Файл «Расшифровка Высоцкого 94г. 10» (Кассета 5, сторона 2)

Готовились, готовились, вдруг, бац – отставка. Значит нужно переждать ещё какое-то время.

«Считайте меня полным идиотом, но я б и там летал Аэрофлотом: У них – гуд бай – и в небо, хошь не хошь. А здесь – сиди и грейся: Всегда задержка рейса, – хоть день, а всё же лишний проживёшь!» Поняли? Т.е. там хоть день лишний, но проживёт.

«Мы взяли пунш и кожу индюка». Вот здесь шифр такой... Например, в Америке на каждый праздник Нового Года положено к столу подавать индюка. А поскольку все командировочные будут в основном после Нового Года делать свои вылеты, то здесь закодировали вот таким образом. И вино, и «индюка» – всё это сместили после этого праздника.

«Снуём теперь до ветру в темноту: удобства – во дворе, хотя – декабрь». «Ветер» – идёт как идеология из Рая, философия его; его власть, активность.

«И Новый Год летит себе на «ТУ». Так вот, под «Новым Годом» закодирован «Дед Мороз» – самый-самый главный. «Летит на «ТУ», т.е. таким же образом будет командирован сюда, точно так же войдёт в какое-то белковое тело. Так вот, сейчас о Нём:

«Друг мой честью клянётся спьяна, что он всех, если надо, сместит». Т.е. с ним вместе ожидает высадки какой-то очень-очень влиятельный человек... очень влиятельный – «всех, если надо, сместит».

«Как же так, – говорит, – вся страна никогда никуда не летит!..» Такого дальше быть не может, надо её подтолкнуть.

«...А в это время гдей-то в Красноярске». Т.е. в месте «Красном», под красным флагом, под красным знаменем, под красной идеологией.

«На кафеле рассевшись по-татарски, о промедленье вовсе не скорбя, Проводит сутки третьи с шампанским в туалете сам Новый Год – И пьёт сам за себя!» Самый-самый главный; тоже с пуншем сидит.

«Помешивая воблою в бокале, чтоб вышел газ – от газа он блюёт, – Сидит себе на аэровокзале и ждёт, когда наступит новый год». «Вобла» – рыбка, «бокал» – Байкал, байка... информация. Т.е. через какую-то рыбку даётся информация. И ждёт, когда она разойдётся. И «чтобы газ вышел» из бокала, т.е. – пустой народ, никчёмный; вся дурь из народа ушла.

«Но в Хабаровске рейс отменён – там надёжно засел самолёт, – Потому-то и новых времён в нашем городе не настаёт!» Потому что главный «Новый Год» ещё не вылетел. Ну это же в то время шифровалось, когда всё это давалось Высоцкому. Но я говорила, что с 1990 года «Новый Год» уже тут. (4.38)

Вот об ударной группе Ада, о Спарте, о «Сане Соколове»:

►«Целуя знамя в пропыленный шёлк...»: (6-я часть – с.299)

«Целуя знамя в пропыленный шёлк и выплюнув в отчаянье протезы, Фельдмаршал звал: «Вперёд, мой славный полк! Презрейте смерть мои головорезы!» Измятыми знамёнами горды, Воспалены талантливою речью, – расталкивая спины и зады, Они стремились в первые ряды – и первыми ложились под картечью». Вот такая у него дружина, очень смелая, очень воинственная. Это та самая Спарта, которая была описана в древности. Это ударная группа Ада. И её вождь – бывший Наполеон-Гитлер.

«Хитрец, и тот, который не был смел, не пожелав платить такую цену, Полз в задний ряд, но там не уцелел: его свои же брали на прицел – И в спину убивали за измену». Вот так демонстрировалось мужество, воспитывалось это мужество.

«Сегодня каждый третий – без сапог». «Без сапог» – значит не одет в солдатскую форму. Они в управленческих кругах, они командуют солдатами.

«Но после битвы заживут как крезы, прекрасный полк, Надёжный, верный полк – отборные в полку головорезы! А третии – средь битвы и беды старались сохранить и грудь, и спину, – Не выходя ни в первые ряды, ни в задние, – но как из-за еды Дрались за золотую середину. Они напишут толстые труды И будут гибнуть в рамах, на картине, те, кто не вышли в первые ряды, Но не были и сзади – и горды, что честно прозябали в середине. Уже трубач без почестей умолк, не слышно меди, тише звон железа, Разбит и смят надёжный, верный полк, В котором сплошь одни головорезы. Но нет, им честь знамён не запятнать». Вот этим, которые в середине.

«Дышал фельдмаршал весело и ровно, Чтоб их в глазах потомков оправдать, Он молвил: «Кто-то должен умирать – А кто-то должен выжить, безусловно!» Пусть нет звезды тусклее, чем у них, – уверенно дотянут до кончины, – Скрываясь за отчаянных и злых, последний ряд оставив для других, – Умеренные люди середины». Вот этот военный пояс Ада – второй по счету, начиная с низу. Три головы Змея Горыныча – это 1-й, 2-й и 3-й пояса Ада.

«В грязь втоптаны знамёна, смятый шёлк, Фельдмаршальские жезлы и протезы. Ах, славный полк!.. Да был ли славный полк, в котором сплошь одни головорезы?!» (8.17)

Я вчера расшифровывала «Канатчикову дачу», и там сумасшедшие говорили, что «Будто наш научный лайнер в треугольнике увяз», и что надо этот треугольник «выпить», «на троих его даёшь!» Т.е. речь идёт о трёх людях, которые идут на прорыв. (8.44)

►«Мореплаватель-одиночка»: (6-я часть – с.234)

«Вот послал Господь родителям сыночка: Люльку в лодку переделать велел, мореплаватель родился одиночка – Сам укачивал себя, сам болел... Не по году он мужал – по денёчку, И уже из колыбели дерзал: к мореплаванью готовясь в одиночку, Из пелёнок паруса вырезал». Речь о каком-то очень маленьком коллективе. Не смотрите, что здесь фигурирует один человек.

«...Прямо по носу – глядите! – то ли бочка, То ли яхта, то ли плот, то ли – нет: мореплаватель, простите, одиночка Посылает нам мудрёный привет!» Я уже говорила, что под «кораблём», его экипажем, кодируется как какая-то политическая партия, какая-то организация, какое-то движение.

«Ой, ребята, не к добру проволочка! Сплюньте трижды все, кто на корабле: мореплаватель на море одиночка Вроде чёрного кота на земле!» Т.е. отличается от всех.

«Вы откуда – отвечайте нам, и точка, не могли же вы свалиться с небес?» Т.е. ни с того, ни с сего появиться.

«Мы считали, что какой-то одиночка в треугольнике Бермудском исчез...» «Это утка, это бред – всё до строчки! И простите, если резок и груб, – Я там плавал, извините, в одиночку: он совсем не треугольник, а – куб!» Т.е. не три человека идут на прорыв, а четыре.

«Были бедствия – посуда на кусочки! Била Бетси-ураган – всё подряд, Мореплаватели нынче – одиночки – из летающих тарелок едят!..» Т.е. связаны.

«Вот добавил он в планктон кипяточку...» Вот так живёт, очень скудно.

«Как орудует: хоть мал, да удал! Глядь – и ест деликатесы в одиночку, А из нас – таких никто не едал. И поведал он, что пьёт он по глоточку, Чтоб ни капли не пропасть в бороде, Мореплаватель, простите, в одиночку философию развёл на воде». «Вода» – это народ.

«Не искусственную ли оболочку вы вокруг себя, мой друг, возвели? Мореплаванью, простите, в одиночку наше общество предпочли?» Он ответил: «Вы попали прямо в точку! Жаль на суше не пожать вам руки: в море плавая подолгу в одиночку, Я по вас затосковал, моряки!» Т.е. по своим товарищам, по борьбе.

«Мы, услыша что-нибудь, сразу – в строчку, Мы, завидя что-нибудь, – в негатив! Мореплавателя сняли, одиночку, В фотографию его превратив. Ах, побольше б нам немного юморочку! – Поскучнели, отрешась от земли, – мореплавателя-брата – одиночку Мы хотя бы как смогли развлекли! Так поменьше им преград и отсрочек, И задорин на пути, и сучков! Жаль, что редко их встречаешь – одиночек, Славных малых и таких чудаков!» (12.45)

Я чувствую, вы хотите о Кашпировском? Сейчас будет. Это стихотворение «Натянутый канат». Опять телепатический мост, связь. Действие происходит в цирке. А по расшифровке «натянутый канат» – это телепатический канал связи. (13.27)

►«Натянутый канат»: (6-я часть – с.223)

«Он не вышел ни званьем, ни ростом». Кашпировский маленький и невзрачный.

«Не за славу, не за плату – на свой необычный манер Он по жизни шагал над помостом – по канату, по канату, Натянутому, как нерв». Т.е. это врач... по нервам, психолог.

«Посмотрите – вот он без страховки идёт. Чуть правее наклон – Упадёт, пропадёт! Чуть левее наклон – всё равно не спасти...» Вы же в бунт идёте против него. А как многие хотят его вообще изжить.

«Но, должно быть, ему очень нужно пройти четыре четверти пути. И лучи его с шага сбивали, и кололи, словно лавры. Труба надрывалась – как две. Крики «Браво!» его оглушали». Вы же и аплодируете ему тоже.

«А литавры, а литавры – как обухом по голове!» И то, и другое – и «лавры», и «обухом по голове».

«Посмотрите – вот он без страховки идёт. Чуть правее наклон – Упадёт, пропадёт! Чуть левее наклон – всё равно не спасти... Но теперь ему меньше осталось пройти – уже три четверти пути. «Ах как жутко, как смело, как мило! Бой со смертью – три минуты!» – Раскрыв в ожидании рты, из партера глядели уныло – лилипуты, Лилипуты – казалось ему с высоты. Посмотрите – вот он без страховки идёт. Чуть правее наклон – Упадёт, пропадёт! Чуть левее наклон – всё равно не спасти... Но спокойно, – ему остаётся пройти всего две четверти пути! Он смеялся над славою бренной, но хотел быть только первым – Такого попробуй угробь! Не по проволоке над ареной, – Он по нервам – нам по нервам – шёл под барабанную дробь!» И под аплодисменты, и под овации, и под наши угрозы. Здесь сердцевина тайны.

«Посмотрите – вот он без страховки идёт. Чуть правее наклон – Упадёт, пропадёт! Чуть левее наклон – всё равно не спасти... Но замрите, – ему остаётся пройти не больше четверти пути! Закричал дрессировщик». Там вверху почуяли опасность. Видите, вот тот, который его ведёт там, почувствовал опасность.

«И звери клали лапы на носилки...» Т.е. он упал. «Звери» – те, которые его хотят угробить, убить.

«Но прост приговор и суров: был растерян он или уверен – но в опилки, Но в опилки он пролил досаду и кровь! И сегодня другой без страховки идёт. Тонкий шнур под ногой». Опять канал связи.

«Упадёт, пропадёт! Вправо, влево наклон – и его не спасти...» Но зачем-то ему тоже нужно пройти четыре четверти пути!» (17.32)

Так, ещё одно стихотворение – «Горизонт».

►«Горизонт»: (6-я часть – с.121)

«Чтоб не было следов, повсюду подмели... Ругайте же меня, Позорьте и трезвоньте: мой финиш – горизонт, а лента – край земли, – Я должен первым быть на горизонте!» Т.е. на Эпохе Бессмертия. Прорваться на эту видимую черту.

«Условия пари одобрили не все». Кстати, в этом центре «Вече» тоже заключают пари учёные между собой, философы, другие деятели, работники – вот, получится что-то на земле или не получится. Получится, допустим, какая-то модель самолёта или не получится. Когда крылья изобретали, то тоже там столько наломали дров. Пари заключали очень много, даже заключали пари не те люди, которые работали непосредственно, например, над крыльями, но участвовали в спорах те, которые просто со стороны наблюдали, были другими специалистами по другому профилю.

«И руки разбивали неохотно. Условье таково: чтоб ехать по шоссе, И только по шоссе – бесповоротно. Наматываю мили на кардан И еду параллельно проводам, – но то и дело тень перед мотором – То чёрный кот, то кто-то в чём-то чёрном». Т.е. идут помехи со стороны постоянно. Вот, кто-то поспорил – по тому-то или по тому-то направлению прибыть к месту стоянки первым. Прибудет или не прибудет? Получится то, что задумано, или не получится? Получится прорыв или не получится?

«Я знаю – мне не раз в колёса палки ткнут. Догадываюсь, в чём и как меня обманут. Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут и где через дорогу трос натянут». Т.е. перекроют.

«Но стрелки я топлю – на этих скоростях песчинка обретает силу пули, – И я сжимаю руль до судорог в кистях – успеть, пока болты не затянули! Наматываю мили на кардан и еду вертикально проводам, – Т.е. по очень прямой дороге, напрямую, прорыв.

«Завинчивают гайки, побыстрее! – не то поднимут трос как раз где шея». Т.е. уничтожат, перережут.

«И плавится асфальт, протекторы кипят, Под ложечкой сосёт от близости развязки». Вот, вот, совсем близко.

«Я голой грудью рву натянутый канат, я жив – снимите чёрные повязки!» Прорываются там, на телепатическом канале.

«Кто вынудил меня на жесткое пари – Нечистоплотны в споре и в расчётах. Азарт меня пьянит, но, как ни говори, Я торможу на скользких поворотах. Наматываю мили на кардан, Назло канатам, тросам, проводам, – вы только проигравших урезоньте, Когда я появлюсь на горизонте! Мой финиш – горизонт – по-прежнему далёк, Я ленту не порвал, но я покончил с тросом». Прорвался по телепатическому каналу, перехитрил этот шифровальный автомат.

«Канат не пересёк мой шейный позвонок, но из кустов стреляют по колёсам. Меня ведь не рубли на гонку завели, – Меня просили: «Миг не проворонь ты – Узнай, а есть предел – там, на краю земли, И – можно ли раздвинуть горизонты?» Наматываю мили на кардан И пулю в скат влепить себе не дам. Но тормоза отказывают, – кода!» Здесь сердцевина всего стихотворения. «Тормоза отказывают – кода», т.е. этого шифровального автомата. Шифр уже не может ничего спасти. Расшифровано всё, раскодировано, рассекречено.

«Я горизонт промахиваю с хода!» А Всевышний говорит: «Я искал среди вас того, кто может проломить стену и сделать проход». По Библии он говорит: «Я смотрел вас всех, и не нашёл никого, кто бы мог это сделать». И всё-таки кто-то нашёлся, кто-то это сделал.

(Вопрос). Да, понимал, потому что у него есть стихи, например, в которых идёт речь от микрофона, от самолёта, от лётчика, от певца. Вот там, как раз он и даёт понять, что ему на шею кто-то навинчен, кто-то управляет им, кто-то руководит им. Он иногда упрямится, не желает что-то делать, а тот другой иногда толкает его на таран. Он уже устал, не может, а тот другой всё равно управляет, всё равно командует.

(Вопрос). Вы знаете, я же не всё прочла у Высоцкого... Я прочла только примерно половину, расшифровала; остальные ещё не расшифрованы. (24.55)

Вот песня о том, что произведена подсадка 20-ти тысяч человек в наши тела. Это уже был 1990 год. (25.11)

►«Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты...»: (6-я часть – с.332)

«Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты». Эфирный человек в белковом теле.

«И хрипят табуны, стервенея, внизу. На глазах от натуги худеют канаты, Из себя на причал выжимая слезу». Высадка была десанта в 20 тысяч человек в 1990 году, в этой группе тоже старший есть. Это была высадка, фактически, идеологической группы Рая. Она насчитывает 23 тысячи человек, но вышли только 20 тысяч.

«И команды короткие, злые быстрый ветер уносит во тьму: «Кранцы за борт!»,«Отдать носовые!» и – «Буксир,подработать корму!» Описывается непосредственно высадка этого десанта, весь этот ритуал через морскую терминологию.

«Капитан, чуть улыбаясь, – всё, мол, верно – молодцы, – От земли освобождаясь, приказал рубить концы». У них тоже там своя земля. И когда они к нам сюда идут, то тоже освобождаются от своей земли.

«Только снова назад обращаются взоры – цепко держит земля, Всё и так и не так: почему слишком долго не сходятся створы, Почему слишком часто моргает маяк?!» Когда человека подсадили в белковое тело во взрослого человека, он должен включиться в работу, принять свою семью теперешнюю, заняться тем делом, которым ему положено заняться. И это всё иногда не очень хорошо ладится. Даже у самой подсадки тоже иногда может где-то чего-то не получаться. Вот когда «сходятся створы», тогда всё хорошо, тогда получается единая организация белкового тела и эфирного человека, а когда где-то чего-то не сходится, то человек может даже болеть – например, может барахлить почка, сердце.

«Всё в порядке, конец всем вопросам». Т.е. всё хорошо. Каждый принял своё тело, укрепился, устоял, внедрился в эту жизнь, в работу, принял свою семью.

«Кроме вахтенных, все – отдыхать!» Вышли 20 тысяч человек. И приказано было никуда пока не включаться, отдыхать, пока не начинать заниматься тем делом, которым они должны заняться в будущем. Кроме тех людей, которые работают уже в определённом направлении, в идеологическом. Они должны работать, это вахтенные, а остальным пока не вмешиваться.

«Но пустуют каюты – матросам к той свободе ещё привыкать». Всё равно лезут любопытные туда, сюда. Видите, в стан Руцкого вошли несколько человек помимо воли Рая.

«Капитан, чуть улыбаясь, бросил только: «Молодцы!» От земли освобождаясь, нелегко рубить концы. Переход – двадцать дней, – рассыхаются шлюпки». Т.е. какой-то период безделья, гораздо больший, конечно, чем 20 дней. В океане путь от одного материка к другому где-то 20-25 дней – самый долгий переход.

«Нынче утром последний отстал альбатрос... Хоть бы – шторм! Или лучше, чтоб в радиорубке обалдевший радист принял чей-нибудь SOS». Т.е. команда ждёт, где, кто позовёт, где применить свои руки.

«Так и есть: трое месяц в корыте, яхту вдребезги кит разобрал...» Вот опять об этой группе, которая вышла одиночкой. Видите, в одном месте говорится, что их три человека, в другом – четыре. Кит – это страна. Им, в общем-то, достаётся, этим людям.

«Да за что вы нас благодарите – вам спасибо за этот аврал!» Их спасают с этой яхты; тех, кто были в таком бедственном положении.

«Капитан, чуть улыбаясь, бросил только: «Молодцы!» – Тем, кто, с жизнью расставаясь, не хотел рубить концы». Вот эти трое сражались до последнего, не желая бросать своего дела.

«И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао, и ещё чёрта в ступе И бог знает что, и красивейший в мире фиорд Мильфорсаун – Всё, куда я ногой не ступал, но зато...» Ну, будут ещё раскрываться горизонты, прояснятся будет всё, что было не видно.

«Пришвартуетесь вы на Таити и прокрутите запись мою». Пришвартуетесь в промежуточном мире, т.е. вы узнаете этот промежуточный мир, узнаете эту Тау-Кита, из чего она состоит, кто там есть, кто чем занимается, кто как живёт, чем дышит.

«Через самый большой усилитель я про вас на Таити спою». Т.е. про эту тройку людей.

«Скажет мастер, улыбаясь мне и песне: «Молодцы!» Так, на суше оставаясь, я везде креплю концы. И опять продвигается, словно на ринге, по воде осторожная тень корабля». Вот эти 20 тысяч человек, экипаж, идут незаметно, тихо, очень осторожно.

«В напряженье матросы, ослаблены шпринги... Руль полборта налево – И в прошлом земля!» (32.37)

А вот смотрите, кого берут в Рай. В данном случае это Рай промежуточного мира. Кто идёт в цивилизацию Ной... (32.47)

►«Мишка Шифман»:

«Мишка Шифман башковит – у него предвиденье». Умный человек, хорошо видит вперёд.

«Что мы видим, – говорит, – кроме телевиденья?! Смотришь конкурс в Сопоте – и глотаешь пыль, а кого ни попадя Пускают в Израиль!» «Израиль» расшифровывается – общество из Рая.

«Мишка также сообщил по дороге в Мневники: «Голду Меир я словил В радиоприёмнике...» И такое рассказал, до того красиво! – Я чуть было не попал в лапы Тель-Авива». Разговаривают два друга, и один другого уговаривает идти в «Израиль», т.е. по этой дорожке, чтобы попасть в Рай. А второй вроде бы не соглашается, не понимает, что это такое и не хочет.

«Я сперва-то был не пьян, возразил два раза я – говорю: «Моше Даян – Сука одноглазая, – агрессивный, бестия, чистый фараон, – Ну а где агрессия – там мне не резон». «Моше» – Моисей, «Даян» – Баян, Идеолог. От человека идёт информация. Зашифрован Главный Идеолог Рая. «Одноглазый» – т.е. видит ещё и третьим зрением дополнительно. «Агрессивный, бестия, чистый фараон» – т.е. владыка великий. Он на платформе бога Марса. Бог Марс – бог войны, но войны освободительной, революционной, идеологической, просветительной.

«Мишка тут же впал в экстаз – после литры выпитой – Говорит: «Они же нас выгнали с Египета!» Т.е. Ад.

«Оскорбления простить не могу такого, – я позор желаю смыть С Рождества Христова!» Мишка взял меня за грудь: «Мне нужна компания!» Т.е. идём вместе.

«Мы ж с тобой не как-нибудь – Здравствуй, до свидания, – Побредём, паломники, чувства придавив!..» Т.е. бедными прикинемся.

«Хрена ли нам Мневники – едем в Тель-Авив!» «Тель-Авив» ещё расшифровывается, как очень активное общество.

«Я сказал:«Я вот он весь. Ты же меня спас в порту. Но одна загвоздка есть: Русский я по паспорту. Только русские в родне, прадед мой – самарин, – Если кто и влез ко мне, так и тот – татарин». Т.е. евреев нет в родне.

«Мишку Шифмана не трожь, с Мишкой – прочь сомнения: У него евреи сплошь в каждом поколении». Т.е. выходят, можно сказать, к рождению в еврейской нации сюда, к нам на землю.

«Дед параличом разбит, – бывший врач-вредитель... А у меня – антисемит На антисемите». Т.е. в родне никого нет евреев.

«Мишка – врач, он вдруг затих: в Израиле бездна их». Ещё бы, там всё чистилище – столько специалистов врачей.

«Гинекологов одних – как собак нерезаных; нет зубным врачам пути – Слишком много просятся. Где на всех зубов найти? Значит – безработица! Мишка мой кричит: «К чертям! Виза – или ванная! Едем Коля, – море там израилеванное!..» Видя Мишкину тоску, – а он в тоске опасный, – я ещё хлебнул кваску И сказал: «Согласный!» ...Хвост огромный в кабинет». Видите, как много там просятся в рай.

«Из людей, пожалуй, ста. Мишке там сказали «нет», Ну а мне – «пожалуйста». Он кричал: «Ошибка тут, – это я – еврей!..» А ему: «Не шибко тут! Выдь вон, из дверей!» Мишку мучает вопрос: Кто здесь враг таинственный? А ответ ужасно прост – И ответ единственный: Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу». Т.е. за мной никаких грехов нет.