IV. Цель

Цель Послания, несомненно, состояла в том, чтобы предотвратить угрозу со стороны лжеучения, которая носила характер, требующий немедленного вмешательства. Павлу необходимо было разрешить две основные проблемы: доктринальную, касающуюся Личности Христа, и практическую, касающуюся практической жизни христиан.

Послание представляет возвышенную христологию. Христос выше всех других созданий и выше самого творения. Фактически, все было сотворено не только Им, но и для Него. Христос - центр вселенной, Он властвует над всеми "начальствами и властями", над всеми небесными силами, т.е. над теми, кто мог бы оспаривать Его власть. И не только это, Он есть образ Божий, и в Нем сосредоточена вся полнота ( /pleroma/) бытия Бога и мира в Боге. Он есть глава Церкви, которая есть Его Тело. За христологическими утверждениями (Кол. 1.15-19)²⁸, в которых выражены все эти идеи, следуют утверждения об искупительной работе Христа (1.20 и далее), которая подтверждается утверждением в 2.14, что Своим крестом Христос восторжествовал над всеми своими врагами. Целью Павла, несомненно, было показать превосходство Христа в противоположность тому, как Его представляли лжеучителя.

Отвергая практические заблуждения, Павел резко осуждает аскетические тенденции на том основании, что они являются только человеческими установлениями. Христианин должен держаться главы (2.19). Он воскрес со Христом (2.12; 3.1 и далее) и поэтому должен жить воскресшей жизнью. Она требует самоумерщвления (3.5), но Павел делает четкое различие между этим требованием и строгим аскетизмом. Христианин призывается "облечься" в нового человека (3.10), "совлекшись ветхого": позитивное действие связывается с запрещением в противоположность строгому аскетизму, который всегда стремится подчеркнуть негативную сторону, пренебрегая позитивной²⁹.

V. Аутентичность

Хотя большинство ученых признает подлинность Послания, некоторые подвергают его сомнению. Так, еще до Ф. X. Баура и его школы (Тюбингенской), которая оспаривала достоверность Послания, Т. Майергоф³⁰ нашел в нем непавлианские идеи, свидетельства полемики с гностицизмом II в. и зависимость от Послания к Ефесянам. Баур и его школа основывались на том, что ересь, которая обличается в Послании, представляла собой гностицизм I века, и в таком случае авторство Павла становилось невозможным. Пытаясь чем-то обосновать эту радикальную критику, Г. Ю. Гольцман³¹ поддерживает теорию интерполяции, в соответствии с которой автор Послания к Ефесянам ввел некоторые разделы в первоначально короткое, но подлинное Послание. Другие исследователи (например, фон Соден³²) видоизменили теорию Гольцмана, сократив количество интерполяций, но все такие теории разделения обречены на неудачу из-за явного единства нашего канонического Послания. А. Юлихер справедливо отмечает, что предположение об интерполяциях в этом Послании никогда бы не возникло, если бы не было Послания к Ефесянам³³.

Другая линия аргументации против аутентичности Послания к Колоссянам основывается на том, что Послание отражает постпавлианские католические идеи. В поддержку этой гипотезы приводятся три типа свидетельств: 1. Иная идея надежды по сравнению с признанными Посланиями Павла³⁴. 2. Предполагаемое использование исповедание перед крещением³⁵. 3. Утверждение, что в лице Епафраса предполагается идея апостольской преемственноспг. Первое вызывает сомнение, потому что оно отвергает возможность отражения в этом Послании как будущей, так и настоящей надежды. Что касается второго, то отрывок Кол. 1.15-20 мог быть допавловским гимном, но это не исключает возможности его использования Павлом для обличения Колосской ереси. Что же касается третьего, то нет никаких оснований считать, что Епафрас был более чем только сотрудником апостола. _;

Тесная связь между Посланием к Колоссянам и Посланием к Ефесянам постоянно выдвигается как довод против достоверности первого. Так, Ф. Сайндж³⁷ считает Послание к Ефесянам подлинным, а к Колоссянам только бледным отражением первого, тем самым умаляя значение последнего как непавловского произведения. Однако эта точка зрения разделяется не многими учеными. Другие же, следуя в чем-то линии Гольцмана, считают непавловскими другие разделы, чем он. И это показывает слабость установления аутентичности путем критериев, вытекающих из источника, когда аргументы неизбежно становятся субъективными.

Вопрос аутентичности зависит от разрешения двух вопросов: литературного и доктринального. По выражению Моуля³⁸, "решение зависит главным образом от того, возможно ли, чтобы такого рода ересь, как в Послании к Колоссянам, появилась уже во время Павла и Павел обличал ее таким образом и в таких выражениях". Среди литературных особенностей, которые иногда приводятся как непавлианские, являются следующие.

1. Несколько генетивных сочетаний, (т.е. сочетаний с использованием родительного падежа), как например, "В воздаяние ... наследие" (3.24), "совлечением греховного тела плоти" (2.11), "растет возрастом Божиим" (2.19) и "упование славы" (1.27).

2. Стиль этого Послания более тяжеловесный, отличающийся гораздо большим количеством придаточных предложений, чем в других Посланиях Павла и гораздо большим числом существительных с предлогом места  /en/ (например, в Кол 1.9-23 он встречается тринадцать раз и в Кол 2.9-25 девять раз).

3. Употреблено много новых слов и отсутствуют известные павлианские идеи.

Но эти трудности не столь велики. Стилистические расхождения обычно объясняются изменением обстоятельств или тем³⁹. Самые заметные особенности, как отмечает Э. Перси⁴⁰, наблюдаются в тех разделах, которые касаются лжеучения, что совершенно естественно в виду того факта, что такое учение не выделялось ни в одном из предыдущих писем. По мнению Перси, стиль Послания отражает так называемый литургический песенный стиль, подобный стилю молитв и благодарений в других Посланиях. Несомненно, что обстоятельства заключения Павла также повлияли на изменение стиля. Конечно, стилистические расхождения здесь бесспорны, но это еще не говорит о том, что Павел не мог написать это Послание в другом стиле⁴¹.

Доктринальная проблема зависит от наличия или отсутствия гностических идей. Мы уже показали, что лжеучение очень напоминает ранний гностицизм, который вполне мог зародится во времена Павла. Только та критика, которая настаивает на отражении в Послании развитого гностицизма, вынуждена на доктринальном основании датировать его II веком⁴². Конечно, не все павлианские концепции отражены в Послании, но это отнюдь не значит, что писатель должен выражать все свои идеи в каждом письме, которое он пишет. Новые идеи не противоречат предыдущим идеям Павла, а скорее являются их развитием. Христологию Послания к Колоссянам можно сравнить например с 1 Кор. 8.6 и 2 Кор. 4.4. И мы можем с уверенностью утверждать, что апостол разделял все доктринальные идеи Послания к Колоссянам⁴³.

Самыми сильными аргументами в пользу аутентичности Послания являются бесспорный характер внешних свидетельств и неразрывная связь с Посланием к Филимону. Отрицание авторства Павла для всего или части Послания к Колоссянам появилось только в XIX веке. Оно входило в сборник Посланий Павла на самой ранней стадии церковной истории, и такого рода свидетельствами нельзя пренебрегать. Это сильное внешнее удостоверение подтверждается тесной связью между этим Посланием и Посланием к Филимону, достоверность которого подвергается сомнению только самыми крайними критиками⁴⁴, Подтверждение этой связи можно показать на следующих примерах.

1. В приветствиях в начале обоих Посланий имя Тимофея стоит рядом с именем Павла (Кол. 1.1, Флм. 1)

2. В обоих Посланиях приветствия посылаются от Аристарха, Марка, Епафраса, Луки и Димаса, которые несомненно были в то время с ап. Павлом. (Кол. 4.10-14; Флм. 23-24).

3. В Флм. 2 Архипп называется сподвижником Павла, а в Кол. 4.17 говорится, что он должен "исполнить служение".

4. Об Онисиме, рабе, по поводу которого было написано письмо Филимону, в Кол. 4.9 говорится, что он был послан с Тихиком и называется одним из "вас".

В свете этих данных трудно себе представить, чтобы эти два Послания были отправлены в разное время, и так как аутентичность Послания к Филимону не подвергается сомнению, можно с уверенностью считать Послание к Колоссянам подлинным письмом Павла. Единственно, что могут с основанием утверждать противники достоверности этого Послания, это то, что оно подлинно только частично, но это только больше осложняет проблему, чем разрешает ее⁴⁵.