Ольга Павловна Ермакова Ирония и ее роль в жизни языка: учебное пособие
Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=3849575
«Ирония и ее роль в жизни языка : [электронный ресурс] учеб. пособие / О.П. Ермакова. – 2‑е изд., стереотип.»: Флинта; Москва; 2011
ISBN 978‑5‑9765‑1285‑6
Аннотация
Книга содержит размышления над иронией в ее языковом выражении. Исследование основано на большом фактическом материале русского языка – периодической печати, разговорной речи и художественной литературы. Выясняется отношение иронии к разным видам тропов и категории комического. Выясняется глубинная семантическая структура иронии и типичные языковые механизмы иронических высказываний. Подробно рассматриваются разные аспекты роли иронии в жизни языка в связи с проблемами лексической семантики.
Книга адресована лингвистам, филологам разного профиля и всем, кто интересуется языком.
Ольга Павловна Ермакова Ирония и ее роль в жизни языка
Памяти матери, сестры и мужа
Введение
Книга содержит некоторые размышления и наблюдения над иронией в ее языковом выражении. Меня интересует, какое место ирония занимает в жизни языка; в частности, – какие типы словесных знаков «подвержены» иронии и что ирония дает языку.
Ирония традиционно рассматривается как категория комического. Ср., например, высказывание С.И. Походни в начале ее книги об иронии «Проблемой комического и его типов издавна занималось в основном литературоведение» (Походня 1989, с. 3). И далее: «…недооценка иронии как художественной формы критического освоения действительности берет свое начало в неопределенном статусе иронии прежде всего в системе эстетической категории комического» (Походня 1989, с. 4).
Как вид комического рассматривает иронию Фрейд (Фрейд 1925), а вслед за ним, или независимо от него, и многие другие.
В настоящее время разноаспектному изучению иронии посвящено множество философских, лингвистических и литературоведческих исследований. Существует даже термин «иронология» (Kaufer 1986, с. 315).
Ирония – явление столь многостороннее и многоликое, что трудно перечислить исчерпывающим образом даже те подходы к ее изучению, которые накопились в трудах философов, литературоведов и лингвистов. Мы не ставим такую цель. На это, помимо прочих трудностей, понадобилось бы специальное весьма объемное исследование. Перечислим лишь некоторые аспекты изучения иронии, которые в той или иной мере будут использованы в этой работе.
Иронию рассматривают как вид (или жанр) юмора, определяя ей место между сатирой и пародией (или другое) (Борев 1957; Николаев 1962; Эльсберг 1957; Чубарян 1994; Карасик 1997; Дементьев, Седов 1998; Шмелева, Шмелев 2002 и многие другие), как стилистический прием (или фигуру), как явление вторичной номинации, как «форму оценочного, критического, эмоционального освоения действительности» (Походня 1989). Кроме того, иронию определяют как категорию эстетическую (Allemann 2002), коммуникативную (Głowiński 2002), семантическую, прагматическую, семантико‑прагматическую (Kerbrat‑Orecchioni 2002), интерпретирующую (Kaufer 2002), этическую и т. д.
В книге В.М. Пивоева ирония рассматривается в разных философских аспектах – как категория эстетическая, нравственная, как форма комического – в целом как феномен культуры (Пивоев 2000). Он пишет: «Понимая всю приблизительность и ограниченность кратких дефиниций, автор определяет иронию как эстетическую и нравственную категорию, служащую для обозначения эмоционально‑ценностного отношения, которое будучи видом комического, характеризуется трехплановой структурой при относительной равноценности этих планов, амбивалентностью, возможностью двунаправленности и особым характером выражения (Пивоев 2000, с. 98).
Довольно традиционным является определение иронии как вида тропа (Ломоносов 1952, с. 256; Ахманова 1966, с. 185; Kerbrat‑Orecchioni 1986, с. 291 и многие другие).
Все эти взгляды на природу иронии лишь показывают ее многоликостъ и многофункциональность и не могут быть противопоставлены.
Я полностью солидаризируюсь с мнением D. Kaufera: «Ирония называет такие разнородные явления (сарка‑стачные, трагичные, комичные, романтичные, сентиментальные и т. д.), что трудно надеяться на нахождение какого‑то единого определения этого понятия» (Kaufer 2002, с. 145).
Автор данной работы не предлагает нового и исчерпывающего определения иронии. Наше понимание иронии не сильно отличается от традиционного и, в частности, представленного в словарях. Его можно сформулировать так:
Ирония – это один из видов языковой манипуляции, которая заключается в употреблении слова, выражения или целого высказывания (в том числе и текста большого объема) в смысле, противоречащем буквальному (чаще всего в противоположном) с целью насмешки.
Для сравнения приведу определение понятия «ирония» в толковых и энциклопедических словарях.
Ирония – Выражение мыслей, противное значению слов; употребление почтительных слов в насмешку (Словарь церковно‑славянского и русского языка, т. 1, Второе издание Спб 1867); Ирония – Речь, которой смысл или значение противоположно буквальному смыслу слов; насмешливая похвала, одобрение, выражающее порицание, глум (В. Даль, Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2, М., 1955); Ирония – Риторическая фигура, в которой слова употребляются в смысле, обратном буквальному, с целью насмешки, напр, слова лисицы ослу: «Откуда, умная, бредешь ты, голова?» Крылов // Тонкая насмешка, прикрытая серьезной формой выражения или внешне положительной оценкой. В его похвалах чувствовалась злая ирония. Сказать что‑то с иронией. Ирония судьбы (книжн.) насмешка судьбы, странная непонятная случайность (Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н. Ушакова, т. 1. М.: Советская энциклопедия, 1935); Ирония – 1. Тонкая насмешка, скрытая формой выражения; 2. Стилистический прием, состоящий в употреблении слова или выражения в противоположном их значении с целью насмешки (Словарь современного русского литературного языка, т. 5. АН СССР. М. – Л., 1956); Ирония – Тонкая, скрытая насмешка (С.И Ожегов и Н.Ю. Шведова, Толковый словарь русского языка. 2‑е изд. М.: «АЗЪ», 1994).
Из собственно лингвистических справочников процитирую «Словарь лингвистических терминов» О.С. Ахмановой и энциклопедию «Русский язык». «Лингвистический энциклопедический словарь» (М.: Советская энциклопедия, 1990) статьи ирония не содержит.
Ирония – Троп, состоящий в употреблении слова в смысле обратном буквальному с целью тонкой или скрытой насмешки; насмешка, нарочито облеченная в форму положительной характеристики или восхваления (Ахманова 1966); Ирония – Троп, заключающийся в употреблении наименования или целого высказывания в смысле прямо противоположном буквальному; перенос по контрасту, по противоположности семантики. И чаще всего имеет место в высказываниях, содержащих положительную оценку, которую говорящий (пишущий) отвергает (Русский язык Энциклопедия 1979),
И наконец приведу определение иронии в энциклопедическом (нелингвистическом) словаре:
«Ирония – отрицание или осмеяние, притворно облекаемые в форму согласия или одобрения; основаны на иносказании, когда истинным смыслом высказывания оказывается не прямо выраженный, а противоположный ему, подразумеваемый. В иронии, как виде комического, смешное скрывается под маской серьезности, преобладает отрицательное отношение к предмету» (Советский энциклопедический словарь. М, 1980).
Как видим, во всех дефинициях отмечается противоположность смысла иронии ее буквальному значению, насмешка как цель иронии и почти все словари указывают на свойство иронии выражать насмешку под видом одобрения или похвалы. Последнее свойство иронии не отмечается лишь в большом академическом словаре и словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой.
Кроме того, в некоторых словарных статьях ирония рассматривается как троп и как вид комического.
Я намеренно не включаю в определение иронии такой прагматический компонент как «насмешка под видом похвалы», потому что, хотя такой вид иронии является распространенным, он далеко не единственный: ирония не всегда имеет вид похвалы, как и не всегда является видом комического. Ср., например, высказывание, которое при явной иронии не содержит ни похвалы (мнимой), ни даже насмешки, ни элементов комического: Я потеряла деньги. – Много? – Много. – Весело! (Устн. речь).
Классификаций типов иронии существует много. Выделяются типы по разным признакам: явная и скрытая, цитатная – нецитатная, вербальная – текстовая, ситуативная и ассоциативная. Кроме того выделяют иронию сократическую, романтическую и др. Поскольку сам объект бесконечно разнообразен и многосторонен, ни одна классификация не может быть наложена на весь языковой материал. Именно в силу этого мы не пытаемся дать новую классификацию, хотя в процессе анализа будем выделять некоторые типы иронии по форме выражения и по отношению к содержанию высказывания (буквальному смыслу).
В целях структурирования материала мы будем основываться на делении иронии по признаку занимаемого словесного пространства: на вербализованную – иначе – локализованную в слове – и текстовую – не ограниченную словом или словосочетанием.
Примеры, когда ирония свойственна всему высказыванию, многочисленны. Приведу лишь некоторые.
…Вы умрете другой смертью. – Может быть, вы знаете, какой именно? – с совершенно естественной иронией осведомился Берлиоз; – Впервые слышу об этом [о том, что злых людей на свете нет. – О.Е.], – сказал Пилат, усмехнувшись, – но может быть я мало знаю жизнь? (Булгаков, Мастер и Маргарита).
Не менее многочисленны и те контексты, в которых ирония локализована: иронически употребляется слово. Например: Добрые люди бросались на него [Крысобоя. – О.Е.], как собаки на медведя (Булгаков, Мастер и Маргарита).
Правда, надо заметить, что носители иронии – слова чаще всего предикатные, и, значит, они сообщают иронию всему высказыванию, но опирается ирония все‑таки на небуквальное употребление слова.
И текстовая, и вербализованная ирония может быть явной и скрытой, язвительной и добродушной, сближаться с шуткой и быть далекой от юмора. Но лишь вербализованная ирония имеет непосредственное отношение к значению слова.
Изучение иронии, локализованной в слове как лексической единице, на наш взгляд, ставит ряд проблем лексической семантики, в частности: все ли семантические типы слов и части речи подвержены иронии, какие типы лексических значений порождаются ироническим преобразованием смысла, может ли ирония быть источником энантиосемии и других семантических процессов, как соотносятся возможности прямого отрицания (приставки не‑ и частицы не) и скрытого (иронии). Эти и другие вопросы в сфере вербализованной иронии являются предметом рассмотрения в данной книге и занимают в ней значительное место.
Но при исследовании таких общих вопросов как ирония и шутка, ирония и ложь и, главное, – глубинной семантической структуры иронии – деление иронии по словесному пространству – на вербализованную и текстовую представляется нам несущественным.
Работа проводилась на основе записей устной речи, публицистики и текстов художественной литературы, которые использовались только как материал, стилистических задач, определения роли иронии как стилистического приема у разных писателей в нашей работе не ставилось.
Материал собирался в течение многих лет (трудно точно сказать – скольких). Тексты художественной литературы использовались без ограничений как жанровых, так и временных1. Не учитывались также явные различия в эстетической ценности произведений художественной литературы. Поэтому в книге, наряду с ироническими высказываниями из текстов русских классиков, довольно много примеров из современных детективов, преимущественно тех авторов, которые склонны к иронии, – Т. Устиновой, Д. Донцовой, Т. Куликовой и др. Анализ публицистики проводился преимущественно с 80‑х – 90‑х годов. Автор счел возможным при анализе текстовой иронии использовать произведения не только русских писателей. Так довольно большой материал извлечен нами из произведений Ч. Диккенса (разумеется, с указанием переводчика). Отдельные примеры взяты из текстов К. Чапека, Д. Голсуорси и некоторых других писателей.
Я отдаю себе отчет в том, что некоторые главы книги (надеюсь, не все!) написаны фрагментарно и некоторые проблемы в них освещены недостаточно полно. Так уж получилось.
Читатель, несомненно, заметит, что в отдельных главах приводится много (может быть, слишком много) иллюстративного материала, в других, возможно, не всегда достаточно. Первое отчасти объясняется тем, что разные примеры иронии содержат тонкие различия, которые не всегда прокомментированы (читатель может заметить их сам), отчасти – просто любовью к анализируемым текстам и к объекту исследования.
В некоторых главах книги встречается повторение отдельных примеров, что объясняется не столько недосмотром автора (что не исключено), сколько многоликостью самого языкового материала и возможностью анализа одного текста с разных сторон.
Языковое выражение иронии интересует меня давно. По отдельным проблемам роли иронии в языке мною написаны и опубликованы в разное время статьи (1996, 1997, 1999, 2002, 2003). Часть из них вошла в эту книгу с изменениями, добавлениями и уточнениями.
* * *
Я выражаю глубокую благодарность моему ответственному редактору Л.П. Крысину, моим рецензентам – Е.А. Земской и И.Б. Шатуновскому. Моя искренняя признательность ректорату Калужского государственного педагогического университета за поддержку в издании этой книги. Я также благодарю моих коллег, и в первую очередь А.Н. Еремина, постоянно проявляющего внимание к моей работе, и Е.Н. Савину, помогавшую мне в подготовке книги к печати.