Христианство и поэтическое творчество

Мы молимся к Тебе, Слово,

от начала бывшее у Бога,

выговаривающее без речи

молчания его глубины:

низложи сплою Твоею

беса глупого и немого,

подай несмутимую ясность,

благую членораздельность.

Мы действо призываем Духа,

что властно претворить творенье.

С. Аверинцев

Фрагмент стихотворения «Молитва о словах» академика С.С. Аверинцева, вынесенный в эпиграф и составляющий вместе со всеми его произведениями этого типа, как сказано в аннотации к изданию, «особый опыт исповедального слова», входит в его сборник «Стихи духовные»². В коротком «Слове» к читателю этой книги автор писал: «Заглавие “Стихи духовные” – для меня не просто манерный синоним словосочетания «религиозная поэзия». Как известно, таково традиционное обозначение одного из фольклорных жанров песен, которые с очень давних времен распевали на Руси, на всем пространстве восточного славянства, безымянные странники, слепцы, нищие, «калики перехожие»³.

Поэтическое слово с думой о Боге, о православной церкви и христианских ценностях сочинялось с древнейших времен и анонимными авторами, и поэтами, чьи имена запечатлелись в истории русской словесности. Вот одно из лаконичных стихов протопопа Аввакума:

ХВАЛА О ЦЕРКВИ

Се еси добра, прекрасная моя,

Се еси добра, любимая моя.

Очи твои горят, яко пламень огня,

Зубы твои белы паче млека,

Зрак лица твоего паче солнечных лучь,

И вся в красоте сияеши, яко день в силе своей.

Поэзия в России во все времена осмысливалась, как правило, с точки зрения насыщающих ее духовных ценностей. Поэтому неудивительно, что христианство составляло важнейший принцип художественного творчества и в произведениях всех отечественных поэтов, в том числе и поэтов XIX в. В этой связи нельзя не вспомнить о тех мыслях, которые высказывал И.А. Ильин в своей знаменательной статье «Когда же возродится великая русская поэзия»: «О русском народе надо сказать словами Тютчева: “Невыносимое он днесь выносит”… И справляется он с этим потому, что идет по своим исконным путям, проведшим его через все его климатические суровости, через все его хозяйственные трудности и лишения и через все его военные и исторические испытания. Эти средства, эти пути суть: молитва, терпение, юмор и пение. Все вместе они создавали ему ту особенную русскую выносливость, ту способность приспособляться не уступая, гнуться без слома, блюсти верность себе и Богу и среди врагов и в порабощении, сохранить легкость в умирании, накапливать ту силу сопротивления в веках из поколения в поколение, которая и спасала его в дальнейшем»¹. И еще: «…Великая русская поэзия была порождением истинного чувства, восторга, одушевления, вдохновения, света и огня, – именно того, что мы называем сердцем и отчего душа человека начинает петь (Веневитинов, Языков, Баратынский, Лермонтов, Тютчев, Хомяков, граф А.К. Толстой и другие)»². И, конечно, Пушкин был для России «точно сброшенный с неба поэтический огонь, от которого как свечки зажглись другие самоцветные поэты», – писал о Пушкине Н.В. Гоголь.

Трудно не согласиться с религиозным философом Борисом Петровичем Вышеславцевым, вынужденным в свое время эмигрировать из России на знаменитом философском пароходе, который писал: «Подлинное искусство есть вольное искусство, гений – всегда “вольный гений”… Вольный гений… воспринимает свое призвание, как служение поэтическое и пророческое; он слышит “Божественный глагол”, он исполняет Божественную волю: “виждь и внемли!” И от нее получает высшую свободу духовного прозрения и постижения»³.

На протяжении всего XIX в. был широко распространен жанр библейской религиозной лирики. К нему относились стихотворения и поэмы, тематическую канву которых составляли евангельские сюжеты. Примеров тому великое множество. Напомним лишь некоторые. Это раздел лирики Л.А. Мея «На библейские мотивы»: «Отойди от меня, сатана!», «Псалом Давида на единоборство с Голиафом», «Эндорская прорицательница», «Нагорная беседа», «Притча пророка Нафана» и др. Это поэмы А.К. Толстого «Иоанн Дамаскин» и «Грешница». Это многие стихотворения А.С. Хомякова: «Воскресение Лазаря», «Суд Божий», «Давид», «По прочтении псалма» и др. Это произведения христианского философа и поэта B.C. Соловьева, писавшего и публицистические сочинения на тему «Духовные основы жизни», «Россия и Вселенская церковь», и стихотворения на библейские темы – «Неопалимая купина», «Знамение» и др. Процитируем лишь одно стихотворение из библейских произведений, принадлежащее И.С. Никитину.

НОВЫЙ ЗАВЕТ

Измученный жизнью суровой.

Не раз я себе находил

В глаголах Предвечного Слова

Источник покоя и сил.

Как дышат святые их звуки

Божественным чувством любви,

И сердца тревожные муки

Как скоро смиряют они!..

Здесь все в чудно‑сжатой картине

Представлено Духом Святым:

И мир, существующий ныне,

И Бог, управляющий им,

И сущего в мире значенье,

Причина, и цель, и конец,

И Вечного Сына рожденье,

И крест, и терновый венец…

Как сладко читать эти строки,

Читая, молиться в тиши,

И плакать, и черпать уроки

Из них для ума и души!

Еще шире круг лирических произведений разных жанров, которые, казалось, были написаны исключительно на темы, близкие к ежедневной жизни поэтов. Однако в них всегда присутствовала высокая религиозная идея, и все высказанные поэтами мысли и чувства овеяны целостно‑духовным христианским содержанием. В качестве иллюстрации напомним лишь некоторые из большого числа таких стихотворений: В.Г. Бенедиктов «Благовещение»; А.П. Барыкова «Юродивая»; Ю.В. Жадовская «Среди бездушных и ничтожных»; К.К. Павлова «Видение», «Не гордою возьмем борьбою…»; А.Н. Майков «Завет старины», «Не говори, что нет спасенья…», «Христос воскрес!»; А.К. Толстой «Благовест», «Меня, во мраке и в пыли…», «Господь, меня готовя к бою…»; А.С. Хомяков «России», «Вдохновение», «Раскаявшейся России»; Н.Н. Апухтин «Жизнь»; B.C. Соловьев «Ночь на рождество», «Око вечности», «Святая ночь»; Д.С. Мережковский «Темный ангел», «Не надо звуков».

Бог и христианские ценности были духовным фундаментом русской поэзии XIX в. – и для Пушкина, и для поэтов послепушкинского времени, искавших «стихов божественные тайны». Вот еще один из фрагментов стихотворения B.C. Соловьева:

НОЧЬ НА РОЖДЕСТВО

Пусть все поругано веками преступлений,

Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,

Но совести укор сильнее всех сомнений,

И не погаснет то, что раз в душе зажглось.

Великое не тщетно совершилось;

Недаром средь людей явился Бог;

К земле недаром небо приклонилось,

И распахнулся вечности чертог.

…………………….

1894

«Какой свет и какая строгость величия!» – сказал бы об этих стихах Н.В. Гоголь, как сказал он о близких по мысли и духу этому стихотворению Соловьева стихах Н.М. Языкова: «Я изъяснял это тем, что наши поэты видели всякий высокий предмет в его законном соприкосновенье с верховным источником лиризма – Богом, одни сознательно, другие бессознательно, потому что русская душа вследствие своей русской природы уже слышит это как‑то сама собой, неизвестно почему»¹. Поэты жили в твердой вере, и это не давало им в поэтическом творчестве опускаться ниже того духовно‑эстетического уровня, которого они достигали, получая высокое художественное, в том числе и религиозное образование.

Гуманистический пафос поэзии, обращенной к верховному Промыслу и христианской вере, определял самые разные элементы поэтических произведений: заглавие, мотивы, общую точку зрения автора, специфику избранного им жанра и, конечно, конкретные речевые структуры, наряду с приемами речевой изобразительности. К сожалению, стихотворное художественное наследие XIX в. в аспекте проблемы «Христианство и творчество» исследовано в меньшей степени, чем тема того заслуживает.