IV. Лжеучителя

В этом коротком Послании даются некоторые подробности об этих лжеучителях, которые позволяют сделать о них определенный вывод, но не позволяют с уверенностью говорить об их тесной связи с другими известными ересями.

Что касается их учения, то данных о нем очень мало, но и те, которые имеются, являются очень важными. В ст. 4 Иуда говорит, что эти учителя отвергают единого Владыку и Господа Иисуса Христа, а это указывает на ереси, которые распространялись в Колосской церкви. Хотя большинство ересей искажают личность Христа, это еще ничего не говорит об этих лжеучителях и об их связи с какой-то ересью. Вполне возможно, что Иуда предполагает под их распутством отрицание Христа, не имея в виду никакого определенного доктринального заблуждения, но обычно эти два фактора неразрывно связаны друг с другом.

Их распутство полностью противоречило христианскому учению о благодати. В основном они являлись либертинами, отвергающими сдерживающее влияние Божией благодати (ст. 4) и считавшими распутство совершенно законным. Другой особенностью их доктринального заблуждения является их предпочтение своих предположений (ст. 8) откровению Божиему. Такие мысли могли выражаться в экстатических состояниях, во время которых эти "мечтатели" считали, что получают благо-вестие от Бога, но весь этот способ полностью противоречил Божьему Самооткровению, потому что он включал в себя осквернение плоти (ст. 8). Из ст. 19 можно сделать совершенно верный вывод, что их учение о Святом Духе абсолютно неправильно и фактически, как считает Иуда, полностью отсутствует⁴⁴. Считается, что эти люди сами становились духовными соответственно хорошо известному гностическому описанию высших посвященных, и по всей вероятности Иуда дает ясно понять, что согласно христианской точке зрения, они "не имеют духа". И еще одной особенностью является их учение об ангелах, на которое очевидно ссылка делается в ст. 8, где Иуда говорит, что они "злословят высокие власти". Но из всего этого можно сделать только один вывод, а именно, что они критически относились к ортодоксальному учению об ангелах.

Гораздо больший акцент ставится на их нравственном падении, которое носит такой характер, что вызывает глубокое возмущение у Иуды. Они поступают хуже, чем бессловесные животные (ст. 10). Они похотливо предаются неестественным вожделениям (ст. 4, 7, 16, 18). Они находятся во власти своих страстей. Все это делает их развратными (ст. 8, 23). И не только это, они еще ничем не довольны, высокомерны, скупы (ст. 16). В известном смысле слова они используют свои пороки для достижения материального благополучия.

Так много внимания уделяется их характеристике⁴⁵. Но каковы же были исторические обстоятельства этих людей? Из ст. 4 видно, что эти учителя, по крайней мере внешне, были членами церкви. Они влияли на нее изнутри, несмотря на то, что их поведение противоречило истинному христианству. Если разрешить им продолжать так поступать, то они разрушат церковь, что несомненно объясняет суровость Иуды. Кто же были эти учителя, евреи или язычники? На этот вопрос легко ответить, так как ни одна из их характеристик не присуща еврейскому христианству. То, что автор цитирует еврейскую псевдоэпиграфию, еще не позволяет утверждать, что все его читатели были евреями, хотя можно предположить, что сам он был евреем. Далее Иуда говорит, что появление этих людей было предсказано раньше (ст. 17, 18) и они уже предназначены на осуждение (ст. 4). Кто бы ни были эти люди, совершенно ясно, что Иуда считает нужным предостеречь христиан от них. Кроме того надо заметить, что упоминание Каина и Валаама может указывать на связь этих учителей с другими еретическими движениями, особенно потому, что последние упоминаются в Откр. 2.14 в связи как с лжеучителями, так и развратом в Пергамской церкви. Валаам является общим символом еретического учения и практики⁴⁶.

Некоторые ученые видели в этих ссылках определенную связь с гностическими сектами II в. По мнению О. Пфлейдерера⁴⁷ Иуда боролся с карпократами, сектой середины II в., которая отличалась своим аморальным поведением, особенно защитой кровосмесительства и беспорядочных сексуальных отношений. Климент Александрийский⁴⁸ отмечает тесную связь между лжеучителями Послания Иуды и этой сектой, но считает ссылки Иуды пророческими. Несомненно описание лжеучителей у Иуды соответствует любой ереси, в которой аморальное поведение играло главную роль, но только сходство еще не позволяет отождествлять ссылки Иуды с какой-то определенной сектой. То же самое можно сказать и о попытках связать их с офитами, одна из ветвей которых называлась "каинитами". Эти люди очевидно имели искаженное представление о добре и зле, и потому неудивительно, что их поведение было аморальным. Но, насколько нам известно, эти секты появились гораздо позже, чем наше Послание, и потому мы должны считать, что в I веке безнравственность существовала еще в зачаточных формах и достигла своего расцвета в этих сектах значительно позже⁴⁹.

Как другие еретические движения или тенденции, отраженные в Новом Завете, так и лжеучителя в Послании Иуды, должны рассматриваться как зачаточные формы последующих еретических движений. Их надо считать своего рода составляющими факторами движений, которые неизбежно должны были возникнуть, как только христианство стало оказывать сильное влияние на мир языческой мысли и поведения, из которого оно возникло. Что касается Иуды, то он сразу же увидел в этом порочном движении большую опасность и понял, что единственная возможность ее преодолеть состояла в полном ее осуждении.

Необходимо отметить, что многие характеристики движения в Послании Иуды можно найти во Втором Послании Петра, но нельзя не сказать и об их различиях. Так, автор Второго Послания Петра не так сильно обличает тех, против кого он выступает, и вполне вероятно, что влияние их лжеучения не было столь сильным⁵⁰. Особой критике в этом Послании подвергаются новообращенные (2 Пет. 2.18, 19), тогда как в послании Иуды на них обращается меньшее внимание. Более того Иуда ничего не говорит об искаженном толковании этими учителями Священного Писания, которое особенно подчеркивается в 2 Пет. 3.15, 16, а также он ничего не говорит о ложном учении о парусин (ср. 2 Пет. 3.1 и далее). Однако оба писателя много говорят о суде Божьем над этими еретиками, особенно ссылаясь на Ветхий Завет, хотя Иуда опускает потоп, которому большое внимание уделяется в 2 Пет. 3. Хотя оба Послания касаются очень тесно связанных между собой ситуаций, мы не должны забывать о различиях между ними и не делать поспешных выводов⁵¹.