласия, чтоб к лутчей пользе интересу е. и. в., поступать будем во здешних же краях в крайней необходимом случае.

Я еще малую надежду имею, ежели казылбаши возволнуются, то принужден буду искать способу усмея и шамхалскаго сына и протчих горских с\ницкаго закона противу их употребить, дав им волю в разо­рении и в похищении их пожитков. Может быть, по лакомству к грабле-нию также и по законной их ненависти на сие они поступят. Но сие уже принужден буду делать тогда, ежели они генерально возволнуются, а до того, по возможности, буду исправлять своими людьми, дабы их более в замешание не привести.

И на сие мое всенижайшее доношение ГК.ИД прошу о учинении ми­лостивой резолюции без упущения времени, ибо иногда случится таких важных дел на себя и перенять невозможно. И до получения указу по моей всенижайшей должности, елико всевышней помощи подаст, к лутчей пользе е. и. в. высокого интересу престерегать буду.

О сем доношу.

Ген.-л. А. Румянцев

Июля 17-го дня 1730 г., из Дербента.

АВПР. Ф. 77. On. 6. 1730 г. Д. 16. Л. 88—92. Подлинник.

№52

1730 г. сентября 8.— Грамота Анны Ивановны уцмию кайтаг-скому Ахмед-хану о его награждении за верную службу

Божиею милостию, мы, Анна, имп. и самодержица всероссийская и проч., и проч., и проч., нашему верному подданому, Кайтацкой провинции усмею Ахмету-хану, наше и. в. милостивое слово.

Присланный от тебя Шамседин-ara нас всеподданнейше обнадежил о верности и добрых твоих к службе нашей поступках. Мы сии твои под-даннейшия обнадеживания всемилостивейше приемлем. И понеже наши обретающиеся в Персии командиры нам о сей твоей верности и добрых поступках, також де что ты по своему закону нам в содержании вечнаго подданства присягу учинил, писали, того ради оный Шамседин-ага ко двору нашему и пред наше и. в. с склонною нашей милостию допускай, и на присланныя твои с ним прошения, о которых нам чрез министров наших донесено, о даче тебе и детям твоим и старшинам нашего годоваго жалованья и о прочем такое наше и. в. всемилостивейшее определение учинили, что из того наша к тебе имеющаяся имп. милость совершенно

61

явна будет. Сверх же того, во знак к тебе нашей высокой милости, в награждение за твою верную к нам службу, послан ныне от нас в Дербент к командиру нашему на дачу тебе халат, и шуба соболья, и сабля.

И уповаем мы, что ты, видя к себе такую нашу высокую милость, и впредь к нам по присяге своей непременную верность и во всяких слу­чаях радетельную службу продолжать будешь, за что ты, вящше нашей имп. милости и награждение ожидать можешь. О чем и присланному твоему Шамседину от нас изустно приказано, который в прочем с нашею имп. милостию к тебе назад отпущен.

И пребываем мы к тебе всегда нашею имп. милостию благосклонны.

Дан в Москве, сентября 8 дня 1730 г.

ПС3-1. Т. 8. С. 321, 322.

•

№53

1730 г. сентября 10.— Указ Сената о взимании пошлин в При-каспии с товаров российских купцов

Правительствующий Сенат, слушав доношения Комиссии о коммерции о пошлинах в новых персидских провинциях с товаров российских купцов, приказали: с товаров российских купцов, опричь хлебных и съестных при­пасов, о чем особый имеется указ, настоящую пошлину брать в Астрахани, а в персидских провинциях брать против того, по чему брано до заво­евания тех провинций, дабы никакого перед прежним российским под­данным, торгующим в Персии, отягощения не было.

ПС'3-1. Т. 8. С. 323.

№54

1732 г. января 8.— Письмо Сурхай-хана коменданту кр. Св. Крест М. М. Барятинскому о решении им пограничных

конфликтов

Высокородный и высокопочтенный г-н полковник.

Письмо в. бл. я получил и за оное благодарствую, а что изволите писать, якобы в российской вашей границе деревнями владеет наш будус-кой мелик, 7-ю или 8-ю, и между двумя монархами началась граница, а с которые в нашей границе имеются деревни, владеют оными ваши обыватели и оные у нас в книге по именам написаны. И я приказал теми деревнями своим обывателям владеть. А ныне я уведомился, что вы изволите таким бездельным людям верить. А о которых деревнях изво­лили вы ко мне писать, и оными деревнями никогда люди мои не владели и никаких податей с них не брали.

Тако ж между монархами — российским и турецким — положена гра­ница ⁴⁵, и присягу чинили, чтоб друг другу никаких обид не показывают. А ныне кубинской наип, оставя присягу, теми деревнями владеет, а ныне уже наши оными владеют. И о том я писал к турецкой Порте, и что на то получю, о том в. высокор. уведомлю. И что со оных деревень нашими людьми забрано будет, то по-прежнему возвратить прикажу. А ежели на нашей границе оные деревни будут, то забранное с них прикажите своим людям тако ж де к нам возвратить. А мы не вашему императору служим, я не боюся и не стыжуся. И между двумя монархами мы никаких обид и па­костей не чинили, а которые в ваших деревнях близ границы подвластные люди нам показывают много обиды и пакости чинят, и никому не объя­вляя, чтоб между двумя монархами не происходило каких дальных ссор и что на меня такого порекания не было, что якобы от меня два монар­ха ссорены.

62

Да ныне у нас зейхурского усмея Салтана сын содержится в Шемахе под караулом за то, что человек их ходил с письмами шпионом к персидскому шаху, тако ж и оттуда ко отцу ево принес письма. А он, усмей Салтан, нашей турецкой Порте подвластной был и служил. И как я уведомился, то приказал своим шемахинцам, чтоб того шпиона поймали б и привели ко мне в Кумыки, ибо чрез ево у нас великия пакости происходят. И оного шпиона у мого человека отнял кубинский наип и послал к в. высокор., а вы де послали от себя в Дербент, а из Дербента от командира послан к Усмей-хану. И между нашею соседственною дружбою так делать не очень хорошо. А я соседской дружбы желаю, только прошу впредь так не делать. Над нами бог, и вашего государя и командиров мы не боимся и не стыдимся, и ты не нашего государя ж. А помянутого шпиона прикажите сыскать и ко мне возвратно прислать, дабы впредь таким бездельникам ни в чем не верить. А ежели такого шпиона мне отдать не изволите, то я тем буду недоволен и стану писать к турецкой Порте. И прошу на меня не погневаться — увидете за оное какия и я вам обиды покажу, а ныне я пред вами ни в чем не виноват. И ежели мой государь станет меня спрашивать, то есть усмия слова хорошия, что донесть, а вы что имеете, какия слова, тако ж доносите своему государю.

Помета: У подлинного письма печать Сурхай-хана. ЦГА ДАССР. Ф. 301. On. 1. Д. 68. Л.12, 15. Перевод с араб.

№ 55