3. Трансформация социальной структуры в условиях постиндустриального развития

Если за период 1920 - 1970 гг. западные страны стали пост- сельхозяйственными (уменьшилась доля населения, занятого в сельском хозяйстве и увеличилась - в промышленности), то в

1960 - 1990 гг. - постиндустриальными. К 1990-м гг. экономис­ты и социологи фиксируют появление в ведущих западных стра­нах новой, постиндустриальной социально-экономической струк­туры общества, которая сформировалась в процессе научно-тех­нической революции 50 - 60 гг., а затем информационно-техно­логической революции 70 - 90 гг. XX столетия. Глубокий эмпи­рически обоснованный анализ этих процессов дан в работе из­вестного испанского экономиста и социолога Мануэля Кастельса «Информационная эпоха» (глава 4).

Самым значительным социальным последствием этих про­цессов в экономике стало перемещение центра тяжести обще­ственного производства в нематериальную область - сферу ус­луг («сервисное общество» «экономика услуг») и информацион­ный сектор. Это привело к изменению социально-экономичес­кого положения и статусных позиций традиционных групп инду­стриального общества.

Произошло относительное и абсолютное сокращение удель­ного веса промышленного рабочего класса. Уже в 1956 г. в США численность служащих («белых воротничков»), включая работни­ков торговли и конторских служащих, превысила численность рабочих. В промышленности ведущих западных стран к 2005 г. было занято лишь порядка 14% экономически активного населения . Наиболее значительная занятость в промышленности сегодня сохраняется в Германии и Японии. Во всех ведущих за­падных странах уменьшилась доля само занятого населения - ремесленников, мелких торговцев, фермеров.

В результате информационно-технологической революции 1970 - 1990 гг. почти 1 /3 рабочей силы занята в информационном секторе и представляет ее «аристократию». В течение этого пери- да наиболее существенно увеличивалась численность менедже­ров, профессионалов, техников, но стабилизировалась численность белых воротничков». Возросла численность полуквалифицирован­ных работников сферы услуг и транспорта. Во второй половине XX в. управленцы и профессионалы становятся весьма многочисленной стратой общества, составляющей ядро среднего класса.

Изменилась статусная структура - сформировались общества Среднего класса. По У. Уорнеру, в 30-е гг. высший класс в сово­купности составлял порядка 3% населения США, средний класс - 39%, низший - 58%. По второй половине XX столетия социальные группы, объединенные общим названием «средний класс» («мидл»), составили уже порядка 60% экономически активного населения.

На этапе постиндустриального общества основную роль в причислении человека к высшему классу стали играть не его имущественные или наследственные качества, а способности к творческой деятельности, усвоению, обработке и продуцирова­нию информации и знаний. Высший класс постиндустриального общества пополнили руководители, консультанты, менеджеры крупных компаний, рекламных агентств, СМИ (более 80% милли­онеров США вступили в самостоятельную жизнь представителя­ми среднеобеспеченных слоев). Произошло снижение влияния традиционного класса буржуа, чья власть основывалась на чисто экономических факторах - обладании собственностью на сред­ства производства.

Отмечаются серьезные подвижки в самих факторах, порож­дающих социально-экономическую стратификацию. Стратифи­кация в индустриальном обществе преимущественно базирова­лась на классовых показателях (отношение к средствам произ­водства), проанализированных К. Марксом, и статусных (ранжи­рование профессий и функций по их престижу в обществе), вы­явленных М. Вебером, или на их сочетании. В постиндустриаль­ном обществе важным фактором стратификации становится обладание знанием и информацией.

Французский социолог Пьер Бурдье предложил в качестве интегрирующего показателя стратификации категорию «совокуп­ный капитал» (включает экономический, политический, социальный, культурный капитал), обладание которым определяет статус со­временного человека. Важным моментом является «объем» и «структура» этого капитала». Новым явлением стало появление «информационного неравенства». Таким образом, социальная стратификация в развитых индустриальных странах не только сохраняется, но и приобретает новые более сложные формы

Вместе с тем, в результате изменений в социальной структу­ре развитых индустриальных странах со второй половине XX в. классовые различия и классовый интерес стали размываться но­выми процессами социальной стратификации. Прежние тради­ционные связи индивида с одной определенной социально-эко­номической группой (классом) все меньше определяют соци­альную идентичность, мотивы действия и культурные предпочте­ния людей. Классовая структура общества все заметнее транс­формируется новой системой стратификации, субъектами кото­рой являются уже не столько классы, сколько социопрофессионапьные, статусные и социокультурные общности (группы людей).