« К переходный возраст» современного мира

онец XX столетия породил множество дискуссий относительно разнообразных и подчас весьма радикальных изменений, происходящих в сегодняшнем мире. Отчасти, конечно, эти дискуссии вызваны магией самой даты — рубеж не только столетий, но и тысячелетий! Однако, похоже, существуют и более глубинные причины повышенного интереса к новым тенденциям мирового развития, связанные с действительно кардинальными переменами в современном социально-политическом ландшафте.

С точки зрения и политолога, и международника, и историка, дело в значительной мере в том, что на конец веков пришлось сразу несколько кризисов в системе международных отношений. Это и кризис системы суверенных государств (или, как его еще называют, кризис Вестфальской системы мира), когда государствам все больше приходится «делиться» своими властными полномочиями, с одной стороны, с межправительственными организациями, с другой — с регионами и неправительственными объединениями¹⁷; кризис ялтинско-потсдамской системы, наступивший после окончания холодной войны; распад и демократизация многих авторитарных режимов и общий кризис системы тоталитарных государств, получившие название «третьей волны» демократизации¹⁸. К этому добавились финансовые кризисы, поразившие азиатские, латиноамериканские страны, а потом и Россию¹⁹. Эти и многие другие кризисы накладываются и усиливают друг друга, в результате чего есть основания говорить о том, что мы являемся свидетелями общесистемного кризиса современного политического мира.

Своеобразным отражением этого общесистемного кризисного состояния мира стало появление еще в конце 80-х годов работ П. Кеннеди, Ф. Фукуямы, Дж. Розенау и других, в которых особо подчеркивались неопределенность, непредсказуемость ситуации, складывающейся к концу XX столетия, в частности, стали высказываться идеи о возможном закате еще существовавшего тогда биполярного мира. Сегодня же признание того факта, что «мировая система находится в кризисе» и что «то же самое относится и к аналитическим саморефлексивным структурам этой системы, то есть наукам»²⁰, стало если не аксиомой, то, по крайней мере, широко распространенной точкой зрения.

Так что же в действительности происходит в мире на рубеже веков? Прежде чем попытаться ответить на поставленный вопрос, сформулируем одно из наших исходных положений. Оно заключается в том, что политическое развитие, как и любое развитие вообще, протекает неравномерно. Этапы плавных, эволюционных изменений сменяются периодами кризисов, для которых характерны катаклизмы, неопределенность, непредсказуемость, резкие перемены и т.п. По аналогии с изменениями, происходящими в онтогенезе человека в подростковом периоде (часто одним из наиболее существенных моментов в развитии личности), эти кризисные точки могут быть названы периодами «переходного возраста». Эта «переходность» характеризуется ломкой и преобразованием старых структур, появлением новых, а в целом — еще не закончившимся формированием качественно иной (и пока трудно сказать, какой именно) мировой «архитектоники».

В этом смысле политическое развитие (в соответствии с распространенной традицией) можно представить как смену определенных «эпох», полное очертание и проявление и, соответственно, осмысление и самоосознание которых приходит значительно позже, а иногда даже, когда сама эта новая «эпоха» уже, что называется, «на излете». Однако если ранее эти «эпохи» затрагивали отдельные страны или в лучшем случае континенты и часто по отдельным лишь параметрам, то сейчас в силу процессов глобализации нарождающаяся «эпоха», похоже, приобретает планетарный масштаб.